Odero, si potero

      После того как мистер Шерлок Холмс разгадал пароль от её телефона, Ирэн пребывала не в самом лучшем расположении духа. Во-первых, она не любила проигрывать, потому что всегда выигрывала. Во-вторых, Ирэн никогда не испытывала никаких положительных чувств по отношению к мужчинам. С женщинами ей было гораздо интересней. Женщины эмоциональнее, хитрее.       Ирэн когда-то любила женщину, но это было так давно, что ничего и не осталось. Сейчас Ирэн Адлер любит только Ирэн Адлер. Все остальные — всего лишь клиенты, задания.       Но Холмс… Умный, безумно странный и эгоистичный мужчина, который всё же смог заинтересовать её. Её выбор пароля был обоснован жаждой игры. Эмоции — её поле, чего не скажешь о Шерлоке. Вероятность того, что он разблокирует телефон, по её подсчётам, сходила к нулю. Однако в школе нужно было углубляться в математику. И всё же… Несмотря на всё произошедшее, несмотря на то, что она сейчас вынуждена скрываться ото всех и вся, ей понравилось.       Понравилась эта игра, этот риск, этот азарт. Мисс Адлер не ценила ничего больше азарта. К тому же она была уверена в неравнодушие Холмса. В как иначе объяснить ту ожесточённость, с которой он разрушал её жизнь в кабинете Майкрофта? Так хотеть уничтожить можно только человека, к которому что-то чувствуешь.       И Ирэн понимала его. Она бы поступила точно так же. Правда, сейчас именно ей приходится бегать по всему земному шару от людей Мориарти, представителей ФБР и прочих недоброжелателей, коих у Ирэн всегда было в избытке.       Первые два месяца Адлер неприлично везло: она успешно ото всех скрывалась, и даже смогла снять деньги со счёта в банке, который так и не нашли, хотя Майкрофт очень старался.       В общем, первые два месяца прошли очень хорошо. В Греции ей удалось задержаться практически на три недели. Она остановилась в трёхзвёздочном отеле на тихой улочке вдали от моря. Всё было в порядке, пока на пятнадцатый день в дверь не постучались. Ирэн автоматически потянулась к пистолету и приблизилась к двери. — Откройте, пожалуйста, — послышался детский голос.       «Ребёнок, — подумала Ирэн, — ребёнка в качестве приманки против меня ещё не использовали. Чувствую свой профессиональный рост». — Мисс, вы потеряли свой портсигар. Обронили возле нашего номера.       Ирэн напряглась и подошла к своей сумке. Портсигара действительно отсутствовал.       «Дура», — мысленно обругала себя Ирэн и снова вернулась к двери. Страх, что вместе с ребёнком за дверью стоит ещё кто-то, уменьшился, но не ушёл. — Ты одна? —Да, мисс.       «Не врёт, враньё я узнаю безошибочно», — решила Ирэн и открыла дверь.       Ирэн Адлер оказалась абсолютно права. За дверью была лишь девочка лет одиннадцати с тёмными волосами и карими глазами. — Вот ваш портсигар. — Спасибо, — сказала Ирэн и хотела уже закрыть дверь, но гостья не уходила. — Что-то ещё? — Этот портсигар ведь дорог вам, верно? — С чего ты взяла? — То, как вы его взяли и как держите. Вы машинально отряхнули пыль с него и сейчас поглаживаете безымянным пальцем. Я осмотрела его. Он выглядит потрёпанным. Вы крутите его в руках, когда нервничаете?       