***
— Изуку. Изуку, просыпайся, — Мидория поморщился, когда холодный кончик носа прошёлся вверх по его шее. За этим последовал кроткий поцелуй в ухо. — Шото-кун? — Тодороки кивнул и засунул свою холодную руку под майку парню. От внезапного прикосновения студент вздрогнул и распахнул глаза. — Шото-кун, где мы? Что происходит? — Изу, прости меня, — двуликий сел на кровати и грустно посмотрел на свои руки. — Прости, что втянул тебя в это. Я не знаю, кто те люди, но им явно нужен я. — Зачем? Что ты такого сделал? — зеленоволосый сел на ноги и всматривался в лицо перед собой. — Шото? — Я не знаю! — парень отрезал и отвернулся. — Зачем вообще потянул тебя за собой?! Теперь ты в ловушке: выйдешь — сразу убьют! У тебя же ещё мама, что с ней делать будешь? — Шото, я же обещал, что не оставлю тебя! — Мидория схватил чужие руки и прижал к себе. — Слышишь? Я не отпущу тебя! — в памяти остро проскочило лицо студента вечером того дня, когда сообщили о смерти Киришимы. Это выражение навсегда въелось в веснушчатого и преследовало, словно ночной кошмар. Зеленоволосый поклялся, что больше не позволит Тодороки страдать. Он возьмёт всё на свои плечи. Будет ломаться, трескаться, но останется с ним. Бросит всё ради любимого человека. — Изуку, — двуликий упал своей головой на чужую грудь. — Я люблю тебя. — Я…я тоже люблю тебя, — гетерохром поднялся и заглянул в изумрудные глаза. Тодороки приблизился к возлюбленному и поцеловал того в губы. Мягко, не напористо, почти невесомо. Мидория просто плавился. Он отстранился и чмокнул студента в лоб. — И что дальше? — будущий герой сжал губы в одну линию. — Пока поживём здесь, хорошо? — Изуку согласился и встал с кровати, сладко потянувшись. — Ближе к вечеру у меня будет встреча, посидишь дома один? — Ладно, — Шото улыбнулся, и на мгновение веснушчатый парень замер, рассматривая уже привычные черты лица. «Улыбайся, Шото, тебе очень идёт» — странная мысль промелькнула лишь на секунду в зеленоволосой голове, но она точно стала стержнем всего, что происходит. Двуликий ушёл в душ, и сказал осмотреться. Мидория глянул на другую сторону комнаты. Как он и думал: дверь, тумба и комод. Затем парень тихими, словно крадущимися шагами вышел в коридор. Он был небольшой, но тёмный. Вдоль стен висели какие-то картины, которые было невозможно разглядеть. Зато от их рамок приятно пахло свежей древесиной. Студент повернул налево и, пройдя пару шагов, заглянул во вторую комнату. Здесь стоял большой бежевый диван, напротив которого стоял большой телевизор. Между ними был журнальный столик с пультами и свежими новостными газетами. Возле окна стоял высокий книжный шкаф, на который падал белый свет из такого же зашторенного окна. Но только обернувшись, Изуку заметил, что всё как-то не складывается. Тут явно кто-то жил. Что Тодороки мог сделать с этим человеком? В голову сразу ударили слова Каччана, обвинявшего гетерохрома в убийстве. Может, это правда? «Нет-нет, — зеленоволосый помотал головой, будто таким образом ему удастся отогнать дурные мысли. — Возможно, просто квартира друга, а сам он уехал? Да, пусть будет так!» Вся ситуация явно его пугала. Может ли быть всё так страшно, как говорил Бакуго? Почему те люди пришли за Шото и почему не подкараулили его где-нибудь, а открыли огонь прямо в классе? Так много вопросов и ни одного ответа! Мидория решил просто продолжить осматриваться. Напротив той комнаты, в которой был парень находилась входная дверь. Он ещё раз повернулся налево и упёрся в кухню. Вдоль стены стояли четыре тумбы, плита, холодильник и раковина. На