Жизнь третья: на поводу дракона

      Я увидела, как передо мной поставили стакан воды. От него слабенько, но чарующе веяло каплей валерьянки. Только вот руки не слушаются, слишком слабые. Ну ничего, скоро разум отключится, и кошка, может, захочет и сможет смочить моё горло влагой. Сейчас меня жажда не мучила. Как и голод, хоть и ела я последний раз трое суток назад, и то всё вышло через рвоту. За последние года три мир передо мной окончательно померк, а недавно я совсем потеряла разграничитель между реальностью, сном и бредом. Мне не было плохо. Это состояние осталось ещё тогда, семь лет назад, когда Лексус только-только пропал. О, я помню, как мне было хуёво. Я каждый день, выливая из себя литры воды через слёзы, проводила на пристани, ожидая любимого блондина… А он всё не возвращался. А потом пара нервных срывов. И выкидыш. Потеряв ребёнка, я сломалась окончательно. Только и тогда Лексус не пришёл меня утешить. Я была одна. Через некоторое время я попала в этот бар. Мне уделили отдельный столик, где я теперь проводила всё своё время, даже не выходя на улицу. И тогда Лексус вернулся и вновь ушёл, оставив меня в окончательно, в дребезги разбитых чувствах. Затем он приходил ещё раз. И ещё. Это стало происходить регулярно. И я осознала, что сошла с ума. Мне всё это мерещилось. Это добило меня, я отказалась от сна и еды. Мои потребности изредка удовлетворяла кошка, сменяющая мой уставший разум. Но в последнее время и она ведёт себя вяло. Ожидание изматывает, а постоянная иллюзия возвращения Лексуса каждый раз разбивает наполняющееся на мгновение надеждой сердце, истощая морально.       Вот и сейчас в бар вошёл очередной «Лексус». Скользнул по мне взглядом. Я не разглядела его эмоций: зрение плыло. Наверняка он испытал отвращение, ведь выглядела я ужасающе: маленькая, худая и истощённая обезвоживанием, с полностью седыми волосами за исключением одной тускло-рыжей пряди, с мутным, расплывающимся взглядом куда-то в пустоту, одетая в лохмотья. Кажется, что только коснёшься, и я рассыплюсь. С трудом можно поверить, что человек может измениться настолько сильно всего за семь лет. Но этот «Лексус» почему-то поверил. И зачем-то сел напротив меня. Что ему надо? Он же просто обычная галлюцинация, такой же бред, как и предыдущие «Лексусы»!       — Руми, прос… — зашевелились губы сероглазого блондина, как вдруг я резко дёрнулась, опрокинув стакан воды. Напротив меня не очередной глюк. Это реальный Лексус. Неужели он мёртв, и это мне только снится? Или я уже умерла, и он просто решил забрать меня к себе? Я не против…       — Подожди… Я спрошу у Манго, — мой голос тихий, его почти нет. Худые руки безумно сильно дрожат, когда я тяну их к своим вискам, но Лексус останавливает их, держа оба тонких запястья в одной руке.       — Это ты придержи коней. Я к тебе не для этого вернулся, чтобы ты со своими глюками общалась, — хрипло произнёс блондин, притягивая меня за руки к себе и утешающе, нежно целуя меня. Я не ответила на поцелуй, не веря, что это происходит на самом деле и что сейчас я не проснусь, в очередной раз разбив себе что-то, оставшееся в дыре, где раньше находилась душа. Лексус одарил меня взглядом, полным тупой боли. Я увидела, как его мучает совесть. Даже если это сон, я… Я счастлива. О, умоляю тебя, Лексус, если ты настоящий, пожалуйста…       — Пронеси всё, что сейчас ощущаешь, по жизненному пути, запомни, кто искупил всё твои грехи, — «А извинения прибереги для согильдийцев, ведь…» — Я уже давно тебя простила, став твоим искуплением, спасением, — Лексус встал, подошёл ко мне и осторожно взял на руки. У меня не хватило сил даже чтобы просто прильнуть к его плечу. Мой разум уже уплывал в состояние бреда, язык еле слушался.       — Спасибо тебе, Руми… — прошептал блондин, жмуря глаза, словно вот-вот расплачется.       — Да пожалуйста. Жалко только… что отсюда уже не выберешься…       — Ч-ч-ч, помолчи. Ты выкарабкаешься, ведь я рядом, слышишь? Вы вернёшься в норму, ведь я помогу тебе! — серые глаза буквально светятся печалью и глубоким сожалением.       Я лишь шумно выдохнула, изобразив хмыканье. Слабое тело обмякло в руках моего возлюбленного, и я наконец провалилась в спасительный сон. Остаётся лишь надеяться, что произошедшее только что мне не привиделось.