Northern Lights

— Только не говори, что посреди этой чёртовой снежной могилы реально существует телефонная связь, и ты прямо сейчас сообщила о нашем местоположении? — - Астрид хотела выхватить у Хлои из рук трубку телефона, но Прайс развернулась и повесила её на место, завершая звонок. Гринвуд тот ещё параноик, думает, будто у бандитов есть отслеживающее сигнал устройство и мозги, чтобы пользоваться им. — Это Молли, она застряла в амбаре недалеко отсюда. Кажется, волки окружили её. Астрид эта новость не зацепила от слова совсем, она вздохнула, закатывая глаза, и посмотрела на замёрзшее окно. Сквозь слой льда не было видно ничего, только метель гудела где-то за пределами дома, не хуже голодного зверя. Ход её мыслей очевиден, и туда уж точно не входит спасение утоп… замерзающих. Молли тоже прекрасно можно понять, она осталась одна и вынуждена переживать морозные дни в старом доме, когда стаи волков отнимают последнюю еду, а дров еле хватает на отопление комнаты. Естественно такая суровая жизнь закалила её характер. — Давай-ка в этот раз подумаем о себе, впервые за долгое время. Если ты хочешь увидеть подругу живой, то нам нужно убираться отсюда, — она развернулась к Хлое спиной, всем видом показывая, что менять своё мнение не собирается, и едва ли есть шанс убедить её в обратном. — Мы ей по гроб жизнью обязаны, и с чего ты вдруг вернулась к теме спасения Макс? Сама сказала «пути назад нет». Ды ты просто пытаешься манипулировать мной! Обе не собирались сдаваться, пока в дверь не постучали. Хлоя метнулась к камину, выхватывая кочергу, и уже собиралась подойти к выходу из дома, прислушиваясь к каждому шороху, пока Астрид по старой привычке не одёрнула её за кофту назад. Прайс совсем забыла о ключе, который Молли, как и сообщила по телефону, оставила под вазой на обеденном столе. Быстро сообразив своё упущение, девушка направилась в зал, но Гринвуд продолжала держать её за шкирку как котёнка. — Эй, вдруг это кто-то из знакомых Молли? Астрид нахмурилась. — Боюсь предположить, что за знакомые у женщины, дом которой так и пестрит шкурами животных, а на табуретке хранится убитое в хлам ружьё. Ты не думаешь, вдруг они с порога отстрелят нам голову? — звук настойчиво повторялся, словно незнакомец знал об их присутствии. — Если и так, мне уже всё равно, — Хлоя увернулась из цепкой хватки Гринвуд и скрылась в зале. Кто бы ни был за дверью, лучше быстрая смерть, чем мучительное существование посреди пустошей. Назад она вернулась с ключом в одной руке, всё ещё сжимая кочергу в другой, и с замиранием сердца приблизилась к двери. Ну, была не была. Хлоя несколько раз провернула ключ в замке и с максимально грозным лицом распахнула дверь наружу, но вместо здорового бандита на неё уставилась лишь пара испуганных карих глаз. — Да ладно, Уоррен? Какого лешего!? — кого-кого, а горе-Ромео, сохнущего по Макс, она ожидала увидеть в последнюю очередь. Вид у него был, мягко говоря, как у побитой собаки, но волновало одно — каким образом он забрался в Отрадную долину в полном одиночестве и, практически, без снаряжения? Грэхем всегда умел удивлять, и речь не только о познаниях в химии и физике, а о неожиданных сюрпризах и появлениях не в том месте не в то время. Талант, однако. — О, ты же подруга Макс? Хлоя? — он тяжело дышал, будто мороз вытеснил из его лёгких весь воздух, заполняя их льдом. — Заходи, пока не помер прямо на пороге. На улице не лето, дружок, — Хлоя сдвинулась, пропуская его внутрь дома. Единственной, кто сохранил каменное выражение лица с ноткой недоверия, была Астрид, которая неприветливо косилась на парня, ожидая подвоха. — Расслабься, этого гика я знаю, он лучший друг Макс, и последний, кого нужно бояться. Гринвуд тяжко вздохнула, корчась от боли, когда уличный сквозняк, прошёлся по коже, задевая раны, словно ледяное лезвие. Уоррен выглядел напуганным, его лицо побледнело, бинт с каплями засохшей крови спадал с руки, свисая лохмотьями из-под куртки, а на пальцах рук проступили ссадины и кровоподтёки. Теперь их трое в этом огромном доме, вот только всё ещё остался вопрос — что произошло с Грэхемом? Астрид, хромая, приблизилась к камину, подкидывая дров, а затем направилась в ванную комнату за аптечкой. — Чувак, вид у тебя не очень. Прости. Что ты забыл в такой глуши? — Макс…, — он втянул ртом воздух, громко выдыхая, — бандиты схватили её. Я единственный смог сбежать и… — Воу-воу, стой! Макс? Она жива?! — Хлоя подскочила к Уоррену, хватая его за плечи, на что парень поморщился от боли и лишь утвердительно кивнул. Сердце Хлои бешено металось в груди, она готова была прямо сейчас выдвигаться назад в Аркадию Бэй, да хоть весь мир обойти, только