Ирэн первый раз с интересом посмотрела на девочку. — Как тебя зовут? — Элизабет. Я отгадала про портсигар? — ребёнок нетерпеливо переминался с ноги на ногу. —Да, мне нравится эта вещь. Тебя случайно не ищут родители? — Вам её подарили? Женщина, да? Там надпись: «Повиноваться страсти — не дело разумных». Мужчины не очень любят гравировки. Кстати, у вас нет случайно фиников? Я обожаю финики, — на этих словах Элизабет уверенно шагнула в номер и двинулась в сторону кресла. — Мне кажется, я не приглашала тебя войти. Родители не учили тебя этикету? — О, поверьте, родители учили меня многому, — Ирен показалось, что эти слова были произнесены с горечью. — И я уверена, что вы из тех женщин, для которых этикет стоит на первом месте. Думаю, первое место для вас вы, впрочем, как и второе с третьим. — Ты меня не знаешь. — Мне этого и не нужно. И так ведь всё ясно, стоит только посмотреть. Вы прячетесь здесь?       Вот теперь Ирэн действительно испугалась, что могла допустить ошибку, и девочка всё-таки связана с теми, кто её ищет.       «Неужели подослали? Тогда остаётся только убрать её и спешно покидать страну», — Ирэн бегло просчитывала варианты. Её мысли прервал восторженный девичий голос: — «Божественная комедия»! Люблю это произведение. Можно взять почитать? Я принесу вам завтра. — Не слишком ли рано для твоих лет? — Было бы здорово, мисс, если бы мы всегда получали лишь то, что подходит нашему возрасту. В жизни всегда выходит иначе. Я не спросила ваше имя. — Джейн. Джейн Морис. Я репортёр, приехала брать интервью у Крина Маккональда. Он прибыл в Грецию с новым спектаклем, — Ирэн уверенно проговорила свою легенду, которую она использовала в Греции. — Джееейн, — Элизабет намеренно растянула имя. — Вам не очень подходит. Слишком простое. Вы очень красивая, вам бы больше подошло моё имя. Когда в следующий раз будете представляться кому-нибудь, можете им воспользоваться.       Ирэн решилась и потянулась рукой к ящику, в котором лежал шприц со снотворным. Но её планам помешал очередной стук в дверь. — Бетти! Бетти, я знаю, что ты здесь. Немедленно выходи, — грубый женский голос заставил Ирен поморщиться. — Это мама, ей нужно открыть, — Бетти переменилась в лице.       «Мама, ага, как же. Но как профессионально отыгрывают. Уйду через окно, главное сейчас выиграть время», — Ирэн снова потянулась к шприцу, но не успела, Бетти сама побежала открывать дверь. Ирэн моментально достала пистолет и спрятала его за спину, решив, что в случае чего успеет выстрелить первой. Однако, она ошиблась. Перестрелки ждать не следовало. В номер вошла женщина лет сорока и принялась кричать на Бетти.       Ирэн, проанализировав ситуацию, пришла к выводу, что это действительно мать и дочь, и до Ирэн Адлер им нет дела. Радуясь этому факту, Ирэн аккуратно спрятала оружие. — Мисс, я прошу прощения, видимо, моя дочь назойливо мешала вам. — О, нет, мы довольно мило общались, у вас чудная девочка. — Да, но порой она бывает невыносима, простите, мисс, нам пора. Детка, мы с Беном ждём тебя уже полчаса и очень сильно опаздываем, — женщина вежливо оскалилась в сторону Ирэн и вылетела из номера, крепко ухватив дочку за руку. Адлер успела обратить внимание на то, как Бетти скривилась при упоминании Бена.       «Странный день, странная встреча и странная девочка. Пора убираться из этого города. Азия… Я не была в Азии. К тому же, там легко затеряться. Завтра и полечу».       Поздно вечером Ирэн нужно было встретиться с человеком, чтобы договориться о передаче нужных документов. Это был её новый заказ. Предварительно встреча должна состояться через месяц во Франции, и сейчас Ирэн необходимо было уточнить детали. Встреча прошла успешно, и женщина возвращалась в хорошем настроении. Проходя мимо 321 номера, она услышала: — Не надо, я прошу, не надо! —Тшшшшш, иначе будет больно. Ты ведь можешь быть хорошей девочкой, я знаю, что можешь, — неприятный мужской голос напомнил Ирен о прошлом. — Я расскажу маме. — Да что ты? И кому она поверит? Дорогая, мы не раз это проходили. Я не злодей, я всего лишь воспитываю тебя. Наказание — основа успешного воспитания. Ты сегодня опоздала, и тебя следует проучить.       