Подниматель пингвинов

Юнги наблюдает за тем, как младший разувается, стягивает носки и заворачивает штанины. — Пойдешь со мной? — интересуется Чимин. — В воду? — Угу, — перебирает пальцами ног в песке. — Не-а. — Ты привел меня на пляж и не хочешь зайти в воду? — поднимается на ноги и уже смотрит сверху вниз. — Ненавижу воду. И не думаю, что тут чисто. Но он улыбается, потому что видит отросшие волоски на голени младшего. — Пойдем, — наклоняется и тянет за руку на себя. У Юнги нет другого выбора. Он поднимается и смотрит на довольного парня. Красивый мальчик, которого обидели. Его хочется обнять и заверить, что теперь любой, кто захочет что-то плохое сделать, будет иметь дело с Мин Юнги. Но это какие-то рыцарские замашки, которые ранее не показывались. Откуда они? — Нет, — подходит ближе и берет за руку. — На нас смотрят, — выглядит немного смущенным. — Потому что ты красивый. Они думают, что ты делаешь с таким, как я. — Прекрати, — дергает за палец. — Ты красивый, — и робко смотрит в глаза. — Потанцуй со мной, — свободную руку кладет чуть выше локтя парня и начинает медленно переминаться с ноги на ногу. Если бы у Чимина был бэкграунд немного другой, то рука Юнги лежала бы на пояснице парня. Но кажется, что он не может себе позволить подобное. Они же должны быть в равных условиях, так? — Поцелуй меня, — и встает ближе. — Не могу, — чмокает в лоб. — Ты не закончил рассказ. — Заставляешь меня просить, — надувает губы и немного краснеет щечками. — Прости, бублик, — и немного поглаживает локоть. Чимин сначала выглядит удивленным, а потом вспыхивает всем лицом и даже немного шеей. Юнги нравится, теперь он будет чаще дразнить парня так, потому что, очевидно, он вспомнил почему он именно «бублик». Но любоваться красной мордочкой получается не долго. Пак вжимается лицом изгиб шеи старшего. Юнги лишь продолжает топтаться по песку, имитируя танец. А потом чувствует робкий чмок. И, если без шуток, то младшего и правда хочется повалить на покрывало и трахнуть. Они оба этого хотят уже несколько месяцев. Но план был: клишированное первое свидание. — Эй, — прижимает к себе и уже не утруждается тем, чтобы держать за руку, — веди себя прилично, — поглаживает поясницу. — Хочу потрогать твою попу, — шепчет между хаотичными чмоками. Кто такой Юнги, чтобы отказывать? В конце концов, они живут в свободной стране и уж точно не в Техасе или Луизиане. Поэтому парню дается молчаливое согласие. И он пользуется им, робко, но пользуется. Точнее, просто кладет поверх, даже не сжимает. — Нравится? — усмехается. Его тело совсем не в той форме, в которой Чимин. И если кому-то нравится его грудь, накаченная долгими месяцами ношения тяжелой аппаратуры, то что там с попой, он не знает. — Хочу потрогать без одежды. Юнги чувствует, что желания у них схожи, а контроля почти не остается. Кому нужны эти все игры с прекрасным первым свиданием? — Ты не рассказал историю до конца, — просто последняя попытка. — Угу, — легонечко сжимает, но потом сразу убирает руки и даже отстраняется. — Это сложно. — Не сложнее, чем говорить тебе «нет», — чмокает в левую бровь и садится обратно на плед. — Не знаю, — топчется, — могу ли я рассказать это без поддержки, — загребает пальцами ног немного песка и швыряет — Я поддержка, — роется в рюкзаке. — Не, — копает ямку ногой, — Тэмин или психолог. — У меня есть вино, — выуживает бутылку из рюкзака. — Я хотел, — усаживается рядом на плед, — чтобы это рассказал Тэмин. Но, видимо, он считает, что я сам должен все это озвучить. — Если хочешь, то можем вечером сесть втроем, — наливает немного вина в термос и протягивает парню. — Ох, ну... давай попробую? — Угу. — Вторые мои отношения тоже были не очень. Ну, то есть, мой переход был довольно простым, если не учитывать маму. Бабуля вообще супер поддержала, правда поставила ряд условий: получить образование, не делать операцию до двадцати двух и заморозить яйцеклетку, на всякий