История Аяме

Громила с живописным личиком вернулся через день. То есть, на следующий день после того, как папа пошел на ковер к Хокаге. Видно, его в чем-то убедили. Он был странно холоден, почти что отстранен. Это нервировало. Мужик со шрамами и тот приветливее. У нас действительно возникла некая связь. Он мне полуслова не сказал, как я поняла, что надо сделать. Пока я собирала вещи в комнате, последние из тех, которые купила, увидела краем глаза, как отец вошел и явно найти себе места не мог. - Да, отец? - спросила я, отвлекаясь от коротких сборов. Он смотрел на меня странно. Потом позвал как-то неуверенно: - Аяме? - Да. - Это... ты... э, - он совсем смешался, и я почувствовала, что он не сможет себя преодолеть. - Ничего страшного, все будет хорошо, - я улыбнулась. - Со мной не сделают ничего плохого. Я это знаю. - Как ты можешь это знать? - спросил он живо и несколько нервозно. Все это показалось мне каким-то кривым зеркалом. Мне то это ясно, ему очевидно нет. Мы такие разные, я это только сейчас осознала. - Знаю. Гражданке, молодой, красивой, незамужней, дочери уважаемого человека, думаешь сделают что-то? - он с надеждой выжидающе смотрел. - А если и сделают что-то, то это не будет болезненно и не навредит. Они не идиоты, панику сеять. Хорошо? - Ладно. Не уверена на сто процентов, что как-то его вообще успокоила. Он упрямый как осел. Я даже не заметила, когда про себя начала так часто ругаться в последнее время. Нервы сдавать начали. Или что? Раньше я просто не нервничала, судя по всему. Хотя странно, человек только и делает всю жизнь, что нервы трепет. Мой шаблон трещит по швам. *** Ох, как же я устрашающе, пугающе оказалась права насчет шаблона. Еще чуть-чуть, и стану психом. Меня отвели сначала в допросную, потом в какую-то камеру, более-менее с удобствами. В допросной познакомили с пиздец какими интересными вопросами. - Вас зовут Аяме? Вы уверены? - сначала банальное тупое. - Как долго вы состояли в интимных отношениях с Ширануи Генмой? - потом стали выворачивать белье. Но к этому я была готова. - Что именно вы делали наедине? - вдруг, внезапно, неожиданно, они захотели подробностей того, как меня надо ублажать. - Ну, - я всерьез задумалась. - Если я вас правильно поняла, то: кунилингус, минет, петтинг, ролевые игры... - Вы неправильно поняли нас, - перебил слегка растянутыми гласными человек в маске (что могло означать, что юмор мой он оценил, но продолжал оставаться профессиональным), другие в масках кажется слегка расслабились. - Аяме-сан. Чем вы были заняты в свободное от секса время? - Свободное от секса? - уточнила я. - Такое бывает? Послышались смешки со всех сторон. Сдержанные, тихие. Я это как женщина почувствовала. Мои шутки разрядили обстановку. - Хватит шуток, Аяме-сан, - сказал мой собеседник, складывая руки, но уже не такой супер-серьезный. - Мы очень рады вашим... эскападам, - да он тоже шутит! Оказывается, головорезы тоже люди. - Чем вы были заняты все остальное время? Я задумалась. - Варили кофе. Заказывали обеды через телефон. Он ел мясо килограммами. Я ела нормальную еду. Эм... прерывались на секс... я готовила кушать в последний день, когда он уходил, а потом не вернулся. Как-то так. О, - вспомнила, - накануне, перед приходом чунина и человека в маске в полночь, я весь день сидела у него, изучала всю квартиру. Мне стал интересен граммофон. Вообще, квартира у него интересная. Полна любопытных вещей. Зауважала, оценила, - я кивнула головой, вспоминая краски того дня и этого сукина сына. - Мы встречались три раза. Первый раз, к стыду признаться, в магазине женского белья, - я глянула на своих мучителей, следя за их