Если не сейчас, то когда?

Элиот лениво плавился на солнце. Он просто устал. От короны, которая с каждым днем казалась все тяжелее, от вечно просящих взглядов, которые сыпались на него, требуя невозможного. И потому, после триумфального возвращения магии, Вог просто снял уютный домик где-то на севере Италии. Схватил Кью, наспех собрал вещи, попытался уговорить Марго поехать с ними. — Ни за что. Я слишком долго не грела своим великолепным задом трон, — взмахнув волосами и выждав театральную паузу, во время которой её друг должен был осознать важность момента и самоотверженность королевы, Марго продолжила. — Но я навещу вас, чтобы вы, два гея- ебанатика, хоть на секунду отлипли друг от друга. Квентин, балансируя на лестнице, собирает персики. Хвостик у него был завязан ярко-розовой резинкой. Каждый раз, глядя на неё, Эл ухмыляется. Это был его подарок к отъезду в их маленький рай, наполненный теплыми лучами, фруктовыми деревьями, морским воздухом и зеленью. — Ищи румяных со стыда, — Элиот тихо рассмеялся, а Кью от неожиданности чуть не свалился на землю. — Этот подойдет? — Нет, он слишком молод. У юности нет стыда, — Вог уже вошел в образ и философствовал о своих утраченных годах, которые он утопил в алкоголе и присыпал наркотиками. Эл указал на лицо Квентина, — А вот это мне подходит. Так бы и съел. Выражение лица Квентина стоило того, чтобы снять очки и приподняться. Вечно удивленные глаза, не верящие в происходящее. Так смотрят дети, когда им неожиданно дарят нечто настолько желанное, что все кажется им сном. Он несмело улыбается, надкусывает персик и кидает его в руки отдыхающего парня. Эл смотрит на него слишком долго и слишком внимательно. Аккуратно подносит ко рту и слизывает сок, стекающий на руку. Колдуотер немного нервно глотает кусок фрукта. Один плод на двоих, сладкий сок, что находится внутри них. Губы, которые блестят, глаза, закрытые от наслаждения. Кью аккуратно спускается, но не приближается к парню, будто бы боится нарушить его единение со стыдливым персиком. Знаешь, есть такая красивая фраза, Элиот. Я так хочу сказать ее, пойти к тебе, поцеловать каждую частицу твоего тела. Я так хочу, чтобы каждый кусочек моей кожи знал твою. Хочу, чтобы не было ни единого места, к которому бы ты не прикоснулся. Я хочу, чтобы от каждого твоего поцелуя оставались следы, несмываемые ни болью, ни временем. Любимым любовь велела любить, Элиот. Если есть такое сильное чувство, проверенное временем, то почему ты отказался? Почему ты думаешь, что мы не имели выбора? Пятьдесят лет. Мы могли разругаться и вместо того, чтобы сидеть над мозаикой, искали бы выход их Филори. Ты мог найти симпатичного мальчика и по ночам заниматься с ним сексом. Но мы выбрали нас. Деревья не спасают своей тенью от июльской жары. Вог, флиртующий с ним, не спасает от боли. Квентин уходит в комнату, где спит. В соседней витает дух Элиота, который остался получать загар, наплевав на аристократичную бледность. Вещи еще не разобраны, на полках покоятся книги, оставленные хозяином дома. Колдуотер находит старые пластинки и обещает устроить вечер музыки. Взгляд падает на дверь, которая ведет к постели Эла. Где витает воздух, которых побывал в его легких, где простыни пахнут его снами и фантазиями. Где Квентин хочет находиться всегда. — Кудряшка Кью, не хотите ли вы спустить свои волосы и соизволить вернуться ко мне? Я снизошел до того, чтобы пригласить вашу высокоуважаемую головушку и все, что к ней прилагается, прокатиться на лодке, — Эл уже успел постоять под душем, и теперь его тело блестело. — Соберу что-нибудь нам, устроим морской пикник, как только немного спадет жара. Выйдя на балкон, Квентин показал язык на насмешку Эла, дав счастливое согласие на все остальное. Что он делает? Когда нужно остановиться и перестать надеяться? Вог любит флирт, любит смущать людей, ловя их восхищенные взгляды. Он рисуется, придумывает колкие фразы и одевается как настоящий лондонский денди. Все люди лишь массовка в великой театральной постановке имени Элиота. Прохлада начинает медленно отбирать все больше и больше воздуха, жара перестает сопротивляться. Два парня тащат пледы, вино, сыры, фрукты, несколько салатов, над которыми один слишком требовательный повар трудился дольше, чем нужно. Они босые, в простых футболках и шортах, а еще счастливые. Квентин отталкивает лодку от берега, Элиот, будучи опытным мореплавателем, накладывает заклинание медленного движения, поэтому их судно начинает смело плыть навстречу мирному морю. Эл улыбается, наливает вино в бокалы, Кью просто смотрит на него. — Никогда не считай года, количество вина и любовников, фокусник. За наши приключения и счастливый конец, который мы все заслужили! — Элиот слишком резко взмахивает рукой, отчего лодка опасно качается. Вог, будто бы не замечая этого, продолжает речь. — Да возрадуемся же за заслуги наши перед всея миром волшебным! — Мы и правда достойны отдыха. Эл, я думаю, — Квентин застывает, боясь сказать то, о чем думает слишком много. Боясь не сказать того, о чем думает постоянно. Ему часто говорили, что он зацикливается на одной плохой мысли, отметая все остальные. Пауза затягивается, бокал Элиота наполняется снова. — Кью, пожалуйста, скажи. Ты в последнее время излучаешь просто целые киловатты депрессии, молчишь, я хочу помочь. Я запутался, нам было так весело сегодня, но ты боишься что-то мне сказать. Элиот обнимает Квентина, при этом выпуская свой драгоценный бокал. Который снова волшебным образом опустел. Они наблюдают, как солнце прощается с ними, посылая тысячи своих отражений по водной глади. Квентин пахнет морем, персиками и собой. Вог не может объяснить, почему ему так нравится просто быть с ним, ведь обычно он выбирает совсем других парней. Он наклоняется к шее Кью и, неожиданно для самого себя, целует его там, где заканчиваются его волосы и начинаются позвонки. И еще раз. Последний раз, оставляя красный след. У Квентина выбивает воздух из легких. Он забыл, как это приятно. Еще один участок его кожи, который познал радость столкновения с частью его Эла. Внезапно замечает, какой нежный сегодня закат. Не кричащий розовый, скорее коралловый, плавно переходящий в лиловый. — Что ты делаешь? Зачем? — Кью произносит это тихо, скромно и пугающе больно.- У тебя же есть выбор, Элиот. — Я испугался. Прости. Когда я боюсь, я убегаю. Это так сложно, то, что мы пережили. Что же еще докажет чувства, как не пятьдесят лет совместного собирания кубик рубика? Квентин и его глаза, которые не верят всему увиденному. Будто бы он ожидает, что все окажется глупым розыгрышем. Элиот целует его, смело, вызывающе, показательно. Этим он говорит: «Ты такой придурок, ну и пусть, я заставлю тебя поверить в реальность всего происходящего». Колдуотер верит. И весь обратный путь они просто пытаются вернуть друг другу все забытые ощущения любви и заботы.