Northern Lights

Всю ночь Уоррену снилась Макс, она вела его за руку через залитую светом поляну к небольшому ветхому домику. Кругом покачивались от тёплого ветерка полевые цветы, яркими пятнами усыпавшие поляну. Приглядевшись, Грэхем узнал хижину, ставшую убежищем для его группы ещё в те времена, когда Максин и Нейтан только присоединились ним. Горы кругом больше не сверкали снежными шапками, а лазурное озеро оттаяло от ледников и разлилось по долине. Светло-кремовое платье Макс трепыхалось на ветру, словно крылья бабочки, и Уоррен вдруг подумал, что никогда раньше не видел свою подругу в платьях. А ей безумно идёт такой образ. Она заливисто смеялась и указывала рукой вдаль, где на склоне холма паслись олени, как маленький щекастый ребёнок в зоопарке. Голубые глаза радостно блестели, и у Грэхема стало тепло на душе. Затем девушка грациозно развернулась и вдруг замерла напротив Уоррена. Её лицо, словно сотканное из света, было так близко, что он мог чувствовать горячее дыхание у себя на губах. Почти невесомые ладони легли на плечи Уоррена, и он прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, но резкий могильный холод отрезвил его, сделав поцелуй больше похожим на столкновение с айсбергом. — Ты решил в спячке до лета проторчать? — Хлоя, бесцеремонно ляпнувшая ему снежком в лицо, озорно хихикала в сторонке, жуя последний шоколадный батончик, пока бедолага Уоррен отплёвывался от снега, приподнимаясь на локтях — Могла бы и помягче. Я тут скоро заикаться с вами начну, — Прайс, словно Ванга начинающая, предчувствует, когда испортить трепетный момент и переходит к активным действиям. — У этого снега очень странный привкус. — Хлоя, я попросила всего лишь его разбудить, а не устраивать свистопляску в сугробах, — буркнула Астрид, волоча рюкзак, заполненный свежесобранными ветками. Синеволосая скрутила дулю, передразнивая свою спутницу и направилась выгонять Уоррена из спальника, единственного на группу, но доставшегося именно Грэхему по закону подлости. Нашёл время в проруби нырять, морж несчастный. Уоррен нехотя покинул нагретое место и возмущённо чихнул, что не скрылось от внимания Астрид. — Поздравляю, у кого-то простуда. Нужно набрать ягод шиповника на одном из склонов по дороге и заварить, пока болезнь не свалила нашего умника с ног. Мы находимся на том участке дороги, где нельзя тормозить, и это худшее место, где можно подхватить лихорадку. Грэхем и правда чувствовал себя скверно, он был подавлен и слаб, даже есть не хотелось. Хлоя вздохнула и сочувственно похлопала его по плечу. — Крепись, кусты шиповника жутко колючие, а склон, ведущий к ним, крутой и весь покрыт льдом. Не расквась ещё нос где-нибудь о булыжник, уж я-то знаю о чём… Астрид недовольно хмыкнула и одёрнула Хлою за капюшон назад, хоть и знала, что синеволосая просто жутко бесится с этого. Она вообще со всего бесится на постоянной основе как заведённая. Голубые пряди взлохматились, болтаясь неряшливыми клоками из-под чёрной шапки и слегка заслоняя видимость, а сама Прайс недовольно чертыхнулась и обернулась к Гринвуд. Кто дал право этой тётке с чемоданом тягать её как тележку в супермаркете? — Именно поэтому полезешь ты, хоть броню одевай. — Шутишь, женщина? Почему грязная работа всегда на мне? — Потому что пора бы повзрослеть и научиться выживанию без моей помощи. Я не всегда смогу быть рядом, поэтому вы двое должны быть в состоянии сами о себе позаботиться, если со мной что-то случится по пути к Аркадии. А по вчерашнему инциденту видно, насколько далеки вы от умения прислушиваться друг к другу, особенно ты, Уоррен, — Гринвуд посмотрела на парня с укором. — Тебя, Хлоя, это