Ангел-хранитель для бывшего Директора. Часть 2 "Чужой"

Дело не терпело отлагательств. Найдя дорогу на капитанский мостик, он вызвал по комлинку Ронду. — Капитан Стергис, прошу вас немедленно явиться в кабину управления. Срочно! Он сел в кресло и стал нетерпеливо барабанить пальцами по приборной панели. Ронда пришла через несколько минут. Поверх робы она была облачена в пластиковый передник, голову скрывала металлическая каска, на глазах защитные очки. Руки в перчатках перепачканы маслом. — Слушаю вас, адмирал, — приветливо обратилась она к нему, сквозь зеркальные стекла очков явно с интересом изучая его переменившуюся наружность. — Именем Галактической Империи, новый приказ — держать курс на Корусант, — командным тоном произнес он. Капитан отрицательно покачала головой. — Увы, смею не подчиниться воле Галактической Империи. Сейчас я держу курс на Маластер. Нужно заправить корабль топливом и коаксиумом перед следующей экспедицией. Кренник, теряя терпение и рассерженный отказом, да еще произнесенным женщиной, да еще столь невозмутимым тоном, повторил приказ нарочито медленно, с оттенком угрозы: — Я офицер Империи. Приказываю вам доставить меня на Корусант, во дворец Императора. Пилот корабля снова покачала головой. — Это невозможно, сэр. — И почему же, смею спросить? — в голосе Кренника слышались нотки раздражения, переходящие в гнев. — Императора больше нет, равно как и Империи. Кренник тотчас переменился в лице, теперь на нем читался испуг вперемешку с недоумением. — То есть, как так — нет? Женщина вздохнула: — Вы наверняка много лет провели здесь, во всеми забытом углу Галактики, и многое пропустили. За последние годы произошло немало. Подождите, я настрою связь с голосетью и открою архивы. По крайней мере, те, к которым есть публичный доступ… Пока мусорщица, склонившись над приборной панелью, ловила сигнал, Директор сидел в кресле, недовольно сложив руки на груди. Он отказывался верить услышанному. Да нет же, то, что сейчас сказала эта дерзкая девица, просто не может быть правдой. Установленный Императором порядок всегда казался ему незыблемым, истиной в последней инстанции, и уж тем более он не сомневался в том, что порядок этот выстроен на века. Повстанцы? Да, они оказались способны обратить на себя внимание, но чтобы тягаться с Империей на равных? У Империи на вооружении его детище — Звезда Смерти. И с таким-то оружием проиграть войну кучке мятежников? Бред! — Готово. Прошу вас, господин Директор, — Ронда освободила ему место. Кренник открыл доступ к архивным базам данных, и перед глазами его предстали длинные тексты хроник, репортажей, отчетов, рассекреченные документы Империи, видеофайлы, галереи фото… Он потребовал себе планшет и стилус, чтобы делать заметки вручную. Ронда учтиво предоставила ему требуемое. Много часов провел он у голограмм, не отвлекаясь ни на отдых, ни на питание. Мозг его включился в работу в привычном ритме. Но то, что ему пришлось узнавать и анализировать, глубоко потрясло его, возможно, даже сильнее, чем собственное невероятное спасение на Скарифе. Шесть, целых шесть лет прошло! Столько времени назад произошла та судьбоносная битва. Он узнал об очень скором уничтожении своего творения, по иронии судьбы, вместе с ненавистным Таркином, о строительстве и так же скорой ликвидации второй версии Звезды Смерти у Эндора, о гибели Вейдера и Императора, о бое на Джакку, вбившем последний гвоздь в крышку гроба Империи, о Новой Республике… У него закружилась голова, перед глазами потемнело. Это… это было просто невозможно. Недопустимо. И тем не менее, это был факт. Директор откинулся на спинку кресла. Хотя… какой он, к ситхам, Директор? Директор чего? Звезда Смерти уничтожена, и сам проект более не является секретным, о нем вся голосеть