Голоса затихли, и доносилось лишь приглушённое мычание.       Ирэн понадобилось тридцать секунд чтобы решиться. Она зашла в свой номер, чтобы отключить камеры, доступ к которым ей удалось получить ещё три недели назад. Ещё минута ушла на то, чтобы бесшумно взломать замок в номере, из которого слышались голоса. Шприц со снотворным был воткнут под лопатку отработанным движением.       Мужчина, обессилев, рухнул прямо на девочку. Ирэн оттащила его на пол. — Джейн… Я, я… — Белле жутко хотелось разрыдаться, и Ирэн, повинуясь непонятному порыву, приобняла её. —Тише, тише. Всё уже закончилось. Давно это происходит? — Около года. Я очень хотела рассказать маме, но она бы мне не поверила. Она так боится его потерять, одиночество настолько является её кошмаром, что она не замечает ничего, что указывает на то, какой он мудак. — Об этом нельзя молчать… Не матери, так полиции, да кому угодно. Ты понятия не имеешь, где ты можешь оказаться в будущем, если промолчишь сейчас. Поверь, я знаю о чём говорю. — Просто… Она мне не простит, если потеряет его. — Она твоя мать! Ты для неё важнее, а даже если это не так, то ты должна сама о себе позаботиться. Где она сейчас? — Уехала на сутки по делам. Джейн, помоги мне, пожалуйста, когда он очнётся, всё снова повторится. Джейн, помоги мне убить его.       Ирэн отстранилась и задумчиво посмотрела на Беллу. — Ты сможешь с этим жить? Каким бы ублюдком он ни был, тебе всегда будет тяжело от мысли, что ты убийца. — Я не смогу жить, если так будет и дальше.       Ирэн просчитывала варианты. Можно вызвать полицию, но, во-первых, она подставит под удар себя, во-вторых, на время следствия его могут выпустить под залог, и тогда девочка окажется в опасности. К тому же они иностранцы, и пока греки будут передавать его на родину… — На нём есть след от укола. Это очень сильно затруднит инсценировку самоубийства. Вытащить незаметно тело ещё труднее. Я отключила камеру, а это наводит на подозрения. У него есть враги? — Он должен большую сумму денег. Мама обещала помочь ему расплатиться. — Это хорошо. Поступим так: я введу ему дозу снотворного несовместимую с жизнью. Снотворное придётся ввести и тебе, чтобы выглядело как попытка убрать свидетеля, но тебе я введу дозу меньше. Не боишься? — Нет. Спасибо тебе. Ты сможешь выбраться? — Я всегда выбираюсь. Благо на мне сегодня вечернее платье, которое необходимо носить с черными перчатками, не оставлю пальчиков, — продолжая говорить, Ирэн ввела снотворное Бену. После подошла к Белле. — Прости, мне придётся оставить тебе синяк, чтобы всё выглядело натурально, — Ирэн ударила девочку тыльной стороной ладони и ввела снотворное. — Спасибо тебе, Джейн, — прошептала девочка, засыпая.       «Необходимо привлечь людей в номер, Беллу успеют откачать, а этот не жилец. Проведут экспертизу, поймут, что он насиловал Беллу и его признают педофилом. Пора уходить».       Ирэн подожгла бумаги, лежащие на тумбе. Тут же сработала пожарная сигнализация.       Пока в этот номер бежали люди, Ирэн успела зайти в свой, забрать всё необходимое и уйти через окно.       Через восемь часов её уже не было в стране. Белла же находилась в больнице, а её матери было сообщено о гибели мужа.