С добрым утром

Гарри. С того момента, как у меня получилось самостоятельно направить магию в нужное русло, я стал ставить опыты над своим организмом. Всё-таки довольно интересно знать свои больные (в прямом смысле) места. Довольно быстро мне удалось обнаружить недоразвитость некоторых костей и мышц. То ли это последствие недоедания в детстве, то ли надо больше упражняться и пить витамины, но мне удалось с ними разобраться. Дополнительные нагрузки в виде лёгких упражнений для наращивания мышц стали давать результат уже к концу месяца. Не смотря на некоторые успехи, я так и не смог обнаружить болезнь в глазах, хотя очевидно, что она была. Не зря же я без очков ничего не вижу. Это заставляло меня думать, что я ещё много не могу заметить, так как мой уровень управления магией слишком низок. Поэтому своё свободное время я стал тратить на увеличение своих возможностей посредством тренировок. С самого утра Дурсли меня не трогали. Тётя с дядей сидели в гостиной и пытались разными способами избавиться от жары, а Дадли ушёл развлекаться с компанией. Днём я как всегда лежал под окном, слушал новости, которые смотрел Вернон, и пытался одновременно почувствовать как солнечный свет влияет на кожу и на магию. Получалось не очень, так как своими действиями я почему-то лишь увеличивал температуру на этих участках кожи, что заставляло мой организм страдать от жары и духоты ещё больше. Уже прошёл месяц, а Волдеморт до сих пор не начал действовать. Это напоминало затишье перед бурей. Казалось, что совсем скоро Дурсли включат тв и выяснится, что множество обычных горожан были убиты неизвестным способом, что нападения до сих продолжаются, что убийцы носят странные одежды, что людей разят лучи зелёного цвета. Я каждый день ждал плохих новостей, но Англия спокойно жила в прежнем ритме. Ничего не происходило. И магглы, и маги наслаждались спокойной повседневностью. Ежедневный пророк, который приносили совы, не печатал никаких вестей о пожирателях или о Тёмном лорде. Было не понятно, последователи Волдеморта действительно ещё не начали действовать или это влияние Министерства. Министр так рьяно отрицает возрождение Того-кого-нельзя-называть, что хочется выть от отчаяния. Вместо того, чтобы собрать силы и противостоять ему, пока он ещё не собрал всех своих сторонников, пока к нему в армию не поступили новобранцы, Министерство отрицает то, что происходит прямо перед носом! Ещё и меня отправили обратно к Дурслям! Рон с Гермионой ничего толком не говорят. Им, видите ли, не велено! Почему они могут действовать, а меня оставляют сидеть на скамейке запасных? Разве не я был на кладбище? Разве не я видел смерть Седрика? Разве не меня Волдеморт пытался убить уже четыре раза? Так почему я сейчас здесь?! «Я знаю, что ожидание для тебя томительно... Будь осторожен, никаких опрометчивых поступков... Держи нос по ветру, и все будет в порядке...» О да. И это мне пишет самый безрассудный из нас! Сириус ведь за какой-то год сбежал из тюрьмы, бегал вокруг охраняемого замка, пробирался внутрь, скрывался от авроров. И теперь остерегает меня от безрассудных поступков? Хотелось схватить метлу и улететь из этого такого одинакового куда ни посмотри городка. Начало казаться, что и море по колено. Захотелось найти Волди и вмазать по самое не балуйся. Но я всё также лежал под окном и слушал осточертевший голос диктора. Когда стало понятно, что никаких важных новостей нет, я собирался пойти в парк. Но внезапно рядом раздался хлопок, как при аппарации. Выхватив палочку, я обернулся вокруг, однако никого рядом не оказалось. Вдруг меня схватили огромные руки. - Быстро убери эту штуку, паршивец! – прошипел дядя Вернон, сдавливая мне горло. Почувствовав, что становится тяжело дышать, я попытался вырваться, но Дурсль был гораздо сильнее и больше меня. - Отпустите. – прохрипел я. – Палка в моих руках никого не удивит, а то, что приличный англичанин