Память волшебника

       — У тебя и свои причины есть, не так ли?.. Это так больно, когда все ополчились на тебя, да? Но я поддержу тебя, ведь у тебя тоже есть чувства, тебе тоже... Прости, глупости какие-то...        И она натянуто рассмеялась, прежде чем закончить запись. На экране появился значок отправленного сообщения. Кей упала на спину, раскрасневшись, и сжалась в клубок, хоть и понимала, что Волшебник слишком далеко, чтобы ответить на её слова.        Прошла неделя с лишним после появления игры. Её создателя так и назвали — Волшебник. Это звание было оправданным: как ещё создать приложение, состоящее не из программ и кода, а только из конечного результата? "Память волшебника" выглядит так, как мечта ребёнка о собственной игре: всё просто и работает без единой ошибки, словно и не так уж сложно создать нечто своё, словно никаких усилий для этого не требуется, словно насмешка над трудами тысяч людей! Никто не знает, что это такое. Никто не знает, как она устроена. Никто не знает, кто способен на такое. Поэтому его и зовут Волшебником.        Пару дней назад вышло обновление, период после которого впоследствии назовут Вторым этапом. Игровой новинкой стал давно известный PVP-режим и рейтинг. Игрок против игрока, проще говоря. Впрочем, это не давало возможности объединяться в команды, так что Кей полезней в этом плане не становилась. Упоминать это можно только сейчас, так как в то время никакой роли для общества это не играло, как ни странно. Что более интересно для того периода, маленьким сюрпризом стала возможность отправлять аудио-сообщение самому Волшебнику... В общем, это так, забавный факт, ведь ничего на уровне целого общества глобально не изменилось.        Если же большинство подростков обвиняло создателя игры, например, в том, что он засадил в их устройства вирус, хотя игра никак не вредила телефонам, а дети подшучивали часто очень грубо и жестоко, то Кейри же чувствовала общий настрой против Волшебника и жалела его, хотела подбодрить, а потому и решилась на ту запись, хотя и понимала, что среди тысяч негативных и раздражающих сообщений несколько хороших могут быть и не услышаны. И всё же она надеялась помочь одному одинокому человеку.        В школе всё менялось с удвоенной скоростью: выстраивались какие-то глупые пирамиды, одни преклонялись другим только из-за места в рейтинге, что напоминало детские забавы. Стоит заметить, что этот самый рейтинг начинался с нуля, где скапливались все игроки, ни с кем не сражавшиеся, а дальше расходился вверх и вниз: либо ты пробиваешься к свету через победы, либо погружаешься на дно ада, гонимый поражениями. Несложно угадать, куда предстояло сдвинуться Кей. К счастью, её спасало изначальное положение среди школьников: её все любили и уважали, а, казалось бы, отбросы общества по канону обязаны были ненавидеть её, но нет, даже они ей восхищались.        Жизнь Кейри почти не изменилась. Всё, что касалось её, не переносило на себе следы игры, если не считать окружающих людей. Самые близкие её друзья вдруг отдалились.        Мишель почти не разговаривала, каждый раз как-то неловко и отстранённо отмалчивалась, но образовавшееся свободное время никак не использовала. Обычно она, любительница игр и сериалов, сидела в телефоне, её глаза оживлённо бегали туда-сюда по экрану, но с начала Второго этапа они замерли, потускнев, и при каждом слове об играх боязливо вздрагивали, словно мертвецы, желающие жить. Но они не хотели этой жалкой жизни. Глаза Шель никогда не притворялись мёртвыми, поэтому жили вместе с ней. Девушка изменилась. Некогда аккуратно собранный хвост растрепался, а сиреневая лента и вовсе пропала. Тёмные волосы больше не блестели мягко и тепло, они холодно закрывали бледную шею и не вызывали былого восторга. Мерид снова начала носить очки, махнув рукой на линзы, ради которых прошла через столько страхов и волнений. Её больше ничего не тревожило: ни внешний вид, ни учёба, ни развлечения, ни семья, ни единственная подруга. Она стала свободна от общественного мнения и вскоре начала пропускать уроки, опаздывать. Безжизненная девушка даже не могла приковать к себе внимания, чтобы выговориться, расплакаться на тёплом плече, пожаловаться и вызвать сострадание.        