YES or YES?

      Чонин никогда бы не подумал, что мог испытывать наслаждение, всего лишь наблюдая за кем-то. Для него это было слишком странно, хотя он и являлся, скорее, интровертом, в большей степени отстранённо изучая других и тем самым находя вдохновение для проектов. Но чтобы возвращаться с тем же интересом к одному человеку, с замиранием сердца ждать новых встреч и жадно следить за каждым его движением...       Бледная рука Чунмёна вальяжно лежала на руле, другая — локтем опиралась о дверцу, а сам он внимательно следил за дорогой. Мужчина сидел с закатанными рукавами и расстегнутой верхней пуговицей, которая открывала вид на широкую шею и выступающий кадык, и Чонин неосознанно ослабил свой галстук.       Он всё никак не мог избавиться от напряжения, которое создавалось дурацкими мыслями. Чонин был влюблён в своего начальника? — Даже звучало смешно и абсурдно, однако ускорившее ритм сердце говорило об обратном.       «Я влюблён в своего начальника».       На зеркале заднего вида висела небольшая фигурка железного человека, и, кажется, Чонин не смотрел ни одного фильма.       — Я обожаю его, — с улыбкой произнёс Чунмён и мельком глянул на Чонина, который всё это время не отводил взгляда от качающегося брелока.       — М-м, — промычал он, понимая, что нужно как-то отреагировать. Ему хотелось поддержать разговор и не быть занудой, которая только и думает о работе, но это и была чистая правда. — Вообще-то, я в этом не разбираюсь.       Чонин отвернулся к окну, глядя на ночной город. Они ехали по мосту, горящему яркими огнями, и Чонин как маленький ребёнок примкнул к окну ещё ближе — его всегда очаровывала красота ночных дорог, и в такие моменты усталость как рукой снимало.       Парень вздохнул и откинулся обратно на спинку сидения, боковым зрением замечая на себе чужой взгляд. Вопреки наверняка зардевшимся щекам Чонин посмотрел на Чунмёна в ответ, но тот, отчего-то улыбнувшись, снова уставился на дорогу.       — Серьёзно? — спросил мужчина следом и расслабленно уткнулся виском в кулак. — Ты не смотрел ни одной части?       — Нет, — Чонин улыбнулся.       — Если бы я хотел объяснить, насколько всё запущено, я бы позвал тебя смотреть все фильмы про железного человека на следующие выходные, — Чунмён хохотнул, а Чонин сглотнул неприятный ком — он обещал Сечжу, что они съездят к её семье.       «Если бы я хотел объяснить, насколько вы мне нравитесь, я бы согласился».       — Звучит заманчиво.       Чунмён не стал скрывать своего удивления и вскинул брови.       — Это была шутка, но… — и Чонин упал лицом в свои руки, сконфуженно смеясь и внутри сгорая от стыда.       — Простите, я думал, что… — пролепетал он в ладони. — Хотя не важно, просто забудьте.       — Брось, я не против, — Чунмён широко улыбнулся и потрепал парня по макушке, задерживая свою руку на несколько секунд. — И давай вне работы на «ты». Идёт?       — Это довольно странно, — неловко произнёс Чонин, представляя, как он будет говорить неформально со своим начальником, и незаметно вздрагивая.       — Странно в разговоре ставить между нами границы, делая вид, словно мы в последнее время не проводим вместе почти двадцать четыре часа в сутки, — произнёс мягко Чунмён и добавил нарочито строгим голосом: — Но на работе я всё тот же суровый начальник, который может уволить за такое обращение.       На губах Чонина расцвела улыбка, и он снова отвернулся к окну. Про себя парень подумал, что никто в эту строгость в отношении него уже и не верит. Ему такое стремительное сближение льстило, но оно же заставляло его раз за разом вспоминать слова того мужчины, Пак Сухёна. Тогда он начинал сомневаться в Чунмёне.       От таких мыслей по его спине пробежал неприятный холодок, и когда