Не забывай дышать

На удивление читать книгу, сидя на диване напротив террориста, который то и дело фыркал и смеялся, читая шутки в телефоне, было не страшно. Нет, не спокойно и не уютно, просто не было дрожи в коленях или сердца, грозившегося вырваться из груди. Была только абсолютная тишина, толстый том книги, звуки перелистывания пожелтевших страниц и редкий смех Клинта. После всего напряжения и стресса, которые ему посчастливилось пережить, подобное времяпрепровождение было приятной отдушиной, как бы он ни не хотел это признавать. Конечно, после того, как мужчина выключил телевизор, Питер думал, что пойдет в свою комнату (боже, он даже называет ее своей, хотя не прошло и дня, это просто стресс), залезет под одеяло и попытается представить, что он дома, а за дверью грохочет тетя Мэй, а не преступник. Но его планам не суждено было сбыться. Клинт развалился на диване и довольно вежливо попросил подростка составить ему компанию. Так что, кто такой был Питер, чтобы отказывать ему и лишний раз злить? Он молча уселся на противоположный диван и уставился в книгу, всем своим видом показывая, что очень увлечен. Клинт намек понял сразу, только вздохнул немного недовольно и залип в телефон. Никто никому не мешал, и было так спокойно, что Питер даже на мгновение забыл, где он находится и с кем. Очнулся лишь тогда, когда его позвал Клинт, отбирая книгу и толкая в сторону спальни, шутя мимоходом о том, что маленьким мальчикам давно пора спать. Так что теперь Питер лежал в темной комнате под пушистым одеялом и бесцельно смотрел в потолок, даже не пытаясь уснуть. Да и куда там? Мысли в голове закручивались вихрем в ураган, напрягая и без того нывшую от боли голову. Он думал о своих одноклассниках, о тех, кто погиб в этот злополучный день в школе. Осознание того, что сейчас он лежит в постели этих самых убийц, принимает из их рук еду и не пытается сбежать, давит так сильно, что Питеру просто хотелось забраться под кровать и забиться в угол, как он делал в детстве. Оглушающая боль от вины и презрение к себе работали лучше любой физической нагрузки, потому что спустя двадцать минут самобичевания он почувствовал себя таким измотанным, таким уставшим, что глаза попросту не хотели оставаться открытыми. Громкий смех разносился по салону машины, смешиваясь со звуками нового хита OneRepublic. Восьмилетний пацан звонко подпевал солисту, путая все слова и пытаясь перекричать отца, сидевшего за рулем. Его мама счастливо наблюдала за ними и снимала их на камеру. — Ричард, милый, Пит уже победил, — весело фыркнула женщина, поворачиваясь к сыну и показывая ему большой палец вверх, — можешь прекращать кричать и начинать следить, наконец, за дорогой, — добавила она, переводя взгляд на дорогу, окутанную в плотный слой тумана. — Да уж, ты права, дорогая, — тепло отозвался мужчина и на секунду повернулся к сыну. — Дружище, знай, ты победил только потому, что судила твоя мама. Вечером я потребую второго раунда. Малыш вновь рассмеялся, запрокидывая голову. — Если хочешь опять проиграть, то пожалуйста! Ричард лишь покачал головой и повернулся на дорогу, включая музыку погромче. Неожиданное пятно (Питер так и не понял, была ли это фура, или ему все померещилось) вылетело перед машиной так резко, что мужчина, чертыхнувшись, резко перекрутил руль, пытаясь увернуться. — Пит, господи, держись крепче! — крикнула Мэри и схватилась рукой за ручку двери, когда машину занесло от резкого удара. Новое черное пятно вылетело с другой стороны, заставляя машину опасно накрениться. — Что это, черт возьми? — Ричард вцепился пальцами в руль, костяшки его пальцев побелели. — Я не… я не вижу, — испуганно пробормотала женщина, вглядываясь в пугающий туман. — Боже… — Мам? Пап? Что вы… — он резко замолчал, когда машина внезапно отлетела от резкого удара об непонятное черное пятно. Она начала переворачиваться раз за разом, и крики находившихся в машине заглушались скрежетом металла. Питер загнанно дышал, чувствуя, как из носа идет кровь, рука нещадно болит, а машина продолжает переворачиваться. — Нет! — Нет! Питер резко подскочил на постели, тяжело дыша. В голове все еще крутились пережитые моменты, которые прочно засели