Большинство знающих её людей не были с ней близки и мало что понимали, поэтому не придали большого значения такой перемене и уж тем более не связали это с Волшебником и обновлением. Кей же на собственном опыте помнила, что лезть к девушке в таком настроении не стоит, достаточно терпеливо ждать, когда та сама решит довериться и высказаться. Она заметила, что Мишель несвойственна такая длительная депрессия, но не сделала ничего. Никто ничего не сделал! Никто даже не пытался помочь, хотя знал, как страдает Мерид! Все думали, что они бесполезны и что их сил и стараний недостаточно! Вот поэтому так и есть!..        Другой близкий друг Кейри, Остер, тоже не врывался в её свободное время с яростным желанием вылить душу. Как оказалось, игра в мага для него важнее! "Один из лучших магов школы", не так ли? Неужели такая знаменитость забыла о существовании первого настоящего друга, первой навязанной влюблённости? Каждый раз, когда Кьюбелл подходила к нему поговорить, рядом с ним оказывался новый "друг", а сам парень и взглядом не приветствовал девушку. Откуда у стеснительного одиночки такая энергия и уверенность? Простая игра не даёт столько сил и власти! И всё же Кей продолжала наивно верить и в Мишель, и в Остера. Она верила, что всему есть причина, что, отказавшись от одного, ты получишь другое, что друзья не предали и не оставили её. Даже когда весь мир отвернулся от неё, она не разозлилась, не бросила камень в спину счастья, не возненавидела жизнь.        Когда до неё дошёл слух, что Оунер пробился в рейтинге достаточно высоко и что у него появились друзья, Кьюбелл решила поздравить его с этим. Она посчитала, что именно поэтому у него не было времени с ней общаться, и простила друга.        Кейри заглянула в его класс и, заметив Остера, шикнула на него, а, когда он обернулся, сказала подойти. Тот с недоверчиво-раздражённым видом сжал губы, но всё же последовал за девушкой. Она молча улыбалась всю дорогу, он шёл в паре метров от неё, словно не желая показывать, что был с ней. И вот, когда Кей остановилась на школьном дворе, полном насыщенной зелени и весенней прохлады, она развернулась и сказала:        — Слышала, ты стал популярен. Поздравляю!        Она воодушевлённо и искренне растянула улыбку, словно настаивая на такой же реакции. Но, не дождавшись её, девушка не расстроилась и продолжила свою речь.        — Мне всегда казалось, что тебе одиноко в классе, но теперь вижу: ты в надёжных руках. Тебе так повезло! Игра помогла тебе преодолеть барьер, не так ли? Наверно, ты от всего сердца благодарен шансу, подаренному Волшебни...        — Заткнись! Да что ты знаешь о Волшебнике?! — взревел Остер, яростно сжав зубы и взмахнув рукой. Его глаза впервые наполнились такой злобой и неестественно задрожали. — Ты думаешь, это нормально?! То, что происходит со всеми! Ты не видишь, что ли? Все помешаны на игре! Что здесь может быть хорошего?.. Благодарен? С чего бы? Да этот Волшебник полный идиот! С чего он решил, что может создавать нечто подобное? Никто не вправе управлять другими людьми!.. Это не игра, понимаешь?! Я кого спрашиваю?!        От страха девушка неимоверно сжалась и затряслась. Она уже сидела на сырой земле и, впившись ногтями в грязь и рыдая, тихо бормотала: "прости". Парень навис над ней, и крик его разносился в тяжёлом воздухе, подобный ветру. Небо покрылось немыми тучами, заглохли звуки жизни, и казалось, этому миру пришёл конец. Изредка их замечали школьники из окон, но ничего не говорили, оставляя проблемы незнакомцев им же. Впрочем, ни Кей, ни Остер не надеялись на чужое вмешательство.        — Почему ты заговорила со мной? — успокоившись, спросил Оунер. До них дошёл школьный звонок, и после стало ещё тише. — Ты же сама сказала не приближаться. Разве я тебе не противен? — Тяжёлый вздох. — Точно. Ты же так радовалась, когда у меня появились друзья. Что ж, позволь и мне тебя поздравить, ты избавилась от меня!        И его самобичующий смех растворился в шелесте молодых листьев.        — Ты о чём? — жалобно пискнула Кей. — Я никогда так не сказала бы... Это какое-то недоразумение... Я всегда считала тебя своим настоящим другом и никогда не хотела избавиться от тебя!        — А как же та записка? Уже забыла?.. Только ты так рисуешь ключ!        — Н-но я ведь... только "спасибо" написала.        — Да не заливай мне тут! — прикрикнул Остер. Кей отвечала, запинаясь и вздрагивая, с запозданием, но голос парня ни разу не подломился, не подождал указа разума. — Тогда почему я прочитал другое? Мы на разных языках говорим, что ли?!        Осознав, что Кьюбелл ничего не понимает, Оунер бросился к рюкзаку, но вспомнил, что оставил его в классе, и в раздражении пнул траву. В этот момент плач небес обрушился на землю, и вокруг мигом потемнело. Парень завертелся на месте с волнением, потом приблизился к Кей и сел на корточки.        — Я прощу тебя, если это было недоразумением, но тогда выслушай и меня. Я чувствую... нет, знаю, эта игра принесёт много плохого в будущем. Поэтому давай заставим мир понять, что смысла в ней нет. Если подавить в других желание играть, то об игре вскоре забудут, и мы сможем жить, как раньше. Давай объединимся и победим всех, унизим так, чтоб они возненавидели Волшебника! Я уже на пути к этой цели! Знаешь, скольким я уже помог понять, что игра — зло?        Дождь заглушал голос парня, но девушка хорошо его слышала. Промокшие до нитки, они сидели на мягкой земле и молчали. Она растеряна, а он замер в ожидании с надеждой в тёмных глазах.        — Остер, я тебя не понимаю... Что хорошего в унижениях и издевательствах? Разве это правильно? — Она хотела плакать, а он разочаровался в ней и разозлился. — Ведь есть и другой способ. Почему бы не поступить наоборот? Можно проигрывать им, и рано или поздно им наскучит. Так ведь лучше, правда же? Правда же?.. Да и как может какая-то там игра навредить людям? Это ведь просто игра!        Шум дождя стал громче. За этим равномерным стуком скрылись шаги парня. Девушка осталась одна, поглощённая обидой и грустью. Её слёзы уже не отличить от капель, падающих с неба. Её боль уже не отличить от холода, скользящего по телу. Её мысли уже не отличить от песни сотен спящих птиц. Она одна.        В тот день Кейри, промокшая до нитки, явилась прямо посреди урока и, схватив рюкзак, без единого слова вышла. В её голове всё вертелась одна и та же мысль, порождённая Остером. Если он, правда, получил тетрадь с сообщением, которое написала не Кей, то кто мог? Чья-то злая шутка, думала она. А потом вспомнила, что никто, кроме Мишель, об этих конспектах и не знал. Сначала Кьюбелл отрицала, что её лучшая подруга могла сделать что-то подобное, но позже сомнения разрослись до того, что она уже не понимала, кому верить, а кому — нет. Мог ли Остер соврать? Точно ли Шель её подруга? Может, она сама виновата?        Если бы рядом оказался надёжный человек, который выслушал бы девушку, дал верный ответ, убедительно заявил, что никто из её друзей не сделал ничего плохого и что всё это — одно большое недоразумение, она бы успокоилась и никогда больше в них не сомневалась. Она бы улыбнулась искренне и чисто, снова вернулась бы к счастливой жизни. Но вокруг никого. Один лишь мутный дождь.        Если вокруг никого, ни единой души, а лишь темнота и одномерный стук дождя, то как не поддаться подозрению? Теперь всё ясно: Мишель написала что-то плохое в тетради Оунера из ревности или чего-то ещё и сейчас жалеет об этом. Ну, разве не так?        Впереди засиял белый купол. Он приближался, и вскоре под ним выросла неразборчивая тень. С каждым шагом человек становился чётче, а зонт его ярче. И вот он остановился прямо перед девушкой, прикрыв её от дождя. Стоя под одним укрытием, окружённые водной стеной, они долго молчали, оглушаясь биением капель над головами.        — Так мы в одной школе учимся? — заключила Кей. Тот самый парень с набережной, которому она поведала свои мысли, стоял перед ней в знакомой форме. Тот же тёмно-синий пиджак и клетчатый галстук, что носили её одноклассники, казалось, никак не могли быть и на нём.        — А ты думала, я так и останусь незнакомцем? — ласково произнёс он и приблизился к девушке. Парень уверенно коснулся её затылка и прижал её голову к своей груди. — Ты не замёрзла?        