Northern Lights

За несколько дней до событий в Блэквелле Хлоя уныло ковыляла позади группы, состоящей всего из двух побитых самоубийц, не считая её саму, отчаянно бредущих через осточертевшие безжалостные пустоши. Астрид ещё не оправилась после новости об Уилле Маккензи, застрявшем далеко в эпицентре этого погибающего мира с горсткой преступников. Женщина не проронила ни слова, пока под ногами не раздался приглушённый треск. — Замрите! — она преградила путь Уоррену, едва не наступившему на свежую трещину, расчерченную в ледяной глади озера, на которое группе удалось набрести в непроглядной темени. Компаса при них не было, вот и шли, фактически, на ощупь, следуя лишь смутным воспоминаниям о битве с волками. Все попытки Грэхема повести группу за собой отметались твердолобой Астрид, и парню ничего не оставалось, кроме как смириться с судьбой и слушать недовольное бухтение этой властной женщины, испытывая на себе её полный недоверия взгляд. Фонарь еле светил, расходуя последние остатки топлива, и покачивался в руке Гринвуд от встречного ветра, отбрасывая подрагивающие клочки света на поверхность ледяной могилы, в которой никто бы не желал сгинуть. Уоррен нервно сглотнул и отпрянул назад, чувствуя, как кожу неприятно защекотал холодок, веющий из раскола. — Чего так кричать? Волки не глухие, — пробурчала Хлоя, искренне недовольная положением дел. — И вообще, мы ползём со скоростью ленивого слизня, надо бы ускориться, вам так не кажется, калеки? Астрид несколько раз откашлялась в кулак и с важным видом выдала: — Простите, Ваше Всезнайшество, что в который раз мешаю вам исполнить давнюю мечту — превратиться в ледышку. У меня всё, — добавила она, замечая, как насупилась синеволосая девица в ожидании конца бесячих нравоучений. Прайс искренне попыталась проигнорировать откровенный сарказм и принялась внимательно изучать носки своих сапог, почти касавшиеся тонкого пролома в ледяной корке. Снизу что-то булькало и трещало, из самой глубины озера, словно под ним находился гигант, пугающий не одно поколение учёных, по прозвищу мегалодон — огромная акула-монстр. — Мы должны разойтись, чтобы расстояние между нами было около пяти метров, а не двигаться кучей, — раздался тихий сиплый голосок Уоррена. — И правильно переставлять ноги, — парень скинул рюкзак, придерживая его в руках и расстегнул на нём молнию, вынимая альпинистский трос. — Откуда у тебя верёвка, умник? Я думала, что кроме трупа в подвале ничего нет, — Астрид тут же покосилась на Хлою, которая надумала скрыть этот неприятный факт во время пребывания в доме. — Начнём с того, что у твоей подружки Молли в подвале жмур, — она поставила фонарь и скрестила руки на груди, ожидая от Прайс немедленных объяснений. Дребезжащий свет мелькал в её глазах яркими вспышками, делая Астрид похожей на дьяволицу. — И когда же ты собиралась нам о нём сообщить? — Гринвуд повела бровью. — Когда мы все разложимся в рядок возле него? — Тц, ты правда считаешь Молли опасной? — ох уж эта манера отвечать вопросом на вопрос, Астрид аж закипала каждый раз, не получая разумного оправдания от задиристой девчонки. Оправдываться в такой неприятной ситуации Хлоя не собиралась, не в её характере и вкусе, будь она виноватой во всех грехах планеты, ни за что. Как же Гринвуд бесила её самоуверенность и упёртость барана, прущего рогами на закрытую калитку, мания переводить в шутку серьёзные вещи или, напротив, раздувать конфликты на пустом месте. Сейчас они обе еле удерживались, чтобы не вцепиться друг в друга, яростно выдирая клочья волос и пробивая своей массой путь на тот свет. — Ребят, давайте просто успокоимся и будем действовать обдуманно, а