«Видеть пустующий дом – сожалеть о прошлом, пытаться снова жить им».
«Заброшенный дом – твое прошлое, твой рок, в нем ищи источник своих несчастий».
«Если вам приснился совершенно незнакомый дом, и к тому же он заброшен, в нем никто давно не живет. Возможно, что такой сон указывает, на то, что вы зря вычеркнули из жизни многие события прошлого, но вам следует все же вернуться к прошлому и по-новому пересмотреть его, завершив в настоящем отложенные когда-то вами дела».
Каждый раз после занятий Тао садился в свою машину, подаренную родителями на девятнадцатилетие, до конца открывал окно и ехал домой, иногда заезжая в магазин за продуктами. Дома он как обычно бездельничал и засыпал ближе к полуночи. С недавних пор довольно не охотно, а потому каждый раз все позже и позже. Если днем он мог махнуть рукой на ночной кошмар, то ночью в пустой квартире он чувствовал всепоглощающее чувство беспокойства. Как ни крути, этот дом во сне нельзя было назвать сосредоточением злой силы, однако какой бы милой не выглядела эта постройка, неоднократное детальное повторение одного и того же сна превращает его в кошмар. «Один раз – случайность. Два – совпадение. Три – закономерность», - думал Тао, засыпая этой ночью. – «Тогда четыре – это?»…* * *
Тао сделал еще один шаг, отодвигая от лица ветку ели, и снова оказался на широкой дороге, ведущей прямо к пустому дому. Казалось, деревья позади парня теснее сомкнули свои ветви, не давая брюнету повернуть назад. Снова Тао оказался один на один с этим пугающим особняком. Парень стал внимательнее всматриваться в окна, надеясь увидеть хотя бы тень чьего-то присутствия или слабый ветерок, легко коснувшийся шторок. Сложно сказать, сколько времени он простоял так, всматриваясь то в большие окна на первом этаже, то в маленькие окошки на втором этаже, но внезапно что-то подсказало ему, что он может зайти. Он, наконец, может сдвинуться с места и посмотреть, есть ли кто внутри. И Тао послушался этого внезапного разрешения. Он осторожно поднял одну ногу и крайне нерешительно сделал первый шаг. Сухая листва под ногами захрустела, наполняя давно привычную тишину хоть какими-то звуками. Сделав второй шаг, Тао осознал, что идти было как-то непривычно. Он глянул вниз. По пожелтевшим хрупким листьям неуверенно шагали его босые ноги, периодически утопая в этом море жухлой листвы и небольших веток. Шаг за шагом он подходил к дому все ближе и ближе. Вздох за вздохом он понимал, что пульс его становится все быстрее и быстрее. В руках появилась дрожь, а ноги будто налились свинцом. Ужасное чувство. То самое чувство, которое обычно бывает во сне, когда за тобой гонятся, а ты внезапно не можешь даже пошевелиться. В таких ситуациях обычно приходится падать на пол и ползти что есть мочи подальше от опасности. Тао же продолжал идти, стараясь не обращать внимания на эту тяжесть в ногах, хотя казалось, что к ним привязали стокилограммовые камни. Шаги стали более медленными, но отчего-то немного уверенными. Он знал, что может и должен идти дальше. Когда Тао поравнялся с каменной оградой, он смог, наконец, увидеть весь передний двор. Неизвестно к счастью ли, к сожалению ли, но весь двор был покрыт таким же слоем листьев, что и вся земля за оградой. Никто не ухаживал за садом. Никто не развешивал чистое белье. Никто не следил за домом. Не спеша, Тао подошел к веранде. Он бы замер на секунду, обдумывая стоит ли ему пойти дальше, но это был сон, а следовательно, установка «дойти до конца» уже дана. Ему оставалось лишь продолжать делать свои неуверенные шаги. Первая ступенька. Вторая. Третья. Четвертая. Наконец, он уже может дотянуться до входной двери и постучать в нее. Но нет. Прежде, чем Тао успел поднять руку, сжатую в кулак, дверь с глухим скрипом открылась. Сама. Без чьей либо помощи. Тао замер на пороге и внимательно всматривался вглубь дома, ожидая, что кто-то выйдет встречать его. Однако он лишь продолжал наблюдать удручающую пустоту. В большом светлом холле не было ни намека на жизнь. И пустые белые стены лишь добавляли безжизненности этой картине. - Эй? – позвал Тао, шагнув внутрь. – Есть тут кто? Голос парня разнесся по всему первому этажу и эхом раздался где-то на втором. Облетев весь дом и постучав во все закрытые двери, вопрос Тао так и остался без ответа. Брюнет продолжал делать маленькие шаги по первому этажу. Он прошел мимо лестницы средней ширины, ведущей на второй этаж, и продолжил осматриваться. В доме не было ни мебели, ни картин, ни каких-либо других признаков того, что этот дом жилой. Даже на полу было бесчисленное количество опавших листьев – таких же, что и на улице. Внезапно Тао осознал, как ужасно одиночество. Не то притворное одиночество в толпе людей, рождающееся из собственного самолюбия. А настоящее одиночество, предшествующее безысходности и, как следствие, смерти. То печальное одиночество, когда вокруг тебя нет абсолютно никого. Это страшно. Ужасно осознавать, что тебя никто не то чтобы не слушает, а тебя попросту не слышат. Некому (!) слышать твой крик, плачь или смех. Что бы делали люди, если бы такое реальное одиночество заменило бы им их мнимое? Тао не хотел больше оставаться в стенах этого пугающего особняка. Ему панически хотелось убежать подальше от этого места. Куда-нибудь, где будет жизнь, а не бесконечная пустота. Груз с ног, казалось, спал, так как парень начал двигаться гораздо быстрее. Он поспешно пересек большой зал, оказавшись на кухне. Удивительно, что он вообще понял, в какой комнате находится, потому что ее интерьер также не отличался особым максимализмом – голые стены и отсутствие мебели наблюдалось и тут. Однако во сне обычно так и бывает. Ты просто знаешь что-то и тяжело объяснить даже самому себе, откуда именно тебе это известно. Тао в два шага пересек небольшую комнату и оказался у белой двери, ведущей на задний двор. Последнее, что запомнил парень – он открыл эту злополучную дверь и яркий свет резко ослепил его, а потом… …Потом он проснулся в своей кровати от неприятного, раздражающего звука будильника.