***
Пока Тэхён раздумывал над тем, с какой стороны подступиться к Хоупу, Чонгук участвовал в иной, хоть и смежной борьбе. Если Тэхён собирался импровизировать, то в его войне ни о какой импровизации не могло идти речи и приходилось разрабатывать тщательный план. После признания Кима о своём намерении покорить сердце Хосока, времени для исполнения затеи оставалось совсем мало. На самом деле, войной это сложно было назвать, скорее он просто старался подстраховать своего друга и убедиться в том может ли Тэхён претендовать на весьма и весьма популярное сердечко своего футболиста; хотел убедиться, что на этот раз счастье Кима не разобьётся о неумолимую реальность, вынуждая его вновь скрыться в панцире и разводить в голове тараканов, кормя тех неутешительными мыслями. И в этой самой затее, как ни странно, собирался непосредственно участвовать Гуливер, в народе именуемый Крисом. Чонгук почти без всяких усилий убедил не особо сообразительного блондинчика в том, что его друг отливал голубизной и это нужно было непременно выяснить наверняка. Он почесал макушку, покрутил несмазанными шестерёнками в голове и согласился. Чон лишь облегчённо вздохнул, не услышав ни протеста, ни вполне справедливого вопроса о том, почему бы ему напрямую не спросить об этом Хоупа. Разумеется, у Чонгука уже имелись ответы на все каверзные и не очень вопросы. Джейкей видел в Хосоке плохо интерпретируемую заинтересованность в его миленьком друге и чётко осознавал, что спроси его Крис напрямую, то тот скорее всего лишь покрутил бы пальцем у виска. Не стоило действовать столь бесцеремонно. Крис обещает создать подходящий антураж для начала исследования, когда Чонгук объясняет свой незамысловатый план. И Чонгук ждёт. Ждёт, то посматривая на чуть волнующегося, но до сих пор радостного, едва ли не в эйфории друга, то оглядывая Хоупа на наличие подозрительности. А тот невозмутим, как покойник. Весело переговаривается с сокомандниками без всяких бросающихся в глаза выходок, без той детской восторженности и гиперактивности, что возникают, стоит Киму оказаться в поле зрения Хосока. И Чонгук начинает подозревать неладное. Особенно когда, прежде никогда не заинтересованный в наблюдении за голыми задницами футболистов в душевой, он пристально глядит на совершенно спокойно лежащий член старшего Чона. На равнодушный детородный и столь же совершенно равнодушного хозяина, который болтает со своими приятелями и вовсе не думает воодушевляться, глядя ни на на рельефные прямые и косые мышцы живота, ни на накаченные задницы и грудь, ни на чужие причиндалы. Ведёт себя абсолютно «натурально» и даже слишком. Хосок откликается на чей-то окрик, оборачивается через плечо и смеётся над какой-то нелепой шуткой своего дружка. И напоследок мазнув взглядом на того, кто слишком заинтересованно и не отрывая взгляд, смотрит прямиком на него, так и застывает, обнаружив невозмутимого Чонгука, что откровенно пялится ниже пояса и выгибает скептически бровь. Старший даже хмурится и сам опускает взгляд, видно, проверить не отвалился ли. А потом, когда Чонгук поднимает наконец-то глаза на его лицо, то тот ладонями притворно стыдливо хлопает себя по якобы покрасневшим щекам и картинно возмущенно ахает. — Мистер Джейкей, Вы меня смущаете! – натурально по-девчачьи взвизгивает Хоуп. «Артист» - закатывает глаза Чонгук, а Хосок только посмеивается. Он стоит к Чонгуку боком и обзор из-за этого достаточно широкий. Как говорится, и на зад и на перед. — Чего залип? – кривит губы в ухмылке Хоуп и многозначительно дёргает бровями, — Мне стоит начать беспокоиться? Сюда даже не смей глядеть! – дёргает голову за спину, указывая на свою крепкую, как и бывает у всех футболистов, задницу и так же прикрывает её руками. — А что? Хранишь для кого-то особенного? – вскидывает брови Чонгук. Хосок улыбается и, сочтя вопрос за насмешливо-риторический, не отвечает, продолжая намыливаться. Но внезапно застывает на