реакцией: все, что касается меня и Генмы, дохрена какое сексуально извращенное. Не все, что я описала, вы знаете в действительности. - Он смотрел там нижнее белье. Для кого-то. Полагаю, эта хрень на него самого бы не налезла. Молчание их можно было рубить топором, такое полное и чистое. Они что, в красках представляют? Да, мальчики, со мною не соскучишься. - Позже в тот же вечер, в восемь часов, он встретил меня у Ичираку Рамен, после чего мы пошли к нему. Кажется, еще перекусили где-то. Не помню. Потом был жаркий душный секс. Я провела у него ночь. Утром, рано, разошлись. Потом, в какой-то вечер, он предложил встретиться еще раз, на выходных. Отец мой Генму невзлюбил еще до того, как вообще встретил. Думаю, вы понимаете почему. Меня неожиданно прервали. - Почему? - я взглянула в прорези в маске повнимательнее. Дебил, или притворяется? - Потому, что я его единственная дочь. Жены у него не осталось, так что он пиздец как реагировал на Генму, нового самца в моей - сюрприз - сексуальной жизни, с которым без его ведома я уже успела трахнуться. Любой отец не усидел бы. Вы бы усидели? - Дальше. Я мотнула головой. Продолжила свои девичьи откровения. - Дальше я встретилась с ним на выходные. Отца предупредила, хоть это и не сделало его счастливым. Вообще, почему мой отец в принципе меня отпустил? - этот вопрос я задала самой себе. - Не отвлекайтесь. - Два дня не вылезали из постели. Говорили, откровенничали... - О чем? - О том, как важно быть достойной женщиной шиноби. На этот раз я не заглядывала ему в прорези маски. Они продолжали молчать. Тема оказалась неожиданно деликатной. - Что-нибудь еще? - Вряд ли, - депрессивно ответила я. - Все об этом говорили. Он просил меня не уходить, - очень тихо добавила я. - Когда случилась третья встреча? - спросил мой мастер по душам. - Он исчез на какое-то время, видно по работе. Зашел к нам. После этого исчез на пару дней. А потом я его встретила на ярмарке, на которую меня пригласил Аоба Ямаширо. - Аоба Ямаширо? - мой мастер переглянулся с другим человеком в маске. - Аоба Ямаширо. - Что связывает вас с Аобой Ямаширо? - спросил он через некоторое время. - Ничего. В день, с которого я все помню, он проводил меня до госпиталя. Просидел весь мой прием и убедился, что со мной все в порядке. А почему пригласил на ярмарку — потому, что увидел меня грустной. Видимо, хотел меня развлечь. - Я взяла паузу, чтобы собраться с мыслями, и продолжила: - Там я встретила Генму Ширануи. Вышел откровенный разговор, после которого он снова меня пригласил к себе... - Что за откровенный разговор? - я неохотно стрельнула глазами в своего собеседника, уже порядком изможденная. Не хотелось говорить. - Разговор, во время которого он выяснил, как я к нему отношусь и почему пришла на ярмарку с другим мужчиной. Откровенный вышел, потому что наконец донес до меня суть своего отношения ко мне. И получил обратную связь. Такой ответ вас устроит? - Устроит, - сказал мой мучитель через некоторое время. - Это была последняя встреча. Ее я вам уже описала. Я ужасно себя чувствовала. Начала с таким юмором, а закончила, чуть ли не засыпая. Очень надеюсь, что это все, потому что если нет, я просто умру от усталости. Они переговаривались некоторое время, но потом решили меня отпустить. То есть, перестать допрашивать на какое-то время. Меня вывели из этой странной пустой комнаты, завели в мою коморочку, темную, но теплую, и я сразу плюхнулась на койку. Сил вообще не осталось. Навалилось, наверное, из-за всех переживаний. Как сейчас мне не хватало Генмы. *** Дознания они проводили, попеременно таская меня то в маленький кабинет, напоминающий чем-то допросную