понимала, что это более чем неразумно, пока Астрид еле ходит, а Уоррен и вовсе выглядит не лучше трупа. С души свалился огромный камень, она наконец поверила, что ещё не всё потеряно. — А теперь, МАКСимально подробно… Обстановка за воротами накалилась до предела, когда спустя час Макс всё ещё не показалась на горизонте. Нейтан пару раз собирался идти следом, но Брук тормозила его от греха подальше, поэтому парень нашёл другой способ выпустить накопившуюся энергию. Не очень адекватный способ, который присущ только Прескотту, кто бы сомневался. Сначала он лепил снежки, бросая их в забор, и те разбивались, брызгая снежной крошкой на всё вокруг, но затем чёрт дёрнул Уоррена сделать ему замечание, обращая ледяной взгляд голубых глаз на себя. Разбудить зверя в Нейтане — билет в один конец. — Что ты там спизднул, Гикхэм? — следующий снежок прилетел в лицо парню. Злой Прескотт в группе — это не есть хорошо, а на миссии и подавно путь к провалу. Несмотря на явную провокацию, Грэхем спокойно смахнул снег с щеки, протирая покалывающий от мороза глаз, и повторил сказанное уже громче и чётче: — Если ты продолжишь создавать шум, то нас могут заметить! — Нейтану такая дерзость не понравилась. Никто не смеет указывать ему что делать, тем более слабое звено группы, которым он считал Уоррена. — А если ты ещё раз откроешь свой рот — я тебе второе плечо прострелю, придурок! — на этой фразе Брук поняла, что пора вмешаться, пока угрозу не привели в действие. Прескотт может. Мафусаил лишь покачал головой, продолжая наблюдать за воротами в надежде, что Макс наконец вернётся, но той всё не было. Кейт тихо сидела на одном из рюкзаков и перебирала пряди волос, ну или молилась, что творилось у неё в голове в этот момент, не знал никто. Септ мирно прилёг рядом с ней, стараясь держаться подальше от закипающего конфликта. Скотт, поставив руки в боки, приблизилась к двум парням, словно мать дерущихся детей в воспитательных целях. Уладить конфликт, базирующийся на долгой взаимной неприязни, та ещё непростая задача. Хорошо хоть Виктории хватило ума, или чувства самосохранения, не лезть, так бы группа превратилась в курятник, в котором лишь Брук и Мафусаил сохраняют хладнокровие, автоматически погружая на себя ответственность за этот цирк. Что правда то правда, Макс нет уже долгое время, все начинают паниковать, ситуация выходит из-под чуткого контроля Скотт, которую оставили за главную. — Я тут подумала, почему бы тебе не сдать мне на хранение пистолет, а, Прескотт? Пока ты нас всех не поубивал, — она выжидающе посмотрела на парня, который лишь злобно фыркнул. — А больше тебе ничего не дать? Вполне ожидаемая реакция, по крайней мере от него. Ветер выл, дело шло к вечеру, а они тут скандалят и даже не слышат, как за спинами хрустит снег под чужими тяжёлыми шагами. Чувство тревоги и ревности съедает Уоррена изнутри, ему хочется надрать прескоттский зад, отправиться за Макс и найти её, а ещё больше хочется не ломаться, а открыто признаться девушке в своих чувствах, если только она не предпочтёт ему этого психа. Он видит, каким тяжёлым взглядом смотрит на него Нейтан, видит, как сжимаются его кулаки, а на лице проступает ярость. Плевать ему на шум, плевать на замечания, но стоит приблизиться к Колфилд, и он убьёт Уоррена и глазом не моргнув. — С каких пор ты решил соперничать со мной за Макс? — такой открытый и прямой вопрос поставил оппонента в тупик. — Я не слепой, вижу как ты на неё смотришь. Человек, который хватал её за горло на парковке и называл тупой сучкой вдруг решает, что у неё есть чувства к… Игнорируя ошарашенный взгляд остальных, Нейтан с разбегу толкнул Грэхема на снег, а тот, в силу незаживших ран, не смог устоять на ногах, падая на лопатки. Удар ноги выбил воздух из лёгких, приходясь на рёбра, ближе к ключице, и Уоррен прохрипел что-то бессвязное, сворачиваясь в клубок на снегу. Он уже не рад был, что спровоцировал Прескотта на эмоции, тем более зная о его характере. Не того человека выбрал, чтобы открыто говорить о душевном и проявлять свою позицию. — Ты так и набиваешься в чёрный лист, — ещё удар, — бесишь! — Брук фурией накинулась на парня, оттаскивая его в сторону, плюсик ей в карму, пока Чейз стояла в стороне, обхватив руками талию, и смотрела на это безобразие. — Вы как два лося, которые не могут поделить мох на дереве! Где-то за забором снова раздался хруст, и Скотт медленно развернулась, вслушиваясь в завывающий ветер. К ним явно приближался непрошеный гость, как тень скользящий по двору, высматривая удобный момент. Септ подскочил и зарычал, но за воротами так же никого не было видно. — Макс? Мы здесь! Вместо ответа до ушей девушки