Девочка на крыше

      В течение трёх дней мы с Джейн больше не пытались завести никаких разговоров, безмолвие окутывало теплым одеялом, заставляя чувствовать себя вполне уютно. Я потихоньку стала привыкать к постоянному присутствию живого человека рядом. Мысли о том, что рядом лежит серийная убийца по чуть-чуть утихали, но здравый смысл всё равно никуда не делся, заставляя быть начеку. Скука поглощала меня все чаще, но я научилась спасаться от неё физическими упражнениями. Постоянное лежание все-таки никому здоровья не прибавит. Прямо как Джейн.       Лишь через десять дней после прибытия, её, наконец, решили отвязать от койки. И то, как по мне, умудрились цирк из этого устроить. Пара санитаров, под два метра ростом, с широкими плечами и угрюмыми лицами стоят около двери. Знакомый парень, Даниэль, с опаской на лице страховал двух медсестер возле кровати. Женщины с устрашающим видом аккуратно отвязывали Джейн. Процессию возглавляла, разумеется, Ранк. Как же без неё? Рассматривая её лицо, я видела лишь профессиональную сосредоточенность. Холодные льдинки красиво переливались в глазах восходящего солнца. Губы плотно сжаты, дыхание стало тише — она была очень сильно напряжена. Интересно, почему в мозг этих людей не закралась мысль о том, что Джейн, даже если бы захотела, не смогла б сопротивляться или буянить. Она очень сильно ослабла и в последние дни абсолютно перестала реагировать на внешние раздражители. Будь то шум в коридоре или процедура, ноль на массу. Такое чувство, что случись вдруг землетрясение, она и бровью не поведет. Кожа и шрамы стали светлее, лишь рубцы остались неизменно тёмно-коричневого цвета. Взгляд, упершийся в потолок, и круглосуточный «покер фейс». Иногда от этой картины меня в дрожь бросало. Вроде ничего необычного, лежит себе спокойно человек, не реагирует ни на что, и что с этого? Подумаешь, может настроения нет? Я бы и согласилась с этим утверждением если бы не одно «но»… И это «но» заключается в том, что её эмоции менялись с такой скоростью, что мне даже плохо иногда становилось. Вот она спокойна как удав, но через несколько минут приходит в бешенство, злость и ярость начинают бурлить в ней. Вот тогда я радуюсь, что она обездвижена, как эгоистично с моей стороны это не было.       Иногда я слышу от нее положительные эмоции, но от них ещё хуже, ведь через некоторое время они приводят её к такому ужасу, что кровь в жилах стынет и хочется исчезнуть как можно быстрее. С каждым днём, ослабевая все больше, её эмоции становились всё тише, а мне всё легче. Такое ощущение, что от Джейн осталась лишь тень, и у меня есть подозрения, что препараты сыграли в этом не последнюю роль. И вот этого призрака они опасаются? Странные люди. Я, конечно, понимаю, что она много чего могла натворить нехорошего или может даже ужасного на воле. Но зачем палку перегибать? Ведь в конце концов она тоже живой человек, к тому же, молодая девушка, как бы она не выглядела. Может она вообще из-за этого и начала творить разную херню? Как по мне, нужно было Джейн раньше отвязать, ведь могут быть осложнения. Мне кажется это немного жестоко, так относиться к живому существу, кем бы он не был. Ну и ладно, Бог с ними, сами разберутся, что делать, хорошо, что вообще о ней не забыли, с Ранк бы сталось.       Меня за все время никто не трогал: соседка не подаёт признаков жизни, а Лиссандра напряженно смотрит в мою сторону и ведёт себя предельно вежливо. Я в ответ её не трогала, настороженно к ней относясь. По поводу Клары, я ничего не спрашивала, и мне ничего о ней не рассказывали. Интересно, как она будет выкручиваться из этой истории? Ранк ведь подобной подставы ей не простит, как никак случилось все под её начальством. Злорадный смех так и рвется иногда наружу, когда думаю об этом. И плевать, что мозг поднимает тему моей пригодности для жизни в социуме. Мол, мои действия и рефлексы ненормальны, и я частенько противоречу сама себе. Плевать. Я подстраиваюсь под ситуации, и если бы не все это вместе взятое, грохнули меня бы весьма изощрённым способом, а так у меня был и будет шанс на выживание.       