История Аяме

Мое с Генмой приключение в воскресение не прошло для него бесследно. Он в понедельник сообщил, когда пришел к нам в Ичираку, что его коллега «разболтал» всем в штабе, что за отпуск себе он устроил на выходные. - То есть, как разболтал? - уточнила я. - Он может ничего не говорить, но его лицо весьма красноречиво. Генма выделил слово «весьма». - Должен же хоть кто-то получать удовольствие от жизни, - ввернула я, улыбаясь во все зубы. Генма тоже улыбнулся. - Как ты смотришь на то, чтобы пойти в кино? - В кино? - он кивнул. - Не знаю. - Ты не любишь кино? - Нет, просто запарка на работе. Папа весь на нервах. Генма это никак не прокомментировал. - Куда тогда пойдем? - Давай погуляем. По тренировочной площадке. - Аяме, - сказал он наставительным тоном, - я говорил, что это может быть опасно. - Ладно, хорошо, - сдалась я. - Пойдем в кино. - Ты же вроде не хотела. - Ты побольше женщин слушай, что они хотят, - ехидно заметила я. Он удивленно поднял брови и сжал руки на моих ребрах. - Ай! Щекотно! - Так тебе и надо. - Аяме! - громко позвал папа. Мы обернулись. - Клиентов много, мне нужна помощь, - сказал он так, что стало ясно — Генма у него не в чести. Хорошо, что мы стояли не на прохожей части, иначе зеваки нас как следует бы рассмотрели. Это сильно остудило пыл, который витал вокруг нас. Генма отпустил меня и как-то смущенно улыбнулся. Я боялась отпустить его и смотреть ему в глаза. - Прости. - Ничего. - Пойдем в кино? - Пойдем, - он улыбнулся. - Если ты не против. - Не против. Только не пропади. Он улыбнулся и кивнул. Потом мы разошлись. Сколько раз я уже позволила своему длинному языку проговориться о чувствах, которые испытываю и которые испепеляют мою душу, когда я рядом с ним? И сейчас попросила не пропадать. А если у него возникнет срочная миссия в далекую страну? Чем я вообще думаю? Я столько раз перед ним оказывалась именно такой, уязвимой. А тут еще и папа так не вовремя появился и все испортил. Зачем он это делает? Я зашла внутрь и злость кипела во мне. Не зная куда себя деть я переключилась на посетителей, старательно вытесняя злобу из своей головы. Отец тоже был сдержан весь день. Наконец, с горем пополам, мы проводили последнего клиента поздним вечером. Стоило ему уйти, как мы не сговариваясь уставились друг на друга, полные решимости. Я заговорила первой. Видела, как отец собирался что-то сказать, как не ожидал моей непокорности. - Отец, мы взрослые люди. Как ты можешь позорить меня перед мужчиной? Ты не мог подождать, пока я вернусь домой, и потом наехать? Почему это нужно делать перед Генмой? - Ты отбилась от рук, Аяме, я тебя не узнаю. Сколько можно миловаться на глазах у всех? - У кого у всех? - воскликнула я. - Там никого не было! Он шиноби, он сто раз проверит местность, прежде чем совершать хоть что-то личное. - Мне плевать, хоть он король среди шиноби, он ведет себя некультурно по отношению к моей дочери, а значит по отношению ко мне! - грозно возопил отец во всю мощь своих легких. Я испугалась того, что кто-то может услышать. Еще хуже, если это будет Генма. Это будет конец. - Ты портишь мои отношения, - я энергично ткнула пальцем себе в грудь и наклонилась вперед от избытка эмоций. - Мои отношения это личное. Сокровенное. - Ты бы поостереглась... - Я никогда не лезу в твою личную жизнь! Не спрашивала ни слова о матери, о твоих женщинах, - повысила я голос. - Это табу, такое обсуждать и выносить из дома. Ты меня разочаровал. Я бросила тряпку, не домыв поверхность стойки, и пошла прочь из рабочей кухни. Отец за мной не пошел, хотя мог бы. Была бы на его месте мать, она бы так и сделала. Но мужчины не любят истерик. Я старалась унять дрожь и ярость, полыхавшую в груди. Сердце билось как заведенное. Ходила по комнате из угла в угол, не в силах урезонить эмоции. Хотелось очень сильно что-нибудь швырнуть, да так, чтобы сломалось. Чтобы все услышали. В этот момент мне было все равно, сколько людей и потенциальных