***
Сколько времени прошло с той поры, когда Артас Менетил чувствовал подобную свободу? Казалось, что прошли тысячи лет с той поры, когда он отправился в Нортренд и нашел среди тамошних льдов проклятый меч. Был ли он свободным с той поры? Ему казалось, что да. Понадобилось умереть, чтобы понять, сколькими цепями он был опутан. И лишь в тот миг, когда Фростморн разбился на осколки, падший принц ощутил оковы, что так долго сковывали его душу. Лишь со смертью Артаса они наконец-то пали, позволив его духу отправиться в Землю Теней. Что он оставил после себя? Почти наверняка ничего хорошего. Кто знает, что стало с Азеротом, когда Плеть осталась без своего короля. Быть может, мертвые уничтожили все королевства Альянса. А может, сама Плеть давно уже истреблена. В любом случае, Артасу было уже все равно. Все, что его интересовало по прибытии в Землю Теней, так это где здесь находится выход. Торчать вечность в этом мрачном, кошмарном месте у него не было ни малейшего желания. Особенно сильным данное желание стало после того, как в царство мертвых заявился дух Вариана Ринна, короля Штормграда. Слушать его бесконечные обвинения у Менетила не было ни малейшего желания. Побег удался лишь тогда, когда что-то произошло в материальном мире. Нечто невероятное случилось там, в мире живых, отчего сотрясся даже мир мертвых. Невероятно мощная сила всколыхнула Землю Теней, образовались прорехи в самой реальности, и Артас без колебаний сбежал через одну из них, чтобы оказаться в Запредельной Пустоте. Его дух, влекомый неведомой силой, мчался вперед, не имея возможности остановиться, пока его не затянуло в неведомый мир, в который Артас вошел с первым криком новорожденного принца Джоффри. И вот он здесь, вновь является наследным принцем, даже его внешность похожа на предыдущую, разве что имя другое, но то не беда. Самое главное, что он был жив: сердце гоняло кровь по его венам, воздух наполнял легкие, а холод, что так долго сковывал его душу, наконец-то отступил. Лишь воспоминания о содеянном продолжали напоминать принцу, кто он есть на самом деле. Была еще одна странность, что смущала Артаса в его новой жизни. Знакомое дыхание Смерти, что приносили с собой ветра с далекого Севера. Он не знал, что являлось его источником, но чувствовал, что рано или поздно правда вскроется и она ему совершенно не понравится.Часть 1
22 апреля 2019 г. в 08:12
— Давай, Джоффри! — кричал Роберт, подбадривая своего первенца. Королю вторили придворные и мелкие лорды, прибывшие в столицу по своим делам. — Давай, вот так! Вдарь ему как следует! Размажь его по земле!
Серсея с презрением покосилась на мужа, размахивающего рогом с вином, после чего все ее внимание вновь сосредоточилось на арене, где в этот миг сражался ее сын. Джоффри откинул с лица длинные светлые волосы, перехватил поудобней молот и кинулся на врага, который был старше лет на двадцать. Его противник, несмотря на разницу в возрасте, чувствовал себя измотанным, в то время как наследный принц, которому еще не было и четырнадцати, был полон сил. Лишь капли пота на его лбу говорили о том, что Баратеон сделан отнюдь не из железа и так же может устать.
— Вы гораздо сильнее, чем выглядите, мой принц, — произнес гвардеец королевы, уходя от удара.
— Свет дает мне силы, — ответил Джоффри, обратным взмахом молота повалив воина наземь. — И я победил.
Признав свое поражение, гвардеец отбросил меч в сторону, чем вызвал всеобщий восторг зрителей. Довольный победой принц гордо вскинул молот над головой, его зеленые глаза торжествующе блестели, но улыбка так и не коснулась губ. Юный Баратеон крайне редко улыбался, и некоторые слуги даже подшучивали, что настоящим отцом принца был вовсе не король Роберт, а его вечно угрюмый брат Станнис, лорд Драконьего Камня.
— Отлично, мой мальчик! — довольный Роберт вышел на арену и хлопнул сына по плечу. — Ты сражаешься, как настоящий Баратеон!
— Спасибо, отец, — Джоффри почтительно кивнул.
— Три победы подряд! — продолжал ликовать король. — Это нужно отпраздновать!
— Вряд ли маме понравится, что я пью вино, — заметил принц.
— Пф, можно подумать, мы будем ее спрашивать, — Роберт лишь отмахнулся. — Ты мой сын, и сегодня мы с тобой выпьем как следует, дабы отпраздновать твои будущие победы. И никто во всем мире, включая твою мать, нам не помешает.
— Тогда я сперва приведу себя в порядок, — ответил Джоффри, — а то от меня несет, словно от тягловых волов.
