Скверна и корпрус

      Шаги Нерии разносились приглушённым шарканьем в темноте, едва-едва освещённой небольшим голубоватым шариком, плывущим над её плечом. Путь, указанный странным эльфом, вёл прямо вперёд и она двигалась, придерживаясь левой рукой за стену: правое плечо нудно ныло после раны, ограничивая в движениях. На то, чтобы залечить рану как следует, ей не хватило совсем немного маны, а исцелять магией крови - всё равно, что лить из пустого в порожнее, латая одно и травмируя другое.       Широкий коридор то и дело преграждали куски кладки, отвалившиеся от потолка и завалившиеся колонны, раскатившиеся малыми круглыми блоками, либо лежащие монолитным барьером по пояс в высоту. Их приходилось обходить либо штурмовать, задирая подолы платья и подъюбника. Проржавевшие крепежи на колоннах и потёки масла указывали на то, что когда-то это место освещали живым огнём. Видимо, светящиеся кристаллы использовались в этом мире не везде.       Парящий незнакомец и вправду указал верную дорогу. Спустя какое-то время она вышла к лестнице, ведущей на этаж выше, но при этом на расчищенной площадке перед ступеньками её кто-то поджидал. Четыре невысокие тени неслышно поднялись и направились к ней навстречу. Нерия издалека услышала уже знакомый цокот когтей по камню и хриплое дыхание. Стая освежеванных собак или волков, а именно так они выглядели, постепенно ускорялась, по мере приближения к ней. "Нежить? Тогда против них должен бы сработать огонь", - прикинула в уме Нерия. Так как магии у неё опять осталась жалкая капелька, она приготовилась использовать кровь, но... перед глазами промелькнуло воспоминание о тощих шипастых существах, разгружавших судно, когда она сидела с Аландро на террасе. Он сказал, что они тоже даэдра, а значит, принадлежат пустотам Обливиона, то есть, магические. Что если и эти?..       Вытягивание маны - заклинание школы магии духа, весьма занятное заклинание. Единственное, являющееся полностью паразитическим, то есть "оплачивается" из резерва противника. Но изъять ману оно позволяет лишь оттуда, где она уже есть, то есть лишь из мага, и скорее всего это правило работало и в этом мире.       Нерии очень не хотелось вновь прибегать к магии крови и, подумав, что ничего не теряет, она на удачу дёрнула из ближайшей твари порцию маны. На удивление, сработало, но маны ей пришло немного меньше, чем обычно. И... возможно Нерии показалось, но вся энергия, что у неё была до этого, вдруг растворилась, потратившись на заклинание. Это произошло за долю мгновения до того, как в кровь хлынула украденная энергия и Нерия нахмурилась, неуверенная в своих ощущениях.       Мёртвый пёс, сыгравший роль её подопытного, вдруг угрожающе зарычал-захрипел и со всех лап кинулся вперёд, отрываясь от своих сородичей. Нерия чертыхнулась: она планировала их всех подорвать огненным шаром, но противники слишком растянулись. И приближались очень быстро.       Экономя ману, Нерия махнула перед собой левой рукой, применяя непопулярное среди магов заклинание грязи. Жидкая субстанция плеснула на пол перед нею от стены до стены и тут же застыла липкой смолой, поймав в себя первого пса, плюхнувшегося на скорости в грязь с головой, а за ним второго и третьего. Четвёртый же остановился перед лужей и зарычал на Нерию, сверкая бельмами в полуразложившихся глазницах. Казалось, псы одурели от запаха крови на её одежде и с жутким рвением старались подползти к ней ближе, измазываясь всё больше. Пока три собаки пытались подняться, четвёртая, не сводя с Нерии пустого взгляда, отступила на шаг назад, затем ещё и ещё, будто для разбега. Мороз пробежал по её коже: неужели он собирался перепрыгнуть лужу? Сможет ли?       Магическая грязь начала испаряться и псы завозились активнее, поднимаясь на лапы. Нерия скрипнула зубами: придётся поджигать, а с особо разумным псом разбираться отдельно, но тут четвёртый резко сорвался с места, набирая скорость, и прыгнул на спину ближайшего, втоптав его в грязь когтистыми лапами, оттолкнулся и прыгнул на самого первого. Не мешкая, Нерия подожгла грязь пламенной вспышкой, моментально полыхнувшей жарким огнём, обдавшим её волной горячего дыма. Твари хрипели и корчились в пламени, но, казалось, всё равно стремились доползти до неё до тех самых пор, пока не рассыпались чёрным прахом.       Нерия прошептала, облизнув пересохшие губы:       - Создатель, что это только что было?       Наблюдая за тем, как жжёные кости рассыпаются в язычках угасающего пламени, она облегчённо выдохнула: в этот раз ей повезло. Эти существа удивили её уже дважды и в следующий раз она точно не позволит себе недооценивать их интеллект. Мана, сэкономленная благодаря грязевой ловушке, приятно разлилась в крови, слегка взбодрив тело. К сожалению, её снова придётся тут же потратить, но теперь она наконец-то могла позаботиться о своей безопасности хотя бы немного. "Каменный доспех" тёплой энергией окутал укреплённую кожу, придавая уверенности.       Ожидая, пока чёрный след сгоревшей ловушки остынет, Нерия провела рукой по растрепавшимся волосам: верно, её заколка теперь валялась где-то в песках над нею. Очень красивая костяная заколка, которая ей так понравилась - в форме жука с радужными крыльями из перламутровых вставок. Краем мысли Нерия пожалела о потере и, убрав передние пряди за уши, осторожно двинулась вперёд.       Каменные ступени крутой лестницы поскрипывали песком под подошвами, когда она поднималась. Сначала она увидела слабый рассеянный свет вверху лестницы, затем услышала странные голоса: низкие, грудные, взрыкивающие. Такими глубокими тембрами точно не могли обладать эльфы или люди. Погасив волшебный огонёк, она поднялась ещё повыше, стараясь ступать как можно тише. По ощущениям, их было трое. Смутные тени, маячившие в тусклом свете совсем не утешали - один из них, тот, что стоял у самого выхода и был хорошо виден с боку, был огромного роста и поперёк себя шире. Светло-серого оттенка, с маленькой головой, торчащей из широких плеч, с длинными до колен руками и грубой повязкой на бёдрах. Один из них что-то сердито рыкнул, грубо выговорив какое-то незнакомое слово и ткнул того, которого Нерия видела, дубинкой. Подобных существ Нерия не встречала, но то, что они общались между собой, предполагало их разумность. Хотя бы относительную.       Поразмыслив и прикинув разные варианты, она сжала зубы: ей совсем ничего не было известно об этих существах. Очевидно, не стоило подходить к ним близко, под удары огромных кулаков, но совсем не помешало бы знать их слабые места. Придётся рискнуть и снова применить магию крови. Возможно, ей удастся подчинить себе одного из этих громил на какое-то время. Но если не получится... сможет ли она справиться со всеми тремя? Она владела магией крови лишь на любительском уровне и не имела к ней предрасположенности, изучив как следует лишь три заклинания. Или, может, и в самом деле стоило вернуться в зал с фонтаном и дождаться Нереварина, если уж он и вправду так нуждался в ней?       Разумнее всего было поступить именно так, вот только тот факт, что время играло против неё, не позволял отступить. Если никто не придёт её спасать, она напрасно потратит силы, которые будут медленно покидать её по мере усиления жажды и голода.       Обдумывая, как ей поступить, она всё разглядывала этих существ, которые коротко переговаривались, толкали и били друг друга, и затем глухо посмеивались. Внезапный вой из коридора, исходивший от места огненной ловушки, вмиг решил все её сомнения. Тонкий срывающийся голос прозвучал снова, раздаваясь по коридору звенящим эхом, и донёсся до трёх стражников. Они замолчали, прислушавшись, и один из них что-то резко зашептал. Живо выхватив кинжал, Нерия полоснула по малоподвижной правой руке, с трудом порезав укреплённую магией кожу, и сплела короткое, но ёмкое заклинание. Жилы зажгло, силы единовременно покинули её тело, будто она лишилась полулитра крови, и ярко-красная искорка заплясала над её пальцами. Хриплый вой за её спиной повторился. Нерия с напряжением поняла, что к вою прибавилось несколько голосов. Наверху уже громогласные команды были подкреплены парочкой глухих ударов и один из громил вошёл в проём, начав спускаться по лестнице. Едва лишь он перешагнул пару ступеней, его ноздри затрепетали и взгляд крохотных глазок забегал под массивными надбровными дугами. Вжавшаяся в стену Сурана быстро взмахнула рукой и кровавый сгусток магии влетел в крупную, как валун, голову.       