Секрет наших летних отношений

      Нежные руки скользят по плечам вместе с холодной шелковой тканью, и дыхание Джисона учащается. Минхо натягивал рубашку жемчужного цвета на омегу, задевая пальцами участки кожи, которые дергались от длинных пальцев. Взгляд альфы был внимательным, сосредоточенным, он не замечал, как ресницы его пары трепетали от каждого прикосновения, а глаза пожирали кошачьи губки. Руки Хана поднялись вверх по сильной груди темноволосого и притянули его за шею. Страстно накрывая губы Ли, омега уже начал выковыривать из петелек только что застегнутые пуговицы. — Не сегодня, булочка, — отстранился Минхо, чмокая напоследок сладкие губки омеги, которые все еще тянулись навстречу.       Сегодня был важный вечер для этой пары. Ли наконец-то познакомиться с братом своего любимого. Он нервничал, но в то же время был невероятно счастлив, ведь уже половина пути к цели «надеть на пальчик омежки кольцо и поставить печать в паспорте» пройдено. Минхо тщательно готовился к этой встрече. Купил в подарок дорогие часы для брата, дорогое вино и сладости для семьи. Купил своему мальчику вещи для вечера, одна из которых уже красовалась на худом теле. Жемчужная, шелковая, винтажная рубашка, от которой ворчал Джисон, очень нравилась альфе. Хан вообще думал, что его парень либо тронулся на вампирах, ибо рубашка была словно из исторических фильмов про Дракулу, либо просто тронулся умом, если за это отдал такою сумму, но возникать и расстраивать парня не хотел. Он молча принимал все, что творил Минхо, ведь тот так старается. Даже прикупил парные лаковые черные оксфорды. Ли был в темно синем бархатном пиджаке от Gucci. «Сумасшедший» — подумал снова омега.       Темноволосый хоть и был из семьи, которая имела свое слово в обществе, но обычно никогда не старался как-то вычурно вырядиться в брендовые вещи. Смотря на такого парня, омега понимал, что тот просто хочет произвести впечатление, доказать, что достойнее пары для Хана быть и не может. — К чему этот «блеск»? — не удержался Джисон, когда увидел, как альфа надевал часы Rolex. — Ты говорил, что твой брат бизнесмен. Для делового человека важно показать себя достойным его уровня, чтобы он принял и разговаривал со мной на равных, — читал нудную лекцию для омеги, который уже залипал в телефон.       Место, которое выбрал Хан старший, было безумно знаменитое и дорогое заведение. Ресторан класса люкс, где обычно обедала или устраивала какие-либо встречи вся знать. — Миленько, — подметил нервно альфа, смотря на здание. Он вытащил из багажника подарочные пакеты, и передал ключи, чтобы ее отогнали на стоянку. Все было слишком вычурно. При входе их уже встречала девушка с яркой улыбкой в строгом костюме, чтобы проводить пару в отдельную комнату, в которой уже ждал старший брат Джисона. Омега сразу же понял, что и его братишка хочет выделиться, пустив пыль в глаза всей этой роскошью. Безусловно его брат был серьезной личностью, но в личной обстановке он не стал бы выбирать такое место. Розоволосый вдруг понял, что его истинный и Хан старший так похожи.       Минхо не ожидал, что вечер пройдет в теплой атмосфере. Брат омеги был уже довольно влиятельным человеком в кругах бизнеса. Старше на шесть лет высокий брюнет с такими же пухлыми щечками, как и у Джисона, вселял доверие. Сначала, видя статную высокую фигуру в черном деловом костюме, Ли напрягся, но как только его ладонь крепко пожали и улыбнулись самой теплой улыбкой, альфа начал успокаиваться. Старший Хан принял подарки с особым восхищением и долго благодарил от чистого сердца. Минхо не понимал, почему его Булочка так нервничал и долго не желал знакомить их. Чего он так боялся? На самом деле Ли было все равно, если бы семья Хана не приняла его. Сейчас все делается для чистого сердца. Потому что так правильно. Потому что так воспитывали альфу. Парень уже давно решил о своем будущем вместе с Джисоном, и никто бы не смог его остановить.       Вечер был приятный и для самой омеги. Розоволосый переживал, но был уверен в своем брате, ведь он единственный адекватный человек в этой семье. Парень видел, как альфы умело находили темы для разговоров, и их мысли шли в одном направлении. Они находили много общего, и поэтому сближались еще больше. Видя такое тепло, сердце Джисона готово было сделать еще один шаг навстречу планам своей пары. Хан постоянно сомневался. Ему до сих пор было сложно раскрыться полностью, но именно такой упертый баран, как Минхо, смог сделать невероятное. Он смог подчинить внутреннюю неуверенность омеги, смог заверить, что рядом с ним Хану нечего бояться и не стоит сомневаться.       Джисон, вспоминая приятный вечер, улыбнулся, когда пара возвращалась уже домой. Омега впервые почувствовал значение слова «семья», в сердце было очень тепло, поэтому губы сами расплывались в еще более широкую улыбку. Минхо был доволен. Уголки кошачьих губ приподняты вверх, а тонкие пальцы постукивают в такт музыке по кожаному рулю машины. Хан потянулся к его руке и положил свою поверх чужой ладони. Альфа сразу же перехватил руль другой рукой, а эту опустил на подлокотник и переплел пальцы. Для Ли это было привычно, вот так касаться своей любви это норма, но Хан, словно только сейчас открывал для себя этот мир, замечал каждую деталь: как большой палец любимого поглаживает костяшки; как невольно альфа кладет руку так, чтобы именно его партнеру было удобнее всего; как на светофоре пока стоит машина, Минхо поднимает руку к своему лицу и нежно целует. Джисон понимает, что ему многого не хватает по сравнению с его истинным, но он ужасно хочет, чтобы так хорошо было всегда.

