Лис.PRO
Глава 49
Ночь укутала стоянку темной пеленой, такой плотной, что нельзя было разглядеть даже пальцы своей руки… Аманда плохо спала и мучилась невнятными обрывками неведомой забытой памяти. Серые здания сна сплетались между собой, образуя лабиринты и тупики, а она бежала и бежала, задыхаясь, вот-вот ожидая кровавого кашля, бежала и тянулась пальцами… сердцем… туда, за еще один угол дома, за еще один лестничный пролет, за еще одну дверь… Сон был изматывающим, не давая ни отдыха, ни спокойствия, бесконечная немочь и утрата. Девушка поглядела себе под ноги, отвлекаясь от реальности, навязанной сюжетом. Под ногами цокающая, чуть мокрая каменная кладка, серая от дождей и чуть зеленоватая от сырости, растворялась, превращаясь в серый, а затем, в белый нереальный туман, оголяя просто белую каркасную поверхность — границу сновидения. Аманда вдохнула полной грудью. «Поглядим, какие эмоции стоит задать?» — голос не отразился эхом, будто вокруг не было бескрайней белой поверхности в сероватой дымке без условных сюжетных нагромождений, будто звук, ударившись о мягкую поверхность, вернулся своей хозяйке. Вдох. Теплая комната в светло-бежевых тонах. Ковер на стене. Нет. Пусть пол. Ковер на полу. Светлое окно на море. Нет. Закрыто. Темнота перед рассветом. Одна? Нет. Собираем детали. Кого она искала во сне, кого догоняла? Память стала подкидывать обрывки. Мягкость и тепло прикосновений. Аманда закрыла глаза, пуская тьму в себя. Щекотка от волос, сердцебиение. Испуганное? Успокоить. Мерное, почти спокойное, хорошо. Касания. Шея. Что ж, хорошо. Носом она уткнулась ему в теплые волосы. Мужчина. Близкий. Запах хлынул, занимая свое место в сетке восприятия, и оглушил разум своей правильностью и подступающим возбуждением. Аманда сглотнула. Вплетаем тактические ощущения. Вокруг талии обвили сильные горячие руки. Близость тела, пружиной на взводе прижимающегося к ней. Поцелуи жадные и горячие. Приятные. Эмоции включила последними. Ее захлестнуло! Непреодолимая эйфория, пьянящая, жгучая, не дающая дышать. Причина? Исполнение желаемого. Так вот, за кем она гналась в свободном сне? Мужчина. Любимый? Очень! Желанный? Непомерно! Включила звуковой сектор. Надо было, как можно больше узнать о себе. Мужчина, с чуть волнистыми рыжими волосами, с усилием, на пару мгновений останавливая поцелуй, касаясь губами чувствительной зоны за ухом, произносит хриплым шепотом: «Мне бы полчаса… Полчаса с тобой, Аманда… Полчаса и до конца дней…». Голова пошла крутом, отпуская контрольную нить. Сон закружился, замельтешил, касание губ к шее, крепкие руки… Аманда ощутила удивленное дыхание. Тьма и тепло. Пальцы притянули к себе столь желанное, столь родное и горячее… Одеяло сбилось, мешая единению двух тел. Движения, трудные из-за возбужденного спазма, а потому, резкие и глубокие. Дыхание, обжигающее воздухом легкие, губы, не желающие отрываться, практически утратившие чувствительность. Она прижимает к себе, желая слиться еще больше, не допуская и малейшего промежутка между ними. Хриплый стон. Еще не пора. Пальцы ощущают крепкую, слегка худую, задницу, сжимают, Практически улетающим сознанием она пытается понять, как он движется в ней и вовне, впитывает это ощущение движения, запрокидывает голову, не обращая внимания на жесткую поверхность. Еще не пора. Шею сводит, сводит пальцы какой-то болезненной судорогой, ноги сопротивляются. Движение за движением, нет сил дышать. Еще секунду. Еще совсем чуть-чуть, только не прекращай… Внутри что-то сжимается до боли, и взрывается маленькой магической бомбой, распространяя неожиданное и приятное расслабление, волной накрывающее все тело от живота во все стороны. Стон с непередаваемым облегчением и радостью… Еще не все. Мужчина движется, весь натянутый, как тетива, хриплое дыхание, кулак, бессознательно зажавший ее волосы, лицо, прижатое к щеке, мокрое, горячее и напряженное. Последний полет на вершину и последнее падение в бездну. Стон над ухом, потеря контроля. Аманда гладит мокрую