в его голове. Он выбрался из одеяла и попытался встать, но слабость в ногах нарушила его планы, и он завалился вбок, сбивая руками лампу с тумбочки. Питер упал на колени и оперся руками о пол, пытаясь отдышаться. Такие сны не беспокоили его уже два года, он думал, что смог перебороть их, но, очевидно, ошибался. Резко оттолкнуться руками от пола и откинуться на спинку кровати оказалось сложнее, чем он изначально думал. Темная комната, разбитая ваза и все еще свежая картина родителей, залитых собственной кровью, стояли перед глазами и никуда не хотели уходить. Питер запрокинул голову, судорожно втягивая в себя воздух. Ему нужно успокоиться. Он совершенно не имел представления, где находится ингалятор, поэтому чертов приступ паники сейчас совсем не к месту, а вот давящая атмосфера неродной комнаты очень ему способствовала. Он прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на счастливых воспоминаниях. Один. Вот Мэй ласково потрепала его по голове и попросила задуть свечки на торте. Два. Нед восторженно сообщил ему о покупке билетов на премьерный показ Звездных Войн. Три. ЭмДжей подсунула ему листок с забавным научным каламбуром. Четыре. Бен привез домой щенка. Черт, Бен. Вдох-выдох. Он не должен об этом думать. Он должен успокоиться. Пять. Перед глазами Питера вырастает грабитель, который без промедления стреляет в дядю. — Черт, — простонал Питер, хватаясь за волосы. Вода. Ему нужна вода. Холодная. Нет, ледяная вода. Подросток собрался с силами и постарался встать, хватаясь за кровать. Его вело так, словно он только что выжрал бутылку виски без закусок, а не проснулся посреди ночи от банального кошмара. С трудом встав, Питер осторожно на пробу сделал пару шагов вперед, тут же кренясь и влетая в стену. Он сморщился и сжал зубы, пытаясь не застонать от резкой вспышки боли. Ему нужно дойти до кухни. Всего-то. Перед глазами все еще мелькали картинки из прошлого, поэтому Питер зажмурился и потряс головой. Буквально на секунду голова стала кристально чиста, и он успел добраться до двери до того, как новый ураган ужасающих мыслей захлестнул его голову. Питер буквально вывалился из комнаты, вовремя ухватившись за стену. В гостиной было темно, хоть глаз выколи, поэтому подросток мысленно поблагодарил дизайнера этого этажа, что стены между кухней и гостиной не было. Он вновь тяжело дышал, чувствуя, как паника потихоньку забирается обратно в подсознание, но пока не вылезает на поверхность, словно насмехаясь над ним. Питер не помнил, как добрался до кухни. Голова кружилась адски, а в горле зудело, предупреждая о скором приступе. Он слабо застонал, давя в себе удушающий кашель. Взгляд пал на стеклянный стакан, и он молниеносно поставил его перед собой, наполняя водой. Питер схватил его, как только вода наполнила его до краев, и буквально за пару глотков осушил его. — Порядок? — низкий голос раздался в этой тьме и пугающей тишине так неожиданно, что Питер подскочил, тут же роняя стакан и поворачиваясь к нарушителю спокойствия. В темноте фигура так опасно нависала над ним, что он невольно отступил назад, стукаясь копчиком о кухонную тумбу и резко вдыхая, пытаясь удержать себя от еще одного приступа. В голове все перемешалось буквально за пару секунд, ему казалось, что перед ним опять эта непонятная черная тень из далекого детства, которая убила его родителей. Крики матери глухо отдавались в его ушах, а пульс участился, словно он только что пробежал километр. Тень начала приближаться, и Питер еще сильнее вжался в тумбу, тут же болезненно застонав. Он случайно задел ногой осколок, который теперь, кажется, плотно засел в его ступню, проткнув кожу на несколько сантиметров. Резкая вспышка боли отрезвила его как раз в тот момент, как в кухне включился свет, и он увидел чуть сонного Барнса. Тот осторожно осматривал помещение в поиске угрозы, и только спустя пару секунд его взгляд остановился на осколках и капли крови на полу. Мужчина заметно напрягся и помрачнел, глядя на пол. — П-простите, сэр. Я в-все уберу, — сбивчиво промямлил Питер и уже собрался опуститься вниз. Но, похоже, у вселенной были на него другие планы, потому что его ноги внезапно подкосились, и он обессиленно