****
Их архитектурный отдел славился своей дружелюбной обстановкой — не то, что отдел дизайна на этаж ниже, где царила дикая конкуренция даже в командной работе. Такой в целом приятной атмосфере способствовали отличные лидерские способности директора Кима, который любил устраивать небольшие вечеринки на разные темы для сплочения коллектива, постоянно поддерживал здоровую атмосферу в офисе и сразу убрал между сотрудниками своего отдела любую иерархию, исключая себя. Чунмён любил, когда к нему проявляли уважение, — не терпел другого, и здесь Чонин снова облажался. Отбросив личное, парень всё-таки смог сосредоточиться на работе, иногда поглядывая на Чунмёна. Он выглядел слишком серьёзным и практически не улыбался. Было бы слишком самоуверенно думать, что этому причиной являлся Чонин, но он, скорее, просто переживал и всё ждал, пока поймает на себе чужой взгляд. Чунмён же даже не подходил к нему, хотя обычно всегда интересовался его успехами. Такая холодность немного обижала. Он контролировал процесс недолго, после чего ушёл на совещание, где должен был отчитаться перед гендиректором, и Чонин проводил его тоскливым взглядом, снова возвращая взгляд на экран ноутбука. Ходили слухи о том, что эта компания неофициально уже давно находилась в руках Чунмёна, и оттого такие встречи были просто формальностью. Несмотря на это, все ждали Чунмёна с совещания с нетерпением, потому что оно порой кардинально меняло его настроение и тем самым решало судьбу всего офиса. К счастью архитектурного отдела, мужчина вернулся обратно в приподнятом настроении и отпустил всех пораньше, как и обещал. Это относилось и к тем, кто не занимался особым проектом, поэтому коллеги загудели, уже строя планы в клубах или барах — Чонин на фоне них чувствовал себя бесцветной картинкой среди ярких красочных иллюстраций. Он сел в свою машину, направляя на себя зеркало заднего вида, и вздохнул — на голове небрежно лежали всклокоченные волосы, а под глазами залегли легкие синяки. У Чонина было ещё несколько часов в запасе, и он, прикидывая время, поехал в парикмахерскую, объездив несколько в поиске свободных рук. Чонин вернулся домой с медовым оттенком и был пойман в объятья девушки, которая встала на носочки и оставила короткий поцелуй на его пухлых губах. Парень мягко улыбнулся. — Вау, тебе очень идёт, просто идеально к твоей смуглой коже, — девушка дотронулась до его мягких после салона волос. — Ты сегодня рано, и это не может не радовать, — промурлыкала Сечжу и хитро сощурилась. — Может быть, пройдёмся по тому сценарию, который мы хотели осуществить вчера? Чонин виновато поджал губы, и Сечжу нахмурился, медленно выпуская его из объятий и отступая назад. — Прости, но у нас на работе сегодня вечеринка, — несмело произнёс парень и отвёл взгляд. — Мы наконец закончили тот проект… из-за которого приходилось так много работать. Поэтому я вчера задержался, а потом заехал выпить, потому что ужасно устал… ну ты знаешь. — Я с тобой. Чонин на несколько секунд впал в ступор от такого заявления. — Зачем? — неловко выдал он. — Чонин, мы и так почти не видимся, и ты хочешь снова оставить меня дома? Ты словно больше не впускаешь меня в свою жизнь. — Мы же не идём в какое-то сомнительное место, — попытался возразить Чонин, но вина внутри раздирала его грудную клетку — нельзя было снова врать, но и приходить туда с девушкой тоже было неловко, неловко перед директором Кимом, который и так больше не смотрел на него. — Всё равно, Чонин-а, — терпеливо протянула она и мягко улыбнулась, заискивающе заглядывая ему в глаза. — Я хочу познакомиться с твоими коллегами и тем, кто хочет отобрать моего мужа, в конце концов, — Сечжу рассмеялась, и Чонин нервно усмехнулся, снова опуская взгляд. — Ладно, но собираться придётся быстро. У нас не так много времени. — Посмотрим, кто ещё будет дольше собираться, Чонин-а, — усмехнулся Сечжу, уже направляясь в комнату. — Мы же сегодня встретимся с твоим начальником, а «он не любит, когда