другой стене был телевизор, а почти посередине стоял стол с тремя стульями. «Почему их три? В классический набор всегда идут четыре…» — Изуку попятился назад, но упёрся во что-то и отпрыгнул. — Ты чего? — двуликий провёл тыльной стороной ладони по мягкой щеке. — Ой, Шото-кун, извини, — зелёные глаза окинули парня взглядом. Тот был абсолютно голым, за исключением полотенца, висящего на бёдрах. — Ш-шото, о-одежда! — Чего? Ну так я только из душа вышел. Надо было сразу взять? — зеленоволосый заметался, поняв, какую чушь выкинул. — Ладно, давай тогда просто забудем, если тебе некомфортно. Вот твоё полотенце. Мидория схватил предмет и убежал в ванную комнату, краснея. Он закрыл дверь и скатился по ней, прикрывая смущённое лицо. «Такой накаченный и красивый» — щёки ужасно горели, приятно отдавая одурманивающей болью в голову. Но, к сожалению, ему всё же стоит принять душ. Изуку стянул с себя майку и заметил на груди яркое фиолетовое пятно. «Это ещё что? На синяк не похоже… — студент резко застыл. — Неужели з-засос?!» — Шото! — крик раздался так смешно, но в то же время громко, что парень с комбинированной причудой ни на шутку перепугался. — Изуку?! — зеленоволосый повернулся лицом к Тодороки и указал на пятно. — Фух, я уж думал что-то ужасное случилось! — Так это всё-таки был ты?! — Мидория подошёл вплотную и насупился как только мог. — Вечером ещё много таких сделаю, — гетерохром поцеловал возлюбленного в лоб и удалился. Изуку был вне себя! Его просто распирал гнев и стыд, но злиться он просто не мог, поэтому решил «обидеться». Ведут себя словно маленькие дети. Одному нужно продумывать планы по спасению, а другой просто мечется в сомнениях. Вроде взрослые люди — взяли бы и поговорили, но чёрт знает, во что это выльется. Зеленоволосый при любом раскладе не должен узнать о деяниях Шото. А сам Мидория должен оставаться рядом, хотя он до сих пор не мог понять, происходит ли это из личных побуждений или того несчастного договора, но увидеть то страшное лицо боли и разочарования Изуку больше точно не сможет. Парнишка вышел из ванной комнаты, и его урчащий живот буквально привёл будущего героя на кухню. Двуликий стоял у плиты в одних домашних штанах, повязав на голый торс фартук. Зеленоволосый фыркнул, пытаясь сдержать вновь нахлынувшее смущение. Но вот чёрт, как дуться, если ты буквально умираешь с голоду? — Садись, сейчас всё будет готово, — Тодороки обернулся и прыснул со смеху. — Иди сюда. Мидория, обиженный беспочвенным смехом, подошёл к Шото. Тот взял полотенце, висевшее на плече у кучерявого, и стал вытирать волосы. Изуку зажмурился от проявления заботы. На сковородке что-то страшно зашипело, и двуликий бросился к завтраку-обеду. Зеленоволосый покрутил головой и повесил мокрое полотенце на спинку стула. Он сел за стол и наблюдал за словно отточенными движениями. Тодороки красиво подкидывал обжаренные кусочки хлеба, не давая им упасть, и складывал в большую тарелку. От такого зрелища зелёные глаза заблестели, а живот ещё более жалобно заурчал. Наконец, через, как казалось, вечность на столе оказалась еда. — Хочешь кофе? Или чай? — Шото вновь повернулся к веснушчатому парню и еле сдержал смешок. — Аккуратно, не подавись, — Мидория, запихивающий трапезу в рот, буркнул что-то вроде «хорошо», а затем добавил «чай». Для гетерохрома заботиться о таком милом создании, как что-то отдельное, требующее специальной подготовки. Ему очень нравится смотреть на детское личико, особенно, когда на нём сияет улыбка. А два зелёных омута затягивают его всё глубже и глубже. Он чувствует, что