случай. В обмен мне отходила квартира. Как ты знаешь, комнаты я сдаю, а на полученные деньги могу делать спокойно переход и оплачивать врачей. — Так. — Одним из жильцов был парень. Ну, то есть, Тэмин живет со мной все время, — хихикает. — Думаю, не съедет никогда. А второй человек иногда меняется. И, по совету друга Тэхена, к нам заселился Джонни. Высокий, весь в татуировках, блондин. Он тоже студент и подрабатывал моделью, фотографировал вечеринки, в баре что-то делал. Когда у него было тридцать тысяч подписчиков, решил, что популярен и сделал мерч со своим лицом и всякими фразами. — Прикольно, — на самом деле нет. — Как понимаешь, мерч его не зашел, — вздыхает. — Я был влюблен в него. Прям очень. И у меня тогда всего два года было на ГРТ. Я не очень адекватно мыслил. Юнги берет младшего за руку. На самом деле, он бы его приобнял, чтобы стало легче рассказывать, но тогда нельзя было бы следить за лицом. — Он говорил, что мне не нужна ГРТ и я сам уже и так парень, — сжимает руку. — А я недостаточно любил себя. — Что? — Дисфория, понимаешь? Плюс гормоны и любимый человек вроде как желает лучшего. — Так, — тянет это, боясь услышать продолжение. — Он уговорил меня прекратить ГРТ. Точнее спросил хочу ли я прекратить, я сказал что хочу и на следующий день в квартире остался только гель Тэмина. — Подожди, что? Он выкинул твои вещи? Чимин смотрит на свои руки и кивает. — Без похода к эндокринологу, без разговора с психологом. А тестостерон нужно колоть в определенные дни. Ни раньше не позже. А на следующий день мне как раз пришел срок. И ничего нет. — Детка, — подсаживается, чтобы приобнять. — И я дурак, думал, что если мне нормально, то почему бы не попробовать так пожить. Юнги не очень хорошо понимает в чем трагедия, но обещает себе потом узнать что тут такого критичного. — И, конечно же, вылезла побочка. Тело решило, что оно снова женщина и, — прижимается к старшему. — У Тэмина был переход тогда, он не мог следить за мной. И я пропустил два укола. Первый тогда, и второй. — Чимини, — гладит и надеется, что этого достаточно. — Когда у Тэмина закончилась фаллопластика, отошел наркоз и жизнь пришла в норму, он заметил, что дома что-то не то. У меня тогда непринятие своего тела стало еще хуже, плюс депрессия, — набирает воздуха в легкие. — И Тэмин пошел со мной к психологу. Тогда Джонни уехал на пару дней, а когда вернулся, я опять был на ЗГТ. Он разозлился, что я не сказал ему. И, — отстраняется, — когда начинаешь переход, рекомендуют записывать свой голос на диктофон, делать фотографии, чтобы можно было сравнивать и видеть изменения. — Так. — Я, конечно, такое делал. Голос, видео, фото и дневник с описанием состояния. И он удалил первый год. Сжег. — Что? — Ага. Я пришел домой, у меня все перевернуто в комнате. Он отнес все к мусору и сжег. А это очень важно - видеть прогресс и понимать, что сейчас я больше мужчина, чем в начале пути. — Я убью его, — тянет обратно к себе. — Иногда мне нужны эти записи, чтобы убедиться, что я парень. — Ты - парень, — чмокает в макушку. — Спасибо, — обнимает в ответ. — Красивый парень с волосатыми щиколотками. — Что? — отстраняется, чтобы посмотреть, а когда видит, то прикрывает рукой. — Мне нравится, — шутливо бьет по носу. — Потом у меня был психолог три раза в неделю. Сейчас один. Мы, вроде как, учили меня любви к себе. Потом я встречался с взрослым мужчиной. Ему типа лет сорок было, — улыбается. — Но я прервал это, когда узнал, что он женат. И последний - Чонгук. Парень Тэхена. — Что? — Мы с ним встречались месяц. Но он би, меня начали посещать странные мысли, что он со мной как с девочкой и я бросил его. — Интересно у тебя все происходит. — Потом Тэ спросил ОК ли я, если они сойдутся. И я, конечно, ОК. Юнги краем глаза видит, что уже скоро будет садиться солнце, и им пора перебираться на последнюю запланированную точку. Но, если честно, он не уверен, что это будет хорошей локацией.