душит своего племянника, станет отличным поводом для сплетен. Не знаю, как мне удалось сказать эту фразу полностью, но воздуха хватило. Услышав о соседях, Вернон тут же отпустил меня и оглянулся. Краем глаза я заметил, как из одного из открытых окон действительно смотрит какая-то женщина… Никогда не знал, как зовут соседей. До появления Амелии и её семьи. Ах да. Ещё ведь есть старая кошатница. Похоже, они вместе с Дурслями так и останутся единственными знакомыми в Литтл-Уингинге. - Вечер добрый! – крикнул дядя Вернон женщине в окне – Слыхали, как у кого-то выхлопная труба стреляет? Мы даже перепугались маленько! Женщина в окне кивнула и исчезла за шторкой. А я отвернулся от дома Дурслей и пошёл в парк, как и планировал. Настроение упало ещё ниже. Так что это был за хлопок? Кто-то аппарировал к дому? Но почему я никого не заметил? Если аппарация происходила от дома Дурслей, значит кто-то наблюдал за мной. Это явно не люди Волдеморта. Иначе они не скрывались бы и не ждали, наблюдая. Значит Дамблдор приставил ко мне слежку? Почему тогда не предупредил? Я же не преступник чтобы за мной тайно следить. Да и зная, что кто-то наблюдает, я бы так палочкой не размахивал. Тяжелый вздох вырвался из моей груди, ноги принесли на детскую площадку. Я сел на качели и закрыл глаза. Свет солнца пробивался сквозь закрытые веки. Перед глазами вспыхнул образ соседки. Вспомнилось, как я точно также сидел 31 июля. Настолько паршиво мне давно не было. Так называемые друзья прислали мне карточку с поздравлениями и упоминаниями о скорой встрече. Прямо сказать, когда мы встретимся, Гермиона конечно же не могла. Ведь заставить друга мучиться догадками гораздо веселее. В посылке были и две коробки конфет из «Сладкого королевства», которые я со злости выбросил. Я тогда вместо ужина сбежал также бродить по улицам. Не помню, как оказался на качелях, мысли захватили меня, уныние захватывало в свои сети. С такими друзьями никаких дементоров не понадобилось. Голос Амелии тогда раздался неожиданно, но я смог сдержаться и не вздрогнул. Эта девушка вытащила меня из пучины отчаяния и, возможно, этот день рождения стал самым тёплым и уютным в моей жизни. Губы сами растянулись в улыбке. Всё-таки, я рад, что этим летом вернулся к Дурслям. Раз Волдеморт сидит спокойно и никого не трогает, раз время идёт своим чередом, лучше быть здесь с Амелией, чем сидеть в напряжении с теми, кто даже на день рождения не соизволил появиться или хотя бы позвонить, если уж письма могут перехватить. Хотя кому это надо? Волди ведь силы собирает. Ему мои письма ни к чему. Он может просто найти меня с помощью крови, которую взял. Стоило мне так подумать, как сзади раздались громкие голоса. Я резко обернулся, ожидая увидеть пожирателей, атакующих мирных жителей, но вместо этого обнаружил неподалёку компанию Дадли. Я сидел и ждал. Заметят меня парни или нет? В этот момент казалось, что если они заметят и пристанут ко мне, то я не буду убегать. Не в этот раз. Не в таком настроении. Но в итоге отморозки прошли мимо, даже не взглянув на площадку, которую они любили крушить. - Что ж. Сегодня без нападок обошлись. – тихо пробормотал я и поднялся. Пора было идти обратно. Вернон не любил, когда я возвращался позже Дадли. Я быстро шёл в сторону Тисовой улицы, когда понял, что кузен не особо торопится. Он брёл впереди, насвистывая какую-то песню. В надежде обогнать его по соседней улице, я собирался свернуть, как вдруг почувствовал жуткий холод, пробирающий до костей. На улице потемнело. Затихшие горечь и отчаяние снова начали набирать обороты, а светлое чувство, поселившееся в груди после воспоминаний об Амелии, стало исчезать. Я увидел, как Дадли остановился. Прямо перед ним возвышалась фигура в чёрном балахоне с капюшоном, надвинутым на глаза. Существо издавало долгие хриплые клокочущие вдохи и выдохи. - Дадли! Вали оттуда! – в панике крикнул я, но кузен будто не