находится в поле с высокой, тёмно-зелёной травой, которая щекочет его, но при этом опаляет не хуже собственного огня. — Спасибо, — Изуку широко облизнулся и убрал за собой посуду в раковину. — Ты доедай, а я помою. Двуликий кивает и упрямо смотрит в телефон. От кого: Шигараки Томура Сегодня в три часа дня, координаты придут через пять минут. До встречи остаётся буквально два часа, поэтому Тодороки вытирает рот салфеткой и ставит остатки посуды в раковину, приобнимая и целуя зеленоволосого. Сейчас главное не проколоться, а чётко рассказать предводителю Лиги весь план, настоять на сотрудничестве и со спокойной душой избавиться от Старателя. А дальше уехать куда-нибудь подальше отсюда с возлюбленным и жить на прибыль компании, которая, вероятно, достанется кому-нибудь из старших братьев. Этот план кажется просто гениальным, да и выполнить его не составит больших потерь. По крайней мере, он так думает. — Продуктов много, видимо кто-то хорошенько постарался, — зеленоволосый неожиданно появляется в дверном проёме и заставляет Шото ловить пульт в воздухе. — Извини, что напугал. — Ничего, — парень с комбинированной причудой показывает на место возле себя, и Мидория буквально прыгает в объятия, прижимаясь к тёплой груди. По телевизору нет ничего нового. Всё те же передачи, те же лица, те же события. Почти те же.— По нашим данным вчера, почти в это же время было совершёно спланированное нападение на академию UA, — журналистка стояла у школьных ворот и заставила парней напрячься. — Мы не можем установить точно количество жертв, а сам директор отка…
Новости резко переключаются на детскую программу, и два зелёных глаза устремляются в лицо рядом с собой. — Не смотри на меня так, — двуликий продолжает листать каналы в поисках чего-то действительно нужного. — Я не думаю, что тебе хочется слушать про них. Ты же сам прекрасно понимаешь, что там случилось. Изуку не понимал. Хотел понять, но не мог принять тот факт, что кто-то реально пострадал. Всё что он помнит, это как упал Айзава-сэнсэй, а после прозвучала команда. Затем шквал пуль, грохот и всхлипывания, а потом голос. Голос человека, который спас его и одновременно затянул в жизнь вечного страха. Он старался верить, что всё обойдётся, но сейчас всё же хотелось скрыться и пошариться у себя в голове. — Эй-эй, Изуку, — Тодороки схватил его за плечи. — Успокойся, всё хорошо. Ты жив, и это самое главное. Разноцветные глаза прожигали насквозь. Они заставляли почувствовать холод и тепло одновременно, только, и вправду ли всё так хорошо? — Ну ты чего? — зеленоволосый не сдерживался. Не хотел держать всё в себе. Всё же так лучше, чем терзать себя. — Ну же, успокойся. Мне уже скоро уходить, а ты расклеился. Я так вообще и отойти от тебя не смогу. — Прости, — Мидория улыбнулся, стараясь не рушить этого человека ещё больше. — Просто накопилось. — Давай попробуем вылить эмоции по-другому? — лицо гетерохрома буквально засветилось, а парнишка напротив не мог понять эту гениальную мысль. — Покричи. На меня, на предметы, в окно — куда хочешь. Так будет легче, обещаю. «Эта улыбка, — Изуку не удержался и заплакал ещё сильнее от доброго лица Шото. — Раз ты говоришь, то я попробую». Он закричал. Кричал, срывая связки, зажмурившись, и постепенно крик души пришёл в полное спокойствие. От нервных звуков не осталось и следа, от стен отражался чистый возглас, исходящий из диафрагмы. Он уже не драл горло, от него не болела голова или уши. — Видишь, всё хорошо.***