***

      Бан Чан часто читал и слушал истории про метку, и как она влияет на пару. Альфа всегда мечтал, что сделает это в романтичной обстановке, когда его истинная пара и он сам будут готовы, мечтал, как все будет красиво и трепетно, но реальность совсем не такая. Чан сделал это в грубости и дерзости, когда решил все за двоих. Он всегда знал, что метка дает связь, но не думал, что сердце будет так сильно ныть.       Машина была уже недалеко от города. Чонин всю дорогу поджимал свои худые коленки к груди и плакал, а Чану хотелось умереть. Он не думал, что будет так больно, ведь он чувствовал все переживания своего истинного. На душе было противно, а к горлу подкатывала тошнота от самого себя, и парень не понимал, это чувства омеги или его собственные.       Машина остановилась у дома Бана, ведь там их ждал Феликс. Блондин обещал, что привезет Лисенка, вот только не представлял, что перед этим доведет все до такого состояния. Пара долго молчала. Чонин уже не плакал. Каждый сидел в тишине и не решался заговорить. Альфа заметил, что руки малыша были красными и до сих пор дрожали. Он вспомнил, как омега кричал, бил его этими руками, плакал в истерике. Чану сжало грудь от боли. Снова он сделал больно. Почему он не может по-другому? Глаза уже заслезились у Бана, когда он представил, сколько боли сделал Лисенку за все время. — Прости, — шепот альфы был еле слышан, но Чонин все уловил, — прости, пожалуйста, — уже громче продолжил парень, — я совру, если скажу, что не хотел ставить метку, я хотел, но… — секундная заминка позволила мыслям снова собраться вместе, — я не хотел, чтобы ты страдал. Однако…вышло все совсем иначе. Прости, что я именно такой…       Малыш промолчал и вышел из машины. Как только пара зашла в дом, Чонин запаниковал, а Чан напрягся. Запах ананасов врезался в нос. Руки Лисенка задрожали еще больше, а ноги стали ватными. Каждое движение до гостиной давалось невероятно тяжело. Вот он Хенджин. Сидит, ярко улыбается на шутки Чанбина и кушает кусочки яблока. Больше всего на свете омега не хотел делать больно Хвану. Всю дорогу голова была забита только этим парнем. «Никчемная омега» — именно так думал про себя Лисенок. Он обещал отдать себя полностью, а теперь стал принадлежать другому. Чонин боялся вернуться к своему парню, словно нашкодивший ребенок, и вот когда их глаза встретились, младший сам кинулся в объятия к Хенджину. Ему было больно и жаль. Слезы снова хлынули из глаз, а в сердце все горело словами «нельзя к нему прикасаться», которые Чан, злясь, проговаривал в своей голове. — Это что такое? — сразу же строго спросил Хенджин, замечая кровавый укус с фиолетовыми и красными подтеками. В груди вспыхнула злость, а глаза сразу же уставились на обладателя запаха корицы, который смешался с телом омеги. Вены на руках вздулись, а тело задрожало от ярости. Рыдающего Чонина оттолкнули на диван. — Это ты, блять, сделал?! — Хенджин не думая замахнулся и ударил блондина. Он все сразу понял, а вопрос был только для вида.       Для малыша все было словно в тумане. Хван яростно наносил удары, Чанбин его оттаскивал от Бана, который просто вытирал кровь с лица с довольной улыбкой победителя. Ананасовый альфа постоянно вырывался и наносил новые удары, матерился, кричал, чтобы его отпустили. Чонин начал задыхаться от всей этой картины, а в голове было презрение к себе. Это он виноват во всем! Именно он погубил Хвана, когда дал надежду.Метка горела огнем, и от всех нахлынувших эмоций и рыданий малыш почувствовал удушье. Воздуха не хватало. Омеге казалось, что сейчас он находится в океане под большим слоем воды. Не может выплыть, и воздуха в легких уже нет. Паника охватила все тело, а рот начал жадно пытаться захватить хоть немного воздуха.       Последнее, что помнил Чонин, голоса, которые кричали словно откуда-то над водой, зовя омегу, и розовое пятно, удерживающее хрупкое тело Лисенка маленькими, теплыми ладошками. Темнота поглотила Чонина.