касается не меньше. — Я хотел как лучше! — Грэхем непонимающе воскликнул, но Астрид была непоколебима в своих выводах. — В следующий раз, когда решишь самовольничать, чтобы проявить себя, выслушай для начала совет от старших и более опытных. Мы бы уже тысячу раз добрались до железной дороги, если б не решили сократить путь через озеро. Я чувствую, что приближается нечто страшное, и каждый бесполезный конфликт лишь затягивает нас к смерти. Хлоя задумалась, вспоминая волков, напавших на неё и Астрид у заваленного тоннеля. Они были крупными, с зеленоватым отливом, а их глаза светились в темноте, словно то были не простые животные, а кровожадные мутанты. В обычное время встретить таких в лесу невозможно, но стоит огням появиться на небе, они сползаются со всех уголков пустошей, пуская слюни и разевая свои жуткие клыкастые пасти. — Огни в небе меняют это место, оно становится более суровым и враждебным, словно всё готовится к чему-то. Скоро волки станут наименьшей заботой, если не наткнёмся на стаю. Астрид кивнула, ведь никогда ещё они не шагали настолько глубоко в пугающую неизвестность, но только полный дурак мог закрыть глаза на аномалии, происходящие во время появления огней. Что-то выслеживает их, а, возможно, уже поджидает за ближайшим деревом. Обнаружив на склоне горы колючие заросли шиповника, Гринвуд послала Прайс на сборы, оставив при себе лишь чихающего Уоррена, постоянно трущего рукой нос. Парень задумчиво молчал, что довольно подозрительно, ведь ещё вчера он бодро вышагивал по сугробам и пылал уверенностью. Дело тут вовсе не в болезни, Астрид чувствовала это. — Чего-то кислый ты сегодня, — Грэхем настолько абстрагировался в пустоту, что совсем не реагировал на слова. — Ты так рассказывал про ту девочку, Макс, кажется. Беспокоишься, или тут замешано большее? — Гринвуд подмигнула, попадая в самую точку, от чего в сердце Уоррена больно кольнуло. — Я…чувствую себя жалким неудачником и обузой. Хотелось бы мне научиться не показывать слабостей, как это делает Нейтан. Может именно поэтому он ей… — парень запнулся, не желая договаривать вертящийся на языке горький обрывок фразы. Хлоя громко чертыхалась, шурша в кустах, и лишь изредка высовывала из них синеволосую макушку с комично торчащей за ушами шапкой, убеждаясь, что группа не бросит её тут одну. Гринвуд, неожиданно даже для самой себя, приблизилась к Уоррену и прижала его к себе, стискивая в объятиях. — Потрясающая картина! Назову её «Мать с любимым сыном и приёмная дочурка», — Хлоя с наигранной ревностью кинула вниз горсть ягод, метко попадая настрадавшемуся Уоррену в глаз. — Ой, я это… случайно, — коварное личико скрылось в кустах, шипя, когда в щёку больно впилась колючка. — Ауч! Это было очень по-семейному, Хлоя, — Грэхем не сдержался, ухмылясь, и слепил снежок, пуская в ту сторону, где ещё недавно была Прайс. Так уж совпало, что именно в этот момент синеволосая бестия решила показаться из укрытия, поэтому снаряд приземлился точно в цель. — Чувак, а ты не такой сопливый ботан, как мне изначально показалось. Астрид покачала головой, предпочитая промолчать, ведь подобные сцены вошли в привычку с тех пор, как она наткнулась на Хлою. Колкая дерзкая девчонка несколько изменила её взгляды и подняла боевой дух. Теперь же им предстояла важная миссия — добраться до Аркадии Бэй, прежде чем огни заполнят небесное пространство. Судя по участившимся бурям, ждать осталось недолго. Из оружия есть лишь притупившийся охотничий нож, а в группе трое раненых, которые будут обречены, если ночь огней наступит раньше предполагаемого срока. — Поторопитесь, к вечеру мы должны быть уже близко. Вся