o tempora, o mores!

      Сабрина уже видела нечто подобное.       ...В своем кошмаре. В прямом смысле.       Только почему-то в её кошмаре, созданном демоном, у неё не тряслись руки и дышать было не так тяжело. В её кошмаре был Харви, и с ним, почему-то, было совсем не страшно.       С Харви было хорошо. С Харви, правильнее всего сказать, было просто. Брина знакома с ним с детства, с ним она впервые разбила коленки, катаясь на велосипеде, с ним играла в салки и впервые поцеловалась тоже. Сабрина уверена, что Харви любит её, и некоторое время назад, может, даже согласилась бы выйти за него.       А Ник был другим. Абсолютно. Начиная с того, что в его венах текла кровь ведьм, и заканчивая характером — Ник видел её разной, почти как Харви, но какой же поразительно разной была их реакция. Ник был рядом всегда, Ник знал её целиком и полностью, может, даже лучше, чем Харви.       Сабрина любила Харви. Но Ника любила больше.       И боялась. Начиная с сегодняшнего дня.       — Что ты чувствовала во время свадьбы с отцом Блэквудом? — как бы невзначай интересуется Сабрина, помешивая фирменный чай тёти Хильды в чашечке, расписанной розочками, этим ранним утром. Сегодня её жизнь изменится, и ей почему-то кажется, что не в лучшую сторону. Дурное самочувствие — плохой знак.       — Ничего фееричного, — отзывается тётя Зи, читая газету (и наверняка ища в ней новости об очередном убийстве. Клиентов в последнее время немного), — почему ты спрашиваешь?       — Не знаю, — затем следует тяжелый вздох. Зельда вопросительно приподнимает бровь, приопустив газету и явно намеренная слушать дальше. — Мне кажется, я совершаю какую-то ошибку. В смысле, я не спала всю ночь, и меня тошнит до сих пор, когда я думаю... о свадьбе, — на конце фразы она понижает голос, едва ли не шепча. Хильда, возившаяся с праздничным тортом, охнула. Зельда отложила газету и ласково накрыла ладонь племянницы своей с мягкой улыбкой.       — В этом нет ничего страшного. Все волнуются, и я тоже волновалась. Однако не так, как ты. Или ты больше не любишь его?       — Конечно нет! — горячо возразила Сабрина. Что за глупости? Ну разумеется, она его любит. А Ник любит её. — Просто... Я ужасно себя чувствую. И боюсь, что что-то пойдёт не так. Дурное предчувствие.       — Выпей чаю, дорогая, — советует тётя Хильда. — Я добавила туда трав. Должно успокоить.       Платье для церемонии Спеллман выбрала сама. Как ни странно, это было не то-самое-мамино-платье, а совсем другое — чёрное, как и полагалось, гладкое, открывающее плечи. Идеальное, как сказал Ник (он, в отличие от смертных, не верил в приметы о том, что жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы), и как считала сама Сабрина. Но сейчас корсет словно сдавливал, ломал её рёбра, не позволял дышать.       И это было страшно.       На протяжении всего дня Сабрине так и не удалось увидеться с Николасом. Он пропадал где-то с Харви и Тео (она очень надеялась, что первые двое не подерутся между собой), а Роз была рядом и заверяла ее, что ничего плохого не видит. Харви теперь был с Розалинд, и, правда, ведьма была безумно счастлива за них. Всё налаживалось, и не только в её жизни. Так было у всех.       — Выглядишь потрясающе. Серьезно, я потрясен, — Сабрина вздрагивает, едва не вскрикивает, роняя из рук щётку для волос и поспешно оборачиваясь. Ник улыбался, явно довольный реакцией. Брина закатывает глаза, поднимая упавшую вещь и разглаживая складки платья, но все-таки слабо улыбается. Хочет дотронуться, но в последний момент Скрэтч качает головой. Значит, астральная проекция.       — Вы просто отвратительны, мистер Скрэтч, — она порывается швырнуть в него все той же щеткой, но решает приберечь этот эффектный жест до лучших времен. — Даже не удосужились проведать свою будущую... — на этом она запинается, замолкая. Ник подсказывает продолжение, и Брина согласно кивает. — Дьявольское дерьмо, я волнуюсь! Ужасно волнуюсь. Видишь? У меня даже руки дрожат. И постоянно думаю о том, что мы немного поспешили. Я как будто... — её прерывает какой-то звук — на подоконник прилетела маленькая птичка. — Прости. Забудь, мне просто нужно успокоиться и всё. А тебе уже пора идти.       Скрэтч смотрит на неё с лицом родителя, с умилением наблюдающего за тем, как его чадо злится на то, что не получается слепить кулич. Это раздражало. Удивительно, но такое происходило исключительно с Николасом: часто он неимоверно бесил Сабрину, но при этом только он и мог её успокоить.       — Меня всё это душит, — пожаловалась Сабрина, с тяжелым вздохом усаживаясь на кровать. Судьба платья, похоже, ее более не волновала. — Это платье, и кулон, и вся атмосфера! Возможно, ты этого не чувствуешь, но здесь ужасно душно.       Следом за предыдущей птичкой прилетела вторая. Нахмурившись, Брина вновь поднялась и снова заявила Нику, чтобы он уходил (почему он вообще не мог воспользоваться телепортацией?!). Не хватало, чтобы её жених умер прямо перед свадьбой.       — Я думаю, это пройдёт. В конце концов, ты сталкивалась с вещами похуже. — Ты не помогаешь, Ник. Лучше уходи, пока тебя не забрали. Или пока я не швырнула в тебя чем-нибудь. — Ты же знаешь, что даже не сможешь попасть, да? — Николас!       Тот смеётся, растворяясь в воздухе. Что-то она все-таки швыряет (как оказалось позднее, это была многострадальная щетка) и почти что задевает Салема. Фамильяр возмущенно мяукнул и скрылся, оставляя хозяйку в одиночестве, а сама Спеллман мысленно окрестила его предателем.       В любом случае, необходимо было взять себя в руки. В конце концов, она Сабрина Спеллман, дочь верховного жреца, лучшая выпускница Академии Незримых Искусств и просто прекрасная ведьма, которая, как любезно упомянул Николас минутой ранее, сталкивалась с вещами похуже.       С этой мыслью Спеллман провела остаток приготовлений. И, знаете ли, помогало. Она старалась сосредоточиться на мелочах — разглядывала декорации, побеседовала с тетей Зи (она все еще возглавляла церковь ночи после того, как Блэквуд отошел от дел), потратила семнадцать минут на расхваливание торта тёти Хильды (она считала) и в очередной раз выслушала от Роз монолог о том, как же она счастлива за неё. Они с Харви не спешили, хоть и встречались в общей сложности даже дольше, чем Сабрина с Ником (это если считать все те разы, когда они ссорились и расставались, чтобы через пару недель, в худшем случае — месяц, воссоединиться вновь).       Однако отвлечься всё-таки не получилось. Ровно как и попытаться сбежать от церемонии (а Брина, поверьте, пыталась). Правда, прямо перед началом её схватил Эмброуз с привычной ухмылкой. Именно он должен был вести её к импровизированному алтарю вместо Эдварда Спеллмана. Тётя Хильда настояла на этом — таким образом они совместили в этом событии и смертные, и ведьмовские традиции.       Конечно, обошлось без марша Мендельсона, но их свадьба была скорее в стиле смертных. Ник возился с запонками, пока Зельда не ткнула его в спину — в качестве подружки невесты выступала только Роз, а вот со стороны жениха (к большому удивлению Сабрины) были Харви и Тео. Время позволило совместить оба её мира, так что когда Харви и Ник виделись, они даже не пытались друг друга убить.       Зал разделен был ровно на две половины — смертную и ведьминскую соответственно. Причем и там, и там людей (и ведьм) было не так уж много — всё то же время разбросало всех по свету, поэтому здесь собрались только самые-самые близкие. Включая даже Адское трио.       — Вручаю её тебе. Но я всё ещё слежу за тобой, брат Николас, — полушутливо отзывается Эмброуз, вкладывая холодную ладонь Сабрины в тёплую — Ника. В этот раз он, к счастью, не астральная проекция. Настоящий.       — Итак, мы снова здесь, — полушепотом говорит он.       — И ты всё ещё держишь меня за руку.