Northern Lights

Время летит, словно песок сыпется сквозь пальцы, только не для Макс Колфилд, не в этой Вселенной, не в маленькой тесной комнатушке, где она обречена пересчитывать припасы и ожидать допроса. И пусть пропадёт хоть одна крошка — Хоббс лично отсечёт ей голову, а затем каждому из группы. Пространство сузилось до тёмного пятна с разбросанными по полу ящиками и крысами, перебегающими из угла в угол прямо под ногами. Джефферсон, знай Макс о его гнилой, падкой на славу душонке, она бы сразу попросила учителя (скорее мучителя) засунуть свои ожидания куда поглубже. Сколько ещё неверных решений ты примешь, Колфилд, перед тем как окончательно опустить руки? А главное, сколькие люди пожертвуют своей жизнью в бесконечных играх времени и реальностей? Макс пнула ногой старый мешок и закрыла лицо руками, её плечи дрогнули от пронизывающего сквозняка, обдувающего угол помещения из вентиляционной шахты. Девушка встала с холодного пола и, запрыгнув на ящик, подтянулась к маленькому окошку, которое находилось почти под потолком. Лучи заходящего солнца осветили её щёки малиновым оттенком, и Макс так хотелось достать полароид, чтобы запечатлеть поблёскивающие снежные сугробы, ледяные сосульки, сверкающие на свету, и розово-жёлтое небо. «— Макс, иногда нужно пробовать что-то новое и не останавливаться на достигнутом. — Вряд ли мне переплюнуть монохромный стиль Нейтана или фотографии Виктории, да и камера у них получше моей будет. — Ты видишь мир в ярких красках, и в этом твоё преимущество перед серым миром тени и света. Не позволяй чужим успехам загасить твой зарождающийся талант». Здесь вы были правы, мистер Больной Ублюдок, мир делится на тени и свет, и вы, к сожалению, принадлежите к первому. Колфилд отскочила от окна и едва не хлопнулась на лопатки в груду всякого хлама, когда дверь в помещение открылась и на пороге показался тот самый, чью могилу она в мыслях успешно посыпала землёй. Непринуждённая улыбка маньяка — вечный спутник Марка. — Здравствуй, юная Максин! А ты неплохо справилась с такой скучной работой, не правда ли? Джефферсон растолкал пару мешков, чтобы пробраться к Макс, но та даже проигнорировала приветствие, отворачиваясь. — Только не Максин, ненавижу эту форму имени. Уже закончили издеваться над людьми, мистер Потрошитель? — учитель немного нахмурился, но тут же вернул привычное самообладание и прыснул от смеха. Кто она такая? Всего лишь пташка, запертая в клетку, которой он без труда обломает крылышки, если она ему помешает. — Тебе бы понравилась наша небольшая «фотосессия», — он ухмыльнулся, обходя девушку по кругу, стараясь заглянуть ей в глаза, чего не получалось, так как Колфилд всё время отворачивалась. Ей был противен сам голос этого человека, считавшегося когда-то её кумиром. — Убийца, — её взгляд продолжал блуждать по холодному полу полумрачной комнаты. — О, что ты, нет! Твои друзья живы, просто малость в нирване. Дозу не подгадал, с кем не бывает, — Марк цокнул языком и положил свою руку на плечо Макс, но та резко увернулась и сбросила её. — Разве что одного побитого не хватает для полного веселья. Паренёк захотел свободы, не будем мешать бедолаге её добывать…где-нибудь в логове медведя. — Кого? — Колфилд перехватила своей рукой запястье Джефферсона, и они оба так и зависли, глядя друг другу в глаза. — Почему бы тебе у Хоббса не спросить, я здесь не языком чесать о жизненных проблемах пришёл, а по поручению, — Макс едва сдержала язвительную фразу, понимая, что лучше бы заводить союзников, а не врагов. Даже Марка можно склонить на свою сторону, если очень постараться. — Тогда не заставляй своего дубоголового босса ждать тебя и веди меня уже на допрос. Только знай, если с моими друзьями что-то случится — пострадаете вы