поклонников могли увидеть меня в таком состоянии, я практически себя не контролировала. Прежде чем войти в ванную комнату, я три раза глубоко выдохнула. Успокоилась немного, и только потом повернула ручку. Аккуратно, тихо, не привлекая внимание. А в ванной мне стало паршиво, настолько, что я почувствовала себя раздавленной и уставшей. Вся злость, которая накопилась за день, ушла, и недавняя вспышка гнева как будто иссушила меня. Я впала в легкую апатию, села на бортик ванны и смотрела в никуда почти минуту. Потом приняла ванну, именно ванну, а не душ. Засыпала какой-то соли и постаралась сделать пенку. Включила что-то ароматическое, но несложное в употреблении. Зажгла лампы, отключила центральный свет, чтобы успокоить нервы. Побаловать себя после такой изматывающей пытки. Я лежала так минут наверное тридцать, пытаясь прийти в себя и ни о чем не думая. Когда вынырнула из этого состояния, мысли лениво собирались в кучку. И после того как надела халат я подумала, что будь Генма моим бойфрендом, моим мужчиной, а не просто любовником, было бы намного лучше. Потому что после такого эмоционального марафона, честно сказать, чувствуешь опустошенность и непонятость этим миром. Я пойму, если он предпочтет ретироваться и потом исчезнуть из моей жизни, но будет очень неприятно. Будет чувство, будто мной попользовались, а потом бросили. После всего, что у нас было. Да, было немного, но что-то явно промелькнуло. Это не просто сексуальное удовольствие, это был обмен энергией. И я знаю, что Генма это тоже ощущал. Он этим наслаждался. И как тогда понять тот взгляд, который он бросил украдкой? Это явно что-то значит. Не может это быть моим воображением. Но отец так ловко выбил почву из-под ног. Умеют же родители. И почему так мерзко на душе? Конечно, уважающая себя женщина может сколько угодно отнекиваться от предложений в магазине женского белья, и не получит того, что получила я. Все мы люди, все мы одиноки. Но может, я ошибалась насчет Генмы. Но было же что-то между нами. Этого кроме нас никто не знает. Это есть, это данность. Генму смутило появление моего отца, намеренное напоминание отца о себе ему, Генме. О чем? Что у меня есть защитник? Или что Генма ему отчетливо не нравится, как говорит отец, своим отношением ко мне. А как относится Генма ко мне? Ну, мы же взрослые люди, мы принимаем решение сами, как нам и что чувствовать и делать. Он уже давно живет один и берет ответственность за свои решения. У шиноби другие реалии, они исходят из них. Отец меня скомпрометировал. Да, Генма не берет ответственность за меня как свою девушку, но мы и не ставили это во главе угла, нам было важно другое. Да отец сам это понимает, просто ему не нравится мысль о том, что кто-то может относиться ко мне так же, как он к своим увлечениям. Когда есть дочь, думаешь уже иначе. Но у дочери тоже есть жизнь. Кто ее спросит? В общем, человеческие отношения сплошное дерьмо. С такими невеселыми мыслями я ложилась спать. *** Генма на следующий день не объявился. Конечно, на фоне вчерашней сцены я теперь начала думать ненужные мысли. Конкретно подпортил отец мои впечатления. На человека чужого выбросил свой негатив. Генма вообще-то защитник деревни. Однажды он может спасти жизнь моему отцу. Все так неоднозначно. Или может зря я ругаю отца? В конце концов, если Генма не трус, его это не смутит. А это моя жизнь. И правда, пора посмотреть, что из себя представляет Генма, когда не все так гладко в отношениях. Отец устроил молчанку и старался себя сдерживать весь день, поскольку не высказал мне все вчера. Я не позволила ему даже намеками выразить свое недовольство. Поэтому посетители Ичираку встречали неожиданно сурового и молчаливого отца. Ирука тоже заметил это, наблюдая за нами и догадываясь о чем-то, тоже молчал. Школьницы из кофейни (я их так окрестила) вообще не заметили перемен, они всегда поглощены собой. И вот пришел Аоба. Почему он всегда так невовремя? Отец был вежлив