знает. Империя разрушена, его подразделение упразднено. Что ему делать, куда идти? Можно, конечно, отправиться в столицу Новой Республики (кстати, где она теперь?!), и заявить: вот он я, Орсон Каллан Кренник, руководитель проекта по созданию Звезды Смерти. Но что-то подсказывало, что в лучшем случае, ему укажут на дверь и пинком сообщат дополнительное ускорение. Его вклад в проект был больше организационный, чем научный, а в любом подобном учреждении свято место пусто не бывает. Начинать сначала, как в юности, пробивать себе путь на вершину власти? Нет, не в возрасте под шестьдесят лет. Он на шесть лет выпал из политической жизни Галактики и, как ясно, безнадежно от неё отстал. Это тупик. Кренник почувствовал, что уперся лбом в глухую стену без конца и края. Вернувшись в свою каюту, он лег на кушетку и уткнулся лицом в подушку. «Зачем, зачем я остался жив? Уж лучше было умереть в огне на Скарифе!» Это нервное потрясение стало последней каплей. Накопившиеся за шесть лет горести, испытания, страхи истощили его. Силы его иссякли, и он потерял сознание. В теплой каюте корабля, на мягкой постели, сон Кренника был глубок и крепок, как никогда ранее. Тем не менее, он видел сны, цветные и чёткие. Он видел себя на Корусанте, в своей резиденции. Обстановка была такой, как во времена взлёта его карьеры. Его окружали знакомые ему предметы роскоши. Сам он сидел на огромном кожаном диване в гостиной, с видом на ночной город. На нём была его знаковая белая униформа, плечи покрывал плащ. Поначалу ему казалось, что он вернулся в прошлое, во времена блестящих побед на всех фронтах. Но нет, он вспомнил все последующие испытания и неудачи и, в итоге, шокировавшую его до глубины души нынешнюю ситуацию. Несмотря на это, окружающая обстановка не исчезла, словно он на самом деле непостижимым образом перенесся к себе домой. Адмирал встал с дивана и прошел к окну. Кажется, он осязал запах корусантского воздуха, такой знакомый и приятный. Запах власти, амбиций и побед. Он напомнил Директору о славных временах, когда он был на гребне волны. И, кажется, именно тогда он был счастлив. Счастье? Он мало задумывался о счастье вообще. Кредо его жизни был успех. Его счастье было в успехе и достижении своих целей, и он не считался ни с кем и ни с чем на этом пути. Всё верно, но сейчас, в реальном мире, все его достижения сведены к нулю. Счастье не вечно, констатировал с сожалением Кренник, и жизнь уже показывала ему это. Только-только он оправился от перенесенной потери, которую его подчиненные, к счастью, не заметили, как вот — новый удар, который станет фатальным. Кренник снова испытал удушающее ощущение загнанности в угол. Это тупик. И вдруг откуда-то извне, как музыка, зазвучал чей-то очень знакомый голос. Но чей? Адмирал отчаянно напрягал память, но вспомнить так и не смог. «Милый! Ты теперь свободен! Подними голову, открой глаза, смотри! Ты свободен!» Кренник вскочил с постели в холодном поту. Проморгавшись, он постепенно вспомнил, где находится. К его радости, это был не Скариф, но к огорчению, не Корусант. Он сел на кровати. В каюте было темно, лишь над дверью был тускло обозначен путь эвакуации в чрезвычайном случае. Негромко, размеренно гудел под потолком вентилятор, нагнетая теплый воздух. На столике у кровати стоял поднос с едой. Адмирал понял: капитан Стергис заходила сюда и принесла ему поесть. Утолив голод, Кренник снял с полочки встроенного шкафчика проектор и погрузился в изучение планов «Дьюбэка». Оттуда он узнал, что треть корпуса занимает двигательно-энергетическая установка, больше половины отведено под трюмы и устройства для сортировки и первичной переработки мусора. В основе, это был целый мобильный перерабатывающий завод. Жилые и хозяйственные помещения занимали очень небольшую