месте с какой-то инфантильной улыбкой, словно в его голове появилась очередная «охуительная» мысль, резво оборачивается к Чонгуку всем корпусом и кивает на своего дружка ниже пояса, весело выдавая на всю душевую: — Кстати, твой тёзка, можешь с ним познакомиться! Чон-младший-второй, так уж и быть отдаю первенство тебе! И Чонгуку хочется пробить головой огромную дыру в земле с выходом на другой континент или подойти к Тэхёну и спросить, заорав громогласно, какого хуя его краш такой ебанутый на всю голову. Вот только Чон вспоминает, что и друг не лучше и лишь устало вздыхает. Два сапога пара. Чонгук решает, что ляжет костьми, но эти двое будут вместе.***
Гулливер по ту сторону трубки был запыхавшимся и радостным, Чонгук сначала даже не смог разобрать его невнятный лепет. Пришлось повторить: — Сегодня. У меня дома. Вечеринка в честь победы в городском чемпионате. Много выпивки и мальчиков. Сойдёт? Чонгук спешно закивал, но осознав, что Крис его не видел, ответил вслух. — Слушай… - неуверенно начал Крис, отдаляясь от какой-то галдящей толпы из-за которой его слова и казались такими неясными, — А мы не сделаем из него… ну, гея?.. Чонгук закатил глаза. — Крис, ты думаешь ориентация – это грипп? - несмотря на свою невидимость, он выгнул иронично бровь. —Нет-нет, всё, я просто немного зассал, но я понял, всё… - затараторил он, но затем помолчал, — Но тогда почему, если геем нельзя стать, то ты боишься за своего друга? Он ведь не станет давать задницу Хоупу, если тот только попросит. Чонгуку подумалось, что станет, но он решил умолчать это. —Потому что он очень неуверенный бисексуал, а твой друг довольно ловко ему пудрит мозги этой своей обаятельной улыбкой. Я не хочу, чтобы они были вместе, понимаешь? - врал Чонгук, изображая из себя заботливого друга, — Хоуп явно легкомысленный болван, трахнет и кинет. — Ты ничего не знаешь о Хоупе, - засопел грозно Крис, — Он не такой, ясно? — Крис, мне хочется верить, но доверять я предпочитаю только себе. Давай просто убедимся, что он любит девушек и лезет к Тэхёну из большой дружеской симпатии, хорошо? Крис молчал. Чону стало стыдно за подпорченное настроение после полученной победы, но отступать было поздно. — Что, если он просто влюбился? – сделал попытку Гулливер. — Если мы поймём, что ему нравятся парни, то тебе придётся это выяснить, - мягко улыбнулся Чонгук, щипая себя за бедро, чтобы не засмеяться. — Ладно, твоя взяла, тащи свою задницу ко мне к семи. Адрес помнишь.***
Гулливер и Чонгук сидели с каменными лицами на диване, скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как Хосок неловко улыбался и оттаскивал ладошку подосланного ими парня, которая уже который раз за вечер то и дело спускалась на его колено, а то и выше, когда Чон сильно отвлекался на беседу со своими приятелями. Те тоже улыбались и делали вид будто не замечали поползновений в сторону сокомандника, а некоторые не выдержав абсурдности происходящего спешили удалиться в какой-нибудь другой угол просторного дома Гулливера, где на глазах у толпы никого насиловать не будут. Крис иногда морщил лицо и порывался встать и дать парню знак, чтобы тот отлип, но Чонгук крепко стискивал огромное бедро, удерживая на месте и грозно шипел, мол не сейчас. — Ещё минута и Хоуп его ударит, я его знаю, сначала терпит, сколько выйдет, а затем как вспылит… - взволнованно говорил Крис, наклоняясь к уху Чонгука. Тот лишь отмахнулся. А Крис злился, — Слушай, я заплатил этому парню и обещал, что ему не начистят за это морду, понятно? И я не хочу, чтобы получилось так, будто бы я солгал. — Ладно, отбой, - сдался Чонгук, откидываясь затылком на мягкую спинку дивана. Ему сложно дались эти слова – ему хотелось верить, что именно с ним Тэхён обретёт своё счастье и перестанет замыкаться. Перед глазами стоял улыбчивый и радостный Ким, кусающий губы, всё летающий в облаках и Чону стало так нестерпимо дурно. Смотря на Хоупа с облегчением