Несколько секунд громила стоял как вкопанный и Нерия даже забеспокоилась, но затем он покачнулся, неторопливо развернулся и потопал обратно, подволакивая за собой здоровенную дубину. Задержав от азарта дыхание, она метнулась по ступенькам наверх, позабыв о боли, и прижалась к краю проёма, одним глазком наблюдая за происходящим: громила подошёл к самому крупному - наверняка командиру, сидящему на каменной глыбе, и с размаху вломил ему дубиной в ухо. Тот моргнул, осуждающе взглянув на товарища, и медленно завалился набок. Оставшийся грозно зарычал и схватил союзника Нерии за плечи, двинув лобастой головой ему промеж глаз. Нерия цокнула языком и сколдовала ледяную хватку, замедлив его, после чего тот тоже получил дубиной и, оглушённый, отправился на пол к своему командиру. Чувствуя, что воздействие магии слабеет, она взметнула руку, схватившись за тонкую струну мысленного контроля, приказывая заворожённому сесть на пол. Он послушался и в тот же миг очнулся. С недоумением оглядев лежащих рядом сородичей, отупело зыркнул на Нерию, вышедшую в слабый свет одного-единственного факела на стене. Он было рыкнул на неё и приподнял огромную ручищу, когда она, шаркнув ногой и вскинув руку в воздух, начертала под ним руну парализации.       Нерия уже слышала подозрительный шум у подножья лестницы и очень торопилась. Выдернув из своего подопечного порцию маны, она попыталась кинжалом проткнуть громиле глотку. Острый клинок лишь слегка порезал толстую кожу. Струйка горячей крови брызнула ей на лицо, но нанести глубокую рану ей так и не удалось. Помянув Архидемона очень недобрым словом, Нерия ткнула кинжалом в глазницы замершего громилы и кинулась прочь, слыша хрипы и зловещий скрип когтей совсем близко. Едва она отбежала, в проём влетели обесшкуренные псы. Единовременно их выскочило около десяти и они ещё продолжали выбегать. "Слишком много", только и успела подумать Нерия.       Пластаясь в беге так, что казалось, что сейчас у них отвалятся лапы, они быстро настигли её. Ближайшая тварь уже почти вцепилась ей в ногу, когда Нерия взорвалась вспышкой жуткого холода, выкрикнув "Руку зимы". Заклинание разом выкачало из неё практически всю ману, но заморозило собак, покатившихся по обледенелому полу неподвижными статуями. Заморозить ей удалось не всех - несколько псов выбежали с лестницы позже остальных и помчались за ней, расталкивая ледышки разной степени заморозки со своего пути.       Она бежала по коридору со всех ног не разбирая дороги, и знала, что не смогла бы сбежать, даже если бы была полностью здорова. Она свернула направо, затем налево, чувствуя, как по пятам, мешая друг другу, её настигает нежить. Стоит споткнуться, замедлиться или забежать в тупик - и ей конец! Дыхания и сил уже не хватало, маны на то, чтобы громко хлопнуть дверью перед смертью, тоже. Вдруг, после очередного поворота она выбежала в широкий, почти неразрушенный зал с небольшими камерами за толстыми решётками. Одна из них была открыта. Вот оно!       Тварь вцепилась ей в бедро клыками и когтями, повиснув на ней, стараясь повалить, замотала головой, разрывая, разгрызая живую плоть. Если бы не каменный доспех, длинные зубы точно бы вырвали из неё кусок мяса. Нерия, не позволяя себе замедлиться, из последних сил рванулась к железным прутьям. Остановишься - и ты труп! Ещё одна псина рванула пышный рукав, царапнув зубами чуть повыше локтя, когда она повисла на решётке и захлопнула её, затащив с собой и того, что терзал её ногу. Ей повезло прищемить одну морду и лапу тяжёлой створкой, своротив их напрочь. Нежить не издала ни звука и помирать от подобных увечий не спешила. Кинжал соскользнул с потной ладони, когда она попыталась вонзить его в разлагающуюся шею нежити, мёртвой хваткой сомкнувшей челюсти на её бедре, но промахнулась, ударив в твёрдый череп. Клинок выпал, оставив порез на ладони. Почти не осознавая, что делает, Нерия вцепилась в голову своего врага, большими пальцами раздавив гнилые глазницы и закричала от боли и ярости, сжигая тварь силой своей крови, что так сильно пропитала платье и морду чудовища.       Нежить не вспыхнула открытым огнём, она выгорела изнутри, рассыпавшись красноватыми угольями и пеплом. Не удержавшись на ногах, Нерия упала. Кровь хлестала из рваной раны, а двое из четырёх оставшихся псов открывали тяжёлую дверь камеры, схватив прутья зубами, тянули на себя, царапая по полу когтями.       Изо всех сил стараясь не потерять сознание, Нерия протянула руку к врагам и вытянула ману у одного из них, какого - уже и сама не понимала. Тут же, не опуская открытой ладони, широкий конус пламени накрыл всю решётку, запалив мёртвых собак словно головни. Они чадили дымом и воняли так отвратительно, но не прекращали попыток открыть дверь или протиснуться сквозь прутья, игнорируя рассыпающиеся в прах лапы и клыки.       Головокружение и темнота в глазах больше не позволяли Нерии разглядеть хоть что-то. Теряя сознание, она успела прошептать исцеляющее заклятье, но вот сработало оно или нет, она уже не поняла. ***       Аландро поднимался по ступеням, ведущим в твердыню Доли Воздаяния. Расспросы на людной площади принесли свои плоды: управляющую Лландрери видели входящей во дворец в компании низкорослой седовласой леди в богатом платье. А спустя какое-то время, она уже одна сидела в уличном баре.       Змеиный Камень был необычайно оживлён: придворные сновали туда-сюда с выражением крайней занятости на лицах. Кинвалы бегали, гремя даэдрическими доспехами, следуя указам Валкиназа, важно расхаживавшего по тронному залу. С камердинером Боэтии они уже успели познакомиться, пока Аландро ожидал Нерию, отправленную прихорашиваться перед обедом на террасе. В некотором замешательстве Сул направился к нему, оглядываясь по сторонам: ни Боэтии, ни Нереварина он не заметил.       Вал скривился, увидев его издалека. Кинрив за его плечом ссутулился и угрожающе положил ладонь на рукоять меча. Принц Дремора, заметив это, брезгливо сморщил нос и помахал когтистой рукой, отодвигая ретивого офицера назад. Он с явным нежеланием грациозно склонился в поклоне, которого от него требовал придворный этикет:       - Чем обязаны повтор-рному визиту сына Лунной Тени? - Кинрив, поняв, кто перед ним находится, в удивлении выпучил багровые глаза и с поклоном поспешил ретироваться. Камердинер же усмехнулся и продолжил: - Мне казалось, вы вер-рнулись к Леди Азуре. Боюсь, Принц Боэтия занят и не сможет пр-ринять вас.       - Это и не требуется, - Аландро изящно обозначил лёгкий поклон, как равному, что явно польстило Валкиназу. - Я ищу гостью Принца Боэтии, Нерию Сурану. Очевидцы на площади указали мне на дворец.       - А-ах, - он с интересом смерил Аландро взглядом, расплываясь в улыбке, затем вкрадчиво, насколько позволял его грубый сиплый голос, уточнил: - Полагаю, вы уже посещали поместье Неревар-рина?       - Верно.       Вал констатировал:       - И там её не обнар-ружили.       - Это так.       - Как интер-ресно. Последний раз я видел леди Сур-рану в компании служанки Неревар-рина. Это было... пр-римерно пять или шесть часов назад. После чего я отпр-равил вещи леди Сур-раны в поместье. И больше я её не видел.       Аландро внимательно пригляделся к камердинеру: его хитрый вид выдавал то, что он поведал ему не всё.       - У вас нет мыслей, куда она могла отправиться?       - Она? Нет, - Вал зловеще оскалился и тихо просипел, - но могу пр-редположить, куда её отправила упр-равляющая. Пр-р-равда, не уверен, что в таком случае она ещё жива.       Аландро нахмурился:       - Что вы имеете в виду?       Вал картинно сложил руки на груди, затем подложил когтистый перст под подбородок, приняв задумчивый вид. Заговорщицким тоном он поведал:       - Ходит один слух относительно связи Неревар-рина с его управляющей. И согласно ему, упр-равляющая ревниво блюла своё место подле господина и жестоко распр-равлялась с конкурентками, предлагая им всем пр-рогулку в одно интер-ресное место, - он многозначительно прищурился, - в центре Плана.       