спину, гладит и чувствует, как ее сердце, поселившееся где-то в самой середине живота, обнимает его, обнимает и успокаивает своими ритмичными сокращениями… «Все хорошо… все хорошо… — говорит она ему, с запоздалой нежностью прижавшемуся к ее плечу и пальцами нашедшему слезы. — Это эмоции». И действительно, вся напряженность, тетивой лука натянутая в последнее время, все это прорвалось соленой, пахнущей йодом, влагой из глаз. Слезы счастья… вот, какие они бывают… Аманда нежно прижала к себе уставшего и уязвимого, переставшего быть непоколебимой горой мужчину. Ей было хорошо, и она счастлива, поглаживая мокрую спину, и,даря безопасность и счастье. — И что нам с ними делать? — в который раз постучал в черный магический купол профессор. — Боюсь, что тут звукоизоляция. — Предупредил стравиец, взъерошенный, после холодной ночи у погасшего костра, запаливая сухую лучинку. — Вопрос кто! Кто из них поставил? И смогут ли снять сами? —Сорренж испытывал странную смесь облегчения и спокойствия, после вчерашнего спасения артефактом. — Дай человекам то, чего они хотели больше всего, и отойди. Будешь счастлив вдвойне. — Процитировал он трактат древних монахов, почему-то не прижившихся в империи. Но видеть страдания и злость следователя и метания девчонки было больно. Выбор принес определенность голове и спокойствие сердцу. Свой выбор. Так легче. И правильнее. — Может, подкоп? — с ухмылкой пошутил Хас. — Куда? В горную породу? Я ж тебе не пожирающий реальность. — Вот, давайте только без них! — рыжий мужчина, замотанный по пояс пледом, вылез из-под купола и зевнул. — Жить охота, знаете ли. — Учитель! — карлик подбежал и ткнулся в бедро Редвела, не веря глазам. — Сегодня снова человек… подольше. — Счастливой улыбкой озарил утро магистр, помогая подняться с лежанки Аманде. — Невозможно проголодалась! — девушка, с растрепанными волосами и с самой благостной улыбкой, взяла в руки котелок и стала шуршать в поисках крупы. В сторону рыжего полетела фляжка с водой. Он просиял, ловя ее своей собственной рукой, и еще пару секунд рассматривал тонкие пальцы со светлой кожей и блестящими, человеческими, ногтями. — Вы разгадали принцип обращения? —Дэрвид сел, и, иронично насупив брови, стал думать вслух, — Форма непостоянна. Проклятье развевается, как флаг над бухтой. Но оно не пропало. — Я понимаю, нахмурился инспектор. — Но для меня это уже событие, понимаешь? — Событие ваше мой нос еще полчаса назад осознал. Молодцы, что сказать. Теперь в обратный путь двигать. И пытать вампира. И нам надо знать, чего можно ждать от вашей связки. Аманда вспомнила? — Нет. — Все трое поглядели на напевающую, и ни о чем не думающую счастливую демоницу. — Я хочу, чтобы она была счастливой. — Тихо прошептал Редвел, — и для меня это уже чудо. — Как ты обратился? —Хас взял палку и стал черкать на песке, просчитывая по теореме. — Я ей приснился. — Под первой стрелкой была поставлена галочка, второе ответвление. — Ты мог быть расценен, как защита, в случае неожиданного нападения? — Нет, там было немного другое. — Вслух задумался инспектор. — Скорее, я оказался ей необходим. Но это было не разумное желание, а нечто между подсознанием и сознанием. — Проще, не рассудок, а душа? — переспросил карлик. Две стрелки были зачеркнуты, стравиецв свою очередь нахмурился, выбирая дальнейшее ответвление в типологии. В это время над безлюдной и совершенно никем живым не обитаемой каменной пустыней раздалось вполне весеннее и радостное чириканье. Серо-коричневая бойкая пташка села на плечо Аманды и вцепилась когтями. Жертва от неожиданности села, и тут же ее повело. Голова закружилась, глаза закатились. — Что это? Что с ней?! —Редвел подбежал и попытался привести сотрудницу в сознание. Птичка дернулась, смежила бело-прозрачные веки и тряхнула головой. — Себастьян? — Зеленые глаза девушки открылись неожиданно, изучая с опаской и восторгом своего коллегу и друга, будто после долгой разлуки… Плед опал, из-под него вылез недовольный худой лис и чихнул.