всё не идеально», — продолжала дразнить она. — Я же говорил, что дело не в нём! А во мне! — вдогонку крикнул парень, слегка раздражаясь и снимая у порога туфли, наступая по очереди на пятки. — Да-да! — насмешливо ответила Сечжу, и Чонин устало вздохнул, с опущенной головой плетясь в комнату мимо арки крохотной кухни, которая только зазывала голодного парня. Его мысли так и не покинул директор Ким, даже когда он выбирал рубашку. Стоя у своего шкафа, Чонин вспоминал, с каким укором обращался к нему Чунмён, представляя его недовольное лицо. Это было так в новинку для того, кто считал себя любимчиком начальника и был разбалован его ласковыми словами. В тот вечер он разочаровал Чунмёна, не так ли? Чонин уткнулся лбом в полку и произнёс: — Может, мы не пойдём? Сечжу ответила не сразу. — Это из-за того, что я иду, да? — Нет, — Чонин покачал головой, закусывая губу, — он не хотел, чтобы она чувствовала себя некомфортно из-за него. — Просто немного устал. — Ты закончил сложный проект, Чонин-а, — Сечжу обняла его со спины. — Сейчас будет легче. Позволь себе отпраздновать. — Ты права.7.1. Под покровом совести
21 июля 2019 г. в 17:00
Утро Чонина встретило не только головной болью, но и обрывками прошлого вечера. Он перевернулся лицом в подушку, стараясь мысленно отговорить себя от такого позорного самоубийства и придумать что-нибудь получше — внутри парень сгорал от стыда, и если он обладал сверхъестественными способностями вроде перемотки времени, пора им было проявиться.
Рядом тихо сопела Сечжу. Она, должно быть, первый раз видела его в таком состоянии. Но не только за это Чонин должен был просить прощение. Разве то, что произошло вчера, не было изменой? — Однозначно. Глупой, необдуманной и неуместной изменой в чувствах, что, по его мнению, было даже хуже.
Чонин повернулся на бок, на несколько минут застывая и разглядывая её затылок.
Они начали встречаться ещё со времен университета, когда она училась на факультете журналистики, а он — на архитектурном. Их познакомил Кёнсу (с которым Чонин познакомился в старшей школе) совершенно без задней мысли, и сначала они даже не задумывались об отношениях.
Всё началось с дружбы, когда Кёнсу, занятого ресторанным бизнесом своего отца, не было рядом, и его место постепенно заняла Сечжу. Они вместе провожали её брата в армию, и, кажется, именно это событие стало переломным моментом в их отношениях.
Сечжу всё чаще приходила к нему вечером на съёмную квартиру, приносила еду из их любимой закусочной рядом, и в конце концов такие встречи стали приятной привычкой, из-за которой Чонин умудрился набрать пару лишних килограммов.
Парень с сожалением вспоминал о тех вечерах, прекрасно зная, почему влюбился в эту девушку — их объединяла страсть к своей профессии, и Чонину нравилось слушать её рассказы о рутине журналистских будней. Она покорила его своим умом и тем, что была всегда рядом, как бы это эгоистично не звучало.
Однако сейчас то, что Чонин считал любовью, уже не казалось таковой. Он думал, что это любовь, пока не встретил Ким Чунмёна.
И Сечжу совершенно точно не заслуживала таких отношений.
Чонин заботливо, словно тело Сечжу могло рассыпаться в ту же секунду, обнял её сзади, и она вздрогнула, чуть оборачиваясь и снова укладываясь на подушку.
— Прости меня, — сипло пробормотал Чонин в чужую макушку, от которой до сих пор пахло цветочным ароматом духов. Уже не так сильно и раздражающе, для того, кто не выносит духи и парфюмы, о чём бы он никогда ей не сказал.
— И ради этого ты меня разбудил раньше будильника? — пробурчала она тихо, не двигаясь.
— Хочешь, я приготовлю твои любимые блинчики?
— Ты же готовишь их отвратительно. — Чонин с грузом на сердце поджал губы, печально вздыхая. Он всё также не делал никаких лишних движений. — Ладно, — Сечжу цокнула и дернула плечом: — Только прими душ уже, от тебя несёт.
Чонин поцеловал её макушку, обнял крепче и поспешил в ванную, на ходу подтягивая свои домашние растянутые штаны в клетку.
