Исключение только для тебя

Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста... Сиддхартха Гаутама

      — Хэйли! Почему ты не брала трубку?! — Мне показалось или я оглохла? Зачем так орать. Сейчас я позволю себе грубость, ведь он тоже груб со мной. Странное чувство. Я вроде и зла на отца, но эта злость уходит, ведь я на ногах Хардина и чувствую лишь спокойствие, умиротворение и… возбуждение. Страсть, желание и счастье.       — Можешь не орать? Ты что-то хотел?       — Да. Я приехал за тобой в общежитие и тебя здесь нет. Куда тебя повёз этот парень?       — Ммм… я не с ним. Я с подругой. — Хардин ржёт. Я тоже.       — Я же слышу.       — Можешь не верить. Мне всё равно. Ещё что-то?       — Не говори со мной так.       — Пока. — Я думала, он извинится, но нет. Снова морали. Меня это бесит и нет желания с ним говорить.       — Стой. Я хотел извиниться. — Да что ты? Какая честь.       — Ага. Завтра извинишься. Пока. — Я отключаюсь и ставлю телефон на беззвучку. Запускаю руки в волосы Хардина. Он меня притягивает к себе ближе и целует мне шею, губы, ключицы, грудь.       — Мы хотели фильм посмотреть. — Напоминаю я тихим голосом с тяжёлым дыханием.       — Ты хотела.       — Нет. Ты согласился.       — Я хотел не фильм.       — А что?       — Кого.       — Кого?       — Тебя. — Я издаю короткий смешок. Не знаю почему. Просто так.       — А я хочу посмотреть фильм. — Я отодвигаю его и слезаю с Хардина. Сажусь в ту же позу, что и раньше. Голова и правая рука у Хардина на плече. Только теперь его рука на моём бедре.       ***       Фильм идёт уже 1 час и 30 минут. Скоро кончится. За всё это время я кричала много раз. Это был фильм ужасов. Безумно страшно. Всегда, если мне страшно, я кричу. Всегда. Это как моя защитная реакция. Хардин всё время с этого смеялся.       — Это же просто кровь и труп.       — Это ужасно! — Я закрываю лицо руками, чтобы этого не видеть. Хардин забирает мои руки и заставляет смотреть.       — Смотри. Ты слышала, что он только что сказал?       — Нет.       — Тогда не отвлекайся.       — Там мёртвое тело! — Он опять ржёт и отпускает мне руки. Встаёт с кровати.       — Ты куда?       — Сейчас вернусь. — Пользуясь моментом, я ложусь на кровать (раньше я сидела, прислонившись к Хардину). Она мягкая и мне, в принципе, очень нравится его спальня. Тут стоит огромный шкаф-купе. Кровать, тумбочки с обеих сторон. Комод для одежды. И дизайнерский фонарь в углу комнаты. Он мне очень нравится. Прям очень. В потолке я вижу своё искажённое отражение. Я в нижнем белье лежу на кровати Хардина. Два чувства. Одно, мне не нравится, что я в кровати у парня. Я не хочу быть такой. Легкодоступной. Второе, мне нравится Хардин, его прикосновения, шутки, смех, характер. Но сейчас его нет в этой комнате и у меня возрастает первое чувство.       — Не скучала? — Я смотрю в потолок. Не отвечаю. Он залезает на кровать и сначала тоже смотрит в потолок. Потом на меня.— Что-то не так? — Он меня так хорошо знает? Как он это понял? Сомневаюсь, что моё лицо выражает грустные эмоции. Я не отвечаю. Мне лень. Я хочу спать. Странно. Ещё 5 минут назад я кричала, ведь увидела труп в фильме, а сейчас, мне грустно и я очень хочу спать. Может это из-за виски? Не знаю. — Хэл?       — Да, что? — Я забыла его вопрос. Я вообще слушала? Это из-за виски?       — Что не так?       — Всё нормально. — Я не буду на него смотреть. Он это понимает и залезает на меня сверху.       — Что не так? Что такого произошло, пока я вышел из комнаты?       — Я просто не хочу быть как другие.       — В смысле?       — Не хочу быть одной из тех, кого ты просто трахнешь. — Я смотрю в его глаза.       — Не думай об этом.       — Как ты ко мне относишься? Кем ты меня считаешь? — Этот вопрос меня мучил с первого дня.       — Я… считаю тебя своей… я не знаю, как это назвать.       — Просто скажи.       — Просто прекрати загоняться по этому поводу. — Он слазит с меня и ложится на спину рядом.       — Я не хочу быть шлюхой.       — Ты не шлюха. Это же понятно.       — Но ты… когда ты меня пригласил, ты думал, что всё будет так?       — Как «так»?       — Что мы будем спать не в раздельных кроватях, а в одной.       — Да. Я был уверен.       — Почему?       — Но ты же сейчас здесь. — Я киваю и уже приподнимаюсь с кровати, чтобы встать и уйти в другую комнату. Он резко поднимается и берёт меня за запястье.— Я не это хотел сказать. Ложись. Я не считаю тебя легкодоступной, просто я сам самоуверен. — Я ложусь с ним. Рядом. Забираюсь под лёгкое одеяло. Хардин тоже. Кладу руки на живот. Нас разделяет моя рука, согнутая в локте. Он это понимает.       — Ты всегда так спишь?       — Да. Так удобно.       — Это нас отделяет. — На этих словах я убираю одну руку, что между нами, с живота и кладу её вдоль тела. Он придвигается. Я всё понимаю. Мы только что немного поскандалили, но сейчас я хочу вновь оказаться в объятьях Хардина. Поэтому поворачиваюсь к нему и кладу свою голову ему на грудь. Руку тоже, вторую держу рядом с собой. Наши ноги не пересекаются.       — Серьёзно?       — Да. Ты не против?       — Нет. Просто ты только что на меня злилась. А теперь…       — Да. Я странная. Спи. — Я рада, что снова в объятьях Хардина. Это очень успокаивает, и я улыбаюсь.       — Спокойной ночи, Хэл. — Хардин тоже улыбается. Я этого не вижу, но чувствую, и его голос это выдаёт. Хотя он и не скрывает.       — Спокойной ночи, Хардин. — Мы засыпаем.       ***        Утро. Я просыпаюсь. Хардин ещё спит. Мы в той же позе, что и заснули. Хардин прижимает меня к себе рукой, что у меня на талии. Я смотрю на него. Он красивый. У него много татуировок. У меня тоже есть. Одна на правой лопатке. Высказывание:       Начинай с малого — это нормально. Мысли материальны.       Твои поступки имеют значение. Старайся понять.       Прощай. Победи себя. Живи в гармонии.       Будь благодарна, верна себе. Путешествуй.       Я её набила в 17 лет. Зимой. Тогда я была расстроена и решила: «А почему бы и нет?». Я ещё задолго до того момента знала, что у меня будет тату на лопатке — фраза, на запястье — знак особой культуры или религии, на лодыжке — цветок или животное. Сейчас есть фраза и знак — лотос на левом запястье. Символ, что я верю в культуру буддизма. Я не христианка и не из ислама. Вообще, меня крестили в детстве, но в 12 лет я хорошо понимала, что «его» не существует. Тогда я узнала о буддизме. Мы тогда отправлялись в Индию. И я там приняла эту религию. Не уверена, официально ли это было, но мне понравилось. Об этом знала только моя мама. Отец был против, но через 4 месяца принял это. Тату на лодыжке я обязательно сделаю, но как-нибудь потом. Я встаю с кровати и тянусь за телефоном. 9:33. Блин. Мне нужно собираться в школу. Сегодня мне на 10:30. 52 пропущенных от отца. Ой. Я в шоке. Иду в душ. Сразу беру платье. Принимаю душ. Опять спасибо Хардину за его очень приятно-пахнущий гель для душа. Я так и не поняла, с чем он. Просто чёрная упаковка с названием. Выхожу из душа. Волосы почти сухие. Я их завязала в пучок и почти не намочила. Надеваю платье и, блин, тут нет ни моей плойки, ни бальзама, ни фена, ни двухсторонней расчески. Жаль. Но чего я ожидала? Это же ванная Хардина, а не какой-то девушки. От мысли, что тут была кто-то ещё женского пола мне не очень хорошо. Я не буду об этом думать. Мне даже нечем зубы почистить. Аааа. И что мне делать?       — Ты там скоро? — Хардин стучится в дверь.       — Ага. — Я открываю дверь. Выхожу с грустненьким настроением. Хардин меня отдёргивает за руку.       — Что не так? Почему я постоянно это спрашиваю? — Я улыбаюсь.       — Эээ…у тебя нет фена и…- Я перечисливаю всё, включая, что мне нечем почистить зубы. Он смеётся.       — Ну извини. У меня нет кучи женских штук. А зубы можешь почистить моей щёткой.       — Это не гигиенично. — Это реально не гигиенично.       — Сейчас. — Он уходит в спальню. Выходит. — Вот. — Протягивает мне новую в упаковке.       — Хм. — Я улыбаюсь. — А фен?       — Нет! — Он ржёт. Я тоже. Он заходит в ванную и оставляет дверь открытой. — Заходишь? — Что?       — Эээ… зачем? — Он ржёт.       — Нет. Ну вернее, мы можем принять душ вместе, но я предлагаю просто почистить зубы. — Я улыбаюсь, облизываю губы и вхожу. Мы чистим зубы вместе. Вообще, мы просто смеёмся с друг друга. Я оставляю Хардина одного и ухожу на кухню. Смотрю в холодильник. Там есть вода и… всё. Круто. Наверное, он всегда заказывает себе еду, либо ест в кафе. Я не особо умею готовить, но сейчас я бы сделала… яичницу. У Хардина есть только вода и кофе. Я не люблю кофе. Особенно, просто чёрный. Его я пить вообще не могу. Кофе со сливками могу выпить раз в месяц. А так, чай для меня — это номер один. Я просто стою, оперевшись на кухонную поверхность. Хардин выходит из душа. Он в белой футболке и белых шортах. Это что-то новое. Он подходит ко мне.       — Уже готова?       — К чему?       — Мы едем завтракать. — Я смеюсь.       — Куда?       — В «Квартал». — Опять то кафе.       — В прошлый раз там были твои друзья. Я не хочу видеться с Крис и чуваком, что курит кальян прямо рядом со мной. — Он ржёт.       — В этот раз будет по-другому. Надеюсь.       — У тебя тут совсем нет еды. Где ты ешь?       — Еда на заказ-это круто. — Как я и думала. — Я переоденусь и поедем. — Он уходит в комнату. Я иду в коридор. Обуваюсь и смотрю в телефон. 67 пропущенных от отца. Может ему перезвонить? Потом.