вздохнувшего и благодарно глядящего на Криса, который увёл с собой мальца, что лез в штаны к Хосоку, Чонгук понимал Тэхёна, который твердил, что «всё указывает на то, что ему нравятся девчонки». Как оказалось, именно Тэхён не был никогда в своих розовых очках любви, бесстрашно глядя реальности в глаза. Вот только теперь он был ещё и настроен признаться этому неповоротливому натуралу, который уже через пару минут после ухода "ухажёра" обольстительно улыбался какой-то блондинке и шептал ей что-то в ухо, по-джентельменски поправляя скатившуюся с плеча лямку тоненькой маечки. Чонгук чуть не застонал жалобно. Какой же он был дурак. Захотелось подышать свежим воздухом. Музыка разрывала барабанные перепонки, свет везде был интимно приглушён, дом был переполнен пьяными в стельку студентами, Чонгук среди них, на удивление, контрастировал и казался слишком юным и зелёным. Таким он и был. Он пробирался на выход, расталкивая нетрезвую весёлую танцующую толпу и чувствовал, что задыхался. Выбравшись наружу он глубоко вдохнул воздух в лёгкие, температура воздуха словно на градусов десять стала ниже и Чонгук поёжился. Было неприятно осознавать, что он был не прав. Ему предстоял долгий разговор с Тэхёном, предстояло разбить его надежды, глядеть ему в глаза и наблюдать за тем, как в них медленно потухает его уверенность, как он вновь уходит в себя. Ким был всегда смел и упрям, когда дело касалось того, чтобы броситься кому-либо на помощь или отстоять права слабого, хоть и сам он не отличался особым могуществом и силой. Он был такой по сей день. Вот только его уверенность в своей уникальности и необходимости погасла. И будь она проклята эта первая любовь – она всегда оставляла на памяти большой след. И у Кима она закончилась довольно скверно. Теперь голос Дэвида, стуча набатом в ушах, ехидно нашептывал о его собственной несостоятельности и Тэхён безоговорочно верил. И Чону, ни разу не согласному с придурком-Дэвидом, предстояло, как бы то ни было подтвердить страхи друга. — О Джей… Джейкей… - растерянно прозвучало за спиной. Чонгук обернулся и застал Хосока с сигаретой в зубах, сидящего на скамейке, расположенной на крыльце дома. — Привет… - вздохнул он в ответ. Хосок поглядел на него хмуро с ног до головы, словно бы тот потерял свою конечность или вроде того и он пытался её отыскать. —А… - он замолчал, словно пытаясь собраться с мыслями, — А Конфетка не пришла? – как-то расстроенно пролепетал он и затянулся, а затем выдохнул через нос. Чонгук выглядел так, словно ему показали фокус. То ли из-за того, что-тот выпустил дым из носа, то ли потому что он понятия не имел о какой «конфетке идёт речь» — Конфетка? – удивился он и Хосок хриплым прокуренным голосом захохотал, стукая себя по лбу. — Я выдал кодовое имя, вот дурак, - успокаиваясь ответил он, продолжая улыбаться, — Тэхён не здесь? Ты-то как оказался тут? Ты вообще видел, что происходит, там короче… - Хосок ещё что-то говорил, останавливаясь, чтобы втянуть никотина и продолжал болтать, а у Чонгука в голове вопила только одна мысль: «ОН НАЗЫВАЕТ ТЭХЁНА КОНФЕТКОЙ» - при этом лицо его оставалось совершенно пустым и равнодушным – это он умел. И ворох новых мыслей всполошились и хаотично забегали. В памяти всплыла показавшаяся тогда нелепой фраза Криса: «Что, если он просто влюбился?». Чонгук до сих пор верил в неё с большой (очень большой) натяжкой, но в нежелании разбивать другу его настрой, он был готов пойти сейчас на что угодно. — А Тэхён вроде уже должен был подойти… - выдал он, перебив Хосока. Тот посверлил его взглядом и улыбнулся, — Я смотрю, вы сблизились, - добавил Чонгук, пристально следя за выражением лица Чона. Он затуманенным нетрезвым взглядом вскинул голову к небу и застыл. — Как знать… - загадочно ответил он, беспардонно потушив сигарету о металлический подлокотник скамейки. Через двадцать минут Тэхён стоял у порога дома Криса и нервно ходил из стороны в сторону. — Зачем? Зачем