все, — Марк, естественно, угрозу всерьёз не воспринял. А жаль. Малейший шанс воспользоваться перемоткой времени, потеря бдительности хоть на секунду, и он будет подвешен задницей кверху в клетке у пумы, а Колфилд будет стоять за решёткой, звеня связкой ключей в руке. — Грозно, грозно, — Джефферсон жестом пропустил Макс вперёд. В коридоре у шкафчиков, где ещё до бури громко сплетничали студенты на разные темы, сейчас стояли двое громил. Один из них сразу насторожился, но при виде сопровождающего облокотился назад на стену, откашливаясь. — Хоббс в зале, — прохрипел он своим басом Джефферсону и указал в сторону бассейна, точнее раньше это был бассейн, а теперь лишь грязный, закиданный мусором ринг, где заключённые собирались по вечерам и устраивали бои и пьяные разборки. Нередко доходило до чьей-то смерти «по случайности». Как они ещё не самоуничтожились таким образом, животные проклятые? Макс нервно сглотнула, представляя, как настрадались остальные члены группы из-за неё. Она изо всех сил скрывала в себе чувство тревоги, и только один человек был тому причиной. Нейтан Прескотт. Да, суровое выживание сблизило их, а теперь Колфилд безумно скучала по этому засранцу с пистолетом, по его вечному недовольству и угрозам. У Прескотта были проблемы с бандитами, и Макс знала об этом как никто другой, ведь только ей он мог хоть немного открыться. Если Хоббс доберётся до него, то убьёт в любом случае, так что Колфилд продолжала верить в недавние слова учителя о сбежавшем парне, надеясь, что это именно Нейт. Её сердце бешено колотилось в груди, словно мотылёк о стекло банки, когда Джефферсон открыл дверь к бассейну. В раздевалках всё ещё красовались надписи о Рэйчел, Виктории, ну и самой Макс, конечно же. «Держи язык за зубами, грёбаная феминаци!». Точно мальчики потрудились. — Заготовь все свои самые сильные аргументы, Макс. Хоббсу не так легко запудрить мозги, — Марк смотрел на неё, только уже без своей дьявольской улыбки. Всё-таки не то это, прогибаться под других, не во вкусе Джефферсона. Он предпочитает руководить, управлять «марионетками» и высасывать с них средства на свои игрища с камерами и студентами под наркотой. — Да, труднее, чем тебе, — Колфилд набралась смелости и сделала шаг в зал. Сквозь толпу орущих пьянчуг в оранжевой робе она не сразу смогла разглядеть причину их бурной радости, но когда увидела, то оцепенела. У самой арены стоял Даниэль Да-Коста с цепью в руках, которая сковывала Брук и Мафусаила. Взгляд у парня был поникший, сломленный и совсем чужой. Нейтан стоял посреди арены напротив разъярённой пумы Цереры, а в паре метров от него Виктория ревела в объятиях Кейт. Уоррен, его не было, значит сбежал он. Всего три шага отделяло Прескотта от разъярённой дикой кошки, и Макс саму заживо съедало желание выбежать на ринг, чтобы завершить эту чёртову вакханалию. Хоббс гордо возвышался на трамплине над голосящим морем бандитов. — Макс Колфилд! — закричал он. — Поприветствуйте главную гостью нашего шоу! Толпа обернулась на девушку, грязно улыбаясь пожелтевшими зубами, их хищные мерзкие взгляды так и уткнулись в одну точку. — Именно она сегодня определит судьбу белобрысого предателя, которому мы доверили вступить в ряды «охотников» и доверили свои жизни, а он безжалостно растоптал наши надежды и воспользовался той добротой, — его голос звучал так наигранно и пафосно, что Макс с трудом подавила желание плюнуть ему в лицо. Хотя, будь он рядом, плюнула бы. — Жизнь этого паренька будет зависеть от правильности её ответов на наши вопросы. — А если я не стану вам отвечать? — Макс с вызовом посмотрела на главаря бандитов. — Скормите с потрохами своей кошке? Убейте нас всех и не узнаете ничего. — Я просто заставлю тебя смотреть, как пума рвёт на