Lonely Heart

Чем ниже опускается Солнце за горизонт, тем интенсивнее небо окрашивается в пурпурный цвет. Это грандиозное, бесконечно красивое явление. Небо, облака, вершины гор, окрашиваются в ярко-алые, пурпурные и фиолетовые тона. Окружающий мир приобретает таинственное и мистически-прекрасное очарование. Затем пурпурное великолепие отступает. Небо приобретает огненно-красный цвет, а от места захода солнца, протягиваются высоко вверх светлые лучи в виде отчетливых радиальных полос. Осветив всё напоследок, Солнце уходит на покой, оставляя за собой темно-красную полосу вдоль линии горизонта, которая постепенно тускнея, угасает. Тень же Земли, окаймленная бледным исчезающим Поясом Венеры, стремительно завоевывает небесное пространство. Наступает ночь. Небесное полотно с сияющими осколками далёких звёзд, украшает небо. Таинственная луна, окутанная пеленой приближающегося тумана освещает густой лес. Тихий шёпот ветерка, ласково колышущего траву, прерывает спокойствие. Мерцающее зеркало пруда, отражает великолепное полотно небес. Ночное небо точно иссиня-черный холст, на который некий художник случайно пролил краску, разлившуюся частичками мерцающих звёзд — таких далёких и таких холодных. Кажется, что и ходячие спят… Умиротворяющая гармония ночной симфонии шелеста травы, редких птичьих полетов, перекликающихся сверчков, едва уловимое движение водного зерцала — все это было дыханием природы, проникающим в душу и вносящим в неё спокойствие и тепло, несмотря на темноту, но даже она была для меня светлой… И всё прекрасно, но есть одно «НО». Я живу в апокалипсисе. Оу, простите. Задумалась… Кто же я? Меня зовут Клементина. Мне семнадцать лет, и… Я выживаю. Нет, не одна. Со мной маленький мальчик. Я забочусь о нём с двенадцати лет. Его зовут Эй-Джей. Ему шесть лет, но, для его возраста, он гораздо смышленей любого подростка. Кроме меня, конечно. На спине, с помощью ремня, у меня был прикреплён топор. В руках у меня был пистолет. — О чём думаешь, растяпа? — спросила я, взяв нож. — Да, так… Клем, у нас будет дом? — он пристально посмотрела на яркие звёзды в небе — просто… Я так устал убегать… — Посмотрим, — ответила я, и прищурив глаза, смотрю вдаль. Вот, блин, не знаю что и ответить… Посмотрим, посмотрим… Сколько себя помню мы всё время бежим. Неизвестно, от смерти или нормальной жизни… Вот и сейчас мы идём два дня. Не знаю, как у Эй-Джея, но ноги у меня отваливаются… Кошмар. Знали бы вы, как мне сейчас хреново. Я услышала шорох. — Эй-Джей, ложись, — я взяла его за руку, притянула к влажной траве. В ту же секунду, через кроны деревьев проник свет. Нет, не лунный, а свет от фонаря. Мгновенно по телу пробежали миллиарды мурашек, а глаза более пристально начали смотреть на источник света. Разглядев тёмный силуэт, я поняла, что это скорее всего подросток. Яркий свет тут же коснулся кустов, где мы сидели. Дыхание участилось, а глаза начинали слезиться от света. Вдох, выдох… я устало закатываю глаза. Ещё бы секунда и он бы отвёл луч, но… Моя кепка скатилась с головы, тем самым, создавая шум. Шороха хватило для того, чтобы он выпустил стрелу, которая попала мне в плечо. Глаза покрылись тонкой пеленой. Сознание не знало, как реагировать и, от шока, оно начало уплывать в даль. Сквозь пелену я лишь услышала тихий шёпот растяпы, перерастающий в крик: — Клем… Ты меня слышишь, Клем?! — успел сказать он, перед тем, как я потеряла сознание…

… продолжение следует…