долю всего объема судна. Тем не менее, Кренник, будучи по образованию инженером, оценил «Дьюбэк» по достоинству. Найдя на схеме камбуз, он решил отправиться туда. Пусть он и был карьеристом, привыкшим идти по головам, но правила корабельной дисциплины и порядка были ему привиты с юности, поэтому он захватил с собой поднос с грязной посудой. Ронда Стергис как раз обедала. Она поприветствовала адмирала улыбкой и спросила: — Выспались, сэр? — Можно сказать… — отвечал он несколько уклончиво. — Скажите, это вы принесли мне еду? — Да, — Ронда засмеялась. — КейСи не настолько догадлив, а уж от рабочих дроидов и подавно не дождешься инициативы. — Я изучил ваш корабль, — сказал Кренник, садясь за стол. — У вас здесь, вижу, целая фабрика. Как с прибылью? — Не могу сказать, что живу роскошно, но пока хватает даже на коаксиум. Гиперпривод «Дьюбэка» адаптирован под работу на нем, поэтому, если нужно, могу прокатиться с ветерком. А скорость я люблю. Сейчас я немного отдохну, поэтому после обеда, если пожелаете, устрою вам экскурсию по кораблю. Уверена, «Дьюбэк» вам понравится. Потом, через три часа, закончим рабочий цикл по сортировке и переплавке мусора и совершим гиперпрыжок на Маластер. Если вы пожелаете, я могу высадить вас там. Кренник задумался. Маластер? Зачем ему планета, где подавляющее большинство населения — негуманоиды? Что ему там делать? — Нет, если возможно, я хотел бы посетить Джакку. То, что я прочел в голосети… хотелось бы увидеть своими глазами. Ронда повеселела: — Я как раз отправляюсь на Джакку после Маластера. Там есть что добыть. В воздухе повисла тишина. Наконец, Кренник спросил: — Меня не покидает мысль о том, что вы раньше слышали обо мне, капитан. И фамилия ваша мне знакома. Ронда вздохнула и с невеселой усмешкой отвечала: — Память вас не подводит. Вспомните подразделение, которым вы руководили. Теперь вспомните одного из ваших подчиненных — капитана Брембара Стергиса. Директор задумался. В его подчинении служило столько народу, что он не утруждал себя усилиями помнить имена и звания абсолютно всех. Но фамилия Стергис сохранилась в его памяти. — Да. Необычный офицер, ещё республиканской закалки. Намного старше меня, но совершенно не добивавшийся повышения по службе. — Да. Отец был репрессирован за критические высказывания в адрес Императора за пять лет до Явинского сражения. Мне тогда было пятнадцать лет. — Готов поклясться, я не имею к этому никакого отношения! — быстро и громко проговорил Кренник. — Это Таркин науськал на него тайную полицию, чтобы выслужиться. — Охотно верю, адмирал, — сухо отвечала Ронда. — Но мне думается, если бы вы первым узнали о вольнодумии моего отца, вы поступили бы так же. Нет, я не держу на вас зла. Меня поражает тот факт, что в ваших кругах, где все грызлись друг с другом за место у монаршьего трона, вообще можно было существовать. Отцу это было не по душе. Он погиб за правду. Он герой. А вот вас героем я назвать не могу. В стремлении скорее покинуть Скариф вы опрометчиво упомянули свою должность. Я навела справки о вас в закрытых архивах Альянса. На вашей совести Звезда Смерти и косвенно — гибель миллионов невинных существ. Она произносила это ровным бесстрастным тоном, словно зачитывала приговор в суде. Кренник сложил руки на груди и смог ответить лишь одно, хотя в глубине души не верил собственным словам: — Я вошел в историю как создатель самого разрушительного оружия в Галактике. — Вовсе нет, сэр, смею вас огорчить. То, что я узнала о вас, хранится в закрытых серверах, мне пришлось взломать архивы. О вас в голосети крайне мало сведений и уж точно вас не считают исторической личностью. В сухом остатке вы военный преступник, и я, как человек, разделяющий республиканские идеалы, должна немедленно вас застрелить. Но