Жизнь в свете, дома и при дворе Князя Тьмы

Quaenam tē mala mēns, miselle Ravide, agit praecipitem in meōs ïambōs? Quis deus tibi nōn bene advocātus vēcordem parat excitāre rixam? An ut perveniās in ōra vulgī? Quis vīs? Quālubet esse nōtus optās? Eris, quandoquidem meōs amōrēs cum longā voluistī amāre poenā. Catullus 40

Сегодня к выпускам нашего нерегулярного журнала прибавится еще один. Новый выпуск будет посвящен эпистолярной полемике в литературных кругах и тому, как ее следует вести. Разумеется, редакция журнала всячески поощряет дружелюбие и одобряет высказывания вроде «я не враг никому», однако не может не задаваться вопросом: действительно ли ради приличного общества человек может преодолеть свою природу и не сотворить себе врага? а если нет, стоит ли говорить о том, чего не можешь? Итак, вас беспокоит то, что выходит из-под пера коллеги-автора. Конечно, вы можете написать ему или ей критический отзыв совершенно открыто — учтя при этом, что вы лишь простой смертный и, как любой читатель, весьма пристрастны. Но сделать это нетрудно, и в мире достаточно руководств, которые могут вам помочь, а потому мы коснемся другого способа вести полемику, куда более острого, тонкого и изысканного, которым пользоваться могут далеко не все. Мы опишем способы, которыми можно уничтожить своего литературного врага, разбить его наголову — и самому остаться невредимым. Для этого взаимодействовать напрямую не только не нужно, но и совершенно нежелательно. Отдайте предпочтение салонам ваших друзей или своим собственным, где вы можете безнаказанно злословить. Не выступайте прямо с разгромной критикой; лучше сейте крошечные семена посреди совершенно посторонних разговоров. Чем больше посеете, тем больше взойдет цветов зла. Не оставляйте ни один аспект творческой жизни вашего соперника в покое. Принижайте его образование, его романы, его друзей, однако делайте это как бы походя, не показывайте, что придаете этому значение — иначе сделаетесь смешным. Заведите два набора стандартов: один для себя, другой — для вашего врага. Не забывайте ими пользоваться: их проклятые шпионы — наши доблестные разведчики, их языческие идолы — наши священные образа, их лабиринты эрофантазий — наша эротика, достойная Катулла и Ювенала, их презренные бумажки — наш диплом о высшем образовании. Наконец, вспомните, что и сами вы литератор: прополощите своих врагов в живой воде острой и тонкой прозы; быть может, это пойдет им на пользу. Если в пылу битвы вы начнете противоречить собственным же принципам, не придавайте этому значения: если не получается оставаться верным своему слову или бороться за чьи-то права, одновременно унижая соперника, сосредоточьтесь на последнем как на более важном. Если ваш соперник допутил промах и в самом деле заслуживает критики, не стесняйтесь и усердно критикуйте. Но — напоминает редакция — не вступайте в разговор напрямую! никогда! это очень опасно! Налетайте, переворачивайте игральную доску, и вновь уноситесь прочь, как мятежный демон. Что касается вашей собственной писательской деятельности, то переживать не о чем. Сосредоточьтесь на язвительных выпадах, и никто не станет обсуждать ваши собственные умения и таланты — все внимание достанется вашему врагу. NB: о выпадах. Не забывайте сообщать, что все, что вы говорите и пишете, — лишь ваше мнение. Однако тон следует выбрать менторский и безапелляционный, так как он позволяет быстрее всего собрать соратников вокруг себя. В своем роде он весьма притягателен. Если вы последуете советам редакции, то сами останетесь неуязвимым для критического пера, посрамите врагов и сможете отпраздновать победу в кругу верных друзей. Если вы не последуете советам редакции, что ж… вы будете совершенно правы. Мы и сами им следовать не станем; разве что чуть-чуть.