Секрет наших летних отношений

      Сильные капли дождя ломились в длинные окна большого дома, а серые облака поглотили город, будто сейчас уже вечер, но на самом деле на часах показывало около трех дня. Чонин постоянно косился на длинные окна в гостиной, ни о чем не думая. Хенджин сидел на корточках в просторном коридоре и зашнуровывал кроссовки, весело болтая о какой-то ситуации в школе. Омега пропускал все мимо ушей, смотря на то, как за мутными окнами от дождя наклоняется дерево из-за сильного ветра. — Ты сегодня на машине? — перебил Лисенок, переводя взгляд на парня напротив, который уже надевал кожаную куртку. — Да, — утвердительно кивнул Хван. — Это хорошо, а то там такой дождь, — Чонин перевел взгляд на подставку с несколькими зонтами рядом с входной дверью, думая о том, что нужно дать один парню, потому что, когда они увиделись в комнате, омега заметил, что кончики волос альфы были влажными. — Переживаешь? — ярко улыбнулся Хенджин, застегивая куртку. Как только собачка на молнии оказалось на груди, альфа притянул в свои объятия малыша, зарываясь носом в волосы. Чонин сначала опешил от таких резких действий, но уже через секунду его длинные пальцы водили по спине, ощущая холод от кожаной куртки. Парень отстранился и чмокнул в губы, а после начал поучать свою омегу, чтобы тот заботился о себе.       Как только большая, тяжелая дверь закрылась за Хенджином, Лисенок тяжело вздохнул, замечая краем глаза метку в длинном зеркале. Хван такой теплый, но почему же Апельсинка ощущает только холод, когда обнимает его? Сейчас, смотрясь в зеркало, Чонин ненавидел себя. Он был в замешательстве. Совсем не понимал что делать.       Не успел омега отойти от двери, как звонок снова раздался, нарушая покой дома. Малыш подумал, что его парень что-то забыл, но застыл в тот же момент, когда увидел как белые кудри альфы напротив мокнут под дождем, а яркая улыбка вместе с прекрасными ямочками ослепляет словно солнце. — Пустишь? — спросил Чан, шмыгая носом от холода. На самом деле этот вопрос был для вида, потому что альфа уже прошел мимо Чонина и стал стягивать кроссовки, — Льет там просто ужас! Вот тебе и последние деньки лета… — Зачем приехал? — насторожился Лисенок. — Покушать! — Бан поднял руку вверх с пакетом, на котором был большой логотип популярной бургерной. Лисенок застыл от неожиданности и наглости альфы, который уже снял черную куртку и направился глубже в дом, здороваясь со всеми и представляясь. Омега вздохнул и направился за ним, показывая комнату. — Что это за комната? — задавал вопросы альфа, как только они вошли в комнату с домашним кинотеатром. Чонин заметил, что в этой комнате теплее, чем во всем доме. Видимо прислуга включила подогрев полов, пока малыша не было. Апельсинка продрог. Тело еще было слабым, и иногда поднималась температура. — Зачем приехал? — не унимался Чонин. — Соскучился! — нагло отвечал Чан.       Парень не стеснялся в незнакомом доме. Он уселся на мягкий диван, поджимая под себя ноги, и доставал из пакета бургеры, протягивая один из них в руки омеги. Лисенок решил пустить все на самотек, тем более им было о чем поговорить и что обсудить, взял из рук парня еду и уселся рядом, закутываясь в плед. Тонкие пальцы быстро прошлись по кнопкам пульта, возобновляя повествование фильма, и герои снова ожили. Пара кушала молча. Чонин кусал вкусный бургер с курицей и наслаждался. Почему-то еда казалась такой вкусной и желанной. Хотя все эти дни аппетита особо и не было. Бан держал в руках свой большой бургер, но только и делал, что смотрел на то, как мило кушает омега, смотря увлеченно фильм. Краем глаза Лисенок замечал этот внимательный взгляд, но старался игнорировать. Он вообще старался игнорировать это внимание, которое сводило его с ума, заставляло сомневаться и разрываться