И она тихо заплакала. Правда, единственный человек поблизости не смог различить слёзы и дождевые капли. Он молча слушал шум, окруживший его, и пытался понять эти звуки. Как обычно, он не осознавал, что делает и какое влияние его действия оказывают на людей. Непоколебимый и надёжный — таким его видели многие. Он же следовал своей интуиции, своей правде и надежде. Сам основывал правила и сам же им подчинялся. Поэтому большинство и не понимало его, не видело, что Вольт Винсерт — единственный свободный человек среди них.        Со следующего дня Кейри начала предлагать другим свою помощь в игре. Некоторые не одобряли такие поединки, но другие жадно хватались за каждый шанс подняться выше. С каждым проигрышем Кей опускалась в рейтинге всё ниже и ниже. Всё шло к тому, что она станет последним игроком в списке. Так и произошло где-то на уровне минус восемь с половиной тысяч. Удивительно, как много человек опустилось так низко и замерло, бросив.        Благодаря рассеянности и частому отсутствию Мишель, слухи распространялись быстро. Говорили, что победить Оунера невозможно, но есть девушка, готовая проиграть любому. У Кьюбелл даже постояльцы появились, которые приходили каждый день ради поединка. Как известно, сыграть с одним человеком можно лишь раз в сутки.        Мнения разделились. Одни уважали Остера, другие — Кейри. Словно два разных полюса, они притягивали к себе людей. Бывало даже, что после неудачной попытки победить этого парня школьники бежали жаловаться на него этой девушке. В итоге, Оунер повышался в списке, Кей понижалась, а их посредники оставались на месте, словно поединок был между этими двумя. Вот такой круговорот единиц рейтинга в школе.        Однажды Остер услышал и этот слух. Вернее, додумался, что что-то не так, и поспрашивал окружающих об этом. Решил, что если он сможет победить Кей, то образумит её, а если он проиграет, то смирится с ней, что звучало крайне подозрительно, нелогично и странно. В общем, понимать этого парня становился всё сложней и сложней.        В тот день Мишель не было рядом, а длинная перемена казалась ещё длиннее. В первые минуты после звонка Остер уверенными шагами устремился в класс Кей. В руке он сжимал смартфон, в глазах гнался за блеском волнения. Брови, давно привыкшие быть сдвинутыми и хмурыми, он пытался поднять так, чтобы не напугать этим взглядом Кейри, но выглядело это странно и неестественно, особенно учитывая, что при этом вздымался и его нос, слегка сжимаясь, а подбородок растягивался и белел. Короче говоря, видок у парня был несерьёзный и даже забавный.        Не осмелившись войти без спроса, Оунер попросил какого-то старшеклассника подозвать Кьюбелл, и тот без вопросов выполнил свою главную миссию в данной истории. Девушка недоверчиво взглянула на гостя, но всё же подошла. Впервые при встрече с ним она не заговорила первой, явно обиженная и недовольная.        — Почему ты проигрываешь им? — сжевав чуть не вырвавшееся приветствие, невнятно бросил парень. Его собеседница на миг нахмурилась, но отрешённо ответила:        — Мне хочется им помочь. Мне нравится приносить людям радость.        Остер хотел было провести ладонью по вспотевшему лбу, но вместо этого сдержанно тряхнул рукой.        — Это неправильно. Игра никогда не принесёт им счастья. Я ведь понимаю, что с ней не всё так просто... Она сделает только хуже, — набираясь уверенности, продолжил Оунер. — Пожалуйста, прекрати. Так будет лучше.        — Но это просто игра! Как ты представляешь себе это? Игра вдруг сделает из людей преступников? Что, по-твоему, может произойти?.. Я не вижу смысла останавливаться.        Её несколько упрямый и самоуверенный голос ограничивал пустоту чёрным контуром. При этом глаза боялись. Боялись нагрубить, обидеть, разозлить. Она всегда была мягкой и ломкой, готовой поддаться слабейшему влиянию, но сейчас почему-то держалась достойно и грозно. Словно нечто чужое поселилось в ней и теперь решает, кем ей стать.        — Я послушаю тебя, только если ты победишь меня в игре, — заявил Остер. Несколько человек рядом залилось смехом, и его лицо недовольно скривилось, слегка краснея. Кей тоже хотела сначала рассмеяться, но, заметив его реакцию и вспомнив, что она должна поддерживать своих друзей, согласилась. По условному договору, при победе Остера она прекращает свою игровую деятельность, а в обратном случае тот принимает её сторону. Конечно, у девушки не было и шанса, поэтому она была готова проиграть. Её целью, в первую очередь, была моральная поддержка Оунера и налаживание их отношений. С этой точки зрения, Кьюбелл не могла отказать ему и уж тем более нагрубить.        