грохнулся на осколки, вымученно промычав. Он совсем забыл про отходняк после приступов, хотя это было так ожидаемо. Но перед глазами теперь стоял мрачный взгляд Барнса, а получить сейчас он совсем не имел желания. Питер начал собирать подрагивающими руками осколки, иногда неосознанно сжимая их, позволяя острому стеклу ранить нежную кожу. — Питер! — мальчик понял, что его зовут, только когда почувствовал на лице прохладные руки. Его резко подхватили и подняли в воздух, а затем усадили на кухонную тумбу. — Давай! Отдай мне их, Питер, — честно говоря, он не очень понимал, что от него хотели, но, когда Барнс с силой надавил на его запястье, заставляя раскрыть ладонь, а затем забрал осколки из его рук, до него дошло. Он в ужасе распахнул глаза и уставился на свои ладони, покрытые кровью. — Ты с ума сошел? — зарычал мужчина и схватил лицо Питера в руки, пытаясь привлечь его внимание. — Я… я не… — Барнс резко выдохнул и оттолкнулся от тумбы, оставляя Питера шептать что-то в одиночестве. Мальчик в шоке уставился на свои ладони, не понимая, чем вызвана такая реакция. Но уйти с головой в свои мысли ему не дали, потому что через секунду на кухне вновь появился мужчина с аптечкой в руках. Он положил ее рядом с парнем и вновь встал перед ним, приподнимая его голову за подбородок. — Питер, дыши. Медленно. Вместе со мной, — мужчина глубоко вдохнул и в ожидании уставился на подростка, поэтому тот невольно повторил. Затем Барнс выдохнул, Питер поспешил сделать то же самое. — Вот так. Ты молодец. Давай еще пару раз, — подросток сделал еще пару вздохов и прикрыл глаза на пару секунд, понимая, что теперь больше не дрожит и может нормально дышать. Успокаивающий голос мужчины и холодные пальцы на разгоряченной коже сделали свое дело, потому что теперь Питер больше не ощущал страха или паники. Все было спокойно. — Спасибо, — прошептал он и открыл глаза, наткнувшись на изучающий его взгляд. Вместе со спокойствием пришла и боль от порезов, поэтому он резко выдохнул после неудачной попытки сжать руку в кулак. Мужчина лишь молча кивнул и потянулся за аптечкой, достав оттуда бинт и перекись. Он схватил руку Питера и аккуратно раскрыл ладонь, плеснув туда перекисью, отчего подросток зашипел. Затем он взял бинт и начал осторожно обматывать его, чтобы не повредить кожу сильнее. Барнс уже приступил ко второй руке, когда Питер неожиданно спросил: — В-вы же не будете меня наказывать? Я клянусь… я-я не сбегал, просто… — Знаю, — тут же прервал его мужчина и туго перевязал ладонь. — Где твой ингалятор? — Барнс опустился вниз на корточки и приподнял ногу Питера, осматривая осколок, торчащий из раны. — В одежде… н-но я понятия не имею, где она, — тихо произнес подросток. — Постарайся задержать дыхание сейчас, — Питер даже не понял, что происходит, пока не почувствовал обжигающую боль в ступне. Мужчина отложил стекло и теперь внимательно осматривал порез. — Зашивать не придется, — наконец произнес он и щедро полил ступню перекисью. Забинтовав ему ногу, Барнс без предупреждения подхватил подростка за спину, заставив того от неожиданности обхватить мужчину ногами. — А осколки? — осторожно спросил Питер, но Баки лишь дернул головой и понес его на диван, оставляя там. Мужчина вновь ушел, оставляя подростка со своими мыслями наедине. На самом деле, если не считать приступа, все было не так уж и плохо. Он узнал, что его не будут наказывать за вещи, которые он совершал неосознанно, а это уже не могло не радовать. К тому же ему опять помогли прийти в себя, причем не обжигающей пощечиной, а просто словами. Это путало мысли Питера все сильнее. Он должен их ненавидеть, и он определенно не испытывал к преступникам никаких положительных чувств, но его только что спасли от приступа, а потом обработали все раны, и это не могло не подкупать изможденный мозг. К этому времени в поле зрения вновь показался Баки с кружкой чего-то горячего и пледом наперевес. — Читал, что это помогает, — сказал он и кинул плед Питеру, который тут же в него завернулся, а затем поставил перед ним стакан с какао. Подросток неуверенно посмотрел на дымящуюся жидкость и перевел непонимающий взгляд на мужчину. — Считай это веткой примирения за