не как обычно, — Уоррен протянул конец троса Хлое. — Нельзя оставаться на одном месте, но и двигаться беспечно тоже опасно. — Я протестую! Шагни на лёд, и мы все провалимся к праотцам, — завопила в который раз Гринвуд, а её брови сдвинулись в негодовании к переносице. — Доверься людям, они не всегда говорят глупые вещи, я знаю, что делаю и советую, — женщина лишь издала обречённый вздох. — Сказал мальчик-всезнайка, присоединившийся к нам недавно. Действуй, кэп, я постою в сторонке и посмотрю, как твоя идея пойдёт ко дну вместе с этим тросом. И до того момента, когда твоя задница врастёт в ледник, я обязательно скажу тебе ту самую фразу — я же тебе говорила! Астрид скорчилась от боли в груди, никак не заживавшей после битвы с волками, и немного попятилась, когда блики от фонаря на льду всколыхнулись. Они скользили, временами искажаясь в странную световую мешанину, и в это время подо льдом гудело, как старая крыша в ураган. Гринвуд протёрла слипающиеся от недосыпа глаза, утыкаясь взглядом в муть озера в том месте, где стоял фонарь. Большая тёмная тень плавно проползла под ногами, слегка сотрясая ледник. Дыхание перехватило от страха, руки затряслись. — Лучше замолчите, если не желаете стать чьим-то ужином. — Хорош пугать, что-то я не слышу поблизости воя! Ты слишком параноишь в последнее время. Ледник затрещал сильнее, и Хлоя моментально оцепенела, нервно сглатывая. Теперь она видела то же, что и Гринвуд. В глубине озера плавало огромное чудище, издавая неприятные звуки, очень уж напоминающие плач китов, но более тяжёлые, басистые. Оно было размером с крупную подводную лодку, взмахом могло проломить тонкую ледяную кору и утащить следом за собой горе-выживших. — Класс, только чудо-юдо-кита нам не хватало. Уоррен, варианты будут? — Грэхем присел на корточки, вглядываясь с долей страха и интереса вниз, и провёл рукой по холодной гладкой поверхности льда. — Понятно, режим заучки-пацифиста активирован. Давай же, восхитись природой этой снежной ямы и монстрами, населяющими её, готовыми сожрать твои внутренности и… — Ты можешь хоть секунду не язвить? Прежде чем встретиться с врагом, нужно внимательно изучить обстановку… Ледник оглушающе хрустнул, взметнувшись кучей обломков к небу, с огромным фонтаном воды. Из пролома, хлеща огромным хвостом по туловищу, вынырнуло какое-то крупное существо и приземлилось совсем рядом с Уорреном. От удара лёд потрескался вдребезги, и парня мгновенно утянуло в вечную мерзлоту тёмной воды. Грэхем камнем пошёл ко дну, с ужасом ощущая сомкнувшиеся у самой щеки массивные челюсти гигантской рыбины. Она подсвечивала пространство перед своей страшной рожей с помощью длинного изогнутого уса, на конце которого было нечто отдалённо напоминающее лампочку. Уоррен бы принял это непривлекательное создание за морского чёрта, но оно достигало слишком крупных размеров, чтобы походить на безобидную рыбёшку из учебника биологии. Лёгкие сдавило мучительной тяжестью, не давая ни шанса удержать внутри остатки кислорода, и Грэхем подумал, что ему настал конец. Перед глазами пронеслась вся его жизнь, оборвавшаяся по нелепой случайности. Вот перед ним стоит Макс, сотканная из света, а на её нос оседают пылинки, кружащиеся в жарком полуденном воздухе ранней осени. Она смеётся искренне, голубые глаза смотрят на Уоррена с душевной теплотой, и солнечные зайчики, отбрасываемые стёклами стоящих на парковке автомобилей, пляшут на веснушчатых щеках. «Я должен был сказать тебе раньше». Макс достала из сумки полароид и сделала снимок, от которого Грэхема на секунду ослепила вспышка. Тысячи полароидных фото окружили его, и из каждого доносились разные