Она села на своё место, а он развернул стул, с виноватым видом поглядывая на его хозяйку, и расположился напротив. Вокруг собралось человек пять или шесть, а со стороны в недоумении смотрели все остальные в классе. Остер и Кей достали свои телефоны, запустили "Память волшебника" и, наконец, запустили поединок. В полном молчании они нажимали на иконки заклинаний на экранах, только Оунер изредка бросал косые взгляды на девушку. Во-первых, он никогда не видел магию поддержки, а во-вторых, не понимал, почему Кей не стремится к победе. Ему в голову приходила только одна мысль о том, что противник что-то скрывает и сейчас же контратакует. Но и этого не случилось. Без малейшей трудности, он победил и долго ещё не отрывал глаз от экрана, совсем смешавшись.        — Вот и всё! — воскликнула Кейри слегка печально. — Так уж и быть, я больше никому не проиграю!        Он, наконец, поднял свой взгляд. Блеск замешательства перешёл всем окружающим. Рядом никто уже не стоял, когда парень заговорил:        — Что это значит? Почему ты не атаковала? В чём смысл этого боя?        Она хихикнула и показала ему список своих заклинаний. Ни одного атакующего. С ещё большим смятением Остер бегал глазами по короткому перечню, перепроверяя.        — Подожди, что это за стихия?        — Без понятия, — вырвалось у Кей слишком рано для ответа. Она улыбалась как-то глупо и наигранно. — Я даже в игре слабая.        — Глупая! — буркнул парень, смягчаясь. Ему даже стало смешно. И он рассмеялся тихо и сдержанно. — Хочешь, я тебе помогу? Выход точно есть.        Эти слова добили девушку. Добрая улыбка сменилась разочарованной, глаза потухли и притупились. Надежда на то, что всё же это просто игра для него, рассыпались. Собирать эти крупинки не было сил.        — Да ты сам вбил себе в голову, что игра несёт зло, — бормотала она. — Но посмотри на себя. Да ты просто любишь побеждать в глупых играх. Это ведь единственное, что связало и сблизило тебя с людьми. Преодолеть собственную застенчивость не можешь, завести знакомство не можешь, да на что ты вообще способен?.. Ты был таким... милым, когда придумывал лишний повод для встречи, когда под этой же причиной уходил раньше времени. А что теперь? Это зашло слишком далеко. Ты только и говоришь о том, как ужасна игра, а сам не замечаешь, что зависим. Тебе ведь просто хочется внимания!.. Разве меня было мало?        Остер не знал, что сказать. На её разочарование в нём он мог ответить лишь тем же. Она не понимала его тревогу, он не понимал её наивную веру. После этого они прекратили своё общение насовсем. Никто и подумать не мог, что они были друзьями.        Между тем, Кей всё чаще обращала внимание на пустующее место Мишель. Её пробирал страх, и смута в глазах уже не сглаживала углы. Всё яснее и яснее становилось то, что им необходимо поговорить. Осталось лишь дождаться случая, думала Кьюбелл.        Однажды этот день настал. Шель сидела за партой с пустым взглядом, упёртым в стол. Её очки были заляпаны, в них не отражался свет. Красная тонкая ленточка в волосах словно бросала вызов, кидаясь в глаза. Мрачная тень ложилась длинной ломаной полосой, а левый край девушки горел рыжим золотом.        Бросив сумку на парту, Кейри устремлённо подошла к подруге. Та даже не заметила её, поглощённая пустой темнотой мыслей.        — Привет, — сказала девушка, не меняясь в лице, но с той же повседневной интонацией. — Как дела?        Шель не сразу заметила, что обращаются к ней, но всё же подняла голову.        — Привет, — слабо улыбнулась она, затуманенная. — М-м-м, нормально.        Это жалобное мычание так и замерло в памяти Кей. Никогда ещё она не видела подругу такой печальной, а голос её не звучал так тоскливо и бедно. Несмотря на зацикленные звуки в мыслях, Кьюбелл продолжила разговор:        — Что-то случилось? В последнее время ты ведёшь себя странно.        — М-м, нет, ничего такого, — отмахнулась Мерид. — Просто не выспалась.        — Но ты пропустила столько уроков! Не похоже на недосып... Скажи правду, мы ведь друзья. Я обязательно помогу тебе, если смогу.        Кей было обидно, что лучшая подруга не может доверить ей свои проблемы; она чувствовала себя достойной этого доверия, но не получала его. Случай с Остером ещё и заставлял её задумываться, точно ли они друзья. Неужели так сложно отдать всё, что тянет душу вниз?        — Правда, что ли? — незаметно удивилась Мишель. — Прости, но всё хорошо, правда. Не волнуйся.        Кейри с сомнением уставилась на девушку, размышляя, стоит ли оставить её в покое. Через пару секунд проурчал звонок, ставший словно бы звонче и острее, чем раньше.        Если бы звуки были ножами, могли бы они обрубить все сети волнений? Если бы звуки были цепями, могли бы они удержать волю времени? Если бы звуки не были звуками, был бы в них смысл? Большего, чем сейчас, не достичь. Есть только этот мир, и он не подвластен волнениям. Время — его четверть, а воля — причина судьбы.        Волшебнику известен погибший мир. Последний выживший, непризнанный мудрец, он ни с кем не советовался и покинул дом в одиночку. Гений без связей, лишнее звено цепи магов, он не мог найти ни одного, кому доверил бы свою силу. Возможность спасти целый мир, чудесный и завораживающий, исчезла вместе с ним. Волшебник-изгнанник остался один.        Кей подходила к Мишель и на других переменах, но так ничего и не добилась. Однако это настолько досаждало Мерид, что перед последним уроком она собрала все вещи в сумку и вышла из класса. Разумеется, Кьюбелл последовала за ней.        — Что случилось? — спросила она, догнав подругу, которая и не собиралась останавливаться.        — Мне плохо, — произнесла Шель с измученным видом. Это было правдой. Ноги почему-то обмякли, хотя она и не делала ничего такого, а в голове гудели голоса, голоса, голоса...        — Могу ли я тебе помочь? Может, стоит сходить к врачу? Давай я тебя провожу.        И всё же, лишь один из этих голосов был настоящим, и он гнал её прочь. Прочь от проблем, прочь от страха и переживаний. Но стоит ли довериться ему? Если он узнает правду, будет ли он так же близко? Если он поверит в ложь, как изменится его тон? Конечно, Кей понимающая. Она поймёт, думала Шель. Поймёт, если ей объяснить... Но как объяснить, если губы дрожат, глаза слезятся, а сердце не верит?        Мерид молчала и шла вперёд в надежде, что её оставят в покое. Но одна девушка брела за ней, не отставая, и всё время что-то бормотала.        — Знаешь, как мне больно видеть тебя такой? Ты всегда была такой сильной, рядом с тобой мне было спокойно. Я чувствовала себя защищённой, а тебя — непобедимой. Ты никогда не плачешь, а если надо, то улыбнёшься. Я любила это в тебе... А сейчас видеть тебя такой слабой... невыносимо. Когда сильный человек слабеет на глазах, кажется, что миру конец!.. Почему ты мне ничего не говоришь? Разве я не твоя подруга? Не держи всё в себе... пожалуйста. В голову лезут всякие мысли... неприятные такие. Я боюсь в них верить. Но смогу ли я удержать эти волнения, если ты их не опровергнешь? Если ты так и будешь молчать, я могу поверить в слухи, в самые невероятные и глупые... Без тебя в классе стало так страшно! Все говорят о тебе ужасные вещи, а моих слов недостаточно!.. Знаешь, некоторые говорят, что ты Волшебник... но это так глупо! Скажи мне, что это не так! Это ведь проще простого! Как такое может быть правдой?!        Мишель остановилась при слове "Волшебник". В её глазах сверкнул холодный страх, и руки задрожали. Тряска усиливалась в резонансе, зубы стучали, хотелось, чтоб этот мир погиб и она осталась одна.        — Это не так!!! — вскрикнула девушка. — Не так! Ни за что и никогда, ни при каких условиях не верь никому, кроме меня!!! Я Волшебник?! Что за бред!!! Такого и быть не может! Существует ли этот Волшебник вообще?! Ха-ха!!! Что бы ни случилось, — всхлип, — пожалуйста, — всхлип, — не верь в эту чушь!..        Слёзы текли по щекам, и она пыталась вытереть их тыльной стороной руки, но этого было недостаточно, и она убежала. В этот раз Кейри не последовала за ней, поражённая горькими криками. Стояла посреди коридора совсем одна и бесшумно молила: "прости!"        