на части. Кажется, Чан вообще не моргал. Застыл словно красивая статуя. Краем глаза малыш улавливал теплоту в карих глазах и мягкую улыбку на лице, а у самого сердце сжималось. Метка начала гореть, и от этого пальцы постоянно проходились по шее, пытаясь унять эту неприятную боль. — Болит? — спросил тихо Бан, замечая лишние движения со стороны истинного. Чонин ничего не ответил. Ему не понравилось, что блондин заметил этот дискомфорт. Холодные пальцы альфы прошлись по метке, стараясь унять боль, и уже через секунду ладонь совсем опустилась на шею, нежно поглаживая. Лисенок замер, а хозяин ладони наконец-то повернул голову в сторону телевизора и увлекся фильмом. Вот так быть вместе для него было уже приятно. — Зачем ты приехал? — серьезно спросил Чонин, смотря на альфу. Взгляды встретились, и сердце Лисенка стало настолько сильно биться, что в ушах отдавался каждый удар, а лицо начало гореть, когда напротив он увидел улыбку с милыми ямочками. Захотелось кинуться в объятия к такому Чану. Он казался слишком мягким. Белые кудри, молочный свитер, яркая улыбка — все это делало его похожим на ангела. — А почему я не могу приехать к своей омеге? — хмыкнул альфа. — Здесь нет твоей омеги! — Чонин выпалил это. Взгляд напротив потемнел, и улыбка померкла. Грудь блондина тяжело вздымалась, а глаза метали молнии. Сейчас Чан уже не казался милым ангелом. Он был похож на волка со звериным оскалом. — Ты все равно выбираешь его?! — с усмешкой спросил альфа. — Да. Чан привстал и поддался вперед к омеге. Руки Апельсинки задрожали, когда сильные пальцы ухватились за подбородок, немного поднимая голову. Темные глаза заглядывали в медовые зрачки малыша. — Ты все равно моя омега! — выделяя каждое слово, с нажимом сказал блондин, и губы всего на секунду прильнули к уголку губ Чонина, но быстро исчезли, как и пальцы с лица. Альфа ушел сразу же. Не попрощавшись.       Малыш так и застыл на месте. Все тело до сих пор ощущало прикосновения своего истинного, отчего постоянно шли мурашки. Дыхание сперло, а руки дрожали. Холод пропал, на смену пришла жар. Он распространился по всему телу, словно горячий чай в мороз на пустой желудок, особенно горели места, где касался Чан. Чонин опустил голову на дрожащие руки и заплакал от понимания, что он не вынесет такой близости с альфой.

***

— Просто пообещай мне! — умоляюще просил Джисон своего парня, — Не ходи туда!       Минхо лежал на диване в гостиной с книгой в руках, не обращая внимание на истинного. А все началось со звонка Хана старшего. Тот любезно пригласил альфу на семейный ужин, говоря о том, что уже пора породниться. Вот только Джисон категорически этого не желал. Не потому что он не любил Ли. Дело вообще было не в его отношениях с любимым. Просто его семья… «Этот позор я не переживу» — подумал омега, тяжело вздохнув. Минхо игнорировал, а Джисон понимал, что как не отговаривай альфу, тот все равно пойдет на эту «семейную» встречу. Розоволосый психанул и направился к холодильнику, доставая оттуда большой торт с жирным кремом. Поставив лакомство на стол, парень достал большую столовую ложку и слопал большой кусок прямо из середины. Не успев прожевать, он засунул еще одну ложку, чувствуя, как крем перемешивается с клубничным джемом, который был зажат между коржами. На душе с каждой ложкой становилось легче. — Эй, положи торт! — повысил голос Минхо, вырывая из рук орудие преступления. — Отдай обратно! — потянулся парень за ложкой, со злостью смотря на альфу. Щеки были набиты сладостью и делали похожим Джисона на белку еще больше. — Ты, маленькая, вредная Белка! Я что тебе говорил? — палец Ли тыкал в сторону омеги, — Торт только по моему разрешению! — А зачем ты вообще его покупаешь каждый раз, если мне нельзя его есть?! — раскричался омега на всю квартиру. — Потому что ты его любишь! — Если он для меня, почему я не могу его съесть? — не унимался Джисон. — Ты должен спросить разрешения! — альфа не уступал. — Почему??? Я что, твой питомец? Какого хуя ты меня постоянно держишь на цепи?! — от злости розоволосый скинул торт со стола, перемазав в кухне весь пол. Видя, как торт, который выбирался со всей любовью целых полчаса, размазывается по полу, Минхо вспыхнул, словно спичка, и кинул ложку. Звон металла об кафель оглушил хозяев квартиры.       