С заходом солнца наступает тьма

      Омега, вышедший на крыльцо маленького домика, внешне отличался от селян.       Во-первых, одеждой. Местные тут носили те же штаны и рубахи, похожие на форму солдат, только без функциональных поясков, и более разнообразную по цветам. Шаровары омеги были значительно шире в верхней части, с мотней по колено, и дальше сужались к щиколоткам.       Вместо рубахи на нем была странного вида безрукавка. Заправленная в штаны она туго обхватывала торс, скрывала шею по подбородок, но при этом полностью оголяла руки. На правом запястье болталась тонкая потертая ленточка. В мочках ушей проколы, но не было серёг.       Во-вторых, омега был явно другого клана. Его ярко-рыжие волосы, бритые на затылке и за ушами, резко контрастировали с пестро-пыльными расцветками местных котов. Селяне были рысями, камышёвками и болотниками; окрас их гулял от серого до коричневого всех оттенков. Омега, скорее всего, был каким-то южным котом. Во всяком случае, командир сходу не мог вспомнить породу такого характерного глубокого цвета. И глаза – сверкающие тёмным янтарём – необычные для этой местности.       В-третьих, он был достаточно крупным и жилистым. До местных альф, конечно, не тянул, но больше среднего омеги. Без характерных мягких округлостей, но не тощий, подтянутый. И напряженный, как пружина, готовый прыгнуть в любую минуту. Вот только непонятно куда – то ли напасть, щерясь и выпуская когти, то ли обратно в дом, прятаться за дверью.       Омега молча дернул подбородком, как бы спрашивая «ну, что?» не особо учтиво, даже грубо, с вызовом, но, похоже, другого от него тут не ожидали. Поэтому, не обратив внимания на явную дерзость, старейшина кивнул в сторону воинов:       - Принимай гостя. Поживет у тебя немного. Накорми его, напои..       - И спать уложи, – похабно добавил кто-то из местных.       Альфы щерились на рыжего довольно агрессивно.       Омега, названный О-ликсом, хмуро мазнул взглядом на воина-мода, цыкнул, поджав губы, и кивнул головой:       - Заходи. – Скрылся в глубине дома.       Тянь усмехнулся, пока не зная как интерпретировать только что произошедшую сцену, пожал плечами и, перемахнув через низенький заборчик, направился к двери.       Старейшина же потащил за собой командира и белоголового. Попутно расписывая, как им тяжело живется в деревне, как не хватает рабочих рук, и вообще неплохо бы, чтобы воины остались погостить на подольше чем несколько дней. Чен кивал. Помочь, помогут, но задерживаться без особой надобности не будут. Да и надрываться с помощью тоже. О последнем сообщать не стал – завтра разберутся. ****       Домик, в который подселили Тяня, оказался избой. После крыльца тёмные сени, просторная комната с широкой печью, застеленной шкурами, и массивным столом посередине, пара лавок у стола, шкаф со стеклянными дверцами, набитый простой посудой. И всё. В углу была ещё небольшая дверца, судя по всему, вела в чулан. Все чистенько, аккуратно, но как-то бедно, по-нищенски голо. Ни скатерти, ни занавесок, ни ковриков.       - Умывальник за дверью, – буркнул омега.       Тяню пришлось снова выйти в сени, когда вернулся, ему показали сесть за стол.       - Ещё немного и будет готово.       Рыжий стоял к нему боком, помешивая что-то в котелке на варочной части печи, периодически скашивал взгляд на своего невольного гостя. Приглядывался с явной опаской.       Мод же расселся на лавке и откровенно на него пялился, просчитывая варианты. Учитывая, то, что он видел и слышал на улице, отношение местных к омеге так себе, особенно потому что ему, упырю, разрешили тут ночевать. Значит не жалко, если вдруг, он решит оправдать все или хотя бы некоторые слухи про модов.       Модифицированных воинов осталось совсем мало. Буквально несколько десятков. Только добровольцы, только офицеры, прошедшие жёсткий отбор по физическим и моральным качествам могли стать ими. При этом если на силу смотрели с положительной стороны – чем больше, тем лучше; то на ментальном уровне было всё наоборот. Тест проходили личности с наименьшими принципиальными привязками. На войне все средства хороши. Моды получились отчаянными, бесстрашными, чётко выполняющими приказы и не сожалеющими ни о чём. Не жалеющие никого. Их когти и зубы не делали различия между противниками – одинаково успешно рвали как альф, так и омег, стариков и детей.       