Она всё ждала возвращения Шель. Когда та скрылась из виду и прошло больше половины урока, она вернулась в класс и ждала там. Когда закончились уроки и её выгнали, она ждала у школьных ворот. Когда небо почернело, она вернулась домой и ждала, пока Шель не ответит на звонки. Когда телефон разрядился, она ждала следующего дня. Когда наступило утро, она ждала у кабинета. И так, день за днём, она ждала подругу. И однажды ожиданию пришёл конец.        Вернулась не та Мишель, которую ждала Кей, а та, которая ей не нравилась. Пустоголовая и тупая, как выражалась сама девушка. Ей-то хотелось видеть её сильной, уверенной, немного грубой и упрямой. А это жалкое подобие никак не могло заменить её.        Как только закончился один из уроков, часть класса резко вскочила, как и полагается при получении свободы. Казалось бы, старшеклассники, а ведут себя как детёныши горилл. Скрежет отодвигаемых стульев и невнятный узел голосов наполнили помещение, что хоть и было не столько приятно, сколько раздражающе, радовало Кейри. Хоть что-то остаётся неизменным несмотря ни на что, происходящее внутри. Она снова подумала о том, как же хорошо, когда люди вокруг улыбаются, а стёкла прозрачны. Столько света и счастья вокруг, не время грустить!        Кажется, кто-то случайно задел сумку Мишель, и из неё выкатился смартфон с комком наушников и какие-то бумажки. Парень сглотнул извинения, но решил всё же собрать листочки, так как сама потерпевшая не выказывала ни капли желания заниматься чем-либо. Наверное, наушники зацепились за что-то и поэтому выдернулись из гаджета. Случайность не обошла и следущее. Виновник схватил телефон так, что задел кнопку включения, после чего весь кабинет затих, поглощая услышанное.        Сначала звук был непонятен, но громок, словно подавался с микрофоном и колонками. Потом послышались разные голоса: "может, не надо" и "запись уже началась, не тупи". Говорили явно дети и явно в людном месте: приглушённо звучали быстрые шаги, неразборчивые речи и смех. Далее всё словно затихло, и воспринимались только три чётких голоса. "Э-э, Волшебник ты или нет, но как ты создал такую игру? Она ж вроде ненастоящая или как там?.. Короче, если можешь ответить, отвечай"... "Каким же психом надо быть, чтоб такое вытворять? Да и в чём смысл? Ну, это ж безвредный вирус, разве нет?"... "Да не вирус это! Не слышал, что ли?" На этом запись прервалась и началась другая. Уже всем было понятно, что это те самые сообщения создателю игры, появившиеся с последним обновлением. Исходя из этого, всем стало ясно, что Мишель Мерид — Волшебник.        Она выхватила телефон из рук парня и, скрипя зубами и яростно мыча, выбежала из класса. Кейри вскочила и бросилась за ней. Бегала она не быстрее Шель, поэтому догнать её никак не получалось. Мимо пролетали ученики и учителя, некоторые из них испуганно провожали взглядом двух бегущих девушек. Кей не знала, как далеко и куда собиралась бежать подруга, а поэтому немного растерялась, выскочив из школы. Она решила окликнуть её, но воздуха в лёгких не хватало, а горло горело. До неё доносились отголоски записей, не прекращавших литься одна за другой. Среди них было много издевательств и грубых шуток, но ни слова поддержки. Почему так?.. Почему же люди не способны к пониманию причин? Даже жалости в них не хватает, чтобы облегчить участь Волшебника.        А Шель всё бежала и бежала. Запыхавшись, она снизила скорость, но при виде набережной снова напряглась, отдавая последние силы. Расстояние между ней и Кьюбелл заметно сократилось. Казалось, достаточно протянуть руку, но этого мало. Перебежав дорогу на удачно высветившийся зелёный, Мерид промчалась до конца дорожки из кирпичиков, сжала одной рукой чёрные перила, а другой провела дугу в сыром воздухе. Последнее сообщение громогласно понеслось у самого уха Мишель и затихло, лишь коснувшись воды. Сама девушка чуть не перевалилась через ограду, но чьи-то тёплые руки удержали её, и две девушки рухнули на землю. В последний момент Шель хотела остановиться, но было уже поздно.        "У тебя и свои причины есть, не так ли?.. Это так больно, когда все ополчились на тебя, да? Но я поддержу тебя..."