Наоборот

И вдруг все взрывается! Мелло неожиданно налетает на него в коридоре и грубо хватает за локоть. Белая форменная рубашка Ниа грозит разорваться по шву. Мэтт, пытающийся удержать взбешенного друга, получает яростный тычок в плечо и злой окрик: - Ты! Останься! А ты.... Ниа сжимается под его безудержным напором. Сначала полузабытый страх опять сковывает разум, заставляет не сопротивляться. - А ты... пойдем со мной, - рычит Мелло ему в лицо и безжалостно тащит в пустой класс. Ниа быстро перебирает в уме стратегии поведения и приходит к выводу, что милый поцелуй и виноватые глаза сейчас не сработают. Может, спокойствие и логика его охладят? Мелло в ужасной ярости, в какой Ниа не видел его никогда, - он просто не услышит доводов рассудка. Тогда только ответное нападение. Перед ним просто человек, который не владеет своими эмоциями, и молча глотать это Ниа не намерен. Самоуважение, которое Мелло ему и внушил, требует не отступать и не сдавать позиций. И тут он обнаруживает, что страха больше нет. L выбрал не его, Ниа нисколько к этому не причастен, и Мелло придется это принять. - Решил мне дорожку перебежать?!! - орет Мелло, и эхо его голоса отдается в пустом классе. - Ты, сука белая, значит, все заранее знал?!! И хватает его за грудки. Ниа видит перед собой озверевшие черты лица, пылающие яростью глаза, искаженные губы. - Отпусти меня немедленно! - приказывает он сквозь зубы властно и решительно и подается всем телом вперед, на Мелло. Тот отшатывается, не ожидая напора, и делает шаг назад. - Что произошло? - Ниа строг и собран. - Я был у Роджера, ясно?! - кидается снова Мелло, но уже руки не распускает. - Он нес какую-то херню, а потом сказал, что L выбрал тебя, но ты попросил его взять и меня тоже!! Ты что, совсем охренел?!! - Мелло, успокойся и обдумай ситуацию логически. - Да пошел ты!! Я не для того из шкуры вон лезу в этом долбаном приюте, чтоб меня брали в довесок к какому-то мелкому недоноску!!!! - Мелло кричит ему прямо в лицо, и Ниа невольно заражается волнением и злостью. У него начинают трястись руки. Сжав их в кулаки, он снова делает шаг вперед. - Твоя несдержанность когда-нибудь тебя погубит! Мелло охватывает его прищуренным злым взглядом. - L придется выбрать, - цедит он сквозь зубы, прямо Ниа в лицо, - или тебя, или меня. Потому что я не буду работать с тобой! С кем угодно, но не с тобой! Ниа видит перед собой снова прежнего Мелло, холодного, чужого, и уже не верит в то, что он способен сделать что-то ради них... Да и были ли они, эти отношения? В отчаянном порыве Ниа делает последнюю попытку: - Это желание L. Мы можем поискать компромиссное решение... - Мы?! Мы?! После того как ты выставил меня дураком перед L, перед Роджером, перед всем приютом, ты думаешь, что я буду искать какие-то компромиссы?!! Выше любви Мелло ставит свою гордость. Он ничего не услышит и ничего не поймет. Горькая складка прочерчивает гладкий лоб Ниа. Это конец. Глубоко вдохнув, он произносит болезненно-cпокойно: - Мы можем поговорить, когда ты успокоишься? Враг разворачивается у самой двери и кидает: - Да пошел ты, сука! Если мы пару раз пообжимались в темных углах, это не значит, что я тебе чем-то обязан! И держись от меня подальше, или я тебя убью к херам собачьим! Кирпичик за кирпичиком Ниа анализирует все произошедшее в попытке понять, где же он ошибся, чего не предусмотрел. Он отрешенно складывает костяшку за костяшкой в странном узоре на полу и думает, думает. Он выстроил правильную цепь, но где она порвалась? В игровой светло, даже слишком светло для разбитого сознания Ниа. Он опускает глаза вниз, и белые прямоугольники с черными точками становятся для него главным в этот момент, отвлекают от вязких мыслей, от головной боли, от страшного узла в груди. Вдох... опять вдох. Прямоугольник, еще прямоугольник, поворот, аккуратно, чтоб ничего не развалить... Он ни в чем не ошибся. Теперь только война. При этой мысли наворачиваются слезы, он сдерживается, и суровеет еще сильнее, и больше молчит. Скрупулезно, с размахом и каким-то тупым упорством он тратит день и ночь на выстраивание на полу огромной буквы L из белых костяшек домино, приводя в изумление обитателей приюта. В душе уже что-то умерло, и его даже не трогает красота и точность грандиозной конструкции на полу. Он даже не слышит шума голосов вокруг себя. "Роджер... Это Роджер. В бессильной попытке преподать Мелло урок, он решил использовать мое предложение, как шантаж. Он сказал ему, как маленькому - видишь, если бы ты хорошо себя вел, тебя бы взяли. Но, раз Ниа просил за тебя, то так и быть..." Ослепленный этой мыслью, молчаливый Ниа щелчком выбивает крайнюю костяшку в фигуре. И неподвижно наблюдает, как одна за одной они падают друг на друга, бесконечно падают с сухими щелчками, превращаясь в белую бесформенную груду. Сначала Ниа ждал чего угодно: грозы, криков, мести - но ничего этого не было. Как в насмешку, сбылось его желание, которое однажды он высказал в порыве негодования: "Чтоб Мелло про меня забыл, как будто меня нет вообще". Сначала была обида, потом отчаяние, потом