***
Следующие три дня мы привыкали друг к другу, постепенно всё больше открываясь друг другу посредством частых разговоров. Единственное, что мы не затрагивали в беседах, это мою беременность и его последнее желание. Мы словно оттягивали этот разговор, и меня всё больше это напрягало. Я не понимала мотивов Лексуса. Почему он сразу не скажет мне своё желание вместо того, чтобы ухаживать за беременной девушкой, создающей лишние проблемы и добавляющей забот? Но я опасалась спрашивать, ведь если ему после этого разговора приспичит меня выгнать, мне некуда больше идти. — Скучала? — Лексус завалился в прихожую явно в хорошем расположении духа и с довольно увесистым пакетом. — Я арбуз купил. Будешь? — Конечно! — подпрыгнула, если бы могла, я. Арбуз я пробовала, и не один раз. Но это было так редко, что я даже не помню его вкуса. Маг ухмыльнулся, увидев мою радость, и, раздевшись, отнёс арбуз на кухню, где помыл и порезал его. Последнее действие сопровождалось треском корки и смачными всхлипами арбузного сока. Освежающий запах пощекотал мне нос, и во рту сама собой выделилась слюна. Лексус положил улыбающуюся розовато-красную дольку на тарелку и протянул мне. Я принюхалась и потянулась губами к арбузу, прикрыв глаза. Приятный холод, сопровождаемый медовой сладостью, вместе с соком попал на язык. Было безумно вкусно. Мешали только блестящие ярко-чёрные косточки, но те довольно легко выскакивали из арбузной мякоти. Лексус взял меня за плечи и, издав смешок непонятной мне природы, сел на стул и увлёк меня к себе на колени. Далее мы на двоих съели целую половину арбуза, заедая ароматным свежеиспечённым хлебом с хрустящей корочкой. Давно я не испытывала такой позитивной бури эмоций: восторга, счастья, радости и ликования. — Всё, больше не могу… — произнесла я, с трудом поднимаясь с колен Лексуса и пересаживаясь на отдельный стул. Маг протянул мне салфетку, которой я вытерла испачканные в арбузном соке губы и подбородок, и убрал остатки арбуза в холодильник. Вместе с этим угощением пропало и хорошее настроение. Я вновь вернулась к своим сомнениям, которые порядком мне надоели и последнее время мешали наслаждаться жизнью. Неужели я никогда не смогу расслабиться, если не спрошу? — Лексус, — тихо произнесла я, опустив голову, — зачем ты это делаешь? Почему ты сразу не сказал желание? С какой целью ты ухаживаешь за мной? Маг встал, подошёл ближе, хмыкнул и повернулся ко мне, грудой мышц заслонив мне свет так, что теперь я могла смотреть только ему в глаза или на грудь. Я выбрала второй вариант, уставившись на выпирающую из-под футболки ключицу. — С какой целью? С целью, чтобы тебе было хорошо. Ведь тогда становится хорошо и мне. — Лексус эгоист. Эгоист во всём. Даже в признаниях. Но меня это почему-то не раздражает. — Ты моя, Руми. И я люблю тебя. Мне нравится в тебе всё: твои глаза, которые в толпе теперь ищут только меня и никого иного, твои руки, так ласково поглаживающие моё плечо, когда я засыпаю, твоя фигура, твоя зависимость от меня, твой характер. Всё. А особенно наш ребёнок, которого ты вынашиваешь, — произнеся последнюю фразу с особой нежностью и трепетом в обычно грубом и высокомерном голосе, Лексус обнял меня, окончательно заслонив собой остальной мир. — Чт… — тошнота подкатила к горлу, не дав мне договорить, и я, закрыв рот ладонями, вырвалась из ослабивших хватку рук Лексуса и бросилась в туалет. Весь оставшийся день мы не разговаривали. Убийца драконов дал мне возможность всё обдумать, а я ей воспользовалась. Мы молча вместе ели, не поднимая глаз от тарелок, вместе смотрели фильм по работающему на магии телевизору, сидя на разных концах дивана, вместе пили чай, не решаясь взять со стола вкусняшку, чтобы не соприкоснуться руками. Лишь вечером, когда мы легли спать, Лексус позволил себе как можно нежнее обнять меня и хрипло прошептать: — Спокойной ночи… Я не отвечала, слушая своё бешеное сердцебиение, а Лексус бесшумно и тепло дышал в мою макушку. И тогда я всё поняла. Одной проблемой стало меньше.***