голоса. Одну фразу он расслышал чётче всего: «Ты всегда был и будешь мне нужен, Уоррен». Хлоя отчаянно принялась скрести по льду и кричать, подсвечивая фонарём заледенелую водную гладь, но видела лишь непонятную синюю муть. Сколько бы она ни стучала — пробить лёд ударом кулака оказалось не так просто, она только окончательно обморозила и без того задубевшие от ветра пальцы. — Хлоя, трос! — Прайс обернулась к тому месту, где ещё недавно стоял Грэхем. У самой кромки пролома лежал размотанный альпинистский трос. В голове сразу же щёлкнула мысль запустить верёвку под воду, чтобы Уоррен за неё уцепился, и вытянуть его совместно с Астрид. Только была маленькая загвоздочка, Хлое стало безумно страшно, а до троса ещё добраться нужно. Поднималась сильная метель, поэтому прорубь стремительно зарастала новой ледяной коркой, а Уоррен вовсе не профессиональный аквалангист, он не сможет задержать надолго дыхание. Прайс стиснула зубы, была не была. Скользящим движением она подкатилась к краю провала и подхватила трос, закидывая его в воду, пробивая одним его концом тонкую корочку льда. Астрид наблюдала за её действиями с маниакальным интересом, или же волновалась, она ведь уже успела привязаться к синеволосой оторве. Перед ней была полная мрачной решимости девушка, готовая горы свернуть, если понадобится. — Меняешься, — вздохнула Гринвуд, с гордостью глядя на сгрудившуюся над прорубью Прайс. — Захлопни свой коробок и помогай! — А нет, вот и прежняя Хлоя. Хлоя кинула конец троса ей под ноги, как бы намекая, что пора прекращать болтовню и заниматься спасением Уоррена, пока бедолага не познакомился с представителями ледникового периода где-нибудь внутри этого провала, или, чего хуже, не стал их сородичем, такой же безжизненной глыбой льда. Стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь шквалом ускорившегося ветра, никаких признаков жизни подо льдом. — Это бесполезно, как бы прискорбно ни прозвучало. Сматывай удочки, — неформалка пропустила просьбу мимо ушей, продолжая гипнотизировать прорубь. — Хлоя! — Что на этот раз?! — рявкнула неожиданно Прайс, выпрямляясь. — Бросить его как Молли? После того как он проделал такой нелёгкий путь в одиночку ради спасения моей лучшей подруги? Девушка помрачнела, грозно исподлобья глядя на Астрид, которая и не думала злиться в ответ, покорно пялясь в одну точку. — Он — утопленник, смирись. Оплачешь своего друга, когда выберемся отсюда. — Иди без меня, кидалово. Гринвуд окончательно перестала узнавать Хлою, и дело не только в метели, испортившей всю видимость не хуже ночной тьмы, из-за которой черты её лица казались чужими. Её настроение начало меняться по десять раз на дню, поэтому находиться с ней рядом становилось всё тягостнее. Надежда затеплилась в душе Прайс, когда трос дёрнулся, и Астрид изумлённо прикусила губу, приглядываясь к разлому. Гринвуд недолго оставалась в стороне, решаясь всё-таки помочь, поэтому приблизилась к своей спутнице и подхватила другой конец троса. — Только не вытяни это зубастое убожище вместе с Уорреном, иначе твою задницу оно откусит в первую очередь, — прохрипела женщина и тут же зашлась в кашле, чувствуя неприятный мороз в лёгких. Встречный ветер облепил лицо мелкими крупицами снега, делая бледные щёки краснее редиски. Уоррен с намокшей одеждой весил как здоровенный автомобиль, и Хлоя, стуча зубами от холода и напряжения, бессильно скользила по льду. Если это был вообще Уоррен. — Нам не хватит сил его… — Тяни! — бешено завопила Хлоя, скребя сапогами по поверхности ледника. — Я этого чудика здесь погибать не оставлю, Макс мне потом не простит. Долго тянуть и не пришлось, потому что Уоррен, взбираясь