Ли схватил парня, который уже успел испугаться, и усадил на стол, впиваясь в губы. Джисон вырывался и бил альфу по плечам, пытался оттолкнуть, но тот лишь сильнее сжимал. Поцелуй был грубый и требовательный. Альфа жестко мял губы, врываясь языком в сладкий от крема рот своего парня, руки с силой сжимали мягкие бедра. Хан сдался. Стоны вырывались, когда губы парня уже с нежностью проходились по шее, ключицам, задевая метку шершавым языком. Майка слетела с тела Джисона, и его ладошки начали цепляться на лопатках за ткань кофты истинного, пытаясь сорвать этот барьер, но Ли сам это сделал. Через ткань домашних штанов сильные пальцы Минхо сжимали член розоволосого, а губы гуляли по плечам, делали остановку на метке, языком ласкали ключицы, и потом снова с уже с нежностью сжимали губы напротив. Джисон отдавал себя полностью, забывая обо всем, когда язык альфы проводил по сладким губам с остатком крема, а потом врывался в ротик и языки сплетались. Минхо отстранился и взглянул в глаза своего «питомца». — Прости, — тихо отозвался омега на внимательный взгляд, и Ли нежно коснулся его губ, давая ответ в прикосновениях.       Страсть снова овладела ими, когда Джисон обхватывал плечи альфы руками, пытаясь притянуть его еще ближе, почувствовать еще больше, а темноволосый покрывал каждую часть тела поцелуями, оставляя метки. Не в силах ждать, парень спустил Хана со стола, и повернул его спиной к себе. Рука тут же заползла в штаны своего любимого, приспуская их и надавливая пальцами на мокрую дырочку. Длинный стон вырвался у Джисона, когда сразу же два пальца вошли внутрь, а тело пробила мелкая дрожь. Штаны упали до колен, пальцы двигались в быстром ритме, а губы альфы гуляли по мягким ягодицам, покусывая их. Горячая грудь Джисона контрастировала с холодным столом, и от этого дыхание учащалось еще больше. Тело била дрожь, а пальцы омеги сжимались на крае стола. Он был уже у финиша, когда длинные пальцы исчезли, и их заменил шершавый язык альфы. Минхо сжимал мягкие половинки попы, откровенно наслаждаясь тем, как его парень громко стонет. Язык исчез, и до конца одним резким движением вошел член Ли. Темп сразу же стал быстрым, отчего бедра больно впивались в край стола при каждом толчке, а член елозил по холодной поверхности. — Ты будешь меня слушаться? — спросил альфа, тяжело дыша, но омега не отвечал. Джисон вообще терялся в реальностях. Было слишком хорошо, и перед глазами все расплывалось. Рука Минхо замахнулась и опустилась на мягкие ягодицы своего истинного, а сам парень прорычал: «Отвечай!». Хан простонал согласие, и тогда темноволосый, чувствуя скорую разрядку, схватил за руку омегу, дергая на себя парня. Руки обвили тело, которое прижималось к нему спиной. Джисон повернул голову, откидываясь на сильные плечи, и губы слились в поцелуе. Тело розоволосого задергалось, получая разрядку, а стон затерялся где-то в губах любимого. Минхо замер, давая отдышаться омеге, но из-за того, что тот слишком сильно сжимал член альфы, не удержался и кончил следом. Джисон рухнул на стол, тяжело дыша, когда руки истинного отпустили тело. В голове была ужасная пустота, а перед глазами все кружилось. Хан вообще ничего не понимал. Он чувствовал только, как альфа выходит из него, как рука нежно поглаживает спину, успокаивая тело, как сильно Минхо любит его.