Девочка на крыше

      Противоречивые эмоции охватили меня, при виде знакомого ласкового взгляда. Радость от того, что Алекс пришла ко мне и страх из-за того, что её могут засечь, смешались, получив немного безумный восторг. Саму виновницу этих чувств охватывало беспокойство, облегчение и решимость. — Зачем ты пришла? Хочешь, чтобы у тебя опять были проблемы? — Немного грубо сказала, но она не обратила на это никакого внимания. Закрыв дверь, Алекс, хмурясь, подбежала ко мне. — Рик, не надо предисловий, я знаю кого к тебе вот-вот должны привезти. Порывшись у себя в халате, она вытащила свёрток. В серую тряпку был замотан странной формы предмет. Взяв мою ладонь своей дрожащей рукой, она положила его и сжала мои пальцы. Заглядывая мне в глаза, она быстро прошептала: — Рик, прошу, используй это только при самой крайней необходимости. Ведь, как ты сама говорила, в нашей жизни может случиться всё, что угодно, — страх за меня явно читался в её глазах. — Хорошо? — Горло сдавило от переполняющих меня эмоций, пришлось постараться, чтобы выдавить из него хоть что-то. — Да, конечно, Алекс, но что происходит? — Голос в конце задрожал, выдавая моё волнение. Улыбнувшись, она порывисто обняла меня. Поцеловав в щеку, подорвалась и убежала не оборачиваясь. Только дверь за ней хлопнула, нервный смешок вырвался с моих губ. Да что же это такое! У всего персонала именно сегодня понятие вежливости атрофировалось, что ли? Ни одна не попрощалась. Ткань в руке ещё отдавала теплом Алекс. Опустив голову, я решила рассмотреть его получше, но не успела: в коридоре появился шум. Быстро спрятав свёрток под матрасом, услышала звук скрип колёсиков, переговоры людей и эмоции. Когда процессия приблизилась к моей двери, я уловила отголоски злости, бессилия, холодно отстранённой брезгливости и жуткой усталости. И вот эта хрень, так загрузила меня, что на секунду перед глазами все поплыло.       Дверь начала открываться, в нервном ожидании, сидя на кровати, первое, что я увидела, было широкие спины, двух санитаров, которые завозили в каталке человека. Развернутое мужчинами кресло в сторону окна держало на себе ужасающую женщину. У меня от шока снова поплыло все перед глазами, и я на некоторое время выпала в прострацию. Очнулась когда санитары вывезли каталку и стали закрывать за собой дверь. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно, и я поняла, мать вашу, что в моей жизни, не все потеряно. В этот момент я осознала, что хоть моя семья находится на небесах, и я никогда их больше не увижу, они желали бы мне счастья. Ведь я здоровая молодая девушка, у которой вся жизнь впереди. Хватит страдать и предаваться унынию, ведь это грех. Единственное, мне и вправду стоит лечить голову, ведь слишком резкая смена моих чувств от депрессии и пассивности до неприятия и агрессии к людям, если мне что-то «не по нраву» — это немного ненормально. Это если не вспоминать о эмпатии, тут ведь у меня вообще дремучий лес. Вырвавшись из размышлений, я наконец решилась посмотреть на сопалатницу.       Существо женского пола было в смирительной рубашке привязано к койке, на которой не так давно я «отдыхала». Белые одежды скрывали большую часть тела, но мне хватило того, что я увидела. Светло-бурая кожа на лице и шее покрыта старыми шрамами. Изуродованные черты лица, выражали умиротворение. Мокрые, значит она после обработки, каштановые волосы были спутанными и достигали плеч. Ужас сковал меня, когда она резко повернула голову в мою сторону. Моё сердце замерло: на дне её бездонных изумрудных глаз пылала жизнь. Но из-за уколов она была подавлена и оглушена. Никогда таких не видела, чуть раскосых в обрамлении пушистых ресниц. Две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх от переносицы к вискам. Разглядывая дальше, наткнулась на уродливый красноватый рубец. Он пересекал её лицо от переносицы до середины левой щеки. Прикрыв глаза, попыталась успокоиться, выходило из рук вон плохо. Странно… Я не слышу её эмоций, глухо. В удивлении глянула на неё и дрогнула. Всё это время она неотрывно смотрела на меня. — Как зовут тебя, дитя? — Девушка, на зависть многим, имела красивый грудной тембр голоса и наконец-то, я почувствовала отголосок её чувств: усталость и чуточку интереса, ничего больше. — Эр…рика, а…а в…вас? — Чёрт, голос дрожит. Собеседница слабо улыбнулась, да… В который раз убеждаюсь, что не красота мир спасет, как кричал Достоевский, а именно добрая, искренняя улыбка. Вот, что не даст поглотить мир хаосу. — Меня зовут Джейн, извини, малышка, но я слишком устала для продолжительного общения, — повернув обратно голову, она закрыла глаза. Дыхание было еле слышно, как будто я всё ещё одна нахожусь в этой клетке.       