по тросу, вынырнул на поверхность и со странным булькающим звуком повалился на льдину. Он весь побелел и отчаянно скрёб отмороженными пальцами, пытаясь окончательно выбраться из западни. Хлоя тут же бросила верёвку, подползая почти на коленях к утопающему, и принялась тащить его за запястья. Едва Уоррен сдвинулся от проруби на полметра, как лёд за ним растрескался и обрушился. — Астрид, помоги мне дотащить его до берега! — Если бы я ещё видела тот берег, в такую темнотень, когда метель все глаза залепила снегом. И тут Хлое пришла в голову идея. Она подняла мокрый трос со льда и принялась крепко обматывать им оба запястья Грэхема. Уловив замысел, Астрид встревоженно покосилась на спутницу. — Ты же не собираешься волочить его на пузе по всему озеру. — Именно это я и собираюсь делать. Ты видишь другой выход? Он пока оклемается, нас всех сожрут, — с этими словами она принялась с особым упорством тянуть за верёвку. Гринвуд удручённо вздохнула и с плохо скрываемым раздражением подошла помочь, хотя было заметно, что подчинение чужому плану её напрягает. Хлоя окончательно перестала идти на компромисс и прислушиваться к мнению других, поэтому бразды правления перекочевали в её руки. Астрид до скрежета стиснула зубы, подавляя волну негодования, и тоже начала тащить трос. Прошло, по крайней мере, не меньше получаса, пока Астрид и Хлоя добрели, волоча на плечах потерявшего по пути сознание Уоррена, до маленькой занесённой снегом халабудины посреди леса. Всю дорогу под ноги попадались сломанные бурей ветки, которые Гринвуд подбирала и складировала в рюкзаке, чтобы не терять время на сбор материалов для растопки. Маленькая деревянная постройка вовсе не была полноценным домом, скорее напоминала небольшой спасательный пост или будку, где крыша держалась на четырёх тонких столбцах, и ветер задувал во все щели. Уоррен с трудом разлепил веки, приходя в себя, и что-то бессвязно лепетал синими губами, пока Хлоя не хлестнула его по щеке. Грэхем мотнул головой, морщась, и непонимающе захлопал глазёнками, оглядывая расплывающуюся фигуру Прайс. — Извилины не отморозил, пока плавал с рыбками-убийцами? — парень вскинул одну бровь, параллельно пытаясь согнуть задубевшие пальцы. — Тебе лучше снять куртку и просушить, когда Астрид закончит возиться с костром, иначе рискуешь подхватить обморожение в мокрой одежде, если ещё не подхватил. — Что? Да я в снеговика превращусь, на м-мне же под верхней одеждой только п-подранная толс-стовка! — Уоррен поджал губы, всё его тело колотило крупной дрожью. — А если не сделаешь, как она говорит, распрощаешься с рукой или ногой, что в этих краях равносильно смерти, дурень. Выбор за тобой, слушать наши сомнительные советы или околеть за ночь насмерть, — Гринвуд прищурилась, вглядываясь в искры разжигающегося костра, и взгляд её помрачнел. — Только долго не раздумывай, рассвет уже близко, а такими темпами мы до Аркадии Бэй доберёмся, когда здесь лето наступит. У меня в рюкзаке одна сухая кофта, потрёпанная правда, но тоже сгодится. Мы уж думали ты там помер в той проруби. — Ты одна так думала, — угрожающе фыркнула Хлоя и отвернулась. Она никак не могла простить Астрид её излишней легкомысленности в последние дни. — Тоже мне врач. — Как будто с такими в-вескими аргументами у м-меня есть выбор-р. Похоже я м-многое пропустил, — Грэхем нехотя снял тяжёлую промокшую до нитки куртку, а следом за ней толстовку, и принялся копаться в сумке Астрид. Бинты размотались и взору присутствующих открылась не совсем зажившая рана на плече парня. Кроме того, всё его тело было в синяках и ссадинах, казалось тощим подобием прежнего Грэхема. Даже на месте его