Тело после модификации в полу-форме менялось – повышалась выносливость, увеличивалась сила, появлялись дополнительные органы, в зависимости от вида. Но, как оказалось, ещё со временем сильно менялась психика. И воины, особенно вернувшиеся в мирную жизнь, медленно сходили с ума. Или не медленно – во внезапных срывах уничтожая всё живое вокруг себя. Не единичные случаи чудовищной агрессии в быту, обрастая выдуманными слухами, передавались от ушей к ушам. О садистских пристрастиях в интимной сфере чуть ли не слагали легенды. И хотя уже давно отловили и уничтожили всех нестабильных модов, их боялись, как чумных. Оставшиеся ежегодно проходили тесты, направлялись на границы и опасные работы, чтобы удовлетворить потребность в насилии.       Воин оценивающе скользил взглядом по рыжему омеге, тот упорно игнорировал его, сосредоточенно ковыряя длинной деревянной ложкой в котелке. Напряжённый, всклоченный какой-то, но красивый, как себе отметил Тянь. Гибкий, не неженка, руки жесткие, ноги, скорее всего тоже, хотя в таких штанах не разберешь. Но было бы странно при таком торсе, чтобы ноги были тонкими или наоборот слишком округлыми. Да, не обычный, но не урод. Почему к нему были негативно настроены свои?       Тянь по-тихому втянул воздух – запах! Омега пах всем и одновременно ничем. В этой невообразимой смеси запахов, которая шла от него, невозможно было выделить какой-то один. Он не вонял, и если специально не затягиваться, даже не напрягало, но сказать чем он пах было невозможно – потому что всем понемногу.       «Яяяясненько… - Тянь про себя хмыкнул, довольный ситуацией, – местный шлюшонок».       Это объясняло всё – особенно то, почему его сюда подселили. Понятно: если что, омегу не жалко. Даже если это «если что» будет и не совсем по согласию, как предупреждал старейшина. Честно говоря, даже если совсем не по согласию.       Тянь сцепил перед собой на столе руки в замок, положил на них голову и, прищурившись, продолжал раздевать рыжего взглядом, уже представляя, как сегодня ночью на теплой печи, на шкурах, а, может, и прямо на столе подомнет под себя это молодое живое тело; как будет его брать, впиваться ногтями в загорелую кожу, оттягивать за яркие волосы, чтобы повернуть голову и смотреть в глаза, а потом….       … Потом полу-морфнется на пике ощущений, чтобы стиснуть его в коконе кожистых крыльев, и со всей силы вцепится клыками в пульсирующую вену на шее. Вскрывая и поглощая поток горячей крови, затихающие хрипы и судороги, чужую жизнь…       На этом моменте мод мысленно отвесил себе оплеуху – стоп, это уже лишнее. Потрахаться будет достаточно, а сожрёт он завтра на охоте что-нибудь менее разумное.       Тут Тянь заметил, что омега, смотрит прямо на него, так затравленно и дико, словно мысли его услышал. Не шевелясь, еле дыша, до побелевших костяшек сжимая несчастную ложку. Тишина в комнате аж звенела от напряжения. Если б рыжий сделал хоть одно движение, мод набросился б на него прямо сейчас. Ситуация разрешилась неожиданно. Из-за двери, в предполагаемую кладовку, раздался приглушенный звук. То ли писк, то ли скрип.       Рыжий моргнул, словно сгоняя оцепенение, и мгновенно скрылся в том закутке. Тянь медленно поднялся из-за стола, тихо подошел и приоткрыл легкую дверь. Это была не кладовка. В комнате, настолько маленькой, что помещалась только детская кроватка и стул, на голом полу сидел омега, прижимая к груди ребёнка. Совсем крохотного, который ещё и ходить-то не умел, только сонно и беззубо скалился в потолок, попискивая, суча пухлыми ножками. Он жмурился на форточку над кроватью и вяло пытался выкрутиться из обнимавших его рук. Омега стиснул его, мерно раскачивался и что-то шептал на ухо, пытаясь успокоить.       - Вот же ж блять, – ошарашено прошептал мод, осторожно прикрыл дверь и вернулся за стол. ****       Вариант «не по согласию» отпал напрочь. Не зря ж мод прошел все тесты на адекватное сосуществование в мирный период. Насиловать омегу в присутствии ребёнка, пусть и ничего не понимающего, он не собирался. В общем-то, изначально не собирался, но как возможное развитие событий рассматривал. Хотел договариваться, значит, будет договариваться. Или припугнёт, что б в добровольно-принудительном, если совсем заупрямится. И, затолкав поглубже все свои хищные мысли, растянулся на лавке, ожидая, когда вернется рыжий.       