Я просто в смятении, ничего не понимаю. Все так нервничали и переживали из-за её прибытия, что даже мне это передалось. Ведь она убийца, психопатка! Но где это всё? Я не чувствую и близко подобных намерений и эмоций. Я никак не могу охарактеризовать её. Что мне теперь делать? Ложиться спать немного страшно. Ах, точно, как могла забыть? Подарок Алекс! Воспрянув духом, я полезла за свёртком. Вытащив его, быстро начала развертывать ткань. Жесть, это электрошокер, мать его за ногу! Где она его только достала? Черно-жёлтого цвета, внешним видом напоминающий фонарик. Кручу его, вижу место для батареек, хорошо, что они есть, вот бы был прикол, если бы Алекс забыла их туда запихнуть. Не удержав нервный смешок, я уронила тряпку на пол — из неё вывалился маленький кусочек бумаги сложенный напополам. Развернув его принялась читать красивый, ровный почерк: «Батареек хватит на 20 раз по три секунды. Бить человека нужно в верхнюю часть груди, нижнюю часть живота, паховую область, подмышки. Действует около минуты. Удачи. Алекс». Кратко, ясно, понятно. Спасибо, Алекс, вовек не забуду. Сняв с предохранителя шокер, клацнула. Он заискрился, я тут же его выключила. Не дай Бог, ещё соседку разбудит своим трещанием. Проблем мне только не хватало. Но куда его спрятать? Взгляд начал блуждать по комнате и наткнулся на рыжего лисёнка. Точно! Можно ведь распороть его под хвостом, вытащить наполнитель, засунуть шокер и заткнуть хвостом. Да, я гений! Ликование переполнило меня, и я с энтузиазмом ринулась воплощать идею в жизнь.       Только я положила обновленного лисёнка под подушку, как услышала приближении Клары. Стоп, что? В смысле «я это поняла»? Как?! Непонимание от такого поворота начало охватывать меня. Я сильнее прислушалась. Так, гнилью несёт и чем-то ещё нехорошим. Чёрт, разобрать не могу. Ух, голова кружится. Так, вдох-выдох, нужно постараться. Да! Я услышала! Злобное предвкушение. Теперь ясно, как разобрала, что именно эта сука к нам идёт. Вдруг меня накрыл неожиданный порыв разбудить Джейн, а о своих закидонах можно и потом подумать. Тихо подхожу к её койке. — Джейн, проснись, — слышу звук открываемой двери. Глянув на девушку вижу распахнутые глаза, смотрящие прямо на меня. В испуге я дернулась назад и села быстро на кровать. Клара, закрывая за собой дверь, явно была чем-то воодушевлена. Улыбнувшись анакондой, пропела: — Ну как, познакомились друг с другом, девочки? — И к чему это? Видит же, что лежащая перед ней больная, давно прошла и пережила этот возраст. Странная она всё-таки женщина. Молча смотрю на неё из-под бровей. Я не хочу разговаривать с ней. Украдкой начала следить за Джейн. Та в свою очередь приподняла голову, чтобы рассмотреть пришедшего. Клара, не теряя времени, приблизилась ко мне. — На, держи, — со снисходительным выражением на лице, она протянула мне несколько таблеток и стакан воды. Повернувшись к Джейн, она стала разводить микстуру в ампуле и готовиться к уколу. За спиной Клары я не видела её манипуляций. Почувствовала лишь слабый отголосок боли Джейн и наслаждение от осознания того, что делаешь больно — Клары (превосходство над нами никуда не девалось). Мразь, и ведь не сделаешь ей ничего. Выпрямившись, она глянула на Джейн с презрением и промолвила очень занимательную, хоть и короткую речь: — Интересно, сколько ты протянешь на этом препарате и как твой ум изуродуется под стать твоему телу, было бы занимательно за этим наблюдать. Ах, как хорошо, что именно мне досталась эта честь, — посмотрев на меня, она весело захихикала. Я, кажется, думала, что её надо со мной рядом на койку? Нет, извольте, в другой корпус пускай прёт на интенсивное лечение. Явно ведь неадекват. Почувствовав резкую усталость, я очень удивилась. Да к тому же, почему Клара не уходит? От неё так и плещет негативом, но за наше столь непродолжительное общение я к ней привыкла. Хотя стоп, те немногие моменты в смене её настроения, которые я замечала, были настораживающим меня предвкушением. И сейчас я в полной мере ощутила его. Не к добру, что же делать, мозг начинает постепенно отключаться. Замечая это, Клара, сощурив глаза, подходит к моей кровати. Внимательно смотрит на моё лицо. Когда я совсем поплыла, она решила заговорить: — Знаешь, а ведь, похоже, ты действительно забыла, не придала никакого значения, что посмела унизить меня. Но я — не ты, я всё всегда помню, а особенно мне нравится напоминать об этом таким, как ты. Вроде сначала такие бедные, несчастные, через некоторое время приживаетесь и становитесь