то, что напугал. Два раза. — вздохнул Баки и устало уселся на диван напротив парня. — Три. Мужчина удивленно посмотрел на него, нахмурившись. — Три раза. Еще в школе, — сказал Питер и медленно потянулся к стакану с ароматной жидкостью, невольно вспоминая Мэй. Та тоже всегда делала ему какао после таких приступов. Ее сейчас так не хватало. — Давай поиграем? — внезапное предложение мужчины огорошило Питера, и он настороженно окинул взглядом Баки. — Я честно отвечу на любые три твоих вопроса, если ты ответишь на мои, пойдет? Питер вздохнул и неожиданно для себя кивнул. В любом случае, так он сможет узнать немного больше о планах на него, а это уже неплохо. — С каких пор у тебя панические атаки, и почему у тебя в медицинской карте про них не написано? — сразу в лоб спросил Баки, скрестив руки на груди. — Эм… с восьми лет, — уклончиво ответил Питер, но, заметив взгляд мужчины, сдался. — После аварии, в которой погибли мои родители. Я чудом выжил, а тетя просто постаралась, чтобы походы к врачам не повлияли при поступлении в колледж. Я хочу… хотел в МИТ, — мальчик передернул плечами и вздохнул, собираясь с мыслями. — Зачем я здесь? — Ты наша гарантия, что все пройдет хорошо. — Что пройдет хорошо? — Нет, моя очередь, — Баки покачал головой и усмехнулся сдувшемуся мальчику. — Как ты думаешь, авария была подстроена? Питер вздрогнул и хмуро посмотрел на террориста. Он никогда не думал об этой аварии в таком ключе, и если Барнс задал этот вопрос, то все это неспроста. — Мне было всего восемь, я помню все странными урывками, а потом несколько лет пытался прийти в себя и не думать об этом, чтобы избавиться от психологической травмы, — едко бросил Питер. — Да и зачем ребенку думать, что смерть его родителей была не случайна? — Потому что это правда? — он так холодно сказал это, что у Питера сжалось сердце, а пульс бешено зазвучал в ушах. — В смысле? — прошептал Питер, до боли сжимая кружку пораненными ладонями. — Что вы имеете в виду? — Ты знаешь, кем работали твои родители? — подросток на секунду задумался, но после покачал головой. — Ричард и Мэри, — Питер вздрогнул, услышав имена родителей от террориста, — работали на правительственную организацию, как и мы… раньше. Впоследствии оказалось, что организация скомпрометирована, а большую часть рабочих мест занимали ублюдки, которые, выяснив, над чем работали твои родители, решили их устранить. Питер пораженно вздохнул и распахнул глаза. Он мог ожидать чего угодно, но подобного — никогда. Мысли о том, что преступник просто врет, чтобы втереться в доверие, мелькали где-то на периферии сознания, но ему почему-то хотелось верить. Осознание того, что он не был сумасшедшим, а тени ему тогда не привиделись, накатило с удвоенной силой, и он задумчиво закусил губу. Если мужчина говорил правду, то это многое объясняет. Странное поведение Мэй и Бена сразу после аварии, подозрительных людей на похоронах, увиливание родителей от вопросов о работе и многое другое. — Что собираешься делать с этой информацией? — голос Баки резко вывел его из размышлений, и он нахмурился. — Если узнаю, что это правда, то скорее всего попытаюсь найти то, над чем работали родители, — глухо произнес Питер, вглядываясь в горячую сладкую жидкость. — Откуда вы про это знаете? — Работали на одну организацию, — терпеливо повторил Баки. — К тому же, когда Наташа узнала твою фамилию, сразу пробила тебя по нашей базе данных и узнала, что ты их сын. Они с Клинтом знали твоих родителей, поэтому она с радостью поделилась с нами этой информацией, пока мы были на собрании, а ты сбегал, как непослушный мальчик. Питеру казалось, что он забыл, как дышать. Вся эта информация, которую на него вылил Баки, одновременно кружила голову и заставляла не доверять словам преступника, потому что родители не могли работать с террористами. Или могли? Но ведь мужчина сказал про правительственную организацию, а это что-то значило. — Чего вы добиваетесь? — выпалил подросток, но Баки уже встал с дивана, качая головой. — Нет, парень. Лимит исчерпан, вали-ка ты спать, — Барнс устало потянулся и прошел в сторону лифтов, а Питер так и остался сидеть на диване, раздумывая, пока не выглянуло солнце.

