Любовь, смерть и роботы

- ...нет, все в тебе хорошо: парень ты работящий, серьезный, не ширяешься ничем, баб не водишь, - хозяйка глубоко затянулась, выдохнула дым, с любопытством стрельнула глазами. - А чего не водишь то? Гейр тут же напрягся, сожалея, что так и не научился краснеть по заказу. - Да, знаете, - выдавил он и замолчал. Тут главное - не передержать паузу. Не больше пяти секунд, он считал, - есть одна... Потереть шею, замолчать, будто бы в смущении. Хозяйка понимающе хмыкнула - ох уж эта молодежь, все одинаковые. - Тогда до сентября, и смотри, чтобы никакого бардака. Комната - по сути полупустая коробка, но Гейр не требовательный. Матрац на пенопласте, плитка, невысокий столик без стула и древняя тумба с еще более древним телевизором. Все личные вещи влезают в рюкзак. Все, чтобы через десять минут сборов испариться без следа. Десятый час: слабо горит лампа, телевизор что-то бормочет для фона. Гейр задумчиво бродит по комнате, в одной руке блокнот, в другой - карандаш. "Смущение - неловкая улыбка, нервный и глупый смех, нарушение плавности движений, покраснение". Хмыкает себе под нос и ставит в блокноте жирный плюс. *** Труп лежал даже не позади магазина, почти у вывески, в луже, лишь слегка прикрытый какими-то пакетами. Судя по виду - как минимум с вечера. Гейр пожалел про себя, что приходит на работу раньше времени. Теперь ему приходилось неловко обнимать за плечи рыдающую - скорее всего, на публику, - хозяйку рыбного магазина напротив, ждать полицию и пытаться не зевать совсем уж откровенно. - Ужас-то какой, средь бела дня, что делается-то. Как пить дать, кто-то из кожаных кукол и прикончил, - причитала женщина. Из толпы поддакивали. - Бедная девочка, совсем молодая же... "Вообще-то ее ночью убили", - поправил про себя Гейр. Чтобы хоть как-то отцепиться от пахнущей рыбой и солью женщины, он подошел чуть ближе, присел на корточки и осторожно сдвинул пакет с лица. Кто-то в толпе сблеванул. Гейр для вида поморщился, но внутри также недоумевал. Улыбка Глазго - не худшее, что может быть с трупом. Хозяйка рыбного - как там ее? Мирта? Марта? - завела Гейра к себе, чтобы "мальчик не мерз". Сняла чайник трясущимися руками. Стаканы же дрожали уже так сильно, что Гейр мягко забрал их из рук, попутно усадив ее на табуретку. Марта устало вздохнула, сгорбилась, и будто постарела лет на десять: - Тебе самому-то сколько, двадцать будет? - парень утвердительно кивнул. Если умножить на два, то да, будет двадцать. - Молодой ты совсем, глупый. Не видал считай ничего. Я малюткой была, когда здесь клановые войны гремели. Что ни день, то труп, и один другого краше. В лавке тихо звенела "музыка ветра", сильно и душно пахло рыбой, но Марта схватила чашку с горячим чаем с таким пылом, будто и вправду мерзла. - Почему тогда вы решили, что это не новые бандитские разборки? - аккуратно спросил Гейр, бросая взгляд из-под белесых ресниц. - Обычно тела уродуют, чтобы либо наказать, либо предупредить. - Вот именно, - женщина перестала дрожать, и вгляделась в Гейра, - у ней только лицо и порезано. Для наказания и шоу чистовато. - А эти искусственные люди, - Марта скривилась и сплюнула, - не доверяют им, и правильно делают. Души у них нет, и чувствовать не умеют. Болванчики, для работы и для злобы. - Корпорация их больше не производит, - парень пожал плечами, опустил глаза к чашке. - А оставшихся ловят. Верно ведь? Слишком уж похожи друг на друга неуверенность и надежда. Голос постоянно съезжает. - Верно, - протянула женщина. Ее взгляд подсказывал, что интонация снова не вышла. - Мне надо идти, кажется, владелец приехал. И полиция сразу. Гейр отставил чашку, коротко улыбнулся и развернулся к выходу. Уже у двери вспомнил, что следовало бы что-то сказать на прощание или для поддержки, но в голову ничего не приходило. Двое полицейских вышли словно из дешевой комедии: толстый и тощий. Разогнали зевак, удостоверились, что "так и лежала, утром заметили", проследили за погрузкой в катафалк и убрались. Гейр про себя выдохнул. Присутствие копов он практически ощущал затылком, и еле боролся с желанием спрятаться под стойку или убежать. Любое внимание чревато. Вот что ж ее принесло именно сюда? Всю смену Гейр проработал как на иголках. И одновременно же - на таком автомате, что заметили, кажется, все, но списали на найденный труп. Уже вечером, торопливо шагая к дому, он размышлял, что пора бы уезжать в другой город. Но если он сорвется прям сейчас, не посчитают ли это подозрительным? И сколько надо выждать? Месяц? Или лучше два? Вот что ж ее принесло-то... Подъезд пах влажным бетоном, плесенью и мусором. Лампочку уже пару недель как выбили, так что идти приходилось большей частью на ощупь. Впрочем, Гейр обходил все углы с грацией кошки даже при отсутствии света. - Не против поговорить? Гейр вздрогнул, развернулся на месте и тут же отступил к стене. Из тени чуть вперед вышел полицейский - тот, который толстый и похож на мультяшного кота. - Не делай глупостей, прошу тебя, - он насмешливо прищурился, вытащил сигарету. - Я не из того ведомства, если так угодно. Куришь? Парень растерянно покачал головой и тут же торопливо кивнул. Вообще, запах табака он не любил, но курение - великолепный способ коммуникации. Можно и потерпеть. - Ну смотри, - Толстый протянул сигарету, подождал, пока Гейр закурит, и только потом продолжил. - Соседка твоя по лавке пожаловалась, Мирта. Говорит, странный ты какой-то, знаешь много. Гейр замер. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, варианты действий выстраивались в невозможные комбинации и тут же осыпались, как карточные домики. Оставалось только беспомощно наблюдать. - Ты не волнуйся, она подумала, что ты в банде. Новичок, мол, вот и колешься. Но я поспрашивал о тебе - не только для нее ты странный. Друзей-приятелей нет, вредных привычек тоже, не религиозен. Почти не слышно тебя, а, что скажешь? - А в чем преступление быть необщительным?, - через силу выдавил Гейр. - У меня проблемы с коммуникацией, вот и все. - Да, - выдохнул облако дыма Толстый. - А еще ты головой крутишь направо слишком много. Со зрением тоже проблемы? Пульс стучал в висках. Гейр беспомощно смотрел, как вместе с сигаретным пеплом осыпается его легенда. - Ты же знаешь, что всем репликантам номер на глазном яблоке выбивают? Толстый вдруг, неожиданно быстро для своей комплекции шагнул вперед и уткнул дуло пистолета Гейру под подбородок, вынуждая запрокинуть голову. Оттянул правое нижнее веко, всмотрелся. Хмыкнул и отступил назад, будто и не было ничего. - Знаешь. Сам глаз вырезал, или помог кто? - Сам. - А протез хороший. Почти и не видно ничего, если только свет сверху не падает. Ты бы, что ли, работу сменил, парень, - будто между прочим роняет полицейский и кидает окурок на прощадку. - Бывай. Толстый так же вальяжно спустился вниз. Хлопнула дверь, и тогда Гейр смог судорожно выдохнуть и разжать обожженные пальцы. Кажется, два месяца будет как раз.