группа ускоренными темпами двигалась вдоль железной дороги, когда вдали наконец показалась высокая гора с маяком. Они останавливались всего лишь раз, чтобы отогреть больного Уоррена и залить в него отвар шиповника, до жути кислый, а Гринвуд не переставая щупала руками его лоб, опасаясь возможного начала лихорадки. Грэхем держался молодцом, ему наоборот полегчало от такой заботы. Хлоя проявляла любовь по-своему, вечно шутя над парнем, и Астрид искренне удивлялась, как он ещё не поседел от особо изощрённых подколов. Иногда казалось, что девушка просто пытается его расшевелить, вывести на эмоции, ведь сам по себе добряк-пацифист Уоррен предпочитал промолчать в любой из ряда вон выходящей ситуации. — Ты хоть иногда меняешь выражение лица? — Прайс не отлипала ни на секунду, вертясь то слева, то справа от него. — Ну-ка ругнись как-нибудь, скромница! — Б-бля? — нехотя выжал из себя Грэхем, ловя победный смешок Хлои. — Во, уже лучше. Добро пожаловать в школу выживания Хлои Прайс! Того и гляди переучу тебя быть паинькой, и сможешь наконец раздать Прескотту на орехи за все его грехи. Астрид вздохнула, закатывая глаза. — Сейчас обоим рот заклею, детишки, — вся группа залилась смехом. Они приблизились к крутому склону горы и шаг существенно замедлился, потому что ноги вязли в глубоком снегу. Уоррена постоянно накреняло в бок с тяжёлым от спальника рюкзаком, поэтому приходилось балансировать с помощью рук, чтобы не потерять равновесие. Громкий рык заставил Астрид испуганно вжаться в сугроб, пока она не смекнула, что являлось источником неприятного звука. Кричащий желудок Хлои не желал мириться с тем единственным батончиком, съеденным утром, требуя полноценного ужина. — Я уже начинаю скучать по обугленному тощему кролику. В разговор тут же вклинился Уоррен, припоминая рагу, которое готовил в печи старик Мафусаил, используя бобы и тушёнку, и вскоре желудки всей троицы запели единую симфонию. — Нам бы не помешал тот добрый дедуля. Помню до сих пор, группа собиралась вместе и ела горячее рагу, пока Прескотт горбился одиноко в холодном уголке комнаты и пересчитывал патроны для своего пистолета. Он вечно недовольно бурчал, не желая наступать на горло собственной гордости, а затем летел доедать остатки из котелка, когда все расходились по комнатам. Хлоя прыснула от смеха, представляя в голове лицо своего недоубийцы, суетливо подчищающее остатки бобов. — А затем Брук обнаружила их с Макс в одной постели в обнимку. Глаза Прайс округлились и стали размером с блюдца, которыми она с превеликим удовольствием огрела бы Нейтана по шее. Сначала лучшая подруга бросает её и уезжает в Сиэтл, а после воссоединения бросает снова и крутит бурный роман с богатеньким психопатом, таскающим оружие в академию и балующимся наркотой. Впрочем, развязная жизнь ему больше не грозит, потому что теперь он такой же бездомный, как и остальные выжившие. — Уоррен, придётся тебе встать в очередь, потому что я закопаю его первая, — голос Хлои понизился. Подъём давался нелегко, группа почти ползла пузом по снегу, иногда скользя назад по льду, который коркой покрывал землю под сугробами. Астрид прокладывала себе дорогу чемоданом, опираясь на него, а Прайс буксировала в огромной снежной куче, расталкивая снег волнами, из-за чего он сползал прямо на Уоррена и был ему по грудь. Грэхем сокрушённо вздохнул, отползая в сторону, чтобы больше не служить живым снегоуборщиком. На каком-то этапе ему, как истинному мегамозгу, удалось просчитать выгодную стратегию передвижения и обогнать Хлою, сравнявшись с Астрид. Женщина улыбнулась и скинула с себя шарф, обматывая шею Уоррена. — Держи горло в