Наличие у омеги котёнка, он принял спокойно. Первая реакция была скорее от неожиданности. А так – шлюшка с ребёнком – ну бывает. В деревне не особо жалуют, тоже понятно. С другой стороны не было б спросу, не было б предложения. Дети тоже не от чиха появляются. А этот живет в своем доме, не жирует, конечно. Совсем не жирует. Но могло быть и хуже, у кого-то и дома нет, например.       О-ликс вернулся довольно быстро. Поникший какой-то, усталый, глаза в пол, проскочил к печи. Молча стянул котелок на поднос, наложил из него в две миски и, поставив одну из-них перед модом, сел за стол напротив него.       Никаких изысков – солёная пшенная каша с мясом. Тянь слопал все, даже миску вылизал бы, если б не сидящий рядом омега. Почему-то вдруг постеснялся. От добавки отказался, разумно решив, что объедаться на ночь не стоит – плохо может быть.       - Спасибо, может позже.       - Позже сам возьмёшь. – Рыжий унёс посуду в сени. Оттолкал широкую лавку под окно, кинул на неё чью-то огромную шкуру, одну из тех, что лежала на печи. – Кроватей нет.       - Заметил. Спасибо. Лучше, чем на земле.       За окном стремительно темнело. Омега прошелся по комнате, погасив несколько свечей. В комнате разлился приятный тёплый полумрак. Мод растянулся на жёсткой лавке, от сытости его разморило. Глаза слипались, не хотелось даже шевелиться, свои поползновения в сторону хозяина дома он решил оставить на завтра.       - Хороший у тебя котёнок, – отчаянно зевая, протянул мод.       Надо было с чего-то попробовать начать разговор. Тем более, находясь в благодушном состоянии, у него мелькнула мысль, а вдруг он ошибся. Вдруг зря подумал на мальчишку такое. Подумал потому, что ему хотелось, что б было так.       - Угу, - согласился с печи омега. И потом, словно извиняясь, добавил. – Он спокойный, тихий и спит крепко.       - Сразу видно, что твой. Такой же конопатый. А муж твой где?       Ответа не последовало.       - Эй, О-ликс, ты спишь?       - Меня зовут Мо Гуань-Шань. И мужа у меня нет.       - Хм, а старейшина О-ликсом назвал. Почему нет? На войне погиб?       - Нет и всё! – тяфкнул омега.       - Ну, нет и нет. – Тянь закончил разговор, завернулся в шкуру, умащиваясь на лавке.       В наступившей тишине было слышно, как потрескивают свечи, и возится своих шкурах рыжий. Мод уже почти погрузился в сон, как у окна с улицы заорали:       - О-ликс! О-ликс! ****       Омега спрыгнул с печи, выскочил на крыльцо и злобно зашипел на орущего кота:       - Какого хрена тебе надо? Зачем припёрся?       Тот стоял, опираясь руками на заборчик, но не заходил за него.       - Отдай моего котёнка! Слышишь? Ему не место тут сейчас!       - Пошёл отсюда!       - Ты не понимаешь? Пока этот здесь, нечего ребёнку тут делать! Ты не понимаешь, как рискуешь? Отдай котёнка и трахайся с этим сколько влезет!!! Слышишь, ты, блядь рыжая!!!       Он был зол, длинный тяжёлый хвост, пепельный в черную крапину, метался за спиной, поднимая кучу пыли, которая кружилась в сполохах огня из жаровни; глаза яростно сверкали в темноте, почти сжавшиеся кулаки распрямились, на пальцах выгнулись острые когти. Кот прыгнул через оградку.       - Только попробуй! Только подойди, тварь! – зашипел омега яростно, спускаясь с крыльца на траву и морфнулся в полу-форму.       Над головой взвинтились острые рыжие уши, большие, нервно дрожащие, но не прижимающиеся, как у разъяренного кота. А хвост так и остался в штанах, их ширина позволяла ему там спокойно помещаться; он не дёргался из стороны в сторону, только слегка шевелился объёмным комом.       - Уходи! Пошёл вон!       - Отдай по-хорошему! Я в своём праве!!!       - А я в своём!!!       - А я сейчас обоим вломлю, если не заткнётесь! – гаркнул Тянь, наблюдавший всё представление из окошка.       Кота как ветром сдуло, а рыжий от неожиданности шарахнулся, чуть не растянувшись, запнулся о ступеньки. Мод откровенно и неприлично громко заржал.       - Забавно получается, - сказал он, когда омега вернулся в дом, - папаша у ребёнка есть, а мужа у тебя нет. Как так?       - Да пошёл ты…- горько вздохнул Шань, залез обратно на печь и скрутился клубком, обхватывая руками колени.       - А пошёл я... - подытожил Тянь. Некоторое время он ещё лежал в темноте, прислушиваясь к пытающемуся успокоиться омеге и, когда тот задышал глубоко и размеренно, тоже заснул.