и тактичен, ничего не подчеркивал, но по нему было видно, что он надеялся на наш союз и теперь его мечты разбиты. Он даже не пытался намекнуть Аобе, какие надежды возлагал, ибо как мне показалось, испытывал чувство стыда. Я смотрела на него и мотала головой. Вот, какое мнение отца обо мне: я недостойна такого мужчины. Отец ушел на обеденный перерыв, а я осталась у стойки, помешивая лапшу. - Аяме, - я подняла свои глаза и увидела волчий взгляд. - Случилось что-то? - Случилось. Мой голос однозначно дал понять, что именно и как. Аоба все понял. - У вас все хорошо? - Нет, не все хорошо, - я грустно улыбнулась, - но это дело семейное. - Оно распространяется на ваше личное счастье? Я смотрела на него в задумчивости и молчала какое-то время. Мне было интересно, почему он спрашивает уже второй раз за наше знакомство о таких вещах. - Вас интересует мое личное счастье? Он понял, что вопрос щепетильный, и не стал на него отвечать. Вечно ходят по острию ножа. Вот и Генма тоже. Мужчины. Я горько усмехнулась и опустила голову, убежденная в том, что мужчины старательно избегают острых углов. Стоит замаячить хери, как сразу ветром сдувает. Мою картину мироздания настигла ужасающая истина — я действительно одинока. - Не расстраивайтесь, Аяме-сан. Все не так плохо. - Покажите, что это для вас значит, - ответила я, поднимая голову. Он сидел в задумчивости и хрустел своим обедом. - Сегодня будет ярмарка деликатесов со всех известных деревень. Идемте со мной. Я улыбнулась, глядя на него. - Это свидание? - Ну, как минимум прогулка. - Свидание. Мне кажется, что он угукнул про себя. Он не стал это очевидно отрицать. - Идемте, - я кивнула. - Идемте, - повторил он за мной и улыбнулся. На минуточку его глаза стали очень мягкими. Но потом их снова заволок волчий стальной взгляд. Интересное перевоплощение. Люди вообще интересные. Жизнь случается, херня происходит, а им хоть бы хны. Такие разные, пиздец просто. Кто-то убегает от проблем, проявляя чудеса гибкости, а кто-то берет и сворачивает горы. Изобретательные, просто нечто. И такие разные. Генма увидел меня в обществе Аобы на этой ярмарке. Увидел и удивился. Сам он был в окружении двух друзей, один из которых помахал Аобе. Тот кивнул в ответ, но проследил взгляд Генмы. Они заметили друг друга. И не знаю как это объяснить, не то чтобы враждебность промелькнула или какое-то соперничество. Просто заметили. А я не знала, куда деть свои глаза. Почему Генма не пригласил меня на эту ярмарку? Как ужасно предаваться этим мучительным мыслям и как устаешь после внутренней грызни. Морально и физически. Аоба каким-то образом увел меня от глаз моего Генмы, и Генма следил за этим, я чувствовала. Наверное он задавал себе вопрос, что я делаю. Придет ли он ко мне еще раз? Я вспомнила искру, промелькнувшую между нами. Аоба тем временем шел молча и спокойно. - Аоба. Он остановился и посмотрел на меня. - Вам некомфортно? Он собирался с мыслями, чтобы правильно ответить. Я прервала его. - Мне некомфортно и стыдно. Извините. Я вас оскорбила? Он стоял и смотрел на меня. - Ситуация и впрямь довольно щекотливая. Что у вас с этим мужчиной? - Отношения... Наверное. Теперь уже наверное нет, - с грустью отметила я. - Зачем вы пришли со мной на ярмарку? - спросил он. - Мне казалось... неважно. Вы сами сказали однажды, что я пахну мужчиной. Вас это не смутило. Он хмыкнул и отвел глаза в сторону. - Поймите, я не хочу обидеть ни вас, ни его. Это он — тот самый мужчина. Он смотрел на меня изучающе. - Мне кажется, между вами что-то есть. - Что это значит? - Не стоило нам приходить сюда. Я почему-то услышала «вам». Сколько раз вселенная должна пройтись по мне ногами? Мне стало очень горько, и я бросила его со словами: «Не нужно было приглашать». Я сидела снова на скамейке, но теперь в каком-то парке. Чертов Аоба. На кой черт приглашать меня в таком то состоянии? Он хотел вроде поднять мне настроение. А я еще говорила про свидание. Молодец. Сама