полицейского участка, то в какую-то странную научную комнату. Садили меня в середине, позади за длинный стол вставали три странных мужчины, а меня потом оборачивали сферой... и выходил четвертый мужчина, в крутом черном кожаном плаще, длинным хвостом и высоким голосом. Но хоть у кого-то он был мягким. Этот мужчина клал руку мне на голову, и я начинала видеть видения. Видения были странными. Очень странными. Какие-то неизвестные места, какие-то речи, смутно знакомые лица, потом яркие отчетливо видные улицы Конохи, отец, Аоба, кто-то еще, кого я не знаю или не помню. Сумбур. Мужчина в крутом плаще, так я его про себя назвала, потом помогал мне встать совсем по-джентльменски, так нетипично. Вся их армия солдат вышколена донельзя, а он один видит во мне женщину, слабую и беззащитную. Со мной совсем никто не разговаривал. Они все до предела серьезные. Тех мужчин в маске я не видела после моего первого сеанса. Потом, наконец, меня отвели в маленький кабинет, где ожидал уже давний знакомый. Он снова пригласил меня сесть. Я села. - Морино Ибики, глава отдела дознаний деревни, скрытой в листве, - произнес он спокойно и невраждебно, ожидая моей ответной реакции. - Приятно познакомиться, - вежливо отозвалась я. - Аяме... Аяме. Дочь Теучи. Да. Фамилию свою я не знаю. Забыла, хотя смотрела в паспорт. - Аяме, - обратился он ко мне, - мы постановили у вас частичную потерю памяти. На допросе сенсоров сказали, что ваша память при тщательном рассмотрении носит двойственный характер. Какие-то из них принадлежат вам, а какие-то нет. Он смотрел на меня очень внимательно и силился что-то во мне разглядеть. Я только сейчас за его спиной заметила непрозрачное стекло. Очень ярко вспомнила сцену в сериале... Сериале? Я срочно переключилась на Морино Ибики. - С вами все в порядке? - Нет. Господин Ибики, со мной не все в порядке. Я устала от этих процедур, но еще сильнее устала от своего состояния. Мне надоело ничего не помнить, я не знаю, кто я такая. Помогите мне. - Этим мы и занимаемся. Он выждал устрашающую паузу. Отчего она была такой устрашающей, я поняла после. - Возможно, вы сейчас Аяме не являетесь. Аяме-сан. Я выпучила глаза. - Что? Не поняла вас. - Эти два потока воспоминаний орудуют информацией разного толка. То, что вы помните только частично в своем сознании, не соответствует привычному поведению и, главное, характеру самой Аяме. Я сидела, оглушенная его словами. - То, что сейчас перед нами, не является самой Аяме. Это сознание второго потока воспоминаний. Я понятно изъясняюсь? Он внимательно на меня посмотрел. - Что? - безвольно я спросила. В висках от этой правды застучало. Я вообще не могла соображать. - Мы создали портрет прежней Аяме с наблюдения отца, друзей, знакомых и следивших за вами шиноби, - он продолжал придавливать словами меня к земле. - Шиноби по имени Аоба Ямаширо находился под прикрытием и наблюдал за вами, изучал ваши привычки, поведение и намерения относительно Конохи. Я взглянула на него после последних слов. На Коноху сейчас было наплевать. - Выяснилось, что враждебных намерений вы не имеете, но каким-то образом умудрились завладеть сознанием носительницы тела. Госпожа, вы не Аяме. Кто вы? Он что-то продолжал говорить, но мой мозг на миг отключился. Мои контакты вышли из розетки, было сложно сконцентрироваться на его словах. Он помахал перед глазами. Я неохотно дернулась, совсем чуть-чуть, все силы съедало осознание от его слов. - Вам нехорошо? - я слабо покивала. Кажется, он подал какой-то знак. Дверь в комнату открыли и поставили передо мной стакан с водой. - Глотните. Все тело сковало тяжелое ощущение. Я не могла двинуться и