***

Прошло уже два дня с того странного разговора с Барнсом, а на этаже Питера так никого не появилось. Всю оставшуюся ночь мальчик тогда раздумывал над словами преступника, пытался рыться в собственных воспоминаниях в попытках найти хоть что-то, намекающее на истину в словах мужчины. За всеми этими думами пришло и желание увидеть Наташу или Клинта, потому что расспросить их о родителях хотелось неимоверно. Конечно, поначалу такая озабоченность в жажде увидеть преступников его немного испугала, но он быстро успокоился, оборвав себя тем, что это в благих целях. Как назло, прошло два дня, а Питер оставался в абсолютном одиночестве. Его дни проходили довольно однотипно: он вставал, умывался, пробовал нажать на кнопку лифта, уходил расстроенный на кухню, готовил завтрак, ел, шел в гостиную и брал новую книгу, читал до вечера, готовил ужин из остатков еды на кухне, вновь подходил к лифту, вновь расстраивался, заходил в комнату, проверял ножницы и ложился спать. Одним словом — красота, а не жизнь. На третий день вечером, когда Питер уже отчаялся кого-то увидеть, из лифта в гостиную вывалился Сэм. Питер оторвался от книги и уже было обрадовался, что сможет задать все свои вопросы, но увидел Уилсона. Тот держал огромные пакеты в руках и светился радостью и счастьем, от чего Питера слегка передернуло. — Привет, пацан, а я с покупками, — поздоровался Сэм и поставил пакеты на стол на кухне, переводя дух. К слову, пакеты и правда выглядели внушительно, их буквально распирало от количества продуктов. — Поможешь разобрать? — спросил мужчина, и Питер обреченно вздохнул, откладывая книгу. Рассказ был настолько интересным, что он даже на пару часов забыл о Наташе, Клинте и своих родителях, но пришел Уилсон и все испортил. — Ты сегодня молчаливый, — констатировал факт Сэм, когда Питер подошел к столу, заглядывая в один из пакетов. — Решили, наконец, проведать зверюшку? — холодно спросил подросток, складывая продукты в холодильник, стараясь даже не смотреть в сторону мужчины, чтобы не увидеть раздражения или злости. Позади послышался вздох. — Мы были заняты, Питер, — спокойно ответил Сэм и закрыл полку, запихнув туда всевозможные коробки с печеньем. — А ты, значит, соскучился? Питер раздраженно захлопнул дверцу холодильника и, выдавив что-то наподобие «Ага», приступил к следующему пакету. — Ладно, — Сэм поднял руки в примирительном жесте. — Я сейчас сбегаю за одной вещицей, тебе должно понравиться. Питер лишь пожал плечами, даже не поворачиваясь, пока, наконец, двери лифта не закрылись, скрывая его гостя. Подросток устало вздохнул и подошел к столу, чтобы разобрать следующий пакет, как вдруг замер. На столе лежал телефон. Необходимость схватить его и позвонить тете, услышать ее голос, успокоить возникла так спонтанно, что спустя секунду Питер уже держал в руках чужой телефон. На самом деле он не знал, кому должен молиться, но пароля на смартфоне не оказалось. А это означало одно: он может спастись. Быстро набрав выученные наизусть цифры, он приложил телефон к уху и начал напряженно вслушиваться в гудки. У Питера в животе что-то упало, когда гудки прекратились, и он услышал шум. — Алло? — тихо спросили на другом конце провода, и у Питера что-то сжалось в груди. Он реально не мог вздохнуть, просто сжимал телефон в руке и прислушивался к беспокойному дыханию тети. Ему немыслимо хотелось что-то сказать, попросить о помощи, но горло сдавил какой-то слабый ком, и единственный звук, который он смог издать, был тихий всхлип. — Питер? Питер, это ты? — Какого хрена?! — послышалось сзади, и Питер резко развернулся, встречаясь взглядом с очень разозленным Уилсоном. Мужчина за секунду подлетел к мальчику, выхватывая у него телефон и быстро сбрасывая звонок. Он со всей силы швырнул смартфон на пол и смачно наступил на него, пытаясь сломать. — Чем ты думал? — гневно спросил Сэм, бросая на него такой звериный взгляд, что подросток невольно поежился, отступая назад. — О чем ты, блять, думал? — медленно повторил мужчина, выделяя каждое слово. Он начал осторожно подходить к Питеру, завидев слабые попытки подростка ретироваться с места преступления. — Я… я… простите меня… — бессвязно бормотал Питер, уставившись в пол и боясь поднять взгляд на террориста. Мужчина вновь приблизился к парню, возвышаясь над ним скалой. — Тебе жить надоело, парень? — обманчиво спокойно произнес Сэм, с силой хватая парня за локоть. — А я должен был просто пялиться на ваш дурацкий телефон, потому что вы с дуру забыли его в комнате с заложником? — внезапно резко спросил Питер, поднимая такой же яростный взгляд на мужчину. — Ты должен был быть хорошим мальчиком и не лезть, куда тебя не просят! — гаркнул он, сильнее сжимая руку подростка. — Да пошел ты! — неожиданно рявкнул Питер и с силой оттолкнул от себя мужчину. — Зря, — низко прорычал Сэм, глаза которого опасно потемнели.