творю свое несчастье. Чертов отец. Какого черта Генма поперся на ярмарку с друзьями, когда позвал меня в кино? Сразу видно его отношение, настоящее, незамутненное. Сразу видно отношение Аобы. Его смутила эта ситуация, и он вообще предпочел не ввязываться в эти странные отношения. Чертов чистоплюй. И никому нет дела до меня. Может, отец прав в своем отношении к обоим? В конце концов, из всех мужчин папу по-настоящему волнует мое личное счастье. - Привет. Голос раздался в ночи. Я знала, кому он принадлежит. - Это было свидание? - спросил он, стоя на своем прежнем месте. - Наверное, не знаю, - тихо отозвалась я. - Оно не состоялось. - На горизонте появился я? - Да, - я открыто посмотрела на него. Он все еще стоял на расстоянии. В полном обмундировании. - Миссия? - Миссия. - Надолго? - На месяц. - Далеко? - Далеко. Я тяжело вздохнула от безысходности и опустила голову. - От Ичираку Рамен. Я подняла голову и взглянула на него еще раз. - То есть? - То есть — я охраняю Хокаге. - Тьфу ты, Генма. Не пугай так. Отлегло от сердца, и я от облегчения улыбнулась. Он моей радости не разделял, и я снова к нему пригляделась. - Почему ты пошла на свидание? - он смотрел серьезными глазами, ждал моего ответа и все также стоял немного поодаль. - Генма, - мое сердце защемило, - я не знаю, какие у нас с тобой отношения. Мы ничего друг другу не обещали. - Значит, если не говорить вслух, ты можешь ходить на свидание с другим? - Нет, не значит. - Что тогда это значит? Он был недоволен. Мое сердце забилось от осознания того, что я сейчас могу потерять его уже навсегда. - Значит, что я дура, - тихо прошептала я, уверенная, что он все слышал. Я была готова к его такому очевидному решению. - Если ты простишь меня. Я вновь опустила голову, обреченно глядя под свои ноги и думая, какое счастье упустила. Он не уходил, но и не подходил ближе. Я поняла в этот момент, что что-то во мне изменилось. Тело стало воздушным, и на каком-то бессознательном уровне я еще раз посмотрела ему в глаза в этой темноте. Они оказались серьезны, без тени улыбки, и говорили, что ему больно и что он не верит в мои слова. Он смотрел на меня не отрываясь. - Я полная идиотка, Генма. Ты вправе меня не прощать, - я поднялась со скамейки, не отрывая своего взгляда от него. Он меня слушал очень внимательно и что-то про себя решал. - Прежде чем примешь решение, ты должен знать, что думает о тебе мой отец, - я следила за его реакцией, и она меня удивила. - Он думает, что ты пренебрегаешь мной, и не считает верным то, что мы делаем. Он мной недоволен. Но ты сам прекрасно это видел. Он задумался и опустил свои глаза. На его лбу пролегла морщинка. - Я должна знать, чего ты хочешь от меня, прежде чем сам решишь для себя что-то. Он поднял свои глаза, такие важные в этот момент, и я увидела в нем зрелого человека, который прошел через смерть, душевные муки и вернулся к жизни. И ему было очень одиноко. Как мысль об одиночестве пришла в голову, не могу сказать, но понимание правильности не покидало. Он так тянулся к ласке, просил о ней все время молча, неосознанно. Смотрел украдкой. Все это ради того чтобы понять, тот ли я человек. Теперь я это ясно увидела. Я, кажется, причинила ему боль, острую и неприятную, на глазах его друзей и другого мужчины. Вот, почему Аоба предпочел ретироваться. Он был прав. - Генма. Я осторожно подошла к нему. Постаралась не нарушить его личное пространство, и смотрела в его глубокие от переживания глаза. Эти прекрасные глубокие глаза. - Я не знала, что важна настолько, - прошептала я, боясь разрушить момент. - Но теперь я знаю. Он слушал молча. - Если ты уйдешь, я все равно останусь верной. Теперь, когда я знаю. Даже если поздно. Он тихо улыбнулся. - Обещаешь? - Обещаю. Его улыбка стала шире. Он простил меня. Коснулся моих пальцев и приблизился ко мне. Поцеловал их. Такой полноты я еще не ощущала. Оказывается, с Генмой можно молчать о многом. Мы стояли, прижавшись друг к другу.