части твоих друзей, а ты продолжишь гнить в моих рядах как Толстозад, — бандиты залились хохотом. — Да-да, Да-Коста, я о тебе, пирожок с салом! Мерзкие нелюди, в них не осталось ни капли сострадания. — Тогда почему бы вам не поставить на арену меня, я же подпортила ваши планы? — Нейтан смотрел на Колфилд как на безумную, во всю подавая жестами сигнал «что ты творишь?». — Слишком много ценных сведений пропадёт зря. Лучше не трать моё время, девочка, и расскажи о складе «Волчьей смерти». Твоя синеволосая подружка ведь неплохо обчистила тайник. — Хлоя? Цепь стала длиннее, и пума на шаг приблизилась к парню, а Макс начала хватать паника, она растерялась. «Думай, думай». — Я не видела Хлою ещё с начала бури, и ничего не слышала о том складе «Волчьей смерти», — Хоббс напрягся, ответ его не устроил, очевидно. — О, они с Астрид спелись лучше некуда. А знаешь, без чего «Волчья смерть» просто детский порошок? Без серого чемодана, который эти две стервы берегут, словно олень рога, — его рот искривился в кривой усмешке. Церера подступила до минимального расстояния, грозно рыча, и попыталась ударить жертву когтистой увесистой лапой. Ну нет, Макс не собиралась отвечать на вопросы, пора действовать. Если не сейчас, то когда? Она рисковала, ведь перемотка могла не сработать с большой вероятностью, и тогда всё станет ещё хуже. Колфилд закрыла глаза, настраиваясь, и медленно подняла руку. Хлоя пила чай в кресле, пока Астрид не окликнула её на помощь в приготовлении еды. Хорошо, что Гринвуд быстро оправилась от воспоминаний и приступила к активным действиям, даже если это готовка ужина. Мысли Прайс были заняты одновременно путешествием назад и спасением Молли. Впервые ей придётся принять нелёгкий выбор, от которого слишком многое зависит. У них совсем нет сил на дорогу, вся группа имеет серьёзные раны, а спасти Молли трое калек не смогут априори, так как углубиться в Отрадную долину равносильно смерти. Гринвуд откопала кролика в холодильнике и ей позарез пригодился совет друга по разделке и готовке, а Хлоя, надо сказать, в кулинарии такой себе советчик. — Ну и, напарник, как будем делить? — Гринвуд повертела ободранную тушку в руках, ожидая ответа от девушки. — Разведи огня побольше и кидай прямо в камин, пусть целиком там валяется. Только соль не забудь, надоело пресное есть. — Лучше бы Уоррена спросила, шеф, — Астрид с хохотом положила кролика на стол и принялась за поиск ножа. — В этом доме вообще острых предметов нет? Словно в психлечебнице, ещё бы стены обшили мягкой тканью. — Говорю ж, целиком пихай, пока не ковёр есть не пришлось. Мой желудок уже переваривает сам себя под скрипку Моцарта, — Хлоя отставила в сторону пустую кружку и перевела взгляд на Уоррена. Парень сидел в углу и пытался починить сломанное ружьё. Выходило у него плохо, от слова совсем. — Как дела с пушкой правосудия для бандитов? — Она не будет стрелять уже никогда, — констатировал факт Грэхем. — Ну ещё бы, она как никак пополам сломана. Астрид так и не разделала кролика, потому что боль в груди настигла её, и она отправилась на верхний этаж принять лекарства и отлежаться как следует. Хлое пришлось подменить её в кухонных делах, поэтому с видом кулинара из великой династии в седьмом поколении синеволосая взялась за тушку кролика и управилась уже за десять минут. Дом оказался уютным, если жить не отшельником, а группой. Грэхемовские научные штучки, хоть и кажутся нудятиной нуднейшей в учебнике, но сам парень умеет заинтересовать рассказами о Вселенной и временных дырах. Макс бы оценила. Хлоя заметила на подоконнике старое радио и ради интереса потыкала кнопки. В ответ раздались только помехи, и одна из кнопок отпала, закатываясь под стол. — Закругляйся, Ромео. Нам лучше потратить силы