Память волшебника

       Белые стены, специфичный запах, быстрый шаг. Этого было достаточно, чтобы погрузиться в больничную атмосферу. Лира не отрывала взгляда от квадратной плитки на полу, Кей пыталась держаться уверенно и решительно. Хоть их и предупредили, что палата Мерид не в лучшем состоянии, сложно было поверить, что за ней вообще следят. Почему-то стекло было прикрыто тёмными занавесками, за которыми словно и не было света, а из-под двери выползала зелёная плесень. Если повернуть ручку и потянуть на себя, откроется завораживающий вид, присущий только комнатам магов в коме.        Столь малого источника света не хватило бы на столь огромную массу растений, если бы они не были связаны с человеком. В дальней части палаты, там, где должна была лежать пациентка, было слишком темно, чтобы разглядеть заросли, скрывавшие её тело. Они окружили его, словно кокон из переплетённых вьюнков, стволов и листьев. Этот купол оставался неподвижным на первый взгляд, но если бы вы долго следили за ним, можно было бы заметить, как он разрастается, принимая наиболее выгодную ему структуру для развития. От этого безобразного живого комка, словно длинные-длинные изогнутые пальцы, расползлись во все стороны гибкие стебли, обхватывая всю комнату и лишая её формы. Тяжёлые ветви давно разрушили всю технику и раскрошили плитку, а лишайник забился в самые труднодоступные углы и щели. Самые сильные из растений прилипли к окну, не пропуская и жалкого лучика света. Со стен свисал, будто уродливые лохмотья, дикий плющ, а с потолка струились тонкие лианы. Все растения обменивались жизненнонеобходимыми веществами через мага, воссоздавшего эти джунгли магией. Пальцы Мишель... больше не были человеческими. Если она когда-нибудь проснётся от этого многолетнего сна, ей придётся отказаться от своих рук и ног, заменивших корни растений.        Почему-то Кейри не была поражена, когда не смогла увидеть подругу. Её больше не удивляло ничего, связанного с магией. Даже эти заросли, закрывшие проход, не пугали её и казались даже знакомыми. Только одна мысль засела в голове: "Больно ли тебе, когда их отрубают?"        Лира застыла в страхе. Это состояние вскоре сменилось крупной дрожью, и она вцепилась в рукав матери. "Нет, нет, нет!" — кричал разум. — "Это ужасно! Почему такое происходит?.. Магия? Магия должна исчезнуть!"        Девочка продолжала проклинать её и всё, что с ней связано, пока женщина рядом не коснулась головы своей дочери. Она осторожно перехватила влажную ладошку ребёнка и увела его из больницы. Но свежий воздух не изменил мыслей младшей Винсерт. Лира отказывалась принимать магию. Отказывалась её использовать. Она предстала перед девочкой в своём худшем обличии. Даже не зная про случаи самовозгораний, случаи, когда кровь и остальные внутренние жидкости человека закипали или превращались в лёд, и про многие другие ужасы, оборвавшие жизни тысяч магов и обычных людей, она прочувствовала весь кошмар, который принёс в этот мир Наа. Отвращение овладевало Лирой волнами тошноты, головокружений и повышенного давления, словно её организм пытался избавиться от магии. К счастью, плохое самочувствие сменилось вместе с плохими мыслями, когда девочка отдохнула, успокоенная голосом отца.        Кейри чувствовала себя виноватой, но не могла ничего изменить. Так она думала, наблюдая за дочерью. С таким настроением в гости идти было немного стыдно, поэтому их маленькая семейка решила прогуляться по городу. Изначально Кей не собиралась посещать набережную, но Вольт настоял на обратном, и, в итоге, именно там Лира окончательно успокоилась и повеселела. Вид неспешно текущей воды расслаблял, а голоса совершенно чужих людей напоминали, как ничтожны проблемы и переживания одного-единственного человека.        У Кейри зазвонил телефон, и после недолгого разговора она напомнила мужу, что семья Оунера давно ждёт их.        Добраться до пункта назначения было не так просто, как рассчитывали Винсерт. Собственным автомобилем они не обладали, поэтому полностью полагались на общественный транспорт, которого в частном секторе было мало и который вёл совсем не в ту сторону. По этим причинам было решено заказать такси, водителем которого оказался излишне разговорчивый человек, но благодаря его добродушному голосу Лира совсем забыла о своих страхах. Она с наслаждением и каплей скуки смотрела в окно на проскальзывающие мимо коттеджи. Вскоре машина остановилась у одного из них, и таксист разочарованно замолчал, принимая оплату.        