Ненадёжный рассказчик

      Даже в десять лет Гастон не верил ни в сказки, ни в фей. Особенно в добрых. Поэтому когда вечно неумытая цветочница Агата, пришедшая к его дому посреди ночи с протянутой розой, по щелчку пальцев превратилась в красавицу, мысль о магии или сказочных существах в его голову не пришла.       ― Столичные цыгане на ярмарках фокусы интереснее показывают, ― фыркнул мальчишка брезгливо, по-прежнему видя перед собой лишь ненормальную цветочницу. Не более. ― Уходи пока сестёр не перебудила.       ― Фокусы? ― оскорблённо зашипела волшебница, зло сжав стебель алой розы с необрезанными шипами. ― Я покажу тебе фокусы, наглый мальчишка, ― Агата взмахнула своей волшебной палочкой, поднимая в воздух яркий сноп искр. Комната закружилась перед глазами, словно ЛеГюма затягивало в омут. Бесконечно глубокий вязкий омут из несуразного алого света, боли и скрипа растущих костей под кожей.       В голове шумело. После этой адской карусели Гастон обнаружил себя на пыльном коврике веранды, усыпанном лоскутами его разорванной рубахи. Абсурдная мысль о том, что за испорченную новую вещь его отлупят как пятилетнего, промелькнула в голове первой. Острые когти с лёгкостью рвали пыльный коврик, с которого он машинально пытался подобрать ближайший алый лоскуток. Гастон отрешённо следил за движениями своей когтистой лапы. Прислушивался к звукам, что улавливали теперь без труда его звериные уши. К мерному биению сердца Агаты.       Волшебница без страха склонилась над сотворённым ею чудовищем, спросив:       ― Всё ещё думаешь, что это всего лишь фокус?       В нос резко ударил запах всех товаров цветочной лавки разом, отвратительно смешиваясь с душком её рабочего нестираного платья. Словно прекрасная волшебница, почтившая его своим присутствием в эту тёмную зимнюю ночь, до сих пор прятала свои нищенские обноски под пышным кринолином.       ― Знаешь, ― начала Агата, покровительствующим тоном. ― В том, что мальчишки становятся такими же избалованными, высокомерными и гадкими как ты, обычно виноваты ещё и те, кто их окружает. Отец порол тебя достаточно. Мать не мешала тебя воспитывать, а вот сёстры… Эти маленькие дурочки таскались за тобой как за принцем. Потакали твоим желаниям. Нахваливали по чём зря, раздувая и без того непомерно большое эго. Прощали, вместо того чтобы порицать.       Тонкий звериный нюх уловил железный запах крови колдуньи. Один из шипов волшебной розы, что Агата держала в руке впился в тонкую кожу ладони. Совершенно крошечная алая капля скользнула вниз по тёмно-зелёному стеблю, заманчиво сверкая в свете луны. Похожая на маленькую яркую конфетку в которых он себе вечно отказывал, манила сладковатым запахом пробуждая чувство невероятного голода. Гастон был готов поклясться, что на вкус она такая же нежная и тающая на языке, как одна из тех дорогих сладостей, что он видел в витрине дорогих парижских кондитерских и попробовал лишь благодаря случайности. Сердце волшебницы билось без страха, отдаваясь мерным стуком в движении горячей крови, текущей по венам на тонких запястьях. Венам, похожим на тонкие лакричные конфеты. Гастон шумно сглотнул, втянув звериным носом холодный воздух, сладко пахнувший этим десертом в отвратительном пышном платье провонявшем цветочной лавкой и грязью.       «Тебе нельзя сладкого. От него покрываются прыщами и становятся уродливыми».       ― Я не садист, дорогой мальчик, ― произнесла Агата, опустившись рядом с заколдованным мальчишкой. ― В своём наказании ты не останешься одинок. Твои бесхребетные сёстры разделят его с тобой. Я превращу их в пустоголовых кукол, какими они и являются. Все девушки что вешаются на тебя, восхищаются, не более чем куклы без глаз и мозгов, раз не в состоянии разглядеть твою испорченную натуру. ― Волшебница улыбнулась, глядя в грустные глаза Чудовища уставившегося на волшебную розу в её руке. ― Но я дам тебе шанс. Я же не злодейка. Эта зачарованная роза будет цвести, пока тебе не исполнится двадцать один год. И, если до этого момента ты исправишься, тебя полюбит одна очаровательная девушка. Это мой щедрый подарок такому гадкому мальчишке, как ты.       Агата протянула ему цветок с нежной улыбкой. Светловолосая фея была окружена ореолом света, заметного лишь глазу зверя. Её сердце билось без страха, отдаваясь мерным стуком в движении горячей крови, текущей по венам на тонких запястьях.       Венам, похожим на тонкие лакричные конфеты с клубничной нугой.       Пальцы Агаты ослабли. Нежные лепестки розы безнадёжно испортились. Помялись, упав на деревянный пол веранды, когда в челюстях Зверя хрустнуло запястье волшебницы. Она не успела даже вскрикнуть, когда клыки сжали её горло из которого в пасть Гастона хлынули сухие и кислые перья.       Проснувшись в своём любимом кресле в самой неудобной позе, Гастон отплёвывался от набивки подушки, которую только что жевал и, разминая затёкшую спину, думал: «Что за дурацкий сон.» Да и как он вообще позволил себе задремать, когда до вечера ещё столько дел нужно переделать?! Хорошо, что таверна ещё закрыта и этого казуса никто не видел.       На улице кипела жизнь. Лауретта с сёстрами, радостно поприветствовала его, с наигранным подобострастием сказав о том, что уже закончила вышивку, о которой он просил. А её сестры, с собачьей преданностью заглядывая ему в глаза, предлагали свежую выпечку: круассаны с шоколадом, щедро посыпанные сахарной пудрой.       ― В другой раз, куколки, ― ответил он на столь щедрое предложение, со своей фирменной обаятельной улыбкой. «Ну разве он не прелесть?» ― оживлённо шептались тройняшки, оставшиеся позади.       Чуть ниже по улице Гастон вновь учуял раздражающий запах цветочной лавки Агаты. По какой-то причине именно эти растения раздражали его больше всего. Неопрятная цветочница вяло поливала свои розы. Одна её рука была обмотана толстым слоем пожелтевшего бинта и покоилась в перевязи. Странно, но Гастон был готов поклясться, что ещё сегодня утром когда эта чудачка ходила в лес за своими травами, обе её конечности были в полном порядке.       ― Наткнулись в лесу на какого-то зверя? ― спросил охотник не поздоровавшись.       ― И вам добрый день, месье Гастон, ― буркнула цветочница угрюмо. ― Нет, это просто нелепая случайность. Моя собственная ошибка.       Гастон лишь пожал плечами, посоветовав этой угрюмой женщине быть в лесу осторожнее и предупредив о том, что в этом сезоне волки попадаются уж больно крупные. У него никогда не было привычки связывать свои сны с тем, что он видел во время бодрствования. А на невнятное бормотание Агаты, не обратил внимания. Мало ли что там бормочет городская сумасшедшая?       «Дикарь. Узколобое зверьё», ― шипела цветочница сквозь зубы, баюкая раненую руку.