на что-то менее бесполезное, чем починка умершего с концами ружья. Тебе тоже не помешает отлежаться перед завтрашним походом. Уоррен тут же оживился и уже с почти детским интересом посмотрел на Прайс. — Правда? Так ты решила… — Да, лучше уж помрём где-нибудь по пути, но я буду точно знать, что мы не опустили руки до последнего и попытались спасти Макс. Кухня заполнилась запахом слегка подгорающего мяса, даже Астрид учуяла и прискакала по лестнице, изо всех сил держась за перила. Она заметно хромала, хоть и выглядела гораздо лучше. Хлоя насадила на кочергу своё произведение мировой кулинарии и переложила в большую миску. Впрочем, кролик был настолько крошечный, а после готовки уменьшился ещё в два раза, что можно было обойтись маленьким блюдом. — Это кролик, баловавшийся с автозагаром? — Астрид немного замялась, оглядывая подгорелую тушку. — Всё равно лучше твоей похлёбки из бобов. Уоррен выглядел расстроенным, не хуже Гринвуд час назад, он совсем не притронулся к еде, чем вызвал удивление своих напарниц. — Эй, ты не ел уже несколько дней, хочешь упасть от изнеможения где-нибудь на рельсах? — парень вздохнул и приблизился к окну, хоть и знал, что всё равно не увидит там ничего из-за ледяной корки. Его перепады настроения понятны, личная душевная драма и так далее, но голоданием и вечными переживаниями он делает лишь хуже. — Макс сделала свой выбор, чувствую себя собачонкой, которая вечно вертится у чужих ног. — Послушай, не все девушки сразу отвечают взаимностью, такова жизнь, — Хлоя откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Ну да, Прескотт же не ведёт себя как тряпка, в отличие от меня. Прайс прищурила глаза и впала в некоторое подобие шока со смесью недовольства, она никак не могла понять, к чему ведёт парень. Уоррен не умеет говорить напрямую и вечно стесняется как японская школьница, ещё до бури он не сразу решился пригласить Макс в кино. Хлоя увидела в нём морально сломленного человека в непривычных обстоятельствах, природная катастрофа не оставила в нём надежды на будущее, как бы Грэхем не скрывал своих душевных мучений. Он яро борется за спасение возлюбленной, но без понятия, что будет после. Ему необходимо знать, что Макс рассчитывает на него, ждёт, постоянные напоминания о собственной нужности подпитывают его уверенностью. — Нейтан Прескотт тот ещё мудак, и ты прекрасно знаешь, что… — Они целовались в том доме на озере, пока Брук носила мне травяные отвары и лечила от ранения. Хлоя так и застыла с открытым ртом, явно не ожидая таких откровений от парня. — Звучит безумно! — выкрикнула она. — И спали в одной кровати в обнимку. Прайс подорвалась со своего места, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а из глаз вот-вот брызнут слёзы. Нет, слишком нереально, Макс никогда бы не полюбила человека, который однажды чуть не убил её лучшую подругу. Нет. Синеволосая стукнула кулаком по стене, утыкаясь моментально покрасневшим от жара лицом в холодную древесину. — Я говорил тебе про нашу драку с Прескоттом, но ты не заметила причины. — А может я просто предпочла не замечать! Астрид скорчилась от головной боли и потёрла виски руками, завтра утром будут очень трудные сборы. В этой комнате собрались люди, так или иначе потерявшие близкого человека, и они раз за разом погружают её в воспоминания об Уилле. Гринвуд всегда предпочитала держать эмоции внутри, чтобы не подавать другим повода судить о её слабостях, но сейчас она впервые за долгое время начала учиться от Хлои, что иногда нужно выплёскивать накопившиеся переживания, а слёзы совсем не проявление слабохарактерности. А ещё, она прекрасно знала о важности поддержки и сопереживания, поэтому просто подошла и обняла рыдающую Прайс, словно свою любимую маленькую дочь.