Воздух снаружи показался как никогда свежим и прохладным, и Кей хотелось постоять у дороги немного дольше, оттягивая вход в здание. Ждать её Вольт, конечно же, не собирался и привычно-быстрым шагом направился к двери, не отпуская руки дочери. К тому моменту, когда жена всё же догнала мужа, из дома показалось знакомое лицо.        — Ну, наконец-то! — обрадовано воскликнул Остер, и его густые брови взлетели.        — Здравствуйте, — деловито вставил Винсерт и протянул крепкую руку мужчине. — Я Вольт, приятно познакомиться.        На лице Оунера промелькнуло замешательство, словно он не мог поверить, что у его подруги действительно есть муж, но руку он пожал уверенно и даже грубо. Всматриваясь в скулы нового знакомого, он размышлял, не встречались ли они раньше, но в голову не шла ни одна достоверная мысль. Поэтому он тоже представился и снарядил себя самым официальным видом, на который только был способен. Далее взгляд Остера поплыл к Кейри, но в какой-то момент соскользнул на маленькую девочку с лентой в светлых волосах.        — А ты Лира, верно? — нежно спросил мужчина, присаживаясь на корточки, отчего ребёнок отшатнулся назад. Не найдя подходящих слов для окончания этого знакомства, Оунер думал уже подняться, но вдруг выплеснул: — Я дружил с твоей мамой в школе.        Словно удовлетворённый составленным спонтанно образом, хозяин дома приблизился к Кей и небрежно обнял её, будто это было в порядке вещей.        — Позвольте напомнить, что она замужем, — с наигранным безразличием отчеканил Вольт.        — Я ничего такого не имел в виду, — защитился Остер, немного сбитый с толку. — Мы же друзья.        — Разве раньше мы обнимались? — не проявляя особой реакции на происходящее, заметила девушка. — Да и дружили мы очень короткое время.        Оунер разочарованно опустил руки и отошёл от Кейри, словно наказанный за непослушание. Его пальцы слегка дрогнули, когда он с новой уверенностью поднял глаза.        — Добро пожаловать. Давайте уже зайдём внутрь.        Хозяин дома распахнул дверь и, пропустив вперёд гостей, закрыл её медленно, будто сомневаясь, стоит ли отгораживаться от всего мира.        — Мы не так часто здесь бываем, только на выходных, — начал он рассказ, хотя его никто и не спрашивал. — Живём в городе, в обычной квартире, но там места маловато на всех нас.        Они прошли в гостиную, совмещённую со столовой и кухней. Не отходя от плиты, в их сторону повернулась женщина в фартуке, по виду которого было понятно, что он используется только перед гостями.        — Здравствуйте, — спокойно и уверенно настолько, что это может показаться дерзостью, произнесла женщина, сузив тёмные глаза. — Я Оливия, рада знакомству.        Пока она растягивала последние слова, послышались быстрые шаги, и вскоре с лестницы спустился мальчик примерно возраста Лиры. Увидев незнакомцев, его заинтересованность поубавилась, уступив место детской неуверенности.        — Проходи, не бойся, — подозвал сына отец, а потом обратился к гостям: — Это Том, а это Шелли.        Он указал на ковёр, где среди игрушек сидела совсем ещё кроха. Она уже некоторое время неотрывно смотрела на младшую Винсерт, которая не знала, куда деться от смущения, и беспокойно разглядывала занавески. Неожиданно что-то коснулось спины Лиры, и её мать прошептала: "Представься".        — Я-я Лира, — встревожено скомкала девочка, переплетая пальцы перед собой и опуская взгляд. Впрочем, её родители были этим довольны, и после быстрого знакомства взрослые обосновались отдельно от детей, занятые повседневной болтовнёй. Среди младших такой активности не замечалось; между ними, казалось, возникла непробиваемая неловкость. Однако, Том взял инициативу на себя, и вскоре малышка Шелли стала центром их игр. В какой-то момент Лира почувствовала, что может расслабиться, и начала постепенно открываться новым знакомым. Она впервые поверила, что сможет общаться с кем-то нормально, и ощутила небывалый прилив уверенности.        Всем было хорошо вместе, словно в детской сказке, где счастливый конец неизбежен. Это счастье стало настолько лёгким и естественным, что все просто забыли о магии.        — Давай прогуляемся, — предложил Вольт жене, когда Оливия занялась приготовлением к чаепитию и разговор прекратился. Кей без лишних вопросов согласилась, оставив дочь в чужом доме.        — Хочешь купить тортик? — игриво спросила девушка, когда они покинули здание.        — Видишь меня насквозь, — удовлетворённо заметил мужчина, сокращая расстояние между ними.        — Кажется, жизнь налаживается, — пожимая плечами то ли от восторга, то ли от холода, повторяла раз за разом Кейри. Муж приобнял её за плечи, и она перестала дёргаться, словно ребёнок, добившийся своего.        