тепле, пока не доберёмся до укрытия, и дай мне знать, если почувствуешь себя хуже, — Уоррен благодарно кивнул и принялся дальше карабкаться на гору. Отстающая Хлоя обиженно фыркнула и мрачно поползла следом за быстрыми товарищами. Когда дело было сделано, взгляду всей группы предстала не самая радужная картина — город выглядел ещё более мёртвым, чем когда-либо. У самого побережья лежал на боку огромный мёртвый кит, вмёрзший в ледяную поверхность океанических волн. Хлоя поёжилась от встречного ветра, разглядывая тёмное пятно, некогда освещённое множеством огней и живое, где прошло всё её детство и осталось множество воспоминаний: об отце, о Рэйчел, даже о вечно нелюдимом Фрэнке с его шумным псом Помпиду. — До сих пор помню, как прикатывала на пляж к трейлеру Бауэрса за травкой, а он встречал меня фразой: «Только не говори, что опять притащила свой зад за дозой, не вернув долг. Лучше катись отсюда». — Лучше и правда катись отсюда, — послышалось сбоку. Хлоя моментально выпрямила спину и принялась выискивать оппонента, спрятавшегося неподалёку. Каково же было её удивление, когда из-за маяка показалась фигура Бауэрса, неухоженного и одетого в рваньё. Помпиду при нём не было, а на лице читалась жуткая усталость и защитная злоба. Он был тощим, словно мумия, и с явной неохотой стискивал в ослабевших руках раскладной нож. — Нас трое, бандюга! — бросила Астрид, выхватывая свой нож в ответ. — Только двинься. — Оставь его, это Фрэнк. Тот самый дилер со злобной псиной…без неё точнее. Только глянь, как он слаб, не опаснее слепого кролика. Готова поспорить, лучшая защита для больного скитальца — нападение, даже если враг превосходит его силой. — Именно поэтому пусть только дёрнется, и я незамедлительно всажу нож ему между лопаток. Всё же пацифистское нытьё Уоррена о мире во всём мире заставило её удручённо запихнуть оружие назад в карман рюкзака и примирительно сделать шаг назад. Фрэнк последовал её примеру, затравленно поглядывая на группу. Его ноги трусило от пронизывающего ветра, как две осины в ураган. Сильно же буря меняет людей. — Сначала та дурёха с волком, потом бандиты, укравшие моего Помпиду, а теперь вы! Что, блядь, вам всем от меня нужно? — Фрэнк с угнетённым выражением лица держал дистанцию, не решаясь подойти ближе к троим выжившим. — Мы не причиним тебе вреда, — наконец смягчилась Астрид. — Мы собираемся выгнать бандитов из Аркадии Бэй раз и навсегда, освободив её лучшую подругу, — она ткнула пальцем в Хлою. — Поэтому уступи нам дорогу и катись восвояси, догонять не стану. — Значит, девчонка с агрессивным волчарой у них? Пфф, ха-ха, — Бауэрс хрипло рассмеялся. — Вы трое как в очень плохом анекдоте. Куда вам с бандитами тягаться? Я вам так скажу, у них есть вторая, точная копия этой голубоглазой, но гадюка полнейшая. Это она пришла во главе со своими товарищами в мою хижину, силой отжала мои припасы и собаку, а меня подвесила ногами кверху на ели, — он сжал кулаки, ощущая некоторую скованность. Меньше всего гордый и упрямый дилер желал делиться подробностями своего унижения с чужаками, среди которых эта бестия Прайс, так и не вернувшая долг. — Она обладает невероятной силой, а бандиты жмутся как щенки, когда эта девка ими командует. — Почему бы тебе не пойти с нами? Похоже ты неплохо осведомлён в составе бандитской группы, — предложил Уоррен. — Ну уж нет, я не сунусь в это осиное гнездо, — Фрэнк опасливо оглянулся. — Оставьте меня в покое и просто идите куда шли, позвольте мне сдохнуть от холода и голода, не наживая кучу проблем на свою пятую точку. Сейчас Бауэрс уже не был уверенным и дерзким, он был до смерти напуган. Хлоя жадно ловила