слышал. Фигура уже начала наклоняться к подростку, когда тот всё-таки очнулся и попятился назад. Конечно Дадли запнулся за свою же ногу и упал. Я громко выругался. Палочка уже была у меня в руке, но я чувствовал, что Патронус сейчас не появится. - Придурок, мать твою! Где твоя хваленая ловкость, боксёр ты чёртов! – кричал я, мчась к кузену, но из-за поворота на меня вдруг вылетел второй дементор. Из-под его плаща высунулись две серые, склизкие, покрытые струпьями лапы. Уши наполнил стремительно нарастающий шум. — Экспекто патронум! - собственный голос показался смутным и далеким. Из палочки вылетел серебристый дымок. Дементор, вдохнув его, хрипло закашлялся, но быстро пришёл в норму. Внутри головы раздался пронзительный смех на высокой ноте... Зловонное, холодное как смерть дыхание дементора уже наполняло легкие. «Подумать... о чем-нибудь радостном...» - уговаривал я себя, но внутри никакой радости не было... Ледяные пальцы дементора смыкались на горле, пронзительный смех становился все громче, внутри головы звучал голос: — Поклонись своей гибели, Гарри... Может быть, ты даже не почувствуешь боли... Я не знаю... Я-то никогда не умирал... Что подумает Амелия? Что она подумает, если увидит, что я склонился перед этим уродом? Что она подумает, когда увидит меня… моё тело без души? Увижу ли я ещё когда-нибудь её улыбку? Образ девушки вспыхнул перед глазами. Я судорожно вздохнул: - ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! Из острия волшебной палочки вырос огромный серебристый олень. Его рога ударили дементора по тому месту, где у человека находится сердце, и отбросили назад, невесомого, как сама тьма. Олень продолжал наступать. Побежденный дементор уплывал под его натиском, похожий на летучую мышь. — Теперь сюда! – крикнул я, подбегая к Дадли. Кузен лежал на земле, закрыв лицо руками. Он тихонько завывал, пытаясь успокоить себя звуком собственного голоса. Дементор схватил его за запястья и начал медленно отводить руки от лица. Безглазое лицо стража Азкабана было уже около лица Дадли, когда на выручку пришли серебристые рога патронуса. Подброшенный в воздух дементор, как и его сотоварищ, стал уплывать и вскоре скрылся во мраке. На улице снова посветлело. Я присел рядом с Дадли, пытаясь его поднять. Поняв, что таким образом ничего не получится, я поднялся, схватил кузена за руку и дёрнул так, что казалось, будто мои связки и мышцы порвались. И это при том, что я неплохо подкачался за этот месяц. Только я закинул руку Дадли на плечо, как из-за спины раздался голос миссис Фигг: - Я просто растерзать готова этого Наземникуса Флетчера! – первым порывом стало убрать палочку, но старушка завопила – Не убирай её, Гарри! Вдруг тут и другие бродят! Старушка причитала что-то по поводу каких-то котлов и Наземникуса, который оставил свой пост. - Так вы волшебница? – удалось мне вставить вопрос между её причитаниями. - Нет. Я сквиб. И Наземникус прекрасно об этом осведомлён! Причитания начались с новой силой. Вдруг она упомянула Дамболдора. - Вы знаете директора? - Конечно знаю! Кто ж его не знает?! Мы медленно шли. Старушка ковыляла впереди, заглядывая за каждый поворот. - Почему раньше не сказали, что сквиб? Миссис Фигг странно взглянула на меня, а затем, словно нехотя ответила: - Приказ Дамблдора. Меня приставили следить за тобой. Но говорить о волшебном мире было не велено. – сказала старушка как-то спокойно по сравнению с суетой секунду назад. Я кивнул, пообещав себе разобраться с этим позже. Раздался громкий хлопок и рядом появился мужчина в драном пальто. От него несло алкоголем, а в руке он держал мантию-невидимку. Интересно, откуда она у него? Дадли становился всё тяжелее и тяжелее. Послушав, как Фигг отправляет Флетчера к директору, я уже почти начал молиться, чтобы они побыстрее закончили, и мы наконец добрались до дома Дурслей. - Значит, Дамблдор устроил за мной слежку? – задыхаясь спросил