Тролль и цветочек

Dean O'Gorman, Richard Armitage (кроссовер)
Слэш
NC-17
Завершён
16
автор
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
16 Нравится 11 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Дин заскакивает в автодомик Ричарда по-свойски, без стука — "я на минуту, не обращай внимание" — и исчезает в душевой. Хозяин домика с усмешкой откладывает в сторону книгу и, стягивая на ходу футболку, идет следом. Да, киви — очень простые ребята, чопорные британцы поначалу выпадают в осадок от их манер. Реакция — от неловких пауз и протяжных "эээ" до нервного смеха. Ничего, потом привыкают. А потом подсаживаются на непосредственность, как на наркотик, и начинают болезненно стесняться своего занудства. И невдомек бедняжкам, что их самым наглым образом дурачат: в каждом белом новозеландце живет тот еще островной сноб, со всеми этими дистанциями и натянутыми улыбочками. Вот только сноб крепко спит, убаюканный шумом океана и напевами маори, а веселый внутренний тролль — никогда. По крайней мере, в душе Дина О'Гормана бодрствует круглосуточно. Он вообще очень бодрый, этот Дин. "Солнечный", как называет его про себя Ричард. В противовес его собственной натуре, прохладной и осторожной, как стоячая вода, Дин плещет богатым внутренним миром во все стороны, гейзер из чистой энергии и светлых идей. И, пожалуй, определяющее слово здесь — "чистый". Ричард не стал бы связываться с кем-то, кто в прямом или переносном смысле показался бы ему недостаточно чистым. А с таким, как Дин — за милую душу, так что мокнуть в одиночестве тому осталось не долго. Пять минут спустя сквозь грохот струй пробивается первое неопределенное "бубубу". Дин просовывает пальцы между пластиковыми створками, приоткрывая их. В щель виден острый нос и краешек светло-серого глаза. Довольно уставшего глаза. Что ж, позади неебически тяжелый съемочный день, им обоим надо хорошенько расслабиться. Но особенно мистеру трудоголику. Он не умеет делать это в одиночку: предоставленный сам себе, забьется в угол, уткнется носом в какого-нибудь достоевского и будет притворяться очень занятым бревном — вот и весь отдых. Кто бы мог подумать, что после хорошей стимуляции и пары поцелуев в нужные места ворчливое бревно — внезапно! — превращается в ласковый и отзывчивый цветочек? "Цветочек". Смешно, ведь внешне двухметровый Ричард и его немалых размеров Дик напоминают скорее баобаб. Ну или дуб... Очень нежный и гибкий дуб. Короче, Дин слегка завидует тому человеку, с которым Ричард делит постель на постоянной основе — а с кем-то точно делит, не мамочке же посвящены эти регулярные подвисания в скайпе... — Что? — Я могу поинтересоваться, что ты забыл в моем душе? — лукаво улыбаясь, спрашивает Ричард. — Можешь, но только когда окажешься внутри, — в тон ему отвечает Дин и молниеносно высовывается, вцепляясь мокрыми пальцами в сосок любовника. Тянет на себя. Их лица и тела близко, Ричард дышит часто и взволнованно, всем видом напрашиваясь на укус в шею. Взгляд вниз — шарик плоти в пальцах отвердел, как и Дик в целом: узкие джинсы топорщатся в промежности так, будто вот-вот порвутся. Отлично. Не ослабляя давления, Дин наклоняется вперед и оставляет на бледной коже два... три... четыре розовых следа-укуса. Ричард стонет от каждого. У Дина от этих крышесносных звуков стучит в висках, сладко поджимается мошонка и в заднице начинает ворочаться непреодолимое желание на что-нибудь твердое эту задницу насадить. — Ну? Пустишь... Меня... Внутрь? — севшим голосом интересуется Ричард. Чисто для проформы — одна рука уже хозяйничает на мокром поджаром бедре Дина, вторая на пояснице, потом ниже — пытается ненавязчиво раздвинуть ягодицы и вытащить их обладателя из кабинки. Соблазнительная перспектива, но тролль в киви никогда не дремлет — вместо того, чтобы покорно вылезти или, на худой конец, встать на колени, он с гадским выражением лица шепчет: "Быстро раздевайся, а то без тебя обойдусь" — и захлопывает створки перед самым носом огорошенного хозяина душевой. Сквозь пластик слышно, как раздразненный Ричард с проклятиями начинает выпутываться из джинсов — "как здесь тесно, боже". — Еще