каждое слово, чувствуя ужас, разрастающийся глубоко в сердце. — Прошу, прими нашу помощь. Мы не можем просто бросить человека одного умирать в снежной яме! — не унимался позитивист Грэхем, уговаривая Бауэрса вступить в группу, как будто это изменило бы его точку зрения. Но это действительно сработало. Фрэнк с недоверием поглядел на парня и со вздохом махнул рукой. — Ладно, плевать как подыхать. — Ура! Вместе мы пощекочем нервишки этим уродам, — Хлоя вновь улыбнулась. Уоррен делает успехи в умении отстаивать собственную позицию и ругаться. — И обязательно вернём твоего Помпиду. — Не обольщайся, — осадила его Гринвуд, хватая за шарф. — Нож у меня под рукой, а кормить лишний голодный рот я не собираюсь. Так что припасы для него добывать будешь сам. Всё, что произойдёт с этим полудохликом, на твоей совести. Надеюсь, хоть это научит тебя не возлагать на себя ответственность, если и сам сопля зелёная, недавно искупавшаяся в проруби. Бауэрс фыркнул. — Я не нуждаюсь в чьём-то присмотре. — Ещё как нуждаешься, иначе катись-ка на все четыре стороны. А теперь двигай вперёд и покажи место для ночлега, — Фрэнк хотел что-то возразить, но в разговор снова вклинился Уоррен. — Судя по его состоянию, он вообще спит в какой-то будке на картонке, заваленной снегом. Я знаю место получше, хоть и связано оно у меня с очень плохими воспоминаниями. — Ну валяй, только не испорть всё снова, — Астрид уступила дорогу Грэхему, которому наконец выпала долгожданная возможность показать себя во всей красе и доказать Гринвуд, что она заблуждается в своих выводах о его беспомощности. Когда все четверо добрались до столовой «Два кита», Уоррен отлучился хотя бы мельком взглянуть на задний двор, где снег укрыл три небольших холмика. О первой могиле ему рассказала Виктория, желая просто в очередной раз пристыдить Макс, виня её в побеге, а остальные две принадлежали Генри и офицеру Бэрри. Грэхем сглотнул ком, подкативший к горлу, не представляя, как бы помягче пояснить Хлое, что под толщей мёрзлой земли лежит её мать. Три креста, сооружённые из палок, торчали из снега, и любому была понятна находка парня. — Могилы? — Прайс испуганно смотрела то на одинокие холмики, то на бледного Уоррена. — И кому пришло в голову делать захоронения в клумбе за столовой, ещё и в такой снегопад, когда вся земля — один сплошной ледник? — Я не должен это скрывать. Здесь похоронены действительно храбрые люди, которые держались из последних сил. Офицер Бэрри, был убит механиком по имени Генри после того, как тот обезумел. Когда мы пришли с Макс, Брук, Мафусаилом и Нейтаном, здесь были Кейт и Виктория, запершие безумного Генри в подвале. На следующее утро он наелся стекла и тоже погиб. — Здесь лежит коп, который вечно мне докучал, потому что его завалил какой-то там механик? Каким образом? — Отвёрткой в горло. Жуткое зрелище, так что я был рад не стать свидетелем. — А кто в третьей? — спросила синеволосая, чуя как сердце Уоррена опустилось в пятки. Он окончательно потупился, понимая, что Прайс не оставит его в покое ещё минимум лет сто, если они вообще доживут до конца бури. Будет приходить каждую ночь и душить его подушкой, повторяя одну и ту же фразу. — Уоррен. Кто…в третьей…могиле?! — громче повторила девушка. Она и сама начинала догадываться, что дело нечисто. — Джойс. Перед глазами Прайс воцарилась жуткая тьма, сгущающаяся и поглощающая всё кругом. Она просто не выдержала, падая на колени. Громкий жалобный крик разнёсся над пустыми холодными улицами Аркадии Бэй. Уоррен попятился, ему было не по себе от того, что он был вынужден поделиться этой новостью вместо Макс, которая была бы сейчас