бессонница, потом равнодушие, потом отупение. И в этом самозабвенном отупении Ниа встречает раннее ноябрьское утро, когда в его дверь стучится охранник. - Мистер Рувье зовет к себе в кабинет, - сообщает он. Ниа размеренно, не торопясь надевает одежду, причесывается и берет свой белый паззл, без которого теперь никуда и не ходит. Его уже за глаза и в глаза стали называть странным, так какая разница? В кабинете Роджера он устраивается на полу, раскрывает коробку, полностью игнорируя приглашение присесть, и начинает медленно подбирать фрагменты. Роджер чего-то ждет, и Ниа сразу догадывается чего, вернее, кого. Через минуту влетает встрепанный Мелло. Видит на полу своего соперника и брезгливо отходит в другой конец комнаты. L умер... Мелло о чем-то спорит с Роджером, кидается на него с кулаками, а на полу Ниа бесстрастно собирает свою белоснежную картинку. Ни одного неправильного фрагмента, все просчитано на много ходов вперед. Больше не будет ни одного неправильного фрагмента. Он больше для себя этого не допустит. Мелло кривится и снова резко поворачивается к Роджеру. - L выбрал Ниа или меня?! - Он так и не определился с выбором... А теперь, когда его нет, выбирать уже некому... - со вздохом сообщает Роджер. Помолчав, он продолжает: - Мелло, Ниа, может... вы... все-таки поработаете вдвоем? Ниа со своего места не видит, но почти точно представляет выражение на лице Мелло - смесь удивления и отвращения, сама ситуация его не беспокоит. - Можем попробовать, - хмыкнув, говорит он, абсолютно ничем не рискуя. Но Мелло перебивает: - Не получится, Роджер. Ты же знаешь, что мы с Ниа не ладим друг с другом... И вторя его словам, студеный ноябрьский ветер срывает последний лист с дерева за окном. Роджер молчит, а Ниа продолжает собирать заново свою картинку на полу. Тягостное молчание. - Вот что, Роджер, - произносит, наконец, Мелло, и в его голосе слышны нотки издевки, - L пусть заменит Ниа. Ниа, в отличие от меня, бесстрастен и способен собрать любой паззл. Глаза его сощуриваются. - А я уйду из приюта. Я так решил. Мне здесь больше делать нечего, - заканчивает он и, развернувшись, направляется к выходу. - Мелло!! - вскакивает Роджер. - Мне почти что пятнадцать лет. И пора жить самостоятельно, - небрежно кидает он, уже перед дверью. Ниа молчит над собранным паззлом. "Вот и все". Ему предстоит много учебы, потом много работы. Теперь он больше не имеет права на самого себя. После сцены у Роджера Ниа запирается у себя, ложится на кровать и устало закрывает глаза. ... теплый, теплый сентябрь, парк, одетый в желто-зеленую листву, пятна солнца на дорожке. Они валяются в листьях, просто лежат ничком и смотрят в небо. - Вот, держи, - поворачивается к нему Мелло. Солнце красиво сверкает в его светлых волосах и ресницах, Ниа сначала просто смотрит на него, даже не видя, что тот ему протягивает. - На! - повторяет он, - хочу, чтоб она была у тебя и ты всегда смог на меня смотреть. В его руке небольшая цветная фотография - на ней ему лет одиннадцать-двенадцать, забавно-серьезная мордашка, он снят такой же осенью в желто-красной аллее парка. Ниа становится смешно от такого контраста - милой детской мордахи на фото и взрослеющего Мелло перед ним. Он прыскает в ладошку, и его немедленно настигает наказание - утопление в желтых листьях. Он хохочет, отбиваясь, а Мелло, улучив момент, сладко и тепло целует. Оторвавшись, просит строго: - Храни ее и никому не показывай. Ниа долго смотрит на него, в бликующее солнце в бирюзовых глазах, и вдруг сюрпризом выдергивает из нагрудного кармана рисунок, который сделала несколько месяцев назад Линда. По прихоти художницы на нем он вышел почти кокетливым, но сходство схвачено поразительно. - Вот. Это тебе, - говорит он гордо. Сначала Мелло удивляется, разглядывает рисунок внимательно и долго, потом, не говоря ни слова, достает откуда-то ручку и пишет прямо на нем: "Мой Ниа, мой ангел". Тогда Ниа отбирает у него ручку и на обороте фотографии пишет своим аккуратным каллиграфическим почерком в центре: "Дорогой Мелло"... Когда за окошком уже темнеет, Ниа приходит в себя, обнаружив, что лежит на своей кровати, прижимая к себе заветный снимок. Сквозь дурноту пробуждения стучит острая мысль - надо сказать Роджеру, что все в порядке, а то снова поднимется шум. Он на слабых ногах слезает с кровати, первым делом прячет фото и, пошатываясь, идет к двери. Белое пятно на полу под дверью привлекает его внимание. Он останавливается, он знает, что это. Сжав сильнее губы, двумя пальцами, как будто отраву, поднимает листок и, не глядя, резко рвет его на мелкие кусочки, чувствуя, как внутри сердца освобождается стянутый узел и приходит покой. Он находит Мэтта в том же хозяйственном помещении, где тот сидит на подоконнике, и в его пальцах тлеет забытая сигарета. Теперь Ниа больше не нужно разрешение - он легко запрыгивает на подоконник рядом с Мэттом и садится спиной к оконному скосу. Смотрит в ноябрьский вечер и через долгую-долгую паузу спрашивает: - Ушел? Мэтт поворачивает к нему лицо, почти невидимое в сумерках, и коротко кивает.