Кацуки сидел в офисе. «Так больше продолжаться не может! Что значит «Академия закрыта, все ученики отправляйтесь по домам»?! — парень нервно тряс ногой и старался найти хоть что-то подробное о случившемся. — Всё! Хватит с меня неизвестности!» Будущий герой подскочил, прихватив с собой портфель, и вышел из кабинета. Даже неожиданно, что ему выдали кабинет. Хотя, там он скорее отдыхал между патрулём и реальными нападениями, читая документы. Последний этаж, на котором находился блондин, по сути состоял из большого зала ожидания. От него отходили двери в кабинеты, а возле кабинета Старателя стоял угловой стол секретаря. Бакуго прошёл мимо Ямаситы, кинув ей свой ключ. — Костюм я там оставил, скоро вернусь, надо сходить по делам! — девушка отозвалась, пожелав «хорошего дня», и продолжила печатать что-то на своём компьютере. Первым, что сделал студент — набрал Каминари. Автоответчик попросил перезвонить позже. Он позвонил Ашидо. У той и вовсе телефон находился выключенным. Никто, с кем парень держал хороший контакт не ответил. Но не звонить же Деку с его тупыми замашками, мало ли что он там себе напридумает. Осталось только ходить по домам. Ещё в конце первого года обучения одноклассники обменялись адресами и номерами телефонов в случае экстренных ситуаций. Вот они и пригодились. Кацуки спустился в ближайшую станцию метро и, сев на первый поезд, который появился у перрона, стал искать, к кому ему по пути. Ветка точно шла к дому Ииды. «Ладно, четырёхглазый, так четырёхглазый», — блондину крайне не хотелось никуда тащиться, но если информацию засекретили от СМИ, то всё ещё хуже, чем можно представить. И вот, спустя несчастных пять минут он уже трезвонил в чужой дом. Дверь открыла высокая женщина, сообщившая взрывному герою о том, что Теньи нет дома. Тот поблагодарил о побрёл по следующему адресу. И так за четыре часа он успел обойти дома Денки, Оджиро, Токоями, Мины, Сэро, Шоджи, Урараки и Хакагуре. Всех либо не было дома, либо родители начинали плакать, либо и вовсе никто не открывал. Бакуго стоял у двери Асуи — последней квартиры, куда он явится сегодня. «Только попробуй не открыть мне, сказать, что тебя нет дома или же послать меня, и я тут же взорву твой дом!» — дверь неуверенно щёлкнула после угроз и приоткрылась. На пороге стояла Тсую. — Бакуго-кун? — Ох, да неужели! Хоть кто-то удосужился встретить меня! — девушка поморщилась от сарказма, плещущего со всех сторон от одноклассника. — Ну, проходи? — зеленоволосая открыла дверь шире, и студент наконец смог передохнуть. — Спасибо! — он никак не мог успокоиться, но всё-таки привёл себя в чувство. — Дома одна? — Да, а что? — лягушка удивлённо похлопала глазами. — Серьёзный разговор есть. И ещё, — красные глаза немного придирчиво окинули окружение. — Есть что пожрать? Я сегодня весь день таскаюсь по квартирам, и ты единственная, кто мне открыл. — А? Да, конечно, — будущая героиня повела одноклассника за собой на кухню. — Ты любишь острое, да? Как насчёт карри с перцем? — Мне бы хоть что-нибудь, — жалобно протянул парень, опровергая свой характер и статус. Ещё через пару минут Кацуки ел, а Асуи сидела напротив него, ожидая того самого разговора. Одета она была крайне по-домашнему, что блондин не мог не отметить. Волосы непривычно убраны во что-то на подобии пучка, большая футболка, явно не принадлежащая ей, и шорты. — Что произошло, и почему академию закрыли? — Бакуго сказал это неожиданно, поэтому Тсую перевела на него слегка испуганный взгляд. — Я так и думала, что ты пришёл по этому поводу, — она грустно посмотрела на свои пальцы и, вздохнув полной грудью, начала свой рассказ. — Вчера мы сидели на