вообще, сидела сцепив руки в замок перед собой, забыв обо всем, только думая о том, как мне тяжело физически. Тут что-то произошло, и тишина в ушах будто лопнула, тело стало легче и гибче, и я услышала их голоса. - Не помнит, - говорил кто-то тихо. - Вам легче? Я кивнула и потянулась к стакану с водой. Осушила залпом, протянула вперед, его забрали. - Можно еще? Спасибо за воду, - сказала я хриплым голосом. - Для вас, я вижу, это неожиданность. - Вы чертовски правы. Я была убеждена, что я Аяме, - теперь это имя звучало как скрежет металлов, я аж передернулась. И тут меня прорвало: - Вообще не представляю, какого хера тут происходит. Было странное ощущение, когда я проснулась в первый день и вышла на улицу. Всюду сновали какие-то люди в спецовках, зеленых таких жилетах, напичканных оружием. Это сразу понятно почему-то. Какие-то повязки. Стало ясно — какое-то военное поселение. Вообще спрашивала себя, куда я попала, но эта мысль такой мимолетной была, что только сейчас вспомнила четко и ясно: я думала, что попала к экстремистам. Блять, всех расцветок и размеров, даже дети. Даже дети. Это сильно испугало. А потом я увидела простых людей. Подумала, может это двигалась куда-то армия каких-то непонятных мне людей, потом еще раз пригляделась. Увидела мужчину в форме и ребенка, которого он держал за руку. Долго доходило, пока я там разгуливала. А потом меня позвал Аоба Ямаширо. Парень с волчьими глазами. Он как глянул на меня в тот день с утра, так потом и снился в кошмарах. По-волчьи глянул, недобро. Папа вроде беспокоился, это привлекло его внимание. Он так въедливо смотрел, что я аж смутилась. Мне реально стало нехорошо, голова опустошилась мигом. Потом он все ходил туда, чтобы на меня смотреть, то ли изучить, то ли еще что. Это был пиздец. Воспоминания пластом ложились. Это слово, «шиноби», всплыло как-то неожиданно, внезапно, потом все на места встало очень быстро. Я все наблюдала за ними из госпиталя, какие грациозные и гибкие все. Как хищники. Я чувствовала себя коровой на их фоне. А сейчас вообще размазней. Кто я такая, рядом с такой силой. Увлеклась покупками. Всякими девичьими делами. Мне показалось, что гардероб больно у меня скромный. И еще я поняла, что отнюдь не робкого десятка, и вопрос такой был: какого хера тогда у меня комната какой-то девственной монашки? Но я не придавала этому значения. Все мне казалось каким-то не таким. Как будто... я искала свое место. Особенно меня стеснял характер моего отца. Он очень строгий, и воспитывал явно не в лучших традициях современности. Все эти культурные вещи меня всю жизнь отпугивали. Я еще подумала, жила бы я одна, было бы легче собой распоряжаться. Хотя, такой отец душевный. Доброй души человек. Я старалась беречь его заботу, но так и не смогла, это очевидно. Очень его понимала. Но ничего с собой поделать не могла. Мне тесно. Словно в тиски сжали. Это откровение заняло лишь три минуты, но как будто плотину внутри прорвало. Я наконец вспомнила это свое удивление, которое озвучила вслух сама. Пока я там гуляла в первый день, я действительно была сначала напугана. А потом словно переключилась. Я не стала это объяснять, сейчас меня на это не хватит. А за мной оказался мужчина в крутом плаще, он оказывается держал меня за голову все это время, и кажется пересказывал все, что я говорила. Он отпустил мою голову, и тут мне резко стало слышно все не как в вакууме. Я подняла голову на своего собеседника, с которым вроде у нас взаимопонимание возникло. Он смотрел на меня очень внимательными чуткими глазами. Весь такой грозный снаружи, а такой чуткий внутри. Смотрел мне прямо в душу. Потом я увидела перед собой