донёсся приглушённый писк Виктории, которая у всех на глазах упала без сознания в сугроб, а следом за ней та же участь постигла Мафусаила и Кейт. Волк с обернулся с грозным рычанием, готовы напасть в любую минуту. На дороге стоял мужчина, которого трудно не узнать, если учишься в Блэквелле или хоть самую малость разбираешься в фотоискусстве. Марк Джефферсон откинул пустой шприц в сторону и уже собирался достать пистолет из-за пояса, но появившийся рядом лесоруб остановил его, жестом показывая остальным, что лучше не делать резких движений. — О, мой дорогой ученик вернулся. Кое-кто будет рад тебя видеть, — его губы тронула лёгкая улыбка, такая фальшивая, что аж тошно. — Маккензи, ты знаешь этих детишек? Нет, ну тогда знакомься. Вот этого, — он указал пальцем на Нейтана, — лучше вырубить сразу, а девчонка сопротивления не окажет. Ой, мы кого-то забыыыли, — протянул Марк, разворачиваясь к месту, где лежал, скорчившись, Уоррен, но там никого уже не оказалось. Парень обнаружился ползущим к одному из рюкзаков, пока нога Джефферсона не преградила ему дорогу. — Где Макс? — прохрипел он, глядя в глаза мужчине. — Твоя подружка с нами, поэтому лучше никому из вашей детсадовской группки не сопротивляться, если не хотите, чтобы Хоббс помог мне запечатлеть «невинность» у неё на лице, топором. Всегда делай фото, ведь никогда не предугадаешь — вдруг этот снимок станет твоим последним воспоминанием о человеке. Нейтан был тупицей, которому не дано познать грань между невинностью и пороком в искусстве, и он угробил одну из моих лучших моделей. Бедная Рэйчел, нам пришлось закопать её хрупкое тельце посреди свалки. — Не говори обо мне в прошедшем времени, урод! — возмутился Прескотт, но Брук, думая о последствиях, стукнула его кулаком по спине. Джефферсон лишь рассмеялся, пропуская оскорбление мимо ушей. Видно было, что он преследует свои цели, ему явно не хочется драться, иначе ничто не мешало ему просто перестрелять всех. Краем глаза Уоррен приметил подкрепление из трёх бандитов, приближающихся к воротам. Они обходили Блэквелл по периметру и готовились прийти на помощь товарищам. Септ пулей накинулся на Джефферсона, когда учуял, что тот вооружён, впиваясь зубами ему в запястье. Это послужило сигналом к атаке, и Грэхем понял, что может воспользоваться воцарившейся суматохой и скрыться. Выбраться из плена, если схватят всю группу, будет гораздо тяжелее, чем пробраться в лагерь бандитов и освободить друзей, а ещё лучше найти помощников. Он и сам едва понимал на что идёт, Уоррен следовал чутью. Марк выхватил из-за пояса ещё один шприц, заполненный транквилизатором, и воткнул в шею Септа, избавляясь от зубастого груза. Волк ещё какое-то время терзал его руку, пока вещество не подействовало, и он не выпустил чужую конечность, падая на снег рядом. Двое рослых бандитов собирались связать руки Брук и Нейтана, но последний, как всегда, включил режим «я король Аркадии Бэй» и с угрозами начал размахивать пистолетом перед ними. Оба заключённых расхохотались, а одному из них, самому мускулистому, хватило разок стукнуть «короля» по голове, чтобы вырубить. — Представление закончилось? Жаль. Эй, Пит! И зачем парень таскает с собой эту пукалку? Она ведь даже не заряжена. — Меньше языком чеши и помогай переносить тела. Не забудь девчонку, она среди них, похоже, лидер, самая адекватная. Надеюсь, на допросе она также будет расположена к беседе. — А где пацан? — один из бандитов обернулся, выискивая взглядом Уоррена, пока не заметил вдали дорожку из следов. Тот, кого звали Питом, лишь отмахнулся. Имя ему полностью соответствовало: лицо, больше походившее на морду питбуля, шрамы, налитые кровью глаза и выступающий лоб, а самое главное — командный бас, которым он одаривал остальных. — Сдохнет где-нибудь под камнем, никто оплакивать не будет. Давай пошевеливайся! Хлоя сделала глоток горького отвара из кружки, внимательно дослушивая рассказ Уоррена, пока Астрид всё ещё приходила в себя после долгожданных новостей о Маккензи, которые дополнялись пугающими деталями. Она и представить себе не могла Уилла в роли маньяка, он ни за что не стал бы творить такое. Гринвуд в расстроенных чувствах поднялась из-за стола и молча ушла в дальнюю комнату дома, закрывая за собой дверь. Достаточно с неё испытаний, что и кому она пытается доказать? Добраться к Неотступным Мельницам возможно, но разве смерть близкого, когда-то, человека принесёт ей облегчение? — Астрид? — Хлоя впервые постучалась в комнату, прежде чем войти. Впервые строгая и сильная духом Гринвуд предстала перед ней совсем другой, по-человечески слабой. Женщина сидела на холодном диване посреди тёмной комнаты и плакала.