Спустя пару дней от освобождения, Джейн быстро возвращалась в прежнюю форму. Ежедневные тренировки утром и вечером придавали ей сил. Я старалась не отставать, но делали мы все в разное время и по отличающейся программе. Если я старалась уделить больше внимания выносливости, прыгая на иллюзорной скакалке по чуть ли не по двести раз дважды в день, то Джейн, уделяла много внимания силе рук, отжимаясь от пола по пятьдесят раз. Четырежды в день. Когда впервые я увидела как непринужденно и легко сопалатница это делала, у меня был культурный шок. Заметив моё состояние после проделанного упражнения, Джейн лишь усмехнулась и покачала головой. Мне почему-то стало немного обидно от её ответа на мою реакцию. После я начала стараться проснуться хотя бы за полчаса до её пробуждения, чтобы успеть отжаться хотя бы два раза. Руки в первое время очень сильно болели и дрожали, они отказывались поднимать мой вес. Пусть я и избавилась от «лишнего» жира в психбольнице, но ведь и организм ослаб очень сильно от постоянного бездействия и скудного рациона. Подозреваю, что Джейн догадывалась о моем желании узнать, как она может это делать без особого напряжения. Однако, увы, мой страх перед ней хоть и заглох под вескими доводами и аргументами, но так никуда и не делся. Поэтому тишина между нами не прерывалась, лишь бросаемые взгляды друг на друга замеченные вскользь составляли все наше общение. Что в это время творится в её голове, Бог её знает, я не имею ни малейшего желания в этом копаться. В один из ничем непримечательных дней, самый разгар лета и от начала отсчёта дней моего приближающегося Дня Рождения, я снова наблюдала за её обычной тренировкой, ну, а в моём представлении, настоящими «подвигами Геракла». Когда она в очередной раз присела на кровать, чтобы перевести дух, посмотрела прямо на меня. В этот раз, я не стала стремительно отводить взгляд как обычно, мне захотелось поговорить. Заметив мою заинтересованность в свой адрес, Джейн приподняла бровь и, в свою очередь, стала смотреть на меня в упор. Интерес проявился с лёгкой ноткой недоумения, мол: «и что ей нужно от меня?», ведь за столь долгий период времени я никак не проявляла к ней своего отношения. Но «читать» её стало затруднительно. После освобождения и восстановления, собравшись с духом, она стала контролировать свои эмоции и мысли осознанно без осечек. Как будто чувствовала, что я её очень хорошо ощущаю.       Не решаясь начать разговор, я начала немного нервничать. Не понимая свою реакцию только от её взгляда, я растерялась. Заметив бездействие с моей стороны, она также не торопилась сказать первое слово. Надоев себе своими же неопределенными волнениями, наконец решилась спросить долго мучавший меня вопрос: — Как ты тут оказалась? — Реакция оказалась неоднозначной. Понимающая улыбка, прищуренный взгляд ввели меня немного в ступор. Напряжение охватило все мое тело, сжав пальцы на руках и на ногах, приготовилась к прыжку. Не знаю почему, последовала именно это реакция, может так сработал инстинкт самосохранения? Не драться, а убегать. Ведь я ей и близко не противник, это тебе не ухоженные и слабые женщины из персонала. Она, закалённая уличной жизнью, безжалостная убийца. Вряд ли одно лишь владение холодным оружием позволило ей прожить до своих лет. Да и как известно, у маньяков и психов нет постоянного места жительства, а значит они как кочевники, перебираются с места на место. Всю оставшуюся жизнь, пока Закон их не настигнет, либо сами подохнут рано или поздно в какой-нибудь канаве. Может даже с «дружеской» помощью кого-либо в этом нелёгком деле, как придти к концу своей жизни. Леденящий холод захватил в капкан сердце, стиснув и передавая мороз в само моё нутро. Подозреваю, что испуг проявился на лице.       