качать свои права. Думаете, что как захотите, так и будет. Если что-то не нравится, становитесь агрессивными, в итоге сваливаете свои поступки на ваши болезни. Хотя есть и другой вариант. Вы приходите, вам плохо, от атмосферы вы ещё больше отчаиваетесь, и становитесь лёгкой добычей. Чуть-чуть надавить на болевые точки и всё, сопротивления и в помине нет. Обожаю таких пациентов. С ними так легко делать, что душе угодно, — мечтательная улыбка озарила её лицо, но тут же глянув на меня, она скривилась. — Поэтому кого-то вроде тебя я ненавижу — вас хоть и меньше, но столько мороки. И насчёт первого варианта, со мной так не будет, дорогуша. Я не предупреждаю и никакие промахи не прощаю. А за свои поступки следует отвечать, - жестокая улыбка появилась на красивом лице, вмиг его изуродовав. Достав шприц с прозрачной жидкостью, она приблизилась ко мне. — Знаешь, что это? Правильно, такой недоумок, как ты не может этого знать. Смесь «к3», достала по знакомству, он доставляет море боли в течении 5 часов, не все, кстати, выдерживают, и бывают несчастные случаи. Но изобретение новое, его пока не могут отследить в крови человека и списывают обычно на разнообразные болезни, к которым был склонен мертвый. Ну что, попробуем? Мне точно должно понравиться.       Я обессиленная и заторможенная откинулась назад, упершись в холодную стену. Мысли медленно текли, как поток, не придавая ничему значения, но при этом не останавливаясь. Что происходит? Почему я не могу контролировать тело? Вдруг, отчаяние начало поглощать меня с головой. Идиотка тупая, пригрелась, успокоилась, расслабилась, со способностью решила, что все хорошо: она со всем справиться и не заметила такой подлянки. Чёрт, что теперь делать? Мне никто не поможет, я одна сама за себя. Вспомнился шокер, но я не могу даже сделать нормальную мину на лице, что уж говорить о том, чтобы быстро достать его и применить. Безвыходность ситуации, ужас и мрак начали поглощать меня. Чувство жалости к себе я постаралась как можно быстрее подавить. Когда Клара начала действовать, животный страх и глубокое отчаяние, смешались вместе. Но я не могла ничего сделать — тело меня не слушалось, как вдруг, я услышала хриплый голос Джейн: — Ты сможешь! — И в этот момент что-то вихрем поднялось в глубине меня и заставило адреналин бежать по венам. Белая пелена застелила мне глаза, только почувствовав способность к движению, я кинулась на Клару. Нет азарта, как в прошлый раз, нет эйфории, как тогда, лишь жажда выжить, а для этого нужно обезвредить врага. Последнее, что я помню перед минутной отключкой, это животный ужас в глазах Клары. Далее бездна, покрытая мраком, в которой гуляет туман. Но разум вдруг проснулся, да что же ты творишь! Очнись! Только я вернула своё сознание и контроль, мне предстала довольно удручающая картина: Клара валялась возле меня полузадушенная, с уже проявляющимися синими гематомами на шее. Но больше всего меня напугала занесённая над ней рука с этим проклятым шприцем и отголосок порыва испортить им её дрянные глаза. — Ух, ну ты даёшь, девочка, а на вид щуплый и угнетенный ребенок. А нет, ишь, как за свою жизнь дерёшься, правильно. Нельзя сдавать позиции, потому что-либо ты оседлаешь свою судьбу, либо она тебя, — её чуть насмешливый голос окончательно привел меня в сознание, и самое противное в этом, я ни капельки не чувствую сожаления. Горесть охватила меня, присев на пол, упёршись спиной в кровать, начала бормотать: — Почему? Почему это происходит именно со мной? — Предательские слёзы начали скатываться по моим щекам. Мне это напомнило прибытие сюда, и как я рыдала под дверью, просив родителей забрать меня отсюда. Успокоившись и смирившись, начала забывать негативные чувства, пыталась сконцентрироваться на окружающей меня действительности, не придавая значения рвущемуся иногда по ночам крику боли. Ведь завтра новый день, многим и этого не дано. Такая мысль бродила последние дни у меня в голове. Но почему я должна быть виновата в том, что происходит? — Мне страшно и одиноко, мама, — Всхлип. — Папа, — всхлип. — Заберите меня домой. мне плохо без вас, я хочу, чтобы вы обняли меня и сказали: «Не бойся, доченька, мы любим тебя, а потому все пройдёт». — Тише, девочка, не плачь, мне тоже пришлось пережить боль от потери семьи. И знаешь, что я вынесла за прожитые мною года без близких? — Её тихий ласковый голос старался меня успокоить. Заинтересовавшись, приподняла голову, — время не лечит, оно только калечит. Поэтому не грузись прошлым, а хорошенько продумай план на будущее. Почувствовав понимание и поддержку с её стороны, я разревелась ещё сильнее.