Аландро похолодел, когда понял, о каком месте идёт речь. Ноги сами попятились к выходу. Уже почти на бегу он бросил камердинеру:       - Благодарю!       Вал кивнул и холодно процедил:       - Спешите. Быть может, ещё успеете собр-рать останки.       ***       Дан медленно перешагнул небольшой порожек, отделяющий одну комнату от другой. Всё так же в кромешной тьме, он не спешил продвигаться вперёд, остановившись у входа. Он принялся тереть лоб пальцами, оттирая потёки крови, осевшие на его лице после бойни с культистами Шестого Дома. Местами кровь осыпалась маленькими засохшими крупинками, местами - скручивалась в мажущие катышки. Осознав бессмысленность своего занятия, Дан вздохнул и уронил руку: всё равно он грязный с головы до пят.       Игра, затеянная Принцем Интриг, измотала его: он уже очень давно не чувствовал себя таким разбитым и подавленным. Те, с кем он здесь встретился, удивили своим появлением, встряхнули словами и поступками, словно разбудили притупившиеся за годы покоя рефлексы, всколыхнули ил, покрывший воспоминания Неревара и его собственные. Оставалось лишь понять, что это ему давало.       Тем временем, тьма немного рассеялась, обозначив деревянные перекрытия на стенах песчаного оттенка, гобелены с мелким узором и ковры на полу, деревянные столы и стулья, барную стойку... Дан обмер. Это Балмора. Бывший Клуб Совета. И его дом.       Женский голос, напевающий под нос знакомую старую песню, заставил его сердце забиться как сумасшедшее. Он неверяще замотал головой, крепко сжав челюсти, чтобы ненароком не выругаться вслух. "Только не это! Только не она!"       Он услышал шаги совсем близко и, запаниковав, сколдовал невидимость, растворившись на фоне тусклых стен, казавшихся ему когда-то такими уютными и тёплыми. Словно из ниоткуда в зал вошла высокая женщина со светлыми, почти белыми волосами, убранными в пучок на затылке. Она держала в руках плетёную корзинку, которую поставила на бар и, достав из неё что-то, принялась чистить ножом, продолжая потихоньку напевать. В голове возникла горячечная мысль о том, что нужно убить её как можно скорее, пока фантом не обнаружил его. В дрожащие пальцы скользнула холодная сталь кинжала.       Чувствуя, как в груди болезненно трепыхается его сердце, он бесшумно приближался и смотрел на её стройный стан в простой белой рубахе и юбке из домотканины. Он покупал ей самые красивые и дорогие наряды и украшения, так подходившие её альтмерской внешности, но она продолжала одеваться просто, объясняя тем, что дома ей так удобнее.       Дан встретил её на рынке рабов в Тель Аруне, когда только-только занял пост главы гильдии Бойцов и потерял голову с первого взгляда. Кирали́нд была единственной рабыней альтмеркой и торговка быстро поняла, что Дан крайне заинтересован в ней, взвинтив цену. В итоге они сошлись на трёх тысячах дрейков, но Дан не особенно торговался, не в силах отвести взгляд от золотистой кожи рабыни, прикрытой лишь узкой полоской ткани на груди и бёдрах. Он был готов заплатить любые деньги, лишь бы увидеть тонкие запястья прекрасной женщины без уродливых железных кандалов. В отличие от других рабов, которых он выкупил с нею за компанию и тут же отпустил на все четыре стороны, Киралинд он предложил работать у него в доме. Немного поразмыслив, она согласилась, чем вызвала у своего благодетеля широкую, глупую и донельзя радостную улыбку. Киралинд рассмеялась над ним и так они стали жить под одной крышей. Дан относился к своей домоуправительнице с трогательной заботой, ухаживая за нею так, будто это он был её слугой, а не наоборот. Она не смогла долго сопротивляться его влюблённому взгляду и вскоре стала его женой. Единственной.       Он забыл о времени, наблюдая за её руками, порхающими над столом: Киралинд готовила бататовую похлёбку. Брови непроизвольно сошлись домиком над переносицей, кадык дёрнулся, сглотнув слюну, когда он вспомнил запах и вкус её стряпни. Кажется, он даже вздохнул. Должно быть, это выдало его и она обернулась. Её губы тронула нежная улыбка:       - Ве́ллор...       Проклятье! Пока он смотрел на неё, позабыв обо всём, действие невидимости кончилось и он предстал перед ней во всём своём кровавом "великолепии". Она ненавидела, когда он приносил домой на одежде или оружии следы своей жестокой работы и ужасно волновалась из-за любого пятнышка, тут же устраивая допрос на предмет ранений. Вот и сейчас её лицо тут же отразило испуг, едва лишь она разглядела его в полумраке. Киралинд быстро зашагала к нему:       - Милостивые Боги! Ты весь в крови!       Не дав ей подойти к нему вплотную, он зло выкрикнул:       - Стой! Не приближайся ко мне!       Она испуганно замерла, лишь теперь увидев в его руке кинжал. Её бледно-жёлтые глаза пробежали по всей его фигуре и задержались на лице, выискивая в его взгляде хоть что-нибудь вразумительное. Она тихо заговорила, словно пыталась успокоить дикое животное:       - Веллор, что-то случилось? Ты не ранен? Я так беспокоилась - тебя долго не было.       "Да, почти двести лет" - едко подметил внутренний голос. Дан скрипнул зубами, пытаясь убедить себя поскорее прирезать фальшивку и покончить с этим.       - Что происходит? Почему ты мне не отвечаешь?       - Замолчи! - крикнул Дан, угрожающе выставив нож в её сторону, не в силах слушать этот голос, пробирающий до костей болью от ушедшего прошлого. Она вздрогнула и прижала кулаки к своей груди в защитном жесте, слегка отшатнувшись. Дан почти возненавидел себя за подобное обращение - он никогда не повышал голос на свою жену, и, хотя разумом понимал, что его Киралинд давно мертва, а стоящий перед ним призрак всего лишь злая шутка, не мог отделаться от ощущения, что он подлец и подонок. В конце концов, что Киралинд, что фантом ни в чём перед ним не виноваты.       - Я что-то не так сделала? - едва слышно пробормотала она. - Прости меня, я всё исправлю! - её голос задрожал.       Он резко выдохнул задержанный в груди воздух, опуская оружие. Слегка пошатнувшись, он шагнул в сторону стола и с грохотом развернул к себе стул, усевшись на него. Киралинд продолжала стоять на месте, не шелохнувшись, напряжённая, как струна. Дан бросил кинжал на столешницу и громкий звук в повисшей было тишине заставил её дёрнуться. С остервенением содрав перчатки, изнурённо сжал виски пальцами одной руки и разбито спросил, адресуя вопрос отнюдь не Киралинд:       - Зачем ты так со мной?       Его жена повернула к нему голову и растерянно взглянула на него. Дан продолжил:       - Почему именно она?       Боэтия не ответила, но на грани слышимости Дану почудился смешок. Киралинд же робко шагнула к нему, протянула руку к его плечу, но дотронуться не посмела. Её рука стала медленно оседать, когда Дан поймал её пальцы своими и прижал к губам.       - Прости, Киралинд. За всё.       Она с дрожью облегчённо выдохнула и опустилась рядом с ним на колени, взволнованно заглядывая в глаза:       - Что случилось? Ты сам не свой.       Дан виновато посмотрел на неё. Как же она похожа! Просто совершенная копия. На месте даже едва заметный шрамик на правой скуле, почти под глазом, которым Киралинд наградил её бывший муж - азартный игрок, продавший её в рабство. Вместе с тем, ему показалось, что раньше Киралинд была красивее, моложе. Должно быть, его память отсеяла все эти мелкие детали в виде тоненьких морщинок в уголках глаз и губ. И всё же, она была прекрасна.       Дан осторожно прикоснулся к её лицу, ощущая тепло гладкой кожи, ностальгически созерцая родные черты. Как бы ему хотелось никогда не покидать эту комнату, остаться здесь, пусть и с фантомом... Но воспоминания о том, как это самое лицо, залитое кроваво-красным, мёртвыми глазами глядело в пол...       Он должен был выйти отсюда. Хотя бы ради неё.       - Я скучал по тебе. Так долго...       Она осторожно улыбнулась:       - Нужно было возвращаться домой скорее.       Её голос прозвучал нежно, но слова вонзились в совесть Дана острыми ножами. Он должен был вернуться скорее.       - Верно. - Он тяжко вздохнул и привлёк её к себе, сажая на колено. Уткнулся переносицей в шею и замер, вдыхая запах её кожи. Она погладила его голову длинными пальцами, марая их в крови, пропитавшей волосы, и пробормотала:       - Знаешь, Кале́ говорит всё больше. Пока тебя не было, мы начали учить стих про белого гуара, - Киралинд мягко засмеялась. - Она так смешно выговаривает слова...       Дан вскинул на неё глаза, ощутив болезненный укол в груди. Почему-то то, что призрак его жены вспомнил про Кале́рию, страшно обеспокоило его. Боэтия ведь не станет?.. Это было бы слишком. Но она может.       За прошедшие годы он почти забыл лицо их малолетней дочери и... боялся увидеть его вновь. В кошмарах она до сих пор посещала его, но нежное личико всегда было искажено: изъедено временем, рассыпалось прахом, обнажая череп, либо покрыто тёмным маревом. Сны отражали его страхи и он бежал от неё изо всех сил, и не мог убежать, чувствуя, как холодные пальчики с неимоверной силой хватают его за штанины.       Если Боэтия воспроизведёт Кале... заставит убить... он не вынесет.       Дан сглотнул и крепче прижал к себе Киралинд. То есть, фантома Киралинд. С женой ему тоже следовало попрощаться. Он провёл во Чреве уже достаточно времени, чтобы начать беспокоиться. Он не мог сказать точно, сколько, но, судя по ощущениям, прошла пара часов. Не так уж и много, но... как бы Сурана не попала в беду, учитывая то, что Дан оставил её совсем одну и не представил слугам.       Он взял лицо жены в ладони. Киралинд мягко улыбнулась, ласково глядя своими позолоченными глазами. Она уже простила его выходку. Именно так она поступила бы и при жизни.       Возвращая себя к реальности, он задумался: кто кроется за этой мнемосхемой? Лландрери? И если не она, то кто? У него было мало подружек в Доле Воздаяния, к тому же, почти до всех них добралась его ревнивая управительница, подсократив и без того небольшую цифру. Он не знал наверняка, какими критериями должны были обладать жертвы для мнемосхем. Вероятно, подходить по расе и иметь эмоциональную привязанность. И в случае с Киралинд это являлось проблемой - у него больше никогда не было любовниц-альтмерок, и тем более не было тех, кто когда-либо был ему настолько дорог, как она. А к Лландрери он относился, скорее, как к неизбежному злу, чем к возлюбленной. Чего уж там, бывали моменты, когда ему действительно хотелось свернуть ей шею. Но в конечном итоге она всегда принимала его сторону и Дан это ценил.       Киралинд робко потянулась за поцелуем, но Дан отстранился, сняв с себя её руки.       - Ты, должно быть, устал? Приготовить тебе ванну?       Он механически кивнул, и когда Киралинд отвернулась от него, поднявшись, Дан незаметно взял кинжал со стола. Сердце снова зашлось в груди, руки мелко задрожали. Не желая больше мучить себя, он тихо встал, решившись. Пока Киралинд нырнула под бар за ведром, Дан неслышно скользнул ей за спину и крепко прижал к себе едва успевшую выпрямиться женщину одной рукой, пряча клинок в другой.       Настоящая Киралинд уже не нуждается в его словах, но ему они были нужны:       - Прости, что не пришёл раньше. Что подставил вас под удар.       Киралинд замерла, предчувствуя неладное.       - Я люблю тебя.       Один удар. Она вздрогнула и осела в его объятьях не издав ни звука. Дан отбросил в сторону кинжал, не сдерживая дрожи во всём теле, и очень осторожно опустил тело на пол. В глазах плыло, когда он смотрел, как облик Киралинд испаряется, невесомой пылью поднимаясь в воздух, растекаясь ароматом пудры. Под гладкой золотой кожей проступила смуглая морщинистая, с родинкой на правой щеке, и Дан в страхе отпрянул.       - Мадлен... Почему здесь Мадлен?       Его пожилая служанка-имперка не подходила по расе, да и отношения у них были совсем не романтические. Мадлен прислуживала в его доме около тридцати лет и относилась к нему, вечно молодому, как к сыну, несмотря на истинную разницу в возрасте. Дан же называл её "моя юная матушка" и принимал излишнюю заботу, как должное. Он совсем не ожидал узнать в убитой Мадлен. Не мог даже помыслить...       Вскочив на ноги, Дан требовательно крикнул в темноту, окутавшую его после исчезновения балморского убранства:       - Почему здесь Мадлен?! Ты решила перебить всех моих людей?!       Усмешка Боэтии отразилась от пустых стен:       - Разве их убила я? Ты мог бы уберечь их, отказавшись от игры и принеся себя в жертву, как твой предшественник, но не пожелал. Не прикидывайся глупцом, Нереварин, ты ведь догадался, в какую цену тебе обойдётся свобода. Да и зачем тебе слуги в Плане смертных? И зачем твои слуги мне?       Дан взмолился:       - Остановись... Прошу...       Боэтия протяжно ахнула и поцокала языком. Даже не видя Принца, Дан почувствовал её "ласковую" улыбку:       - А-а-ах... ть-ть-ть, уже скоро. Ты почти прошёл. - В ближайшей стене прямо сквозь камень проступил чёрный проём и Дан сжал кулаки. Он бессилен против неё. Жалок. И забавен. И это вторая из причин, почему он всё ещё жив.       Подобрав кинжал, перепачканный в крови Мадлен, он зашагал к выходу, стараясь не думать о том, что скажет старику Тибору. Нерв в левой щеке задёргался от напряжения.       Тьма ощутимо лизнула его по коже, когда он прошёл через проход в стене. Раньше ничего подобного он не ощущал. Значило ли это что-то? Дан скрипнул зубами: предположений много, одно другого хуже.       Вопреки ожиданиям, мрак в новом помещении не спешил преобразовываться в очередную картинку. Вместо этого впереди кто-то завозился и Дан приготовился, призвав копьё Горькой Милости. Заклинание кошачьего глаза снова не сработало, шорох же, между тем, метнулся по стенам и исчез, оставив Дана в звенящей тишине, разбавленной лишь громким стуком в его груди. Наконец, впереди забрезжил слабый свет, образовав небольшой тусклый круг на чёрном камне. Словно солнечный луч, падающий из зарешеченного окошка в камеру имперской тюрьмы, в которой он когда-то отбывал наказание. Дан медленно шагнул ближе с копьём наизготовку, обострив все чувства. Несколько минут он ждал врага, но ничего не происходило. Он был совсем один в пустой комнате с единственным слабым лучиком света.       В голове пронеслась паническая мысль: всё! Ловушка захлопнулась! Теперь Боэта переварит его душу, обрекая на бесконечные перерождения без памяти. Тень от тени прежнего себя, проклятый снова и снова сражаться и проигрывать...       Что-то легонько коснулось его щиколотки и он отпрыгнул, резко оборачиваясь.       Крошечная фигурка с растопыренными пальчиками заторопилась к нему, шустро перебирая маленькими ножками. Тоненький голосок с озорством залепетал:       - А́та*, ата, ата...       Дан попятился, чувствуя, как ужас захлёстывает сознание, выронил копьё и споткнулся о собственные ноги, упав навзничь перед приближающимся ребёнком. Нет, чудовищем!       Он выхватил кинжал, которым несколько минут назад убил Киралинд и, испугавшись своего порыва, отбросил его, как ядовитую змею. Что он собирался им сделать? Зарезать свою дочь? Как они зарезали её?!       Нет. Она уже... Они уже!..       Дан застонал сквозь зубы, словно раненое животное, и отполз от малышки, что почти схватила его за сапог. Она весело рассмеялась и захлопала в смуглые ладошки. Да, они играли так когда-то. Двести лет назад. Теперь же в ладоши от радости при нём хлопала только Боэтия.       Девочка подошла к поблёскивающему кроваво-красным чёрному клинку и подняла. Память Дана услужливо подсунула кадр: кровь на холодных ручках. Не отдавая себе отчёта, Дан мгновенно скользнул к ней по полу, быстро отобрав оружие. Кале обиделась, запротестовала:       - Дай! Ата, дай! Дай!       Он вскочил на ноги, таращась в никуда словно умалишённый, чуть не наступил на ребёнка, бросившегося к нему, и шарахнулся в сторону. Задыхаясь, он закричал, и в его голосе больше не было силы, только страх, отчаяние, бессилие:       - Хватит! Прекрати это! Не смей изображать её!!       В ответ на его крики раздалось хныканье. Дан поневоле обернулся и увидел скривившуюся мордашку - лучистые рубиновые глазки наполнились слезами. Он напугал её. Раздался громкий детский плач.       - Кале... - Дан с сожалением простонал и рванулся было к ней, но, сделав всего пару шагов, замер, как вкопанный. "Это не Кале. Это не Кале!" Но она стояла, такая маленькая, беззащитная в темноте и рыдала, глядя на него. В груди всё сжалось от жалости и Дан кинулся к ней, подхватил крошку на руки, прижимая к себе. "Надо вынести её отсюда!" - он бросился к стене в кромешном мраке и принялся ощупывать её, пытаясь отыскать проём.       - Во имя Пустоты, что ты делаешь?! - возмущённо спросили его собственные губы и он с удивлением уставился на плачущего ребёнка в своих руках. "Это не Кале". Девочка же прижалась к окровавленной кирасе, всхлипывая и постепенно успокаиваясь. "Забыл, что должен сделать?"       "Нет. Не забыл". Дрожащие руки крепче обняли ребёнка, словно стараясь уберечь от него самого. Кале закряхтела и снова расплакалась. Он слишком сильно сдавил её. Или пытался задушить?       "Нет!"       Мысли в голове совершенно спутались. Дыхание вырывалось из груди с хрипами, а сердцебиение ускорилось настолько, что Дана затрясло. Он поспешно опустил девочку на пол в круге света и отбежал в дальний угол, ткнувшись лбом в чёрную стену.       - Я схожу с ума... - прошептал он очевидное и зажмурился. Это существо... это не Кале. Его дочь была высокого ростика для своего возраста, выше, чем это... изображение. Её глаза отливали оранжевым, особенно в свете живого огня. А у этой копии его рубиновый оттенок. Голос... да, голос походил точь-в-точь. И потому ему было так тяжело слышать её плач. Он никогда не выносил её слёз и бессовестно баловал, когда был дома... и уже забыл об этом. Забыл обо всём, что касалось его семьи. А теперь Боэтия хотела, чтобы он своими же руками уничтожил то немногое, что в нём осталось от прежнего, счастливого мера, жившего надеждами и любовью своего народа. Прежде он был никем, сирота-беспризорник, вор и бродяга, но с ними двумя - с Киралинд и Калерией он стал на путь легенды, не подозревая о подводных камнях и течениях. Про́клятая судьба сгубила всех, кто ему доверился, кто полюбил его, превознёс и восславил. Их смерти выжгли на его руках чёрные письмена, поведав о благословении Хаосом и Разрушением. Но он не хотел этого...       Больше всего на свете Дан ненавидел свою судьбу.       Комок в горле сжался в тугой узел: убить в себе самое святое и продолжить зачем-то жить или сдаться и никогда не обрести покой, совершая одни и те же ошибки, страдая из воплощения в воплощение... Он уже сделал свой выбор, но как же было непросто решиться.       Дан взглянул на свои руки, сжал кулаки, разжал ладони. Смертный мер в нём никогда не сможет причинить вред образу своего ребёнка, но Хортатор Неревар - истинный воин Разрушения, может всё. Нужно как-то пробудить в себе его сознание, позволить воспоминаниям вести его сквозь воды Забвения, притвориться им настолько, что обмануть самого себя. Ступать его следами, пока Неревару не останется выбора ступать следами Нереварина. Вот только...       ...он изменится. Быть может, безвозвратно. И тогда отсюда выйдет другой Дан. Или даже вообще не Дан. Но выйдет. И продолжит действовать. И, возможно, забудет о том, кем он был, о жертвах, что были принесены, о любви, что обжигала сердце...       Около пятидесяти лет назад он впервые столкнулся с этой стеной, которую не смог преодолеть, когда на пути становления Нереваром обнаружил, что следующая ступень не пройдёт для него бесследно. И он не смог отбросить себя, чтобы стать им.       - Разве это так страшно?       Дан вздрогнул от звука своего голоса и обернулся. Ребёнок в круге света не сводил с него зарёванных глаз. Дану почудился злобный оскал на детском личике и он, сглотнув, поспешно отвернулся обратно к стене.       - Только взгляни на себя... Благородный зверь в теле труса. Ты так схватился за своё "я", гордишься им, будто эта сущность дала тебе что-то помимо боли и терзаний, и ещё думаешь о том, чтобы пробудить его?       Дан нахмурился, сосредотачиваясь на голосе, который внезапно обрёл тембр Аландро Сула и холодно продолжил:       - Наставник не придёт к такому ничтожеству. Мой ашхан безупречен. Совершенен. Его поступки не обсуждаются, ведь он не способен действовать безответственно.       С другой стороны послышался вкрадчивый голос Вивека:       - Безличное выживание - это не путь Короля. Прими искусство, вплетаемое Пустотой, сроднись с ним. И убей себя. Король должен восстать и сразиться со мной. Я - та форма, которую он должен принять.       Знойный тембр Альмалексии разлился в его голове, пуская мурашки по коже:       - Дисциплина и самосовершенствование, среди прочего, способы правящего Короля. Помнишь? Не держи в своём доме ничего, что ни нужно, ни красиво.       Сота Сил тихо поведал:       - Нет необходимости беспокоиться о вашей будущей полезности, потому что вы можете быть только тем, кем были рождены.       Рычащий баритон Думака громыхнул:       - Король, который видит в другом равного себе, не может править. Неревар не бежал от своей судьбы. Ведь она неизбежна.       Строгие слова консула Дома Дагот прорезались сквозь остальные:       - Герой достигает божественности только когда действует самолично. Бог не существует в границах смертных ограничений. Ты - лишь ложное воплощение, не верящий в свою избранность. Покорный Неревар - покойный Неревар(1). Ты снова предал меня.       Дан схватился за голову. Голоса звучали наперебой, набирая громкость, словно стараясь перекричать друг друга. "Это всё правда". Он до ужаса боялся потерять себя, но должен был это сделать, и уже давно, когда ступил на путь Неревара, собирая его силы. Слишком сильно он затянул с этим. Вероятно, поэтому Боэтия решила подтолкнуть его вперёд. К силе и славе.       На глазах выступили слёзы, но губы исказила безумная усмешка. Его хохот раздался эхом в пустой камере. Он в ярости ударил в стену кулаком и закричал, пытаясь заглушить эфирный шепот в ушах: "Ты несвободен. Обречён быть собой".       Хлопнув ладонью по чёрным камням, он в бешенстве прорычал:       - Пусть так! Я буду тем, кто раздавит прутья этой Решётки!       Закрыв глаза, Нереварин мысленно прикоснулся к преграде меж ним и Нереваром. Голоса всё ещё роптали на него и он разрушил каждый, утопив в оглушительной тишине. Злость и страх растеклись по телу и впитались в чёрные символы на руках, приведя разум в кристально чистое сознание. Выдохнув воздух до последнего, он надавил на "стену", заставляя себя уйти сквозь неё. Отчуждение охотно объяло его личность, затягивая, словно водоворот, в пучину без названия, о которой Дан и не подозревал. Потрескался мир, осколки впились в душу и словно прозрачная пелена укутала Дана, отодвигая его чувства, позволяя лишь наблюдать, давая волю чему-то глубинному, обычно смотрящему через затылок и язвительно говорящему колкие слова.       За штаны потянули. Нереварин перевёл взгляд на существо с лицом Калерии. Она смотрела снизу вверх в его глаза. Слишком выжидательно. Маленькие дети хотят всё и сразу, дети так не смотрят.       Он разлепил губы, голос каркнул:       - Как думаешь, эти стены крепкие?       Личико внизу на долю мгновения выразило удивление. Нереварин ухмыльнулся:       - Мне интересно, если разорвать твоё Чрево, ты почувствуешь боль?       Леденящий огонь охотно лизнул его ладони. Чёрный мрак уплотнился и двинулся вверх по запястьям. Он заворожённо следил за тем, как письмена на эльнофексе проступают сквозь пустоту, зияют дырами, словно глаза осквернённого Бога, истекают силой, словно кровавая рана в груди, поглощают пядь за пядью смертного тела, словно Моровая болезнь.       Образ под его ногами замер, наблюдая за разгорающимися гартоками, затем натужно заплакал тонким голоском. Смертное сердце Нереварина предательски ёкнуло, но Хортатор взглянул на лицемера, как на толпу просителей, требующих удовлетворить их прихоти и всем телом развернулся к обманщику.       Брови недовольно сошлись на переносице и он промолвил голосом тяжёлым и твёрдым, как Красная Гора:       - Ненавижу ложь.       Хлопок в ладоши взорвался беззвучным неистовством Пустоты, бесцветной вспышкой Хаоса, отрицая существование образа ребёнка, сгибая стены, вырывая куски материи, разрушая целостность кокона власти Даэдрического Принца. Лишь мгновение длился акт уничтожения, но всюду, где легла сила гартоков, возникли оплавления, эрозии и трещины.       