Коробка с десертом упала на асфальт. Теперь этот торт никому не нужен. Кейри не отрывала взгляда от яркой обёртки, словно она вот-вот задвижется. Поднять глаза было страшно, но руки не тряслись. Запах гари уже достиг этого места. Человек рядом с девушкой побежал, не сказав ни слова. Она силой разорвала спутанные мысли и тоже ринулась вперёд.        — Стой! — крикнула Кей, стискивая плечо мужа, который яростно пытался отодвинуть горящую преграду от двери. Он остановился, и его отчаянные зрачки вцепились в испуганное лицо женщины. — Я справлюсь.        Это не могло успокоить его, но он послушно отошёл от здания, прикусив язык и признав собственную беспомощность. Ему оставалось лишь ждать приезда пожарных и смотреть на огонь.        Пламя обхватило дом с неестественной силой и скоростью и безжалостно пожирало его. Огненные языки рвались во все стороны, но, словно по человеческой прихоти, не захватывали новые территории. Буйство красок цвета заката не нарушало бы спокойствия осеннего карнавала, если бы не густой чёрный дым, вьющийся высоко в небо. И в этом ужасающем пожаре скрылась одинокая фигура молодой женщины.        Она не стала возиться с дверью и, создав прозрачный шарообразный щит — одно из четырёх её заклинаний, — на всей скорости ворвалась в здание через окно. Окружённая рыжим зверем, Кейри успешно защищалась от его атак, поддерживая барьер вокруг себя. Пламя и клубни дыма взбирались по стенам магического шара, отчего казалось, что они словно бы поддерживали почтительное расстояние. Из-за огненной и газовой преграды трудно было разглядеть помещение, а найти человека — тем более. Поэтому девушка в отчаянии носилась в разные стороны, словно разгребая своим присутствием стихийные джунгли, пока не остановилась перед пространством, которое пламя пощадило.        — Я ждал тебя, — сказал Наа, и тело девочки развернулось лицом к гостье.        — Да как ты посмел?! — в бешенстве вскрикнула Кей. — Лира же всего лишь ребёнок!        Вокруг светловолосой малышки танцевал огонь, будто обожествляя своего создателя. Её взгляд был подобен взгляду хищника, который пытался искупить свои грехи. В её невинном теле поселился демон, вознёсший себя до чудотворца.        — Прости меня, Кейри, — сказал он губами украденного человека с неподдельным чувством сожаления. — С самого начала мне не следовало вмешиваться в историю этого мира.        Волшебник слегка улыбнулся, высмеивая свои действия. Осознав, что Лире не грозит опасность, мать смогла немного успокоиться. Наа всем своим поведением — больше у него ничего не было — внушал ей скромное доверие.        — Где остальные? — не скрывая неизменного раздражения, спросила Кей.        — Не волнуйся, они ушли, — ответил Наа, сделав шаг вперёд. Голос был тихим, но он словно бы накрывал собой звуки пожара. Что-то рядом треснуло громче и обрушилось, догорая.        — Убери огонь! — крикнула девушка, оглядываясь с диким беспокойством, но её слова поглотил треск огня. — Мне не о чем с тобой говорить! Здесь опасно!        Хоть она так и сказала, сама понимала, что угрозы для жизни нет. Огонь и дым обступили их, придерживаясь определённого расстояния, будто бы огораживая безопасную зону. За спиной Лиры было открытое окно, поддерживавшее существование не только людей, но и пламени. Отступать было некуда, да и оставлять здесь свою дочь Кейри не собиралась.        — Просто выслушай меня, — попросил Волшебник, готовя своё оправдание. — Мы впервые можем так поговорить, разве нет?        Молодая женщина изобразила спокойствие и замолчала в ожидании, пробормотав сначала: "Это надо сделать здесь и сейчас?"        — Многое произошло за эти семь лет, и в итоге я получил достаточно сил, чтобы переместить своё сознание в другое тело. Прости, что выбрал твою дочь. — Мать отвела взгляд. — Так получилось. В любом случае, мне нужен был ребёнок с небольшим магическим потенциалом. — Замолчав на секунду, он продолжил: — Я обещаю, Лира будет жить обычной жизнью и даже не заметит моё присутствие. То, что произошло с тобой, не повторится. У меня теперь другая задача. — Он посмотрел на платьице девочки, словно оно что-то могло сказать ему. — Мне жаль, что я был так эгоистичен ранее. Я не должен был отыгрываться на вашем доме, ведь мой дом уже никак не вернуть. Мне больше не нужен мир, полный магии. Здесь... было так спокойно и так тихо, а я разрушил всё это. Прости меня. — Он сдержал слезу и раскинул тонкие ручки в стороны. — Я верну всё! Верну магию себе, верну обыденность всем людям!.. Больше не надо думать о том, чего быть не должно. Я уберу то, что забросил сюда так просто. У меня есть способ. — Она заинтересовалась и начала слушать его не с презрением, а с глухой надеждой. — Я заберу магию у вас, закрою её за печатью, которую Лира преодолеть не сможет, и...        — Какое отношение к этому имеет Лира?! — перебила Волшебника Кей. — Ты же сказал, что не станешь вмешиваться в её жизнь!        От неожиданности он отшагнул назад, замолчал и задумался, пытаясь понять причину раздражения собеседницы.        — Я могу существовать только в качестве паразита, знаешь ведь? Но это не совсем верно. Хозяин имеет доступ к моим способностям, так как у нас одно тело. Помнишь, тебе же выбор не давался? У тебя были только мои остаточные способности. А телефон... это как устройство, позволяющее использовать заклинания. Приложение как ружьё, а магия как пули. Так проще всего...        Наконец, отчётливо послышалась пожарная сирена, и Наа вздрогнул, не заметив ранее её приближения. Он возобновил свою речь с удвоенной скоростью:        — Таким образом, Лира будет хранилищем магии, которую я собираюсь вернуть. Я поставлю печать, которую она не сможет разрушить инстинктивно — как белые клетки крови уничтожают болезнь, — и Лира даже не почувствует разницы после сбора магии. Когда я завершу весь сбор... я потрачу всю накопленную энергию на своё уничтожение. Я ещё не уверен, хватит ли её на перемещение в другое тело или мир, но уничтожить себя вместе с ней я точно смогу.        — Самоуничтожение? — туманно переспросила Кейри, поднеся руку к своей щеке.        — Не волнуйся, Лира не пострадает!.. Это будет моим искуплением.        Он театрально раскинул руки в стороны, поклонился и успокоил бушующее пламя. Когда последний огонёк потух, Лира упала, схватившись за голову.        — Больно! — застонала она тем же голосом, каким говорил до этого Волшебник.        — Ты можешь жить в этом мире, Наа, — прошептала Кей, наклоняясь к дочери. — Я разрешаю.        Как выяснилось позже, именно Остер устроил пожар, когда Волшебник попытался забрать его силу. Осознав, что огонь больше не подвластен ему, Оунер выбежал из дома вместе со своей семьёй, но Лира осталась там. Потом он долго извинялся перед Винсертами, что со временем даже переросло в некую шутку.        Весь красный то ли от смущения, то ли от алкоголя, он смотрел в пустой стакан перед собой, пока все вокруг смеялись.        — Вам ещё не надоело? — ворчал Остер, как всегда.        — Ну, тебе ведь не надоедало! — ухмыльнувшись и толкнув локтём друга, сказал Вольт, более разговорчивый, чем обычно.        — Вели бы себя поприличнее! — совсем не строго добавила Кейри, убирая лишнюю посуду со стола. — Подаёте детям плохой пример.        Странно, но, пьянея, Вольт становился послушнее, поэтому после данных слов жены притих. Остер же привык следовать его примеру, словно младший брат, и тоже замолчал.        — Пьяницы, — отчётливо произнесла Мишель с явным презрением. В платье шоколадного цвета она ползала по ковру, найдя самым интересным для себя занятием игру с детьми. Впрочем, её возможности были ограничены не только недавним выходом из комы, но и отсутствием кистей обеих рук и стоп обеих ног. Это сильно сковывало её движения, закрывало пути к множеству занятий, но это и открывало ей глаза на множество того, на что она никогда не обратила бы внимания раньше.        — Кто будет торт? — жизнерадостно протянула Кей, пронося через всю комнату поднос. Кажется, эти слова она готовила уже очень давно, но каждый раз что-то мешало ей произнести их. Если и в этот раз что-то случится, то пусть это будет чем-то хорошим.        — Мам, мам, а ты знала? — выглянула Лира из ниоткуда так неожиданно, что Кейри еле удержала десерт от падения. Дочь впервые обратилась к ней так уверенно и по-семейному. — Стихий не существует! Смотри!        Она резко вытянула руки вперёд, словно этим должна была вызвать магический поток, но ничего не произошло, кроме покушения на сохранность торта. Девочка удивлённо вдохнула и, попробовав ещё пару раз, замерла, сконфуженная своей неудачей.        Кей понимала, что это значит. Это значит, что Наа завершил свою миссию.        Этот день стал последним днём Шестого этапа. Не было ясно, жив Наа или нет, но магии в этом мире больше не было. Пятнадцать лет её существования оставили огромные следы в людях, в истории и в искусстве. Кто-то считал, что это было экспериментом Бога, кто-то — проклятием Дьявола. Кто-то мечтал о возвращении того времени, кто-то — о полном исчезновении. Возможно, пройдёт много лет, прежде чем общество залечит эти раны. Возможно, это назовут бредом в будущем и не поверят в магию. Хотя... какая разница, если это не сейчас?

Память, как цветок, когда-нибудь завянет.