весенний сезон

тэен сидит на лестничной площадке, уперев локти в колени и зарыв костлявые пальцы в выбеленные патлы, что уже ощущаются мочалкой. в губах зажата сигарета, подводящая к концу свою минутную активацию. а меж тем на улице весна цветет, почки набухают, птицы песни заводят, люди оживают в какой-то степени. но не тэен. холодные ступени подъезда отмораживают худощавый зад, холод буквально кости ломит. вот бы в тепло, от которого отделяет жалкая стена, только смелости не хватает. знаете, спорить с друзьями весело, задорно, классно, а вот проигрывать - убийственно. тэену не предложили завязать со своими скудными, безрадостными, никчемными днями (чисто потому, что слишком мелко). тэену предложили, поправка, заставили достать из закромов шкафа сестры юбку. ту самую, в которой она отжигала на выпускном, а потом рыдала у него на плече, мол, залетела. на самом деле просто траванулась, но это уже не в кассу. важно то, что сейчас парень, погребенный заживо обстоятельствами жизни и проигрыша, пытается смириться со своей судьбой. получается скудно, считай вообще никак. развернуться бы сейчас, да запереться дома на все замки, которых около шести - в наследство от бабули с манией преследования. сверху слышится поворот ключа в замке - на лестничную площадку вываливается сосед в тапочках и с набором, который точно бы взял с собой на необитаемый остров. телефон, пачка черчилля с зажигалкой в комплекте и потрепанная годами книжка “москва-петушки”. именно так и спасаются от жен. тэен сразу же подскакивает, юбку сильнее оттягивая, вот только вообще ничего не прикрывает. боксеры у него длиннее, чем этот клочок ткани. мужчина так и замирает, придерживая дверь за ручку. у него на лице красуется чисто интеллигентный, как и полагается интеллигентам из столицы, шок. у тэена паника и попытки потерять сознание, чтобы пролететь несколько лестничных клеток и очнуться с полной амнезией. вот только: — че лупите? законом не писано, в чем пацанам гонять, — и, о боже, сам понимает, что это как моральные принципы. нигде не записано, но существует. в подъезде оставаться нет смысла, поэтому быстрым шагом, чуть с меньшей скоростью чем света, тэен направляется к метро. юбка то и дело норовит задраться, но ее постоянно оттягивают. и смысла в этом ноль - в трусах и того не так стыдно. и все же спор есть спор. нарушить слово - себя не уважать, и т.д. и т.п.. на самом деле вся эта ситуация напоминает тот самый сон, в котором посреди людного места оказываешься в чем родился. и от осознания какой-то непонятный страх накатывает, будто нереальное может стать реальным. эта та самая грань, которую страшнее всего перейти. (люди смотрятсмотрятсмотрят и их оченьочень много). в метро степень стресса превышает все показатели. тэен настолько разнервничался, что в какой-то момент забил. потому что дальше просто некуда. ну да, парень в расцвете сил средь бела дня шурует в юбке. какие проблемы? у него вообще никаких. у него блестящая отмаза, ведь это на спор. и с помощью самовнушения спокойствие накатывает спасительной волной, но цепкие пальцы продолжают юбку оттягивать. глаза же пытаются с чужими не встречаться, чтобы чужое осуждение словно цунами не перекрыло легкое волнение. в вагоне тэен не садится. облюбовывает самый дальний угол, рюкзаком прикрывая ноги. когда же какие-то хмыри докопаться пытаются быстро перебегает в соседний вагон. и если бы не скверное положение и узкая юбка, ограничивающая движения, доебался бы до них сам, на махыч вызвал. да вот только будет в данной ситуации выглядеть максимально нелепо. коли самооценка в тартар, то и силы туда же. можно сказать, что все проходит гладко. вот впереди уже маячит эскалатор, а там до дома енхо рукой подать. зайдет в зашкварную халупу он как