еще один наполненный стакан. Выпила и его залпом. Его тут же забрали и снова видимо принялись наполнять. - Я все понимаю, госпожа. Мы поможем вам, в свое время. Вас хочет видеть Хокаге. Принесли третий стакан. Я выпила уже половину, и вздохнула с облегчением. Час от часу не легче. Слева от нас с мужчиной в крутом плаще оказался низенький старичочек, который смотрел на меня орлиным взглядом. Одет он был в белый длинный балахон и шапку этой самой формы, но в ужасной идеологической расцветке. На ней нарисован иероглиф. Я заметила, что сейчас не могу его прочесть. На мою голову снова опустилась большая теплая ладонь. Пошли легкие покалывания, я даже поерзала. - Я Сарутоби Хирузен, глава этой деревни. Известен как Хокаге, - представился старик. Я кивнула. Он все продолжал меня сканировать. Голос его хоть и старческий, но очень твердый. Я подумала, что да, такой тщедушный, а сила в нем недюжинная. - Вы. Откуда? - цедил он каждое слово. Вспомнился невольно разговор с Генмой, он так же цедил слова. Я продолжала молчать. - Как вас зовут? «Не знаю», - хотела ответить я. «Пощадите, пожалуйста», - хотела добавить я. Но с такими людьми тщетны разговоры. Я поняла, что попала в передрягу. Язык не хотел слушаться. Он тем временем сурово глянул на стоявшего все это время Морино Ибики. - Она ничего не помнит, Хокаге-сама. - Сделайте так, чтоб вспомнила, - жестко отрезал он и исчез за дверью. Я увидела в проеме не менее жуткого, чем весь этот цирк уродов, человека. Он тоже оказался стариком, держал трость, но от него исходила та же энергия, что от тщедушного Хокаге. Он глянул на меня с интересом, развернулся и ушел. За ним ушла парочка в масках. Руку снова отняли, и снова стало легко. Что он делает с моей головой? Я повернулась назад и глянула с любопытством, невольно улыбнулась: такой добренький на фоне остальных. - Госпожа, - я резко повернулась. - Понимаете? - спросил Морино Ибики, глядя на меня немного снисходительно. Я нахмурилась и покачала головой. - Конечно. - Вас отправят в лабораторию и будут изучать, - при слове «изучать» мое сердце дрогнуло. - Поймут, как разделить два созна... - Как это, изучать? Эксперименты ставить? - К большому сожалению, да. Но не беспокойтесь, препарировать вас как лягушку никто не будет. - С вас такое станется. - Вас не будут резать, поскольку это тело и разум принадлежат жителю Конохи. Вас же саму, ваше сознание, отделят от этого тела и сознания. - И что дальше с ним будут делать? - я не верила в счастливый финал. - Время покажет. - Шикарный ответ. Шикарный. Вам на экзаменах надо отвечать, - сказала я скептически настроенная. *** Меня перевели в палату. Белую, стерильную, с мягкой кроваткой. Без лишних предметов. Тут было зеркало. Я взглянула на себя: осунулась и похудела. И красота моя сейчас меня нервировала. Залегли круги под глазами. Волосы немного в беспорядке, но все еще густые и длинные. Тоже немного потускнели. Как все это грустно и печально. Дорогая Аяме. Кто бы ты ни была, и кто и я ни есть, прости меня. За то, что заставила пройти через все это. И через Генму тоже. Ты не хотела, я уверена в этом. А кто я, еще вопрос. И Генма прости меня тоже. И тебя через это пройти заставила. Все обиды показались детскими. Я еще подумала, смешно все так получается. Мое сознание собираются делить, выудить из тела, которое я до последней секунды считала своим, и что-то потом с ним творить. Дверь открыли и вошел отец. - Папочка, - я раскрыла объятия и подбежала к нему. Он стиснул меня в своих руках, но я физически ощущала, что он не может выдавить из себя слов. - Прости, - гладила я его по спине. - Все образуется. Я тебе клянусь.