Лета и Мнемосина
Мужчина забился в дальний угол чердака. Чтобы не шуметь, ему пришлось снять обувь. Передвигался он медленно, так как испытанные ранее хлипкие лесенки издавали скрип чуть ли не при каждом прикосновении, а скрип чердачных половиц мог раскрыть его местоположение. Всё стихло. Человек в капюшоне засел за коробками, которые, судя по качеству картона, находятся здесь дольше самой владелицы дома. Мёртвые вещи? Возможно и так. Но это к лучшему, ведь забытые вещи — гарант того, что про это место вспомнят с крайне малой вероятностью. Широкие плечи расправились в позе кучера, локти легли на согнутые колени, а голова поворачивалась в то место, под которым, по предположению ловчилы, раздавался источник того или иного звука. Наконец, он мог выдохнуть. Голова начинала болеть и кружиться. Надежда была на то, что неприятные ощущения возникли из-за перенапряжения. Сидеть в практически полной тишине пришлось долго. Прошло около десяти минут, быть может, меньше, прежде чем ему пришлось вздрогнуть от внезапных криков, что резко прошлись по слуху, как нож по маслу. Встрепенувшись, мужчина начал растерянно вертеть головой, замирая, чтобы вслушаться в происходящее под ним — и ведь так совпало, что вопли возникли именно под временным укрытием. Однако, минутой позднее, поражаясь идиотизму студентов, он устало потёр переносицу. Во вменяемости этих двух индивидов он стал сомневаться сразу с этого момента. «Я слишком стар для этого цирка уродов и шоу придурков.» Времени на самого себя теперь было достаточно. Под тихий гул невнятной болтовни чужак достал из сумки вымытое заранее яблоко, бутылку воды и ручку с довольно крупной записной книжкой. Личный дневник, с сильно потрёпанной обложкой и мятыми листами, торчащими между страницами. Некоторые из них были вырваны из других книг или являлись вырезками из газет. Синяя авторучка была вполовину исписана, её колпачок покрыт следами зубов, а корпус немного треснул — не всегда удаётся сберечь свои вещи в идеальном состоянии. Почерк у взломщика был неровный, отрывистый и угловатый. Он сильно давил на бумагу, одним лишь чудом не царапая поверхность. В секунды, когда он задумывался о написании, большой палец его правой руки нервно стучал по ручке.***
04.08.2017 Я попал в дом. Не хотел этого, мне просто пришлось. Девчонку кто-то отвлёк, она не посмотрела кассету сразу. Не мог дольше оставаться на улице и караулить её. Люди смотрят. Сижу на чердаке, эти бараны — девка и какой-то хмырь — напугали друг друга. Оказалось, я плохо за ней следил. У неё есть чертовски огромная злая псина. Очень плохо. Нельзя находиться здесь слишком долго. НЕ ШУМИ. Помни, тебя легко обнаружить. Давно не видел Маску. Тоже плохо, не могу контролировать дистанцию. Ясное дело, мне страшно играть вслепую. Нужно довести дело до конца. ПОМНИ СВОЁ ИМЯ. Повторяю, как молитву, если есть минутка на «затуп». ПОМНИ ЗАДАЧУ. Выполни СВОЮ раньше, чем кто-то из врагов успеет сделать собственную. Девчонка нужна. Не побоюсь убрать парня. Мешает. Но может помочь, если смогу наладить контакт. Самому смешно от написанного, Фрогг будет искать способ подружиться с жертвой. Но иного выбора может не быть. Девку придётся защищать или тащить за собой волоком — я справлюсь, если нужно будет это делать. Но это не мой стиль. Кончаются таблетки. Очень нужно найти Маску, не покидая девку. Много хочу. Надеюсь, много и смогу получить. КАМЕРА ДОЛЖНА ВСЕГДА РАБОТАТЬ. Аккумуляторы в сумке, помни. Ноутбук и зарядник для аккумуляторов в машине, ты ЗАПЕР машину, ты ВЗЯЛ ключи и положил их в маленький кармашек в основном отсеке сумки. Меня бесит моя память. Мне немного лучше. Но нет таблеток.***
Рука дёрнулась и предложение оборвалось. Жирная точка резко пошла в сторону, оставляя длинный тёмный хвост. Мужчина зажмурился от резкой головной боли, ударившей где-то за глазами. Мигрень. Фигура сгорбилась. Невыносимо давило на глаза. Незабываемое ощущение, словно они вот-вот выскочат из орбит, а вслед за ними — куча маленьких острых лезвий и иголок, заполнивших всё пространство в черепе. Но никогда ранее этот недуг не нападал столь внезапно и ярко. Непривычное ощущение вызвало растерянность. В ушах начало звенеть, нет… Скрежетать. Звук, подобный тому, как гвоздём ведут по железу. О, да, этот звук всё ещё имеет свою визуализацию на капоте его машины. Всё же, его бывшая очень ранимая. Только вот любви к ней от того меньше не становилось. Просто ей будет лучше без него. Всем будет лучше. Никто не должен играть в его войну. Он помнил нежное прикосновение к своему лицу. В размытых бликах перед глазами различались силуэты таких добрых и тёплых ладоней, вот они, в его руках. А вот и её лицо… Это всё бред, чёртова уловка — это известный факт. Он болен. Он очень сильно болен. Это пакостное ощущение беспомощности придаёт решимости. Лекарство прямо под ним, в доме. Нужно его забрать любой ценой… В книжке появилась ещё одна запись. Линии сильно дрожали, строка шла волной, буквы были различны по размеру. Вскоре покрасневшие глаза начали выискивать в ворохе лекарств нужные таблетки, необходимый рыжий пузырёк со сладкой панацеей. Она собьёт даже эту фальшивую мигрень… Кажется, в правом глазу лопнул капилляр…***
Он скоро будет здесь, меня тошнит от боли. Кто именно в этот раз?