Нереварин выглянул в образовавшееся "окошко" в стене, рядом с которой стоял, и принялся разглядывать непривлекательный красный пейзаж, затем медленно прошествовал к своему копью, что откатилось в дальний угол. Даэдрический артефакт оказался изъеденным ржавчиной, словно обычный железный лом, который десяток лет простоял под открытым небом. Нереварин поскрёб ногтем остриё и обнаружил под слоем рыжей пыли вполне пристойный металл. Это копьё ещё послужит ему.       - Ты пробудил во мне волнительные воспоминания... - проговорила Боэтия с чувством, появившись посреди комнаты. Она и вправду выглядела взволнованной: кровавые глаза сияют, словно не-звёзды созвездия Змеи, острейшие зубы непривычно спрятались за сомкнутыми губами, напряжённая фигура Принца замерла, то ли перед прыжком, то ли перед побегом. - Я так давно не ощущала силу. Сопротивление. Боль. Я вновь хочу ощутить вкус крови, текущей между зубов, хруст ломающихся костей, звон души, теряющей свои потоки...       Нереварин исподлобья посмотрел на Боэтию, пальцы крепче стиснули древко оружия. Лицо Принца вдруг приняло горестное выражение, но затем ощерилось кровожадной улыбкой, будто та жила собственной жизнью.       - ...Его душа была такой сильной, такой чистой и полной. Я помню, как она ломалась в моём Чреве, разделённая с телом. Так жаль! Мне так жаль, Нереварин! - она всплеснула руками. - Я больше не смогу вкусить это блаженство вновь!       Нереварин наморщил нос от внезапных подробностей, но Боэта продолжала говорить:       - Ты напомнил мне его голос, падающий моими словами, и время, что было моим! Время, когда Арена могла выдержать мои шаги. - Принц Интриг, наконец, замолчала и резко склонилась, встретившись глазами с Нереварином. Её взгляд не предвещал ничего хорошего: - Мы заключили сделку, но...       Он не дал ей договорить. Подскочив к лицу Принца, Нереварин вонзил копьё ей в рот с такой силой, что острие вышло с затылка. Ударив, он отпрыгнул подальше, ожидая ответа, но Боэтия совершенно спокойно выпрямилась, смерив его насмешливым взглядом, взялась за древко и выдрала оружие изо рта. Подвигала челюстью и расхохоталась:       - Неплохо. - Она склонила голову к плечу, зажав оружие в кулаке, и "мило" улыбнулась: - Ничего не хочешь мне объяснить?       Нереварин равнодушно ответил:       - Ты велела убить всех в этих комнатах. Я всего лишь выполняю твою волю.       Боэта кивнула:       - Я уже думала, что ты не догадаешься. Но... - она добавила тихо, - ты справился. Поздравляю, Нереварин, ты здорово потешил меня своими воспоминаниями. Смертная жизнь наполнена вымышленными драгоценностями: отцовские объятия, крики отчаяния, бессилие... всё это ты подарил мне. Я же дала тебе истину. Разглядишь ли ты её тем взглядом, что есть у тебя теперь, зависит от тебя.       Нереварин отстранённо смотрел на Боэтию и молчал. Какое-то время она безотрывно пялилась на его грязное лицо, изучая, затем нацелила на него перст, сияющий магией:       - Возвращайся в поместье. Я буду ждать тебя в Змеином Камне. Придёшь, когда будешь готов.       Когда Нереварин исчез, Принц Интриг взглянул на копьё в своей руке. Потоки чёрного пламени гартоков выжгли на нём слово на первом языке Нирна и Боэтия озадаченно нахмурилась. Как бы ей однажды не пожалеть о своих подарках.       ***       Бывшая столица Змеиной Седловины блистала кровавыми зарницами в багровых облаках. Молчаливая гроза без единого звука или даже ветерка мрачно расцветила тёмные дюны. Аландро нёсся по песку, оставляя за собой завихрения красной пыли прямо к вершине холма, пока не заметил слабый блеск на пути. Резко остановившись, он поднял из песка украшение в форме жука: заколку, украшавшую волосы Сураны за обедом. Сул спрятал её в карман туники и сжал челюсти, боясь помыслить о том, что мог опоздать. Ведь если Нерия Сурана погибнет, Нереварин не сможет воплотить свои планы так, как он того хотел. Аландро нахмурился: он задал себе вопрос, ради кого так спешит, но не смог на него ответить.       Почти взлетев на холм и перепрыгнув каменные развалины, Сул осмотрелся: где-то здесь была спрятана дверь в подвал. Замок, что когда-то возвышался на этом месте, был снесён подчистую. Остались лишь жалкие обломки, торчащие из песка, накренившиеся колонны да очертания фундамента под завалами расколотого камня. Вдруг он почуял множество душ привратников, прятавшихся в песках вокруг, и быстро призвал Призрачный клинок, принимая оборонительную стойку:       - Именем Принца Рассветов и Закатов, Даэдрического Лорда Азуры, я - Аландро Сул, сын Лунной Тени, приказываю вам показаться!       Тихо зашелестел красный песок и то тут, то там поднялись по пояс пыльные человекоподобные фигуры. Аландро зажёг в левой руке заклинание, переливающееся в его ладони всеми цветами сумеречных садов Лунной Тени, и нацелил его на ближайшего привратника. Тот отшатнулся и едва слышно зашипел, сверкнув жёлтыми зубами в змеиной пасти:       - Какая наглос-с-сть! Как с-с-смеешь ты, защ-щитник Аз-зуры, повелевать нами, верными с-с-слугами Принц-с-са Интриг?!       - Я действую в интересах Лорда Боэтии. Недавно сюда приходили две женщины из смертных: данмерка и чужеземка с белыми волосами. Я пришёл за ней и требую вернуть её!       - З-здесь никто не проходил в пос-с-следние три дня. Твои притяз-зания бес-с-спочвенны, с-сын Аз-зуры!       - Что? - Аландро озадаченно нахмурился и оглядел молчаливые фигуры. Песчаные фурии взволнованно шевелились, словно колыхались несуществующим ветром. - Быть не может... управляющая Лландрери...       Злобное шипение раздалось со всех сторон:       - Лландрери!..       - Мерз-зкая!.. Лландрери!       - С-с-сдохни, мерз-зос-с-сть!       Привратник, с которым Аландро вёл переговоры, опёрся руками на песок и вытянул наружу длинный змеиный хвост, который собрал тёмными кольцами вокруг себя, после чего выпрямился, оказавшись на голову выше Аландро.       - Лландрери!.. Тебя с-сюда прис-с-слала эта мерз-зос-сть?       - Нет. Я думаю, что она могла навредить гостье Принца Боэтии. Камердинер направил меня сюда. Помогите мне найти мутсэру Сурану!       - С-с-са! - одна из змееногих теней позади Аландро качнулась из стороны в сторону, будто не имела хребта, и зашипела что-то остальным.       Привратник перед Аландро вдруг вытянул неожиданно длинную шею и распахнул трепещущий капюшон, уставившись на говорившего едва заметными и оттого устрашающими глазами. Фигура позади съёжилась и склонилась.       - В чём дело? - спросил Сул привратника, не опуская меча и не гася заготовленное заклинание.       - Кс-с-сут! - злобно выплюнул тот ругательство, затем перевёл взгляд на Аландро. - З-здес-сь и правда были те, кого ты ищ-щешь. Твоя женщ-щина провалилас-сь в пус-стоты под з-замком. Ес-сли она ещ-щё там, мы найдём её. Но ес-с-сли она пробралас-сь внутрь подвала, помоч-щь тебе мы не с-с-сможем. - Привратник протянул длинный палец в направлении нагромождения камней и одно из змееногих существ дёрнуло неприметный рычаг на уцелевшем куске стены. Казавшаяся монолитной, она вдруг отъехала в сторону, страшно скрипя по песку, и Аландро открылся чёрный проём, уводящий вниз. - С-с-ступай, ес-сли не боиш-шься, с-сын Лунной Тени.       - Если не боюсь? Там так опасно? Вы... туда не ходите?       - Н-нет, - покачал капюшоном привратник. - Наш-ш народ не в ладах-х с-с жителями подз-земелий.       Другие фигуры зашептали в страхе:       - Их-х гнилые з-зубы рвут без-з жалос-с-сти!..       - Пус-с-стые глаз-за с-смотрят с-с през-зрением...       - Пс-с-сы преис-сподней...       Привратник задвигал хвостом, зарывая его в песок всё глубже и глубже, и прошипел на прощание:       - Берегис-сь с-стражей этажей, Аландро С-с-сул.       С этими словами, привратник, а за ним и остальные существа, погрузились в песок с головой и, кажется, ушли куда-то вглубь. Аландро же вздохнул и поспешил к пустому проёму. Применив заклинание кошачьего глаза, он в два прыжка спустился по ступеням.       ***       Нереварин появился перед воротами своего поместья и замер, бросив долгий взгляд на лабиринт. Он с трудом сдёрнул пропитавшуюся кровью тесьму, удерживавшую его волосы в хвосте, и с некоторым облегчением помотал головой. Ветер гулял по Плану, гоняя рыжие вихри по пескам и сметая струйки пыли с перекрытий переплетённых коридоров. По ярко-оранжевым небесам неслись барашки охристых облаков, на мгновения приглушая сияние Этериуса, проглядывающего сквозь прорехи в пелене Обливиона. Поморщившись, Нереварин отвёл взор, резко отвернулся и вошёл во двор.       - Вот он! Наконец-то!       Старый Тибор вскочил со ступенек дома слуг и всплеснул руками:       - Змееликая Принцесса! Господин Дан, вы в кровавую реку упали?       На крыльцо выбежала Лландрери в неприлично коротком кружевном платьице. Красная ажурная ткань едва прикрывала прелести данмерки, облегая стройный стан и высокую грудь. Вьющиеся волосы, украшенные серебряной диадемой с крупным рубином, струились по её плечам, а глаза лучились игривым лукавством. Следом за управляющей на крыльцо выкатился скамп, сжимавший в цепких пальцах, не боящихся огня, раскалённые щипцы для завивки волос.       Нереварин коротко скомандовал скампу, едва взглянув на Лландрери:       - Фитиль, ванну.       Скамп прохырчал в ответ и умчался в сторону главного дома. Тибор, робко шагнув чуть ближе, мягко спросил:       - Господин, вы не видели мою Мадлен? Как ушла с утра...       Лландрери грубо перебила старого слугу, ступая лёгкими туфлями по утоптанной земле, и взяла Дана под руку:       - Отстань ты со своей старухой, наглец! Не видишь? Твой господин совершал великие дела! Он устал...       - Я убил Мадлен.       Бесстрастный тон ударил как обухом по голове. Тибор замер с выпученными глазами, а Лландрери от неожиданности опустила руки. Ничего более не добавив, Нереварин круто развернулся и вошёл в свой дом. Остолбеневшая Лландрери обнаружила, что не дышит и выдохнула задержанный в груди воздух: она видела его глаза, когда он говорил. Мороз пробежал по её коже.       - Он... что он сказал? - тихо осведомился Тибор. Он засмеялся: - Я по-стариковски не расслышал. А? Сэра Лландрери? - голос его постепенно наполнялся страхом. - Что он сказал?       - Он... - управляющая сглотнула, бросила испуганный взгляд на старика и побежала в свою комнату.       Распахнув дверь настежь, во двор вновь вышел Дан:       - Тибор, где Сурана?       Подбородок и руки старика мелко дрожали:       - Я... Что?       Нереварин недовольно нахмурился и зашагал через двор. В его голосе звенела сталь:       - Лландрери!       Тибор кинулся на него, вцепившись трясущимися пальцами в застёжки кирасы на боку, с трудом выдавив:       - Что... господин сказал? - Нереварин нетерпеливо отодвинул старика, словно не заметив. - Где?.. моя Мадлен?! - Тибор упал на землю и, сотрясаясь в рыданиях, тихо завыл.       Лландрери слышала его тяжёлые шаги. Паника охватила её обычно хладнокровный ум. "Кто это такой?" Таким, как сейчас, она никогда не видела господина Дана. Трясущимися руками Лландрери вынула из-под кровати сумку со всем необходимым, которая пылилась там на всякий случай. Она никогда не предполагала, что будет убегать не от врагов и недоброжелателей, а от своего защитника. Такой, как сейчас, он не простит ей расправы над Сураной, как бы Лландрери ни старалась, что бы ни делала.       Отворив застеклённое матовое окошко, она бросила в него сумку, затем сиганула сама, и задохнулась, схваченная за шею стальной хваткой. Не вырвешься!       - Ты снова за своё? - утвердил Дан. - Где Сурана?       Лландрери хрипела в его пальцах, пытаясь вырваться, краснея от натуги и стараясь вдохнуть:       - Н-не... знаю я никакой Сураны!       Уголки его губ дрогнули:       - "Никакой?" Тогда откуда знаешь, что это женщина?       - Мар... киназ приходил,.. принёс её вещи...       Нереварин бросил Лландрери на землю и она закашляла, схватившись за горло.       - Довольно. Показывай.       Она взглянула на него снизу вверх и почувствовала, как от страха слабеют конечности. Он стоял недвижимо, но ветер выдул несколько прядей из каркаса слипшихся грязных волос и трепал их из стороны в сторону. Багровые глаза на забрызганном кровью лице смотрели отрешённо, но Лландрери была уверена, что стоит ей сейчас отказаться или попытаться сбежать, он убьёт её прямо на этом самом месте.       - Я... я покажу.       ***       Первым, что ощутила Нерия, была боль. Затем, головокружение, что будто укачивало её на волнах. Мимо проплыло мутное пятно света и Нерия попыталась открыть глаза. С первого раза не получилось, но потом ей удалось разглядеть над собой смутный силуэт, едва заметный в полумраке. Вскоре снова стало совсем темно и тогда Нерия попыталась пошевелить пальцами, которые отозвались с трудом. Она только почувствовала, что руки у неё совсем замёрзли.       - Нерия? - раздался знакомый голос и она слабо улыбнулась, поняв, наконец, что произошло и кто несёт её. Облегчение от того, что это не враг, приглушило боль и она прохрипела:       - Как ты нашёл меня?       Аландро не сразу ответил, будто выбирал из того, что хотел сказать:       - Я должен был. И нашёл. - Он вздохнул: - Столько всего произошло с тех пор, как ты появилась...       - Прости... - выдавила шёпотом Сурана.       - Нет, - Нерия ощутила, как Аландро помотал головой, - тебе не за что извиняться. Я рад, что ты жива. Погоди немного, скоро выйдем наружу и я осмотрю твои раны.       Где-то вдали послышался до ужаса знакомый вой и Нерия дёрнулась. Руки, державшие её, тут же успокаивающе сжали её тело, словно обнимая:       - Не бойся.       Он остановился и присел вместе с ней, вынув руку из-под её ног, отчего боль в бедре стеганула по всему телу и Нерия, не сдержавшись, сдавленно застонала.       - Щ-щ-щ... - тут же отозвался Аландро. Он что-то делал свободной рукой. Нерия лишь увидела пару вспышек света, после чего Сул вновь осторожно поднял её и заспешил дальше.       Они повернули ещё два раза, перед тем, как вышли в приглушённо освещённую галерею, когда позади послышался взрыв.       - Рунная ловушка? - тихо спросила Нерия.       - Точно.       Над нею проплывали неровные сколы потолка со свисающими кое-где цепями и ободами: по видимому, когда-то на них крепились свечи или жаровни. Затем снова стало темно, но воздух заметно посвежел. Вскоре Нерия почувствовала, что они всходят по лестнице. Ей казалось, что они поднимались целую вечность, потому что за это время покачивание перестало быть успокаивающим и боль тупыми волнами стала расходиться от раны, впиваясь словно клыками в нервные окончания. Но, наконец-то, свершился миг и они очутились под красным небом. Таким низким, что хотелось протянуть руку и потрогать лохматые облака.       Аландро проговорил кому-то, кого Нерия не видела:       - Скажи своим, что я нашёл её.       Зашуршал песок и, когда Аландро осторожно опустил её на землю, прислонив к каменной стене, и Нерия смогла оглядеться, она уже никого не увидела. Сул уверенными движениями поднял подолы её одеяний, открывая вид на рваную рану. Заклинание, наложенное Сураной в полуобморочном состоянии не оказало ей большой помощи, но хотя бы она не истекла кровью. Аландро провёл рукой над повреждённым участком кожи и засохшая кровь, грязь и ещё Создатель ведает что исчезло, попросту бесследно испарившись. Нерия с интересом стала наблюдать за его дальнейшими действиями: он сложил ладони лодочками и наполнил их лиловым светом, что сформировался в небольшие шарики и воспарил над его руками. Затем Аландро опрокинул приготовленную магию на её рану и она мгновенно впиталась в кожу, преобразуя повреждённые ткани. Сул водил ладонями над её бедром, направляя целительные потоки и багровая от запёкшейся крови плоть затянулась на глазах, рана стремительно начала светлеть и вскоре от неё не осталось и следа.       - Вот это мастерство... - выдохнула Нерия, глядя на своё бедро, щеголяющее чистым пятном на бессовестно грязной ноге. Ей бы потребовалась пара-тройка часов на то, чтобы вот так, только силами своего волшебства бесследно залечить такую рану, а ведь она профессиональный целитель. - Это было... красиво.       Аландро мягко улыбнулся, продолжая посылать светящиеся шарики на другие её ушибы и ссадины:       - Этому меня научила моя мать.       Нерия устало удивилась:       - О, Принц Даэдра?       - Это не магия исцеления, по крайней мере, школа восстановления в Тамриэле использует другие заклинания. Я просто изменил твою плоть.       