Прохладная вода освежала и приводила мысли в порядок, что не играло ему на руку.
Чувство вины перед Сечжу, изредка накатывающий стыд от воспоминаний вчерашнего вечера — это всё выступало всего лишь занавесом, скрывающим его истинные чувства, а Чонин не был готов отказаться от сказанного. Нужно было признать, что он хотел этого и даже в глубине души был доволен тем, что сделал. При иных обстоятельствах Чонин вряд ли бы решился сказать такое, и теперь оставалось только узнать ответ.
За дни работы в архитектурной компании Чонин почти стал мазохистом, каждый день упиваясь своими «запретными» чувствами, и теперь даже предвкушал встречу, вовремя готовки мысленно додумывая ответы Чунмёна и периодически вздыхая, потому что фантазии иллюстрировали не лишком радужный исход.
Чонин с трудом собрал себя в кучу. Он, должно быть, едва ли не впервые схватил первое, что попалось, одеваясь на кухне, чтобы не разбудить снова заснувшую девушку. После заметил, что забыл у Чунмёна в машине свой портфель, и поспешил к лифту, на подземную парковку и к автомобилю, чтобы уже спустя двадцать минут дороги оказаться на пороге своего офиса.
Пять минут Чонин выравнивал дыхание и собирался с силами, и, зайдя внутрь кабинета, обнаружил, что, как ни странно, их отдел уже кипел жизнью — по крайней мере, та часть, которая работала над особо важным проектом директора Кима.
Чонин осторожно осмотрелся, не заметив в офисе самого Чунмёна, и выдохнул, с тяжелым сердцем спеша к своему столу. Там он застыл, едва его взгляд упал на свой портфель (значит, директор Ким уже был на месте!), после чего зацепился краем глаза за стаканчик кофе из Старбакс.
Чонин задумчиво провёл по портфелю рукой и облегченно выдохнул, вдруг цепляясь краем глаза за записку на стакане: «С любовью».
Сердце мгновенно забилось быстрее, отключая любую связь с реальностью и способность мыслить разумно, и Чонин поспешно сдёрнул стикер, несколько секунд пялясь на него без всяких эмоций на лице. Что это значило?
Его лицо неосознанно расплылось в лёгкой улыбке.
— Не думал, что тебе настолько понравится, — голос Чондэ безжалостно спустил его на землю. — Или ты думал, что это, может быть, красотка Ёнха решила наконец удостоить тебя своим вниманием?
— Что? — Чонин нахмурился, моргнул пару раз и прищурился, наконец поднимая взгляд на ухмыляющегося мужчину. — Айщ, хён, что дурацкие шутки?
— Никаких шуток, только чистая и искренняя любовь, — хмыкнул Чондэ и вопросительно осмотрел коллегу с головы до ног. — Что с тобой сегодня? Помятая рубашка? Где твоя модельная укладка и брюки с выглаженными стрелками?
— Уважаемые коллеги! — Чонин чуть не выронил записку из рук, когда голос начальника прогремел за спиной. Он даже не пытался обернуться и опустил глаза, физически чувствуя на себе чужой взгляд. — По моим расчётам сегодня мы закончим со зданием торгового центра до обеда, поэтому наша небольшая вечеринка в честь окончания такого большого проекта в силе. Как и обещал, я оплачиваю выпивку и закуски, и гарантирую вам премию в конце месяца; дресс-код — официальный. Всем спасибо за работу, — по офису пронеслись радостные комментарии, и Чонин уже почти облегченно выдохнул, когда Чунмён добавил: — И отдельное спасибо Чонину за то, что удостоил меня своим вниманием.
Чонина как ледяной водой окатило. Он стиснул зубы, раздраженно оглянулся по сторонам, сталкиваясь со снисходительными взглядами коллег, и опустил глаза, только теперь замечая, что он всё это время напряженно сжимал записку в ладони.
— Ты решил поиграть с огнём сегодня? — удивленно поинтересовался Чондэ. — Или ищешь границы расположения начальника?
Чонин неопределённо мотнул головой, рухнул на стул и поставил локти на столешницу, зарываясь рукой в челку, — он злился, чертовски злился на себя. По телу до сил пор током шло напряжение, и он сложил руки и упал на них лбом.
«Ты трус, Ким Чонин».