я. Старушка закатила глаза. - Ну конечно! А ты думал, после возрождения одного мерзавца, Альбус оставил бы тебя гулять без присмотра? А мне говорили, что ты умный. Я не успел уточнить, что имел ввиду слежку Фигг, а не Флетчера. К нам приближалась Амелия. Палочку я сразу запихнул в задний карман и попытался выглядеть не настолько уставшим. Не стоит её беспокоить. Но судя по тому, как она нахмурилась, выглядеть пободрее и посильнее мне не удалось. Когда она подхватила Дадли с другой стороны, стало чуть легче. Но совсем легко стало, когда Вернон схватил своего сыночка и ушёл в дом. Как только это произошло, старушка тут же сбежала, оставив меня с вопросами без ответа. - Ты тоже иди, - сейчас то мы всё равно не сможем нормально поговорить, а показывать Дурслям лишний раз, что мы хорошо общаемся, не стоит. Девушка кивнула, и я вошёл в дом. На меня сразу налетела Петунья. - Что ты сделал с Диди?! Ну что за кличка? Как у собачонки. - Дайте ему шоколад, и вашему крохотулечке сразу станет легче. – устало произнёс я. Сейчас начнут обвинять во всём меня, потом дядя попытается избить, потом запрут в комнате без еды. Услышав совет, Петунья с подозрением посмотрела на меня и умчалась на кухню, где все и собрались. - Поттер, иди сюда, немедленно! – раздался голос Вернона, когда я уже почти поднялся в комнату. Пришлось спускаться и идти на кухню. Сил оставалось всё меньше. Когда я зашёл в кухню, увидел сову, стучащуюся в окно. Письмо пришло из Министерства. «Уважаемый мистер Поттер! Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населенном маглами районе и в присутствии магла Вы использовали заклинание Патронуса. За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра. С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии.» Эти лицемеры решили сломать палочку. Ну что за идиотизм? Она одна на всём белом свете? Запрета на колдовство здесь не указано. Значит колдовать нельзя только этой палочкой? Надо бы поинтересоваться кто кроме Олливандера их продает. Я налил себе чай и сел за стол. От такой наглости лицо Вернона покрылось красными пятнами. - Что там написано? – прорычал он. - Написано, что сейчас придут авроры и сломают мою палочку. – спокойно произнёс я – А также, что меня исключают из Хогвартса, - я заметил, как дядя радостно сжимает кулаки, собираясь нанести мне удар – Надо бы написать об этом крёстному. Будем скрываться от закона вместе. Упоминание мага уголовника знатно остудило пыл дяди. Больше всего меня обеспокоило слушание. Что там будет, и кто станет меня защищать? Да и станет ли хоть кто-нибудь? - Что с Дадли? – повторила свой первый вопрос Петунья. - Дементоры. - Что за де… – Вернон не успел задать вопрос, его перебила ещё одна сова, влетевшая в окно. На этот раз писал мистер Уизли. Он сказал, чтобы я не отдавал палочку и не переживал, так как Дамблдор всё уладит. - Что на этот раз? – Вернон снова начинал злиться. - Ничего серьезного и важного. - Дементоры - Стражи Азкабана? – тихо спросила тетя. Услышав её вопрос, мне стало не по себе. Значит и она осведомлена о многих вещах. Сначала старушка Фигг, теперь тетя. Кто ещё тут знает о мире магии слишком много для простого маггла?! - Да. Но откуда вы знаете? Тетя, вся бледная, отвела глаза. - Твоя мать рассказывала. Я кивнул, принимая объяснения. Но дяде этого было недостаточно. - Стражи чего? Кто это такие, и что они сделали с сыном?! – его голос всё больше походил на рычание рассерженной собаки. - Стражники магической тюрьмы. Ну и палачи. – услышав это, тетя вздрогнула – В магическом мире есть такая казнь – поцелуй дементора. Тварь подлетает к заключенному и высасывает его душу. Петунья тут же бросилась к Дадли, сидевшем передо мной, проверять здесь он ещё или его душу высосали. Вернон же хмуро сжимал и разжимал кулаки, словно, не зная, что делать и говорить. - Дадли поцеловать не успели. Я отогнал их заклинанием. Но, как вы знаете, колдовать