Наклонившись вперёд, Джейн продолжала смотреть на меня так, будто стараясь проникнуть в мои мысли, не отводя своего взгляда ни на секунду. Ее злость начала просачиваться, ощущаясь неприятным раздражителем, тем самым нагнетая обстановку все больше, как бы она не пыталась её подавить. Страх прошелся заметной дрожью в теле от осознания того, что я ей не соперник. Джейн улыбалась все шире и безумнее. Такое чувство, что она также может очень даже хорошо чувствовать меня. Чёрт, надоело бояться, грёбанный мозг со своими наворотами! Я ведь тоже не лыком шита, так какого черта я боюсь? Мне ведь даже терять нечего, кроме своей искалеченной жизни. Нервные смешки стали рваться наружу из груди, отпустив их следом, она начала безудержно смеяться. Распахнув глаза, Джейн в изумлении склонила свою голову к правому плечу. Громкий, чистый смех, раздался в палате, резонируя с моим немного хриплым и каркающим. Чёрт, как же странно мы выглядим со стороны наверное. Смех оборвался мгновенно, сосредоточившись, стала перенимать ее манеру вести разговор. Начав смотреть так же, в упор на нее, увидела как она сначала закрылась. И мягко улыбнулась, смотря широко распахнутыми глазами, где мгла успела уйти на дно, притаившись, а на поверхности осталась лишь чистая зелень. — И так, теперь видишь, что зря меня опасалась? — Приятный все-таки у нее голос, жаль, что безумие прорывается периодически в интонациях. Да и понять, что она сейчас ощущает я не могу — хорошо сдерживает себя, зараза. — Нет, — мой тихий голос прозвучал не очень убедительно. Черт! Почему так сложно контролировать себя?! Хотела ответить твердо и уверенно, но почему не вышло? — Ведь мы так с тобой похожи. Неужели ты и в правду сразу этого не заметила? — Так мне кажется, или она меня слышит, да не слушает? И что теперь делать? — И чем мы же мы с тобой похожи, не соизволишь ли поведать мне сию тайну мне неведомую? — Неожиданно Джейн засмеялась, не замечая моего хмурого вида. — Мне нравится твое чувство юмора, но если хочешь, чтобы я ответила на твой первый вопрос, — лукаво глянув на меня, она продолжила, как и мои брови продолжили свой путь вверх, — то ты должна в ответ выслушать меня и понять.       И что мне ответить на это? — Допустим. Так что же ты имела ввиду, когда сказала что мы похожи? — Только то, что мы похожи, — улыбаясь, это зараза ушла от ответа. — Я не уходила от ответа, — как?! Сердце учащенно забилось, набатом отдаваясь в ушных перепонках, создавая шум, мешающий трезво оценить ситуацию. Как она поняла? — Ты мысли читаешь? — Голос предательски дрогнул, показывая мою неуверенность. — В отличие от тебя, я никого не читаю, — прямой ответ пугающий до дрожи.       И тут я почувствовала жар у себя в груди. Что-то темное, вязкое, недовольно закопошилось внутри меня, оттого, что способность, приближенную к ее догадкам, рассекретили. Сердце на миг остановилось, прекратив бессмысленный перегон крови по телу, конечности в миг заледенели. Еще одно мгновение и все прошло, как не бывало. Что это, что я только что почувствовала? Протолкнув комок в горле из слюны и не вышедшего крика, попробовала продолжить разговор как не в чем не бывало. — Я, между прочем, мысли тоже читать не умею, — притворившись, как будто ничего не заметила, Джейн поднялась с кровати издавшей жалобный писк и за два шага подошла ко мне вплотную. Уловив аромат насыщенный травяных настоев, кои величают здесь успокоительным чаем, немного поплыла. Наклонившись так, чтобы наши лица были на одном уровне, прошептала: — Не ври мне, малышка. Я этого не люблю.