уроке, Айзава-сэнсэй сказал, что Очако-чан тоже убил злодей, как и Киришиму-куна, — лицо Кацуки изменилось, и он уставился на собеседницу. — Затем через пару минут вошёл мужчина. Он был высоким, накаченным, у него был автомат. Мужчина выстрелил в учителя, и все перепугались, но вдруг вошли ещё два таких же человека с оружием и крикнули «Ложись!». Много кто не успел это сделать, меня вообще Иида-кун за собой потянул, так бы попала под пулю, как Мина. Потом вошла какая-то женщина, она сказала прекратить стрелять, подошла ко мне и стала расспрашивать про Тодороки-куна. А ещё объявила, что он убийца, и сказала считать, что это он убил ребят. Но когда прибежал Кровавый Король, то они телепортировались. — Кто… пострадал? — блондин ел уже не с таким аппетитом, как до этого, но только ради приличия не отбрасывал тарелку. — Кода-кун, Сато-кун, Мина-чан, Яомомо-чан, Токоями-кун, Минета-кун, Аояма-кун и Оджиро-кун, — зеленоволосая всхлипнула. — Если бы я был там, эти ублюдки уже сдохли, — Бакуго сжал кулак, скрипя зубами. — Не раскисай. Ты же стажируешься у какого-то героя? — Да, у Рюкю*. — Ну значит без дела не загниёшь, — Кацуки доел содержимое в тарелке и, поблагодарив, встал из-за стола. Парень ещё немного спросил детали, из которых вывел то, что Деку ушёл с двумордым. Он попрощался с одноклассницей и отправился домой к зеленоволосому. Возможно, это было глупо, но взрывной герой ещё не выбил всё дерьмо из половинчатого ублюдка. К тому же, они жили совсем близко. Он и сам не знал, что делал, но когда постучал в дверь ему открыла Инко, которая при виде блондина пришла в ещё большее отчаяние. Её глаза были красными, и вид говорил о том, что она не спала всю ночь. — Здравствуй, Кацуки-кун, ты уж прости меня, что я таком виде, ты что-то хотел? — она старалась выглядеть нормально, но выходило это, мягко говоря — не очень. — Здравствуйте, тётушка, ничего. Я пришёл спросить: вы не знаете, где Де… Изуку? — студент оступился, но вернул ситуацию под контроль. Женщина заплакала ещё сильнее, и Бакуго растерялся. — Я не знаю, он не приходил, на звонки не отвечает, ещё и по телевизору такие страшные вещи говорят. Что за нападение, Кацуки-кун? — Мидория-старшая сжала в руках салфетку. — Лучше не беспокойтесь об этом, с Изуку всё хорошо, правда, он где-то скрылся с Тодороки. Я ищу их, — парень выдохнул и отвёл взгляд в сторону. — Ладно, я тогда пойду. — Стой, Кацуки-кун! — Инко схватила блондина за руку, выбежав за порог дома. — Пожалуйста, верни моего сына домой. Пожалуйста. — Хорошо, Вы только не беспокойтесь! — женщина радостно улыбнулась, но в ту же секунду потеряла равновесие. Бакуго успел поймать её. Он знал, что тётушка имела проблемы с сердцем, поэтому незамедлительно вызвал скорую. Машину скорой помощи ждать долго не пришлось. Кацуки запрыгнул внутрь вместе с Мидорией-старшей и поехал в больницу. — «Тупой Деку, довёл мать. Ну ничего, я найду и тебя, и двумордого, тогда и поговорим…»***
Двуликий возвращался домой знатно измотанным. Томура долго проверял его, но потом разговор перешёл в более нужное русло, и им удалось спланировать «засаду», правда, частично, но уже хоть что-то. Мидория ждал парня дома, стараясь занять себя чем-нибудь. На сердце было неспокойно, но он старался держаться ради Тодороки. Входная дверь скрипнула, и веснушчатый подскочил с дивана, выбегая в коридор. — С возвращением, — Изуку спокойно выдохнул и поднял взгляд. Шото стоял близко, даже слишком. Одно только его выражение лица просило об «этом»… Зеленоволосый сглотнул. Гетерохром схватил чужие руки, целуя