Вот теперь Сурана удивилась по-настоящему:       - И-изменил? То есть...       Аландро усмехнулся, на мгновение опустив глаза, словно пытаясь скрыть от неё некоторое смущение:       - Я ведь Полупринц, помнишь? Я способен изменять многое из того, чего может коснуться моя магия. Конечно, в изменении пространства я бессилен, и даже в сравнение не иду ни с одним из Принцев Даэдра, но исцелять подобные раны когда-то было моей обязанностью.       Нерия понимающе выдохнула:       - А-ах, когда ты был оруженосцем, да?       Сул кивнул и в глубине его светлых глаз Нерия вновь угадала печаль. Она подумала какими словами могла бы его подбодрить, но ничего не пришло ей в голову: Аландро казался простым и добродушным, но смутно она чувствовала, сколько веков пронеслось за его плечами. Он был молод обликом и до странного юн поведением, но за всем этим угадывалась более чем тысячелетняя история его существования. Это немного... беспокоило.       Аландро вдруг повернул голову налево, будто прислушиваясь, затем поднялся:       - Не пугайся. Сюда идёт привратник.       "Кто сюда идёт?" Сурана одёрнула юбку и оценила свои силы, подобрав под себя ноги и попытавшись подняться. Переоценила. Боли она больше не ощущала, но истощение никуда не делось. "А моя магия и это бы поправила", усмехнулась она про себя. Тогда она стала смотреть в ту же сторону, что и Аландро, но ощутила чьё-то присутствие почти прямо под собой.       - Это... это же!       Существо двигалось под углом и вскоре перед Аландро словно жидкость разошёлся песок, выпуская тёмную, запылённую фигуру, высунувшуюся наружу лишь по пояс. Несомненно, судя по ощущению от существа, такая же тварь ранила её ядовитой иглой. Нерия с напряжением наблюдала за появившимся, сжав кулаки. Присутствие Аландро обнадёживало, но она всё равно волновалась.       - Наш-ш-шлас-сь... - едва слышно прошипело это существо и поглядело на неё тёмными глазами без блеска.       "Так оно ещё и разговаривает?!" - чуть не воскликнула Нерия. Вместо этого она нахмурилась: - Вы ранили меня!       Аландро, услышав это, тоже нахмурился, выразительно взглянув на привратника:       - Этого вы мне не говорили.       - Это был не я... Мы - пес-счаный народ Банш-шаен, с-служ-жим Принцу Интриг и ох-храняем это с-с-свящ-щенное мес-с-сто. Ж-женщ-щина приш-шла с-сюда с-с управляющ-щей. Привратники вынуж-ждены были атаковать.       Аландро, казалось, не устроил подобный ответ:       - Вынуждены? Что же такого натворила управляющая Нереварина, что вы вынуждены атаковать её и всякого, кто явится с ней?       В шипении привратника послышалась ненависть:       - Мерз-з-зкая управляющ-щ-щая польз-зовалас-с-сь тем, что ей не полож-жено! Она ис-с-спольз-зовала нас-с-с и наш-ш-шу клятву Принц-су, из-збавляяс-сь от с-с-своих врагов, приводя их в это охраняемое мес-с-сто!       Нерия в задумчивости проговорила:       - Да, она и со мной хотела разобраться так же. Значит, я была не одна такая счастливица? Вот же...       Аландро с сочувствием оглянулся на неё, но затем спросил у привратника:       - Вы охраняете это место, но почему? Здесь ведь ничего не осталось. Подвалы замка способны защитить себя и сами...       - С-с-са! - казалось, вопрос разозлил его. - С-с-сын Лунной Тени ничего не понимает! Таково с-с-слово Принц-са!       - Прошу прощения, - учтиво склонил голову Сул. Привратник тут же успокоился, повторив его жест. Неподалёку за его спиной раздалось шуршание песка и высунувшаяся голова прошипела:       - С-с-са! Идут... наруш-ш-шители! Почти приш-ш-шли!       Привратник склонился, перенеся вес тела на руки, и выпростал из песка длиннющий змеиный хвост, собрав его под собой кольцами для устойчивости. Через пару секунд на вершину холма запрыгнула высокая фигура, державшая под мышкой ещё кого-то: Нерия видела, как болтались в воздухе голые ноги. Она узнала силуэт Нереварина и была уверена, что в его железной хватке трепыхалась не кто иная, как Лландрери. "Попалась-таки, милочка" - злорадно подумала она. Между тем, Нереварин совершил нечто невероятное: расстояние около трёхсот футов, что разделяло их, он покрыл одним огромным прыжком, взвившись в воздух с места и легко приземлившись прямо возле них. Лландрери тут же бросили на песок словно мешок с корнеплодами прямо перед Нерией, и только тут она увидела в каком виде прибыла сюда управляющая: полуголая, в откровенном красном наряде, что сейчас выглядел попросту жалко, босая и ужасно перепуганная. На её чёрных ресницах блестела влага.       Разглядывая Лландрери, Нерия не удосужилась рассмотреть Дана и только взволнованный голос Аландро, трепетно произнёсший "Нереварин?", обратил на него её внимание. Она подняла глаза на его лицо и почти "споткнулась" о его странный, такой прямой и строгий взгляд. Он был с головы до пят в чьей-то крови, спутавшиеся волосы сеткой повисли перед лицом, при нём не было оружия и руки, обнажённые по локоть, свободно висели вдоль тела, но подспудное ощущение угрозы давило так сильно, что Нерии захотелось наложить на себя самые сильные щиты.       - Ты! - "выплюнул" привратник, ткнув длинным пальцем в сторону Лландрери. - Неуёмный юнец-с! Твоя премерз-зкая с-с-служ-жанка...       - Молчать! - властно скомандовал Нереварин, грозно зыркнув на существо. Привратник стушевался и покорно умолк. Дан вновь взглянул на Сурану, осмотрел её изодранное платье в пятнах крови и спросил:       - Это ты её спас?       Аландро, поняв, что обращаются к нему, склонил голову:       - Да, Нереварин.       Дан, всё так же не отводя пристального взора от Нерии, что заставило её чувствовать себя крайне неуютно, обличительно проговорил:       - Ты довольна?       Брови Нерии взлетели на середину лба:       - Что?       Дан поморщился и перевёл взгляд Нерии под ноги, где, съёжившись, лежала Лландрери, не посмевшая до этого момента даже поднять голову. Сквозь чёрные локоны Сурана увидела отчаявшееся лицо, полное страха. Дан процедил сквозь зубы:       - Отвечай.       - Н-нет,.. господин... Я только хотела... быть с вами...       Удар просвистел на волосок от головы Лландрери. Нога Нереварина в тяжёлом сапоге с громким бухом топнула по земле, прищемив великолепные волосы управляющей и подняв ей в лицо облако красной пыли.       - Ложь!       От неожиданности Нерия вздрогнула, чуть не сколдовав на Дана что-нибудь атакующее, хотя ей было нечем. Аландро, заметив её движение, быстро присел рядом, просовывая руку под её коленями, и, легко подняв, отошёл на несколько шагов от разворачивающейся расправы. Что это была именно расправа, Нерия поняла, когда Нереварин схватил Лландрери за горло и поднял её лицо к своему. Лландрери едва сдерживала рыдания и хваталась за его руку, в попытке облегчить своё положение. Нерии даже стало её жаль.       - Сколько раз ты предавала меня?! - в ярости прошипел Дан, бешеными глазами вглядываясь в чёрные, полные слёз. - Я сбился со счёта!       В смешанных чувствах Нерия прошептала Аландро:       - Может, стоит остановить его? Он же убьёт её.       Сул тихо промолвил со странным выражением лица:       - Не вмешивайся.       Лландрери выдавила:       - Прос... ти... - но это лишь разъярило Дана ещё больше.       - Прости?!       Он тряхнул Лландрери, что-то хрустнуло и она обмякла, безжизненно повиснув. Нерия едва слышно ахнула, Аландро сжал её в объятьях, а Дан в растерянности уставился на мёртвое тело в руке, будто только сейчас увидел. Он замер на несколько мгновений, будто внутри него происходила некая борьба, затем отбросил тело Лландрери в сторону.       - Возвращаемся, - скомандовал он Аландро и направился прочь с холма. Тот тут же повиновался, устремившись следом с Нерией на руках. И тут она не смогла не возмутиться:       - А её тело? Нельзя же бросать его здесь! Она же служила вам!       - Баншаен позаботятся, - отрезал Дан. В голову Нерии тут же явилась масса предположений, как именно они "позаботятся" о её теле, вспомнив обитателей подземелий. Если только эти баншаен и сами не питались плотью. Аландро покачал головой, давая понять, что не стоит настаивать, и Нерия вздохнула, предаваясь мрачной меланхолии и расслабляясь в объятиях Сула.