я пришёл, господи! – сокрушался он, прикрывая ладошками бледное лицо. Чонгук глядел на него и не сомневался в том, что поступил правильно. Несмотря на сильное волнение, Тэхён почти светился, когда слез с такси, огромными глазами осмотрев дом из которого гремела музыка. Правда, выглядел, как школьник в своей широкой белой рубашке и тёмных брюках, но Чонгук только поцокал, никак не прокомментировав наряд Кима – понижать его самооценку сейчас было не самой лучшей идее. Да и без того, Чонгук лишь придирался, а Тэхён с красными покусанными губами, с тёмными волосами и длинной серёжкой в ухе был, как минимум, хорош. — Ты не рассказывал, что он называет тебя конфеткой, - почти обиделся Чонгук, переводя тему и стараясь отвлечь Кима от беспокойств. —А нужно было? – выгнул бровь Тэхён. Вид у него был совсем кислый. —Так. Неважно. Улыбнись, давай, «конфетка»! – ехидно пропел он его прозвище, заставив с упрёком поджать губы, — Чего? Так тебя только он может называть, а? – хохотнул Чон. — Не смешно, как ты это вообще Гулливеру объяснишь? Почему он вообще тебя позвал, вы же, вроде как, соперники… — Позже, пошли. Тэхён походил на Алису, попавшую в зазеркалье. Оглядывался вокруг с нескрываемым интересом. Подхватив из-за стола бумажный стакан, поднёс к лицу и понюхал с брезгливостью отодвигая в сторону, когда опознал содержимое. Чонгук торжествующе хмыкнул, приметив, как чужую тёмную макушку приметили и сразу же направились в её сторону. — Эй-эй-эй, - поцокали Киму прямо в затылок, Тэхён испуганно обернулся и замер, сталкиваясь с улыбающимся пьяным Хосоком лицом к лицу, — Это деткам нельзя! Ким поставил стакан на место, а старший сразу поднёс свою пятерню к макушке Кима и потрепал его по волосам. — Я не собирался, - нахмурил брови Тэхён, чуть отодвигая старшего, мягко толкнув в грудь – Чонгук знал, как тот не любил запах алкоголя, а от Хоупа несло за версту, — Но мне есть восемнадцать… - добавил он зачем-то, ведь, несмотря на то, он все ещё считался несовершеннолетним - в штате, в котором они проживали, совершеннолетие приходило лишь к двадцати одному году. Но Хоуп не напомнил об этом. — М-м, вот значит как? Совсем большой мальчик… - улыбнулся Хосок, ровно как улыбался до того девчонке, поправляя ей майку, и Чонгук чуть не загорелся от пролетающих между ними искр. Тэхён открыл рот, словно ему не хватало воздуха, и так и замер, не найдясь ответом, изумлённо заморгав. Чон-младший думал о том, что фраза о «большом мальчике» звучит слегка неоднозначно, учитывая хосоковскую ухмылку, — Пойдём тогда… - Хоуп мягко подхватил ладонь Тэхёна, едва ли не переплетаясь пальцами, словно пьяное сознание велело ему сделать это, но голос разума всё ещё давал о себе знать. — Куда? – спросил Тэхён, безропотно следуя за старшим. Хосок обернулся к нему и чуть подвис, скользя взглядом по лицу Кима, — Что? – моргнул младший, заметив пристальное внимание к своей персоне. Хоуп покачал головой. — Играть во взрослые игры. Взрослыми играми Хосок называл монополию, что развернули в беседке на заднем дворе Криса. Здесь собрались все те, кто уже утомился от танцев и пьянки, и потому бежали в место поспокойнее, всё ещё желая продолжить веселье. Крис ошалелым взглядом проводил проходящих мимо Тэхёна и Хосока, сцепленных пальцами, и обернулся к Чонгуку, словно бы он мог ему объяснить, что вообще происходит. Но Чон сам не знал. Он не имел ни малейшего понятия. Чонгук стукнул его по плечу и кивнул головой на беседку – следовало проследить за тем, что там происходило. Хосок объяснял хлопающему глазами Киму правила игры и то и дело тянул руку к уху Тэхёна, чтобы поиграться с длинной серёжкой, перебирая в пальцах. Младший лишь шипел и бил его по пальцам, заставляя заливисто хохотать и поднимать ладони вверх, капитулируя. Те, что сидели в беседке, вели себя так, словно ничего странного не происходит. И Гулливер с Чонгуком старались соответствовать, то и дело