кстати. Для Хлои он остаётся посторонним человеком и никогда не сравнится с её лучшей подругой, наверное. — Генри должен был починить фургон, чтобы увезти их всех отсюда, пока не закончились припасы. Макс, Нейтана, Викторию, Джойс и офицера Бэрри. Но Макс уехала одна, оставив свою группу без последнего шанса на спасение. Я не виню е… — Что ты сказал? — Хлоя вспыхнула от гнева, вскакивая и притягивая Уоррена за куртку к себе. — Макс никогда бы так не поступила. Говори, это Прескотт?! — Нет, клянусь! Х-хлоя, это была случайность, у неё началась лихорадка, и все в группе были бессильны. Макс так рассказывала. — Заткнись! Не хочу больше слышать никого из вас, дайте мне побыть одной. С этими словами она переменилась в лице и горестно уткнулась лбом в кучу снега, рыдая. Бауэрс ляпнул что-то про вкусные бобы, которые Джойс приносила ему на обед, но тут же схлопотал от Астрид по уху. Гринвуд была покрепче худосочного дилера и всем своим видом выказывала недовольство подобным наплевательством к пожеланию Хлои побыть в тишине рядом с могилой матери. Мужчина недовольно потёр горящее от смачного шлепка ухо и обиженно удалился в сторону двери, ведущей в главный зал столовой. Открыть её, впрочем, ему не удалось, так как дверца примёрзла и без помощи остальных было не обойтись, вот он и принялся ждать всю троицу как пёс, забытый у магазина, дуя на обледеневшие руки, чтобы хоть немного их согреть. Рядом замаячил Уоррен, плетущийся по направлению к крыльцу, насупившийся и притихший. — Что, прислали в качестве надзирателя? — громыхнул Бауэрс своим хриплым смехом. Уоррен смолчал и одиноко притулился спиной к двери, не обращая ровным счётом никакого внимания на дилера, стучащего зубами от холода рядом с ним. — И с чего ты вдруг решил проявить ко мне жалость, если твоей группе и без того проблем хватает? — Я не хочу терять человечность даже сейчас, когда все кругом только и делают, что рвут друг другу глотки за кучку ресурсов и место у костра. Я не умею быть жестоким и внушать страх. Бауэрс внимательно изучал его около минуты, а затем выдал: — Ты остаёшься собой, а это многого стоит. Синеволосой сучке лучше у тебя поучиться, иначе она рискует… — Вот ты своими разговорчиками сейчас конкретно рискуешь вылететь отсюда, как пробка из бутылки, — Астрид не спускала с Бауэрса раздражительного взгляда, сбивая лёд с края двери. — Уоррен, сбегай в сторону заправки и обрыскай там всё в поисках ужина. Как я уже сказала, своего наркомана сам будешь кормить и отслеживать его передвижение. — Но сейчас ночь! — Именно, днём мы тут все как на ладони будем видны, так что ноги в руки и вперёд. Уоррен с унылым вздохом подхватил фонарь и направился через дорогу, за которой виднелась заправка, скрытая за снежными кучами. По пути его нагнал Фрэнк, решая поддержать кареглазого пацифиста в благодарность за предложенную ранее помощь. И чем только думал Грэхем, предлагая отсутствующие у группы ресурсы, да ещё и оборванцу, выскочившему из-за маяка? Ясно одно — у парня большое сердце, которое рано или поздно заманит его доверчивую мордашку в западню. — Эй, пацан! А ты не думал, что я мог намеренно солгать о бандитах и оказаться их шпионов? Уоррен лишь помотал головой. — Неа, ты еле на ногах стоишь. Какой из тебя шпион? — Фрэнк прищурился, чтобы снег, приносимый встречным ветром, не залепил глаза. Сумерки и метель у топили очертания домов в довольно короткие сроки, и вскоре двое выживших не разбирали пути. Внезапно, перед лицом Грэхема показалась табличка, означающая, что они у цели, поэтому парень насторожился, не без помощи Фрэнка открывая дверь в пристройку для рабочего персонала. — Ого!