победитель, и, конечно же, в этой блядской юбке, но оттого не менее дорогой, будет выглядеть там максимально эффектно. хоть какое-то утешение, согласитесь. засрать его не посмеют, ведь слово сдержал. и все идет хорошо, победа уже расцветает ехидством, чужие взгляды практически не трогают, а в юбке становится даже более-менее комфортно. не так жарко, как если бы в джинсах. а потом слышится затвор камеры. пелена спадает с глаз, тэен снисходит до серого города, оказывается под землей. ищет взглядом виновника звука, оглядывается, а следом в ступоре замирает. напротив парень стоит, не менее прихуевший. вроде нормальный, а вроде абсолютно нет, ведь в руке держит телефон, который чудесным образом оказывается между ног тэена. долго думать не приходится. тэен не раз видел, как енхо грешил такими делами. и ему никогда не было жалко тех девушек, чье нижнее белье покоится в глубине галерее. сейчас же внезапно стало жалко. — я думал ты баба, — хрипит парень, но телефон так и не убирает. издает что-то сродни “воу”. к удивлению тэену становится в несколько раз обиднее. он в принципе первым в драку не лезет, только на словах горазд. а тут решается с разворота врезать, да так, что паренек равновесие теряет, харкается кровью, что во рту скопилась, пока все таки за поручень не хватается. благо, что близко никто не стоит. но ободранные локти и колени гарантированы. плюс разбитые губа и телефон. в добавок полная фрустрация. тэен же так и не узрев феноменальную хваткость парня ретируется вверх по ступеням, уже даже не парясь, что юбка все выше ползет. путь до дома енхо представляется очень долгим и муторным. злость в парне клокочет, самооценка задета, хотя и понимает, что это далеко не то, на что следует обижаться. такому нужно радоваться, конечно же если ты среднестатистический нормальный и не водишься с сомнениями по поводу ориентации. (парень был уж очень симпатичным. тэена буквально наизнанку выворачивает, ему проблеваться хочется от одной мысли). енхо встречает радостно, но улыбка сползает также быстро, как и появляется. тэен ни слова не говоря проходит к холодильнику, звенит холодными бутылками с пивом, открывает одну о новенькую кухонную тумбу (сердце енхо обливается кипяченной кровью). парень поправляет растрепавшиеся волосы, вытирает лицо от пота, пытаясь восстановить дыхание. а внутри все еще клокочет ярость. — я, вообще-то, пошутил, — шепчет в пустоту енхо, предпочитая даже не смотреть на тэена. тэен же даже не пытаясь обдумать свои действия хватается за бутылку, в целях разбить ее о злосчастную голову парня, который сразу же защитную позу принимает. и если бы не хлопок двери, то все закончилось бы летально. — мне какой-то пидор губу разбил, — стонет новоприбывший, растирая кровь по щеке и осматривая пальцы, которые успел запачкать. потом растерянный взгляд поднимает, вот только в этот раз реагирует гораздо быстрее - сразу же сматывается обратно, не забывая случайно задеть вазу, что аккомпанирует его эффектному побегу своим звоном о кафель. — это он про тебя, да? — уточняет енхо, замечая застывшего тэена. вынимает из его обмякших пальцев бутылку, откидывая подальше на диван. — знакомься, минхен. быстро бегает и зачитывает шекспира наизусть. любит девушек в юбках покороче, но на парней заглядываться не забывает. только начинает менять ориентир, понял? короче, думаю подружитесь. — чтоб тебя орава янки выебала, енхо. — я буду выше этого дерьма и скажу, что тебе идет. — гамадрил. ° больше тэен не спорит. на любые “ссышь” обещает окунуть в толчок, и все знают, что да, может. говорит, что не садист и насилие вообще не любит, предпочел бы любовь и мир, вот только без голубизны. но минхен не верит ни единому его слову. — хен, а что ещё носит твоя сестра? — опаляя горячим дыханием ухо.