возлюбленного. Сначала спокойно, но затем увеличивая темп, пробивая свой язык вперёд и проходясь им по зубам и нёбу. Будущий герой задрожал под напором и слегка ойкнул, когда его подхватили на руки, сжимая мягкие ягодицы. Он закинул свои руки на широкие и мужественные плечи, прикрывая глаза и стараясь как можно больше насладиться поцелуем. Двуликий направился в спальню. Он скинул маленькую тушку на кровать и прильнул к торсу, получив тяжёлый вздох. Тодороки снял с парнишки майку и, прильнув к соскам, стал целовать каждый, облизывая и оттягивая назад. Мидория слегка прогнулся в спине навстречу сводящим с ума прикосновениям. Его пальцы зарылись в разноцветных волосах, не давая отлучиться от себя. Шото, вдоволь наигравшись, стал вести дорожку влажных поцелуев к шортам. Изуку замычал, прикрывая глаза предплечьем. Студент лишь усмехнулся на такую реакцию и приспустил ненужный элемент одежды, рассматривая почти твёрдый бугорок за тканью боксеров. — Возбудился только от сосков, — будущий герой залился краской и громко вздохнул, когда двуликий прикусил возбуждённый орган. Парень с комбинированной причудой полностью раздел возлюбленного, наклоняясь ближе к члену. Он взял холодной рукой горячую плоть, вызвав долгожданный стон. Тодороки решил заменить ладонь ртом и кротко поцеловал сочащуюся головку, лизнув её. Шото пропустил орган в горло, используя причуду. Сочетание тёплого рта и холодного языка довели бедного зеленоволосого до края. Он блаженно открыл рот, отдавая всего себя чувствам, накрывающим с головой. Гетерохром не остановился, заглатывая глубже и насаживаясь до самого основания. Мидория кончил, изливаясь в чужую глотку. Двуликий остановился, глядя на дрожащее чудо под собой. Он мягко перевернул кучерявого на живот, опирая того на колени, дабы сделать больший угол проникновения. Тодороки приблизился к узкому колечку мышц, облизывая и стараясь вводить кончик языка. — Шо-то, — Изуку застонал, чувствуя, как трясутся его колени. — Что ты, ах! Шото не ответил, тщательно заполняя сфинктер холодной слюной. Зеленоволосый поджал губы, всхлипывая и ощущая, как что-то вязкое течёт по его мышцам внутри. Двуликий отстранился, спуская с себя джинсы. Он слегка обхватил своими пальцами ствол, проводя вперёд-назад, и приставил головку к влажной дырочке. Мидория схватил пальцами одеяло, когда в него стали постепенно входить. Он тяжело дышал, уткнувшись лицом в подушку. Тодороки дал совсем немного времени привыкнуть и стал постепенно двигаться, вырывая сладкие всхлипы и стоны. Сначала Изуку чувствовал боль, но потом на смену ей приходило наслаждение. Парень с комбинированной причудой перевернул веснушчатого на спину, приподнимая бёдра. На изумрудных глазах были слёзы, увидев их, Шото остановился. — Тебе больно? — гетерохром уткнулся в чужую шею, стараясь не двигаться внутри студента. — Н-нет, всё хорошо, — грудь зеленоволосого часто вздымалась. — Не останавливайся, пожалуйста. Двуликий, прижавшись носом к тёплому плечу, продолжил двигаться широко, глубоко и аккуратно. От этого будущий герой буквально задыхался. Тодороки, обхватил горячей рукой чужой полуопавший орган и снова стал надрачивать его. Мидория от двойных ласок жалобно заскулил и, сильно прогибаясь, излился второй раз в руку, сжимая внутри себя член Шото. Тот, прикрыв глаза, заполнил некогда девственную дырочку. Он осторожно вышел, падая рядом с возлюбленным. — Шото, — Изуку провел пальцами по щеке студента, улыбаясь. — Я люблю тебя. — И я тебя, — парень чмокнул зеленоволосого в висок и прижал к себе маленькую тушку.