— Знаешь, мне вовсе не нравится твой гардероб! — с утра пораньше объявила я Лексусу. Тот лишь закатил глаза и вновь уставился в телевизор. Шёл пятый день нашего совместного проживания и первый, как Лексус бросил курить. Вчера я выбросила все его сигары и папиросы, а этим утром я влезла в его шкаф и осталась недовольной содержимым. Удивляюсь, как убийца драконов до сих пор не выставил меня за дверь из-за моего наглого поведения. — И что ты собираешься с этим делать? — с усмешкой спросил блондин. Я подошла к нему и устроилась у него на коленях. Лексус вздохнул и обнял меня. — Хочу пойти на рынок и купить тебе что-нибудь подходящее к твоей внешности, — сказала я, заглядывая в сонные серые глаза. Только сейчас я заметила синяки под ними. Лексус не высыпался? Надо будет понаблюдать за ним… — Хорошо… Сейчас оденемся и пойдём, если тебе уж так приспичило! — с лёгкостью согласился Лексус, поглаживая меня по животу. — Я аж воспылала! — обрадованно объявила я, целуя Лексуса в щёку со шрамом и убегая одеваться. — И откуда в тебе столько энергии? — вздохнув, спросил маг в никуда, вставая и тоже уходя готовиться к раннему выходу на улицу. Мы вышли и направились к центру городка, где располагалось большинство торговых прилавков. Спустя пару часов хождения и бесконечной примерки, мы наконец подобрали ему нормальную обувь, застёгивающуюся кожаным, приятным на ощупь ремнём светлую куртку, которая понравилась мне значительно больше его прошлой шубы, похожего цвета плащ, добавлявший образ путешественника, и тёмные штаны, сидевшие на Лексусе преотлично. Новые рубашки блондин приобретать отказался. Новый прикид прекрасно гармонировал с необычной внешностью убийцы драконов, и я неожиданно для себя нашла его красивым. Даже шрам, расчертивший щёку, казался менее пугающим, а серые глаза смягчились на фоне светлого одеяния, тем не менее не потускнев, а наоборот, став более выразительными. Лексус перестал быть огромным в моих глазах, его образ стал светлым. Блондин стал выглядеть, как и подобает доброму магу. — Тебе идёт, — сказала я, глядя ему в глаза. Лексус что-то буркнул, обнял меня и поцеловал в макушку. — Пошли домой. Надо приготовить что-нибудь, а то полдня уже не ели, — произнёс он, и мы, взявшись за руки, двинулись к дому. Вечером, сыграв в настольную игру и оставшись в ничьей, мы улеглись на кровать. Лексус, кинув тапку в стену, выключил свет и повернулся ко мне, в следующую секунду обняв меня. Я лежала к нему спиной, поэтому мне стоило труда протянуть к его голове руку и нежно погладить по влажным после душа волосам. Этой ночью я решила не спать, чтобы выяснить, откуда у Лексуса такие синяки под глазами, хотя засыпает он довольно быстро, а утром его хрен добудишься. Первые три часа блондин мерно выдыхал мне в макушку, как вдруг дёрнулся, выпустил меня из объятий и перекатился на спину. Я боялась шевельнуться. Внезапно убийца драконов подорвался с кровати и сел, шумно и прерывисто дыша, будто секунду назад марафон пробежал. Я услышала, как он что-то прошептал, взлохматил волосы и осторожно, чтобы не потревожить меня, покинул постель. Его шаги стихли на кухне. Только тогда я позволила себе подняться и пойти следом. Когда вошла на кухню, то замерла в проёме, увидев, как Лексус глотает таблетки. Снотворное. Вот почему утром он так тяжело просыпается. Блондин повернулся и заметил меня. Внезапно, из-за чего я инстинктивно отшатнулась назад, убийца драконов приблизился ко мне и схватил за плечи. Я испуганно молчала, язык меня не слушался. — Прошу тебя, послушай! Если когда-нибудь ты попадёшь в передрягу, а рядом с тобой никого не будет… Беги, Руми! Ты поняла? Беги! Используй любую возможность! А если её не окажется — дерись! Дерись, чтобы урвать эту грёбаную возможность! Забудь, что ты человек, забудь, что ты Руми! На время битвы ты — дикий зверь, не имеющий представления о чести и достоинстве и думающий только о своём собственном выживании! — Лексус чертыхнулся и притих, отпустив ошарашенную меня и потерев переносицу. — Понимаешь, мне важно, чтобы ты спасла свою шкурку, а не задерживаясь, чтобы спасти других. Ты НЕ герой, Руми, и тебе НЕ надо никого спасать. Пойми, они в состоянии сами себя спасти. А если нет — их проблемы! Блондин наконец замолк. Я улыбнулась и обняла его. «Слишком часто мы обнимаемся, это уже вошло в привычку…» — подумала я. — Лексус… Тебе не стоит переживать по этому поводу. Я ушла из гильдии, мне больше подобного не грозит. К тому же, — я ткнула блондина в грудь, — я под надёжной защитой. Лексус шумно выдохнул и прижал меня к себе. Я уткнулась в него лицом. — Пожалуй, ты права. Но всё же прислушайся к моим словам, Руми. — Успокойся уже, ничего со мной не случится! — горячо произнесла я. — Понял-понял! — Лексус театрально поднял руки и устало улыбнулся. — Пошли уже спать, а то с ног сейчас свалюсь! — фыркнула я, и мы удалились в комнату. Когда мы легли в постель, то уснули почти сразу, проспав до самого обеда следующего дня.***