этого никогда не произойдёт. — И почему же? — в душе Кренника смешивались страх и раздражение. — Если судьба каким-то чудом сохранила вам жизнь на Скарифе, то я не имею права вас её лишать. И я не сдам вас властям по той же причине. Так что у меня на «Дьюбэке» вы можете не опасаться за свою жизнь. Кренник был потрясен услышанным. Чтобы не выдавать себя, он надменно ответил: — Пока я не увижу всё своими глазами, я не поверю в то, что ты мне поведала. И для девчонки у тебя серьезные суждения. Где ты про это прочла? — Эти суждения, адмирал, написаны в моем мозге. Кровью. А теперь, думаю, нам стоит осмотреть корабль. Я обещала — исполню. Следующие несколько часов были потрачены на экскурсию по звездолету. Словно забыв о только что состоявшемся между ними жёстком разговоре, Ронда увлеченно поведала Директору о принципах функционирования перерабатывающего оборудования, показала рабочий цикл и получавшиеся в результате блоки вторичного металла. При загрузке в трюм мусор обследовался сканерами. Если попадались что-то необычное, Ронда сама осматривала отсортированный фрагмент и извлекала важные детали. Несмотря на то, что основную массу работы выполняли дроиды, дел у молодой женщины было невпроворот. Ронда рискнула показать Креннику отсеки, отвечающие за безопасность — медицинский, оружейный и специальное помещение для боевых роботов, где хранились около пятидесяти неактивных старых дроидов В-1 времен Войн клонов. — Я нашла их на Кристофсисе и перепрограммировала. Я сама научилась программированию. — Для этого нужно быть прирожденным гением, — комментировал Директор. — Думаете, что гений в этой Галактике только вы? — снова уколола его капитан. — Перемените мировосприятие, адмирал, здесь многое изменилось, что-то в лучшую, что-то в худшую сторону. Заметьте, что расход воды на «Дьюбэке» минимален. Я вымораживаю из сточных вод всю влагу, потому что ассенизационные танки расположены поверх изолирующего корпуса. От космического мороза его отделяет два слоя дюрастали, и всё! Зато вымороженная вода опять всасывается в систему водоснабжения корабля, я конечно, не скупилась на фильтровальную систему, и вода на выходе чище, чем в корусантском водопроводе. Слушая Ронду, Кренник невольно вспоминал свои годы работы в инженерном корпусе времен Республики. Ощущение дежа вю не покидало его ни на минуту. Мусорщица смогла привлечь его интерес к кораблю, к концу экскурсии он сам задавал ей вопросы. — Стергис, ты говоришь, что плавильные печи корабля способны справляться с самыми тугоплавкими броневыми сплавами. Но как на это хватает мощности реакторов? Это сумасшедшие энергии. Твой реактор втрое меньше стандартного, установленного на Звездном Разрушителе, а энергии вырабатывает вдвое больше. Каким образом удалось добиться такой выходной мощности? Ронда хитро улыбнулась и кокетливо спросила: — Я, кажется не сказала, на чем работает этот реактор, что дает усиление мощности? — И? — Кренник свел брови, ожидая ответа. — На кайберах, сэр, — гордо отвечала мусорщица. — Кажется, вы в курсе, что это такое. Адмирал был потрясен. Как он ни старался, технологии Звезды Смерти ускользнули из-под грифа секретности, и теперь на них построены звездолеты мусорщиков! — Реактор новый, можно сказать, экспериментальный, — продолжала Ронда. — Ему три года, пока полет нормальный. Раздался сигнал, гласящий об окончании работы. Дроиды отправились на исходные позиции. — Сейчас совершим гиперпрыжок. Пройдемте на мостик, адмирал. Кренник и Ронда заняли места в кабине. КейСи уже настраивал навигационный компьютер. — Курс на Маластер, — торжественно проговорила Ронда. — Держитесь крепче, адмирал! «Дьюбэк» запустил двигатели и исчез в гиперпространстве, навсегда унося Кренника от планеты его личных неудач — Скарифа.