подбирая падающие челюсти с земли. И всё бы так, если бы и Крису в голову не пришла идея о том, как окончательно убедиться в симпатии Хоупа. Чонгуку уже никаких подтверждений не нужно было, но он махнул рукой и Крис принялся что-то усердно печатать на своём телефоне. Буквально через пару минут, у беседки оказалась подвыпившая, уже знакомая Чонгуку блондинка, которая чуть пошатываясь и проваливаясь в мягкую землю каблуками, дошла-таки до нужного места. — Вы чего тут все спрятались? – улыбнулась девушка, подмигнув Хосоку, из-за чего получила хмурый взгляд Гулливера в свой адрес и надула обиженно губы, — О! Монополия, а можно с вами? Чонгук обернулся к Крису и выгнул бровь. — Это твой план? – прошептал он возмущённо. — Да, подвыпивший немного, но план, - кивнул невозмутимо блондин и Чонгук лишь поморщился. Она была всё также красива, как и когда смущённо благодарила Чона за поправленную бретельку, но уже была слегка помята и от неё несло перегаром. — Что это за лапочка? – почти взвизгнула она, умиленно глядя на скромно замершего Тэхёна и привлекая к нему внимание. Она присела рядом с ним и бесцеремонно заграбастала его лицо в свои ладони, затем нежно погладила по алеющим скулам. — Так, Джесс, руками не трогать! – хохотнул Хосок, — Это моя «лапочка» - передразнил блондинку Чон. — Братик, что-ли? – и не думала слушаться Хоупа она, продолжая восхищённо ахать. — Ну, можно сказать и так, - кивнул он, соглашаясь. — Слушай, а ему вроде похер, - тихо произнёс и нахмурился Крис. — Ты слепой, - улыбнулся Чон, наблюдая за тем, как Хоуп нервно затряс ногой и слишком усердно, но неискренне улыбался этой «Джесс». У Чонгука в голове у них уже был дом на окраине города, три собаки и пять кошек и счастливая жизнь в любви и гармонии. Из облаков его вывел голос Тэхёна. — Но ты должна… это мои владения, - упрямо стоял на своём Ким. — Ну пожалуйста! – слёзно умоляла она, вешаясь на шею Тэхёна, — У меня нет столько! Хочешь поцелую? М? Она уже залезала на колени ошарашенного Тэхёна, глядящего на него глазами-блюдцами и совершенно не знающего, как стоит поступить. Чонгук кинул взгляд на Хоупа, он только недобро щурил глаза, но не предпринимал ничего. — Хорошо-хорошо, не плати! Боже! Я согласен! Только слезь с меня! - затараторил Тэхён в панике. — Уже поздно… - заулыбалась она, наклоняясь к Киму и касаясь его скул поцелуями. Чонгук поморщился, но улыбнулся Крису: — Ты ей тоже заплатил? — Да не, я её на слабо взял, сказал, что она не заставит Хоупа ревновать, - хихикнул великан. Чонгук только осуждающе покачал головой. Он ощутил, как сочувствие другу подкатило, и он почти с ужасом, но преобладающим веселием наблюдал за этим цирком: блондинка зарылась пальцами в тёмные волосы и качнула бёдрами прямиком в пах Кима. Тут Чонгук уже не стерпел: — Слушай заканчивай это дерьмо… — Джесс, прекрати. Они с Хосоком подали голос одновременно. Когда она отстранилась, Тэхён глядел на неё напуганным кроликом. – Видишь, напугала мальца, плохая девочка, - шутливо упрекнул её Хосок, потянувшись к ней, чтобы помочь ей встать, но она только шикнула на него и уставилась на Кима с какой-то странной полубезумной улыбкой: – Да ты, как-никак, гей? Тэхён замер и лишь поджал губы, не решаясь солгать. А она всё продолжала: – Я сижу на твоих коленях и не ощущаю никакого воодушевления! - с восторгом от своей догадки воскликнула она. – Господи, да ты ему просто не нравишься, успокойся... - произнёс Хосок, обеспокоенно следя за тем, как бледнеет Тэхён и уже грубо дёрнул её за руку, пытаясь стащить с чужих коленей. – Ты не понимаешь, это простая физиология, нравится тебе девушка или нет, в таком возрасте у тебя встаёт, если она ёрзает на твоих коленях и... – Знаете, я пойду, - пробормотал Тэхён, перебив её. Он аккуратно подхватил девушку за талию и пересадил на её стул, - А вы развлекаетесь, доброй ночи... - слабо улыбнулся он и быстро ускользнул из беседки в направлении дома. Чонгук было побежал за ним, но Хосок был быстрее. Немного подумав, Чон не решился оставить его одного на пьяного футболиста и отправился следом.***