вне школы запрещено. Колдовать при обычных людях строго запрещено. Поэтому у меня хотят отобрать палочку и исключить из школы. В окно влетела ещё одна сова. «Артур только что сообщил нам о случившемся. В любом случае не выходи больше из дома.» О да. Сириус в своём репертуаре. На меня вообще-то дементоры напали. Им на столько плевать на моё состояние? Запереть меня решили? Может на зло всем сбежать отсюда? Всё равно никакого прока от кровной защиты больше нет… если она вообще была, иначе зачем меня и дальше здесь удерживать? - Что здесь делали тюремные стражники? – спросил Вернон, хмуро наблюдая, как сова улетает обратно. Похоже в экстренных ситуациях он был менее эмоционален, чем обычно. - Наверное Волдеморт их послал. – пожав плечами, ответил я. Говорить, что их вообще-то мог послать кто угодно, я не стал, так как Дурсли сразу решат, что это я попросил прислать сюда двух таких милых дементоров. Потому что иначе я вроде и не совсем виноват в состоянии Дадли. - Он умер, когда убил твоих родителей. – ещё больше побледнев, тихо произнесла Петунья. Видимо она понимала о ком речь. - Не совсем. Он просто исчез. А сейчас появился. И теперь пытается меня убить. – все мои эмоции вдруг пропали, и я почувствовал абсолютное равнодушие, хотя совсем недавно начинал разрабатывать план побега. - Значит, - начал Вернон – За тобой охотится маньяк-убийца, которого все считают мёртвым, а потому никто не ищет и не пытается арестовать? – спросил он, а когда я кивнул, указал рукой на дверь – Проваливай из моего дома. И чтобы даже в округе не ошивался. Моя семья не пострадает из-за такого как ты. Эти ненормальные пекутся о том, чтобы ты был жив, так что не сгинешь. У тебя десять минут на сборы. Я лишь удивлённо приподнял брови. Равнодушие не покидало, и легкое удивление не смогло сорвать покрывало опустошенности. - Я понял. В окно влетела ещё одна сова именно в тот момент, когда я поднялся и уже собрался идти в комнату. Она покружила по кухне и бросила красный конверт в руки тёте Петунье. - Открывайте конверт, тётя. Раз сова отдала его вам, значит письмо ваше. Женщина дрожащими руками перевернула его. - Адрес мой и имя моё. – тихо произнесла она. Вернон оставался на месте, но было видно на сколько он шокирован и как сильно ему хочется порвать конверт на мелкие кусочки и выкинуть обрывки письма, а вместе с ними и меня. Конверт начал дымиться. - Если вы его не вскроете, то он взорвётся и всё равно расскажет, что в письме. – любопытство по чуть-чуть прорывалось через пустоту в душе. Тетя попыталась вскрыть его, но дрожащие руки не дали ей этого сделать. Конверт вспыхнул, и она уронила его на стол. - Не забывайте мой наказ, Петунья! – произнёс мужской голос из горящего конверта. Женщина села на табурет и закрыла лицо руками. Дадли впервые отвёл глаза от столешницы и теперь смотрел на мать. - Петунья, лапочка, - позвал Вернон, но тётя не откликнулась. Тогда он взял её за руку. - Мальчик остаётся у нас, Вернон. Мужчина кивнул, и взглядом показал, чтобы я убирался. Спорить сейчас желания не было, и я отправился спать. Зайдя в свою комнату, я написал письмо Сириусу и Рону с Гермионой. Возможно они подскажут как задать тёте Петунье вопросы, чтобы она ответила. А также было интересно на сколько им наплевать на то, что со мной происходит. Ведь от Гермионы поступали дежурные вопросы, которые разве что не кричали о том, что заданы они лишь из вежливости, а Рон с Сириусом никогда и не интересовались. И то состояние, которое накрыло меня сейчас очень способствовало появлению действительно важных вопросов. Когда Букля улетела, я лёг спать. Этой ночью мне ничего не снилось. На следующий день я был всё также безразличен ко всему. Тётя подсовывала еду мне в кошачью дверцу. Дверь заперта не была, но выходить я не хотел, а тётя боялась вопросов, которые я мог ей задать. Так продолжалось некоторое время. Я даже не знаю сколько