Прошло некоторое время, счёт которому я не вела. Синяки под глазами Лексуса ушли, а на губах уже на постоянной основе играла добрая усмешка при взгляде на меня. Мне тоже стало заметно легче. За это время мы свыклись друг с другом и наконец смогли расслабиться и почувствовать себя комфортно. Я осознала, что я без ума от этого блондина и что я зависима от него. Буквально зависима. Моя теперешняя жизнь не стоила и гроша без Лексуса. И он это будто бы чувствовал, не уходя от меня надолго и беря меня с собой везде, куда только предоставлялась возможность. Я была счастлива. И Лексус тоже. Но так продолжалось лишь до этого злополучного утра. — Руми, мне нужно кое-куда поехать, вернусь только завтра или сегодня ночью, если всё пройдёт быстро. Я, чувствуя, что вот-вот расплачусь, стояла в прихожей и смотрела, как Лексус одевает свои сапоги, которые мы недавно купили вместе. — А если не быстро? Неужели ты оставишь меня одну в пустой квартире? — Хватит говорить таким тоном, будто ты от этого умрёшь. Еды я тебе оставил, с голода точно не умрёшь! — Лексус был непреклонен. — Проветривай комнату, на улицу лучше одна не ходи, дверь никому не открывай, плиту без меня не используй, для разогрева еды есть микроволновка. Всё, пока, я пошёл. Не скучай! — произнеся это, блондин открыл дверь и хотел было выйти, но я удержала его за край плаща. — Лексус, подожди… — я всхлипнула и опустила взгляд. — Я люблю тебя, останься со мной! Лексус вздохнул и, повернувшись ко мне, сел на корточки, чтобы посмотреть мне в глаза. Меня это смутило. Так же делал Дазай, когда словами хотел успокоить меня. — Пойми уже наконец, я скоро вернусь! — он вздохнул, увидев, что объём слёз в моих глазах увеличивается. — Я знал, что ты меня так просто не отпустишь… Что ж, пришло время плана Б. Руми, пришло время затронуть тему моего последнего желания. Я вздрогнула и запротестовала: — Не… — Помнишь, — перебил меня убийца драконов, — моё послание, которое передал тебе мой дед? Я передал тебе тогда, чтобы ты покинула гильдию и пришла ко мне. Если бы ты не сделала хотя бы одно из этих действий, это бы значило, что я для тебя не так уж и сильно важен. А то, что ты выполнила оба, говорит или о твоём недалёком уме, или о невероятной доверчивости, или о сумасшедшей привязанности ко мне, — Я нахмурилась, а Лексус продолжил. — Тебе ведь вовсе не обязательно было покидать гильдию, ты могла просто прийти ко мне на встречу и узнать последнее желание, — Лексус усмехнулся, увидев, что слёзы в моих разных глазах сменились осуждением. — Да, я проверял тебя, признаю. Но это стоило того. Правда в том, что я ещё не придумал желание. — Я удивлённо приподняла брови, но по-прежнему не вставляла ни слова. — Но я тебя люблю, Руми, поэтому не хочу, чтобы ты как-то мучилась. Поэтому я просто приказываю тебе дождаться меня. Тогда ты наконец освободишься от долга! — Но Лексус! Я не согласна!..— воскликнула я, но блондин лишь покачал головой. — Я всё сказал, — он поцеловал меня в макушку, — просто дождись меня. Постараюсь не задерживаться, — произнёс он, с лёгкостью забирая из моих рук край плаща и уходя в дверь. А я осталась в слезах ждать его. В тот день он пропал вместе с островом Тенрю и некоторыми бывшими нашими согильдийцами. Об этом я узнала, когда через три дня, не выдержав ожидания, бросилась на поиски и пришла в Хвост Феи. Макао, временный мастер, рассказал мне это и предложил мне вступить обратно в гильдию, которая теперь осталась без самых сильных магов. — Нет, — безэмоционально ответила я тогда, чувствуя, как внутри меня возникает пустота, пожирая моё нутро, мои чувства. Это было хуже, чем отчаяние, хуже, чем скорбь. — Я подожду Лексуса. Он скоро вернётся. Он же обещал избавить меня от долга. И я ушла на причал ждать корабля с Лексусом, ждать его возвращения.И я ждала. Семь. Грёбаных. Лет.