быстрее! — подгоняет Дин, прижимая полувставший член к животу и слегка массируя его ладонью. "Тесно, тесно, а тут..." — пальцы левой руки соскальзывают с ягодицы и упираются в тугое, давно не балованное вниманием колечко — "... тут тебе будет еще теснее". — Я не опоздал? С появлением английского "цветочка" в душе становится нечем дышать — все, что не занято телами, заполняет вода и пар. — Как же... Как тебя хочу... — шепчет Ричард, вжимая Дина в скользкую стену. Пока он осторожно, чуть ли не робко ласкает губами шею и лицо (и, надо заметить, с закрытыми глазами — романтичный цветочек!), Дин заботится о практической стороне вопроса. Чтобы стыковка в таком крохотном пространстве прошла гладко и быстро, он привычно протискивает в анус два пальца. Несколько быстрых круговых движений, зажмуренные глаза, страдальческая полуулыбка, и все готово. Со стороны это выглядит очень ржачно: два бородатых мужика толкаются в крохотной кабинке, пытаясь сделать друг другу хорошо. Но только со стороны — внутри такой жар, что пластиковые стенки, того и гляди, расплавятся. Дин разворачивается и расставляет ноги пошире, приглашая Дика войти. Тот не медлит — приставив головку к разработанному входу, нажимает бедрами раз, другой, и вот сквозь первичную боль уже пробиваются первые лучики кайфа. У Дика "острый", длинный, но отнюдь не тонкий член — он будто бы специально сделан для того, чтобы легко проникнуть в задницу и сновать там, сновать, упруго и эффективно массируя простату. С нежностью, аккуратностью и, как бы не сказать — интеллигентностью. Может быть, дело еще и в том, что он при этом стонет и шепчет всякие милые слова — этим своим неподражаемым голосом. Да, какому-то парню крупно повезло... — Глубже, глубже, дядя... — Дину трудно даже дышать под напором и частотой, с которой в него проникает Дик, но он честно пытается быть самим собой. — Сделай племяннику хорошо-о-о... — Тщ-щ-щ, — пальцы Ричарда сильно, еще сильнее сжимаются на его члене, по капле выдавливая желание болтать. — О... Твой самый большой меч... Я чувствую его... — Дин! — предупреждающий укус в плечо заставляет вздрогнуть. Ахаха, мистер Армитидж не любит, когда над ним подшучивают — вплоть до исчезновения эрекции, наверное, так что Дин знает — с каждой репликой шансы остаться не оттраханным возрастают, но остановиться мешает все тот же внутренний тролль. "Что не убивает стояк, делает его сильнее" — шепчет он, и Дин подвывает между фрикциями, жмурясь от болезненного — все еще болезненного — удовольствия: — Оркрист! О, он выкован для оргазмов! — Ну ты и язва! — шипит Ричард, вколачивая его в стену. Скорее вколачивает туда собственный кулак, заботливо охвативший член Дина. — О! Да! Эльфийская сталь! Она пронзает! — О, черт! Черт! — Ричард впечатывается в стену головой и локтем. — Черт! — и по судорожным всхлипам понятно — оргазмирует. А так как в наличии офигенная, "встроенная" координация, кончая, он не забывает ритмично надрачивать партнеру и этим доводит Дина до такого же веселого финала. Проходит минуты две. Сверху падает вода, разбиваясь у их ног на мириады хрустальных капель. В голове довольно пусто, в заднице по-прежнему находится Оркрист, кончик уха царапает борода Ричарда, а плечо — его собственная. Дину хорошо и спокойно, но тролль — он такой, ему всегда неймется. Поэтому он тихонько протягивает руку и до упора тянет на себя рычажок — вода мигом становится ледяной, а душевая — очень просторной. — Ты! Ты! — на Дика любо-дорого посмотреть, когда он в таком состоянии. Мокрый, удивленный и какой-то особенно красивый — потому что почти не контролирует лицо. Борьба хорошего воспитания с желанием грязно выругаться тоже украшает. Поймать такое состояние в объектив — было бы круто... — Ты чокнутый, — наконец выдавливает Ричард. — О, местами даже ебанутый, — скалится Дин. — Не смею спорить. — Но тебе же понравилось, я вижу. Да и что может быть лучше контрастного душа после тяжелого рабочего дня... — Диван! — не задумываясь, отвечает Ричард. А потом, осознав, с кем имеет дело, добавляет: — Но не раскладной. Лучше даже кровать.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.