— Привыкай, — Роберт отпил из рога, став более серьезным. — Именно вонь, кровь и грязь сопровождают воинов повсюду, а не празднества и увеселения, как любят распевать идиоты-менестрели. Эти болваны не видели ни одной битвы, а потому сочиняют какую-то чушь.
— Я запомню, отец, — кивнул принц, после чего обернулся к подошедшему Клигану. — Пойдем, Пёс. Расскажешь мне, что думаешь о сегодняшнем бое.
— Как скажете, — сухо ответил Клиган, чей голос больше походил на звук пилы, входящей в дерево.
Джоффри отдал тренировочный молот подбежавшему слуге и направился в свои покои, изредка коротко кивая кому-нибудь из лордов. Пес преданно следовал за ним, глядя по сторонам жутким взглядом, от которого особо впечатлительные слуги шарахались в стороны.
— Ну, что скажешь? — спросил принц, когда они достигли его покоев. Слуги, замершие словно статуи, уже подготовили для наследника ванну и чистую одежду. Не испытывая перед ними никаких комплексов, Джоффри быстро разделся и залез в воду, смывая пот.
— Это не противники, а свора идиотов, — фыркнул Клиган, привычно разглядывая убранство покоев. Столы, как и всегда, были завалены книгами и свитками; на деревянной подставке покоилась лютня, на которой Баратеон-младший иногда наигрывал мелодии. — Покрасьте лягушек полосками, но от этого тиграми они не станут.
— Полагаешь, что им не место в гвардии Ланнистеров? — спросил Джоффри, орудуя щеткой с длинной ручкой. Подозвав слугу с большим кувшином, он велел ему добавить горячей воды.
— Их место среди золотарей, — усмехнулся Клиган. — Грести дерьмо самое то для них.
Джоффри ничего не ответил, лишь прикрыл глаза и развалился в ванне. Пес так же замолчал. Каждый придворный во дворце знал, что в подобные моменты принца не следует трогать и беспокоить по пустякам. Если ему что-нибудь понадобится, то сам скажет. Несмотря на то, что внешне Джоффри ничуть не походил на своего венценосного отца, характер у него был довольно крутой. Он не терпел подле себя глупых и медлительных слуг, требуя от них беспрекословного подчинения. Нерасторопные и бестолковые здесь надолго не задерживались.
Насколько сам Клиган мог судить, примерно до пяти лет наследный принц рос избалованным мальчишкой, всем капризам которого потакала его мать. Он постоянно чего-то требовал, капризничал и безмерно всех раздражал своим нытьем. Роберт наплевательски относился к воспитанию своего первенца, очевидно, разочаровавшись в нем, а потому всем вниманием сына пользовалась Серсея. Никто не сомневался, что когда мальчик вырастет, то все окружающие будут выть в голос от его поступков и отвратительного характера.
Все изменилось, когда Джоффри исполнилось пять лет.
Он удивил всех без исключения, когда за ужином попросил короля показать ему молот, которым Баратеон сразил Рейгара Таргариена. Клиган, присутствующий в зале в качестве телохранителя принца, до сих пор помнил то изумление, что проступило на лицах короля и королевы. Не меньше их был удивлен и десница короля, Джон Аррен, который так и замер с вилкой у рта.
Роберт, запивший удивление вином, явно обрадовался интересу сына и, не слушая недовольные возражения Серсеи, повел Джоффри в оружейную. Пес, снедаемый любопытством, потащился следом. Там, на отдельной подставке, покоился огромный шипастый боевой молот, настолько тяжелый, что лишь немногие смогли бы его поднять, в то время, как сам Роберт некогда орудовал им одной рукой. Все эти сложности ничуть не помешали Джоффри схватиться за рукоять и попытаться поднять грозное оружие. Мальчик кряхтел от натуги, обливался потом, но не мог даже сдвинуть молот с места, однако принц не сдавался. Глядя на эти усилия, Роберт громко рассмеялся, впервые радуясь поведению сына. Но следующие слова Джоффри и вовсе привели короля в восторг.
— Научи меня им сражаться, — произнес принц и в тот же миг оказался на руках отца.
— Вот это слова настоящего Баратеона! — воскликнул король. — Давно пора, мой мальчик!
С того самого дня, игнорируя все вопли королевы Серсеи, принц ежедневно тренировался орудовать тренировочным молотом, при этом не забывая о мечах и копьях. С чудовищной скоростью он впитывал в себя новую информацию: приемы, что показывали ему наставники, давались ему с небывалой легкостью, в связи с чем учителя не уставали нахваливать Джоффри перед королем, чем лишь давали Роберту больше поводов гордиться первенцем.