дней прошло. В голове было пусто. Двигаться не было никакого желания. Однажды заходил Вернон и что-то говорил о том, что они собираются уехать. Я не особо запомнил этот разговор. - Гарри. – вдруг донеслось до меня. «Показалось.» - решил я и остался лежать на кровати. - Гарри! – а это прозвучало более четко. Я скатился с кровати и выглянул в окно. На тётином газоне стояла Амелия. «Петунья меня убьет, когда заметит, что траву помяли» - пронеслось в моей голове. - Эй, Поттер! – махнула мне девушка –Чего с настроением? Давай выползай. На её губах появилась задорная улыбка. Но вспомнив, как мне все настоятельно рекомендовали не покидать дом, я покачал головой. - Давай лучше ты ко мне. Девушка была одета в черную толстовку и черные легинсы. Амелия выглядела как ниндзя, собравшийся на дело. Поэтому мне в голову пришла замечательная идея. Я пошёл искать верёвку. Безразличие, затопившее душу, потихоньку отступало. Верёвка нашлась в чулане, где я раньше спал. Я скинул её Амелии. Девушка посмотрела на меня так, словно я на неё змею сбросил. Потом горестно вздохнула и стала карабкаться. Когда она упала в первый раз, я обеспокоился, но оказалось, что падать девушка умеет и никакого сильного беспокойства падения ей не причиняют. Поэтому я сидел и наслаждался видом красивой девушки, пытающейся пробраться ко мне в окно средь бела дня. Пепельные волосы часто попадали на лицо, и она со злостью их сдувала, что выглядело крайне умилительно и уморительно смешно. - Я убью тебя, Поттер. – сказала Амелия, перебравшись через подоконник и переводя дух. Уже через несколько секунд она схватила подушку и стала гоняться за мной по комнате. Бежать было особо некуда, так что пришлось сдаваться и терпеть унижения от ниндзя с подушкой. Когда Амелия немного успокоилась, она стала рассматривать мою комнату. Клетка Букли первой бросилась ей в глаза. - Держишь попугая? – спросила она. - Что-то вроде того, - ответил я, смотря в окно. А что ещё я мог сказать? Почтовые совы сейчас не в моде. Она с подозрением покосилась на меня, но ничего не сказала. Следующим оказался учебник… Учебник для Хогвартса за четвёртый курс! Девушка его подняла, но не успела прочесть название, так как на обложку я положил фотографию, которая стояла у меня на тумбочке. Там была изображена мама со мной на руках. Фотография была маггловской. Я нашёл её среди тех, что были в альбоме, который отдал мне Хагрид. - Это мама. И Я. – быстро сказал я, но девушка и так уже отвлеклась от учебника... по трансфигурации, как я понял. - Она очень красивая. – с улыбкой сказала Амелия и провела подушечкой пальца по её волосам. – Жаль, что черно-белая. Могли бы сравнить её глаза и твои. Я кивнул. Действительно жаль. В итоге я сотню раз пожалел, что так опрометчиво пригласил соседку в гости. Точнее в эту комнату. Слишком много было того, что ей нельзя было видеть. И так захотелось рассказать, что история мальчика-который-выжил, вовсе не просто очередная сказка. Поделиться всем, что наболело. Пожаловаться на мерзкого Дамблдора. На миссис Фигг, которая всё это время позволяла называть моих родителей алкашами и наркоманами, разбившимися в автокатастрофе. На профессора Снейпа, который никак не хотел становиться справедливым честным зельеваром. - Гарри, так что случилось в тот день? Почему ты тащил Дадли на себе? – неожиданно спросила Амелия. И этот вопрос так удобно подходил для того, чтобы невзначай рассказывать всё так, как есть, но в последний момент, я задавил в себе этот порыв. Амелия хорошая девушка, и втягивать её в войну с Волдемортом я точно не хочу. «Как рассказать всё так, чтобы не обмолвиться о магии, но при этом, чтобы всё было логично для маггловского мира?» - На нас напали. Это были тюремные надзиратели. У нас в школе о них много всяких слухов ходит. Но все сходятся в одном. Это очень опасные твари. И если завидел их – беги. – я вздохнул – Теперь меня могут исключить.