забавных пухлых щёчек сейчас остались обтянутые кожей скулы. — В тебя выстрелили, — задумчиво протянула Астрид, так что фраза прозвучала скорее как утверждение, нежели чем вопрос. — Да, говорил же, Прескотт явно х-хочет сжить меня с-со свету из-за Макс. Всё это время я чувствовал исходящую от него угрозу, но в-вот Макс совсем не желает слушать мои опасения, лишь сюсюкается с-со мной и жалеет. Я более чем уверен, что именно он з-заманил группу в ловушку, ведь бандиты узнали его. Один из громил шепнул д-другому что-то про «охотника» и назвал его по имени. До этого Прескотт уже заманивал Макс в ГЭС «Картер» прямо в лапы этих пьянчуг. — И почему же раньше ты умолчал этот факт? — вспылила вдруг Хлоя. — Прескотт опасен, я поняла это давно, когда он попытался меня застрелить в академии. Макс тогда включила пожарную сигнализацию и спасла мне жизнь. Уоррен теснее прижался к разведённому костру в истрёпанной кофте со старым рваным принтом и надписью «Cool», которая настолько исказилась, что первая буква превратилась в «f», являя слово «дурак», донельзя соответствующее Грэхему после всего произошедшего на озере. Голос парня перестал дрожать, сменяясь равномерным, но хриплым, тембром. — Макс верила ему и думала, что Люк Паркер вместе с группой основался в Блэквелле, в то время как подонок Нейтан знал, что там засада. — Не бери в голову. Уж не знаю, кто этот ваш Нейтан, но едва ли кто-то превзойдёт по коварству одного паренька, учившегося со мной в старшей школе, — две пары глаз тут же изумлённо глянули в сторону Астрид. Эта взрослая, видавшая многое, ворчунья редко углублялась в своё прошлое, поэтому Хлоя жадно ловила каждый её рассказ о жизни до бури, чтобы узнать о спутнице побольше. Для Уоррена и вовсе было в новинку видеть её хоть сколько-то благосклонной к окружающим. — Что за паренёк? — Спенсер Картер. Да, это его богатенькие родители отстроили ГЭС «Картер», которая стала складом «волчьей смерти». Они частенько проворачивали через эту переправу сделки с наркоторговцами. Избалованный чертила умел лишь рыться в толстом кошельке своего папаши или таскать крепкую дурь на вечеринки. Пока однажды не решился побаловаться тем белым порошком. Идиот. Под кайфом он добрался до лестницы, а затем все наблюдали, как его тело корчится в судорогах, а изо рта идёт кровавая пена. Жуткое зрелище. Воцарилось полное молчание. Никто не мог выдавить из себя ни слова. — Уилл Маккензи, мой бывший муж, какое-то время боролся за каждую копейку, работая пилотом. Его отец Джек также перевозил грузы, заключая подозрительные сделки, но Уилл всегда заверял меня, что не станет помогать контрабандистам, как бы тяжело нам не приходилось. Пока однажды он не согласился везти груз до ГЭС «Картер». Похоже, Астрид решилась открыть ту жуткую правду, которую так долго вынуждена была носить в себе, что давалось ей нелегко. Хлоя отчасти догадывалась о чём речь, ведь Гринвуд однажды упоминала об этом. — Я потеряла ребёнка в ту ночь, когда Уилл вёз грёбанную партию «волчьей смерти» за горы. Теперь старая история обрела для Хлои новые неприятные детали. — Да уж, разоткровенничались мы тут все, я отойду, пожалуй, — Прайс прошествовала мимо костра и удалилась в сторону утёса. Метель утихла, поэтому перед девушкой открывался прекрасный вид на залитую лунным светом поляну, следом за которой начиналась мрачная лесополоса. Где-то там, за множеством елей, притаилась голодная стая, но сейчас кругом так спокойно. Полная луна серебрит снег, глядя на Хлою до одури знакомым горящим глазом. Она вспоминает полыхающие гневом зрачки огромного чёрного волка и впервые понимает, что ей не страшно, ведь теперь она не одна.