А потом случился самый громкий скандал, какой только слышал Красный замок. Грянуло восстание Грейджоев, Роберт Баратеон немедленно собрал войско и собрался уже было отправляться на войну, когда Джоффри вызвался поехать с ним. Король одновременно и опешил, и обрадовался, Серсея же пришла в ужас. Король и королева ругались весь день и всю ночь, оскорбляли друг друга так, что у солдат сохли уши, после чего Серсея принялась швырять в Баратеона все, что только попадалось ей под руку. В таком гневе королеву еще никто и никогда не видел, зато Роберт, судя по всему, был очень доволен происходящим. Что его так радовало, никто не мог понять, но в конце концов король согласился с тем, что пятилетнему мальчику на войне не место. Джоффри был расстроен, но взамен потребовал, чтобы ему разрешили упражняться с тупым мечом.
Вновь были крики и ругань, но в этот раз Роберт, что называется, уперся рогом. Раз его сын не сможет поехать на войну, то пусть получит хоть что-то взамен. Правда, стоило ему только покинуть столицу, как Серсея и вовсе запретила все тренировки и попыталась сделать Джоффри внушение.
— Тебе еще рано сражаться, — строго произнесла королева, глядя в зеленые глаза сына. — Оставь войны головорезам и безумцам, что рвутся в бой. Тебе надлежит править Вестеросом, а для этого нужны иные таланты, в первую очередь уметь думать.
— Если так, то мне нужны учителя и книги, — неожиданно ответил принц, который выглядел слишком серьезным для своего возраста. — Причем немедленно.
Подобное упрямство принца для окружающих было не в новинку, вот только причина в этот раз была несколько необычная.
— Джоффри, не следует так спешить, — Серсея сменила тон на более ласковый, решив, что ее сын так себя ведет из-за строгости матери. — У тебя еще много времени, чтобы усвоить все, что нужно для управления государством.
— Тренироваться мне нельзя, учиться рано, — подытожил Джоффри. — Прекрасно, и что мне делать? Биться головой о стену от скуки?
— Тебе придется дать мальчику либо одно, либо другое, дорогая сестрица.
Серсея поджала губы. Меньше всего она желала слушать советы от младшего брата, который неспешно потягивал вино из бокала, рядом с ним стоял почти пустой кувшин. Тирион Ланнистер, прозванный Бесом, с усмешкой смотрел на скривившуюся сестру.
— Мальчик тянется к знаниям, — продолжил карлик. — Это похвально для будущего государя, и если говорить начистоту, то его обучением уже давно следовало заняться. И не сверкай так глазами, ты и сама знаешь, что это правда.
— А я считаю, что время терпит, — парировала Серсея. — У ребенка должно быть детство. Разговор окончен.
Разговор действительно был окончен, но ровно до того момента, когда в столицу с победой вернулся король. Юный Джоффри от всего сердца поздравил отца и прибывших с ним лордов с победой, после чего просто и незатейливо нажаловался на мать, чем поверг ее в шок. Подобного поступка она никак не ожидала.
— У моей жены есть поразительное качество, — процедил Роберт, выслушав жалобы сына. — Она умеет испортить даже самый радостный день. С этой минуты, сын, ты можешь заниматься сколько угодно, любым оружием, каким пожелаешь. И никто, НИКТО, — особо выделил король, метнув убийственный взгляд на Серсею, — не имеет права тебе запретить. Всем ясно?!
— А еще мне нужны наставники, что помогут мне научиться в будущем править страной, а то мне и это запретили, — заявил Джоффри. Тирион Ланнистер громко рассмеялся, коротко хмыкнул Пес, Цареубийца удивленно вскинул брови, а Серсея стала бледная, словно Смерть.
— Уже завтра у тебя будут учителя, — заверил сына Роберт, после чего обратился к лордам Вестероса. — К сожалению, я поддался на уговоры своей жены и не взял Джоффри с собой, полагая, что мальчику на войне не место. Теперь я вижу, что куда большей ошибкой было оставить его во дворце, в заботливых руках матери!
Ренли Баратеон громко рассмеялся, а вот Тайвин Ланнистер нахмурился. Сложно было сказать, что в большей степени ему не понравилось — слова короля или поведение дочери. Слова Роберта были практически ничем не прикрытым оскорблением, которое Серсея стерпеть не могла. Вскочив со своего места, она метнула на короля полный ненависти взгляд и немедленно удалилась в свои покои.
— Семеро мне свидетели, — пробормотал Тирион, — этот мальчик уже сейчас умнее большинства присутствующих. Что же будет, когда он вырастет?
Прошли годы, мальчик вырос, тратя все свое время либо на тренировки, либо на занятия с присланными учителями. Джоффри по уши зарылся в книги и свитки, которые касались всего, что было необходимо будущему королю. Клигану не нужно было видеть названия книг, чтобы знать, чему они были посвящены. Многие из них касались темы религий, что были распространены как в Вестеросе, так и в Эссосе, но что в этом было интересного, Пес не понимал.
Принц по-прежнему отдыхал в ванне, слуги молчали. Каждый был погружен в собственные мысли.