Хосок догнал его уже сворачивающим за угол, далеко от крисовского дома. – Тэхён, прости за Джесс, она пьяна вдрызг, да и без того, умом не блещет. Тэхён резко развернулся и спросил почти с вызовом: – За что ты извиняешься? За то, что она раскрыла, что мне нравятся парни? Так не надо, мне не стыдно и тебе не должно быть, - он гневно задышал, шумно вбирая носом воздух. – Каждый сам должен решать, когда и перед кем расскрываться, - сказал тот, объясняясь и приближаясь к Тэхёну слишком близко, вплотную. Ким ощутил запах его туалетной воды и лёгкого пота и даже всё ещё ощутимый душок алкоголя никак не портил его. Тэхён мученически простонал, впиваясь пальцами левой руки в волосы, а другой массируя переносицу, – Ты что-то пил? У тебя голова болит? - нахмурился Хосок, положив руку на тэхеновское плечо, - Хочешь я провожу на такси? Я бы подвёз, да вот выпил... – Не надо! - прошипел Тэхён, – Не нужно ничего! Просто прекрати быть таким... –Каким? – Хорошим? - неопределенно махнул рукой Ким, выдыхая. – Я и не хороший, - воспротивился Хоуп, – Я разве хоть что-то хорошее сделал ради тебя? Ким пожал плечами. – Не сдал тренеру, когда понял, что я не Чонгук, не оставил на растерзание влюблённой девчонке и угостил моти... - неуверенно пробормотал он, осознавая, что звучал нелепо, – Просто... Я не понимаю, зачем тебе это. - жалобно и устало произнёс Ким, – Зачем ты вообще общаешься со мной? Подлетаешь и дразнишься, как только увидишь... – Я н-не знаю, - растерянно пробормотал захмелевший Хосок, потупив взгляд, но потом заулыбался, – Наверное хочу подружиться... Ты надёжный друг, всегда прикрываешь Джейкея, и ты очень интересный, когда не скрываешь свои эмоции за семью печатями, с тобой мне... Необычно, я никогда не могу предсказать, чем ты мне ответишь в следующую секунду и ты терпел меня, хотя я порой был невыносим, даже не пошел жаловаться, что я оставляю на тебя всю работу. Хотя, знаешь, это скорее плохо, чем хорошо, вот чего ты терпел меня, а? Ах ещё ты до ужаса милый... - сказал Хосок, весело и умильно хихнув, но быстро замолчал, посерьёзнев, когда наткнулся на вовсе не весёлый хмурый взгляд Тэхёна. Тэхён, вновь устав удивляться, тяжко вздохнул и сказал: – Езжай домой, ты пьян. –Я не трезв, но и не пьян настолько, чтобы не соображать. – Тогда очень опрометчиво с твоей стороны в трезвой памяти называть меня милым, вот возьму и надумаю сейчас... – Ты же влюблен вроде как... - улыбнулся Хосок, расслабляясь из-за шутки Тэхёна. Тэхён удивился, что тот до сих пор помнил. – Безнадежно и безответно, так что думаешь это мне помешает тебя поцеловать, например? – Думаю, да, - ухмыльнулся Хосок. – Почему же? - удивился Ким. – Ты из тех, кто хранит девственность для того самого единственного и я думаю, что, скорее всего даже не целуешься с кем попало... - ухмыльнулся Хосок, – Я прав? Ким немного помолчал, раздумывая, но затем кивнул: – Прав... – Подожди-подожди! - задорно вскинул палец Чон, – И кто это? Чонгук? Безнадежно и безответно - это подходит. Влюбиться в лучшего друга натурала - это определенно подходит тебе... – Я по-твоему совсем извращенец? – У тебя все не так, как у людей, - точь в точь повторил обыденную фразу Чонгука Хосок, заставив Тэхёна изумиться. – А если я скажу, что ты не угадал? – Не Чонгук? - нахмурился Хосок, - Тогда кто? Один из учителей? Родственник? Инопланетянин? Тэхён захохотал, но отрицательно помотал головой и выдал: –Один симпатичный тугодум. – Крис, что-ли? - с сомнением произнес Хосок, – Ну так ты не стесняйся, подойди к нему, он же бисексу... - Хосок не договорил, бесцеремонно перебитый Тэхёном, прильнувшим к его губам. Ким склонил голову в сторону и мягко скользнув зубами по хосоковской нижней губе, тут же зализал её. Он коснулся пальцами чужого затылка и, когда чужие губы распахнулись, с трепетом скользнул внутрь языком, оглаживая чувствительное нёбо. Ощутив, как Хосок вздрогнул, Тэхён отстранился. – Я... - растерянно произнес Хосок, скорее пытаясь что-то сказать, нежели озвучивая догадку, но Тэхён подтвердил: – Ты. Хосок выглядел растерянным, даже слегка напуганным и застыл так, словно если двинется, Тэхён на него набросится и съест, будто оголодавший волк. И Ким всё понял. Не было ни флирта, ни восторженных взглядов, а он все такой же слишком самонадеянный и глупый, как и прежде. – Прости, - прошептал Тэхён, отходя назад и мотая головой, словно не мог поверить в происходящее, – Это... Неправильно - целовать без согласия, мне очень жаль... И... спасибо за всё, и за совет тоже, впредь я не позволю кому-либо сидеть на моей шее, - он натянуто улыбнулся, произнося все, что угодно, но не то, что набатом стучало в его голове. В ушах зашумело, и Ким не знал стоит ли зайти ему обратно в дом, напиться и позволить той девчонке поцеловать себя, позволить сидеть на коленях и помочь забыть обо всем, что случилось; не знал стоит ли вернуться к себе домой и притвориться перед мамой, что всё в порядке и завалиться спать или просто зарыдать прямо здесь, оседая на землю, позволив Хосоку себя пожалеть. Но гордость больно впивалась шипами розы в сердце и велела бежать, чтобы никто не мог узреть его слабости. – Я... Пойду, доброй ночи, прощай... Ноги сами собой привели к порогу дома и, когда мать открыла дверь и уставилась на него испуганным обеспокоенным взглядом, то Тэхён осознал, что не удалось ему притвориться, что все в порядке. – Тэхён... - вздохнула она, заключая его в свои крепкие материнские объятия и Ким больше не мог сдержать себя. – Я н-не хоч-чу, чтобы мне нра-авились парни, - сиплым голосом прошептал Ким, мелко вздрагивая и всхлипывая и отчаянно хватаясь пальцами за чужой свитер, словно проваливаясь в пропасть и всем сердцем желая спастись, – Мне т-так больно... - он коснулся груди. В памяти высвечивалось, словно кадр за кадром, озлобленное и ехидное выражение лица Дэвида. И следом напуганный, застывший в безмолвном страхе Хосок. Его милый Хосок, касающийся бесстрашно его губ и спрашивающий прежде, отчего он до сих пор невинен. И сражённый одним лишь поцелуем до немой необъяснимой боязни перед ним - его безобидной "конфеткой". Ким громко всхлипнул и ощутил, как дрожат его руки. Совершенно не к месту, вспомнилась белокурая красавица, глядящая на него с трепетом и детской преданностью - и он лишь сильнее зарыдал, осознавая, что не в силах найти беззаботную радость в её хрупких объятиях, потому что "у него не все, как у людей". Переведя затуманенный взгляд на мать, Тэхён заметил как сверкнули при свете уличных фонарей слёзы в уголках ее глаз. Она, как и всегда, перенимала его настроение и чувства, и сейчас, полная сочувствия и его боли, его безадресной злости, плакала вместе с ним и не зная, чем утешить, молчала, крепко сомкнув губы. Киму стало стыдно за то, что он расстроил её и он стал судорожно вытирать мокрые от слез щёки, – Прости... - выдохнул он, восстанавливая дыхание и спешно выпутываясь из теплых объятий, – Спокойной ночи, мама, - Тэхён приложил все свои крошечные остатки сил на то, чтобы счастливо улыбнулся ей и выглядел при этом так искренне и наивно, сверкая зубами, шмыгая носом, с влажными покрасневшими щеками, и не представляя себе, что делал ей тем самым лишь больнее. Но она знала, что та боль, что таится в груди его мальчика ещё больше и она топит его беспощадной бурей, потому лишь улыбнулась в ответ и прошептала ласково: – Спокойной ночи, Тэхён. Чонгук, скрывшись за широким стволом дерева и бессильно осев к его корням, раз за разом прокручивал в голове плёнку, в которой отчаянно желающий убежать от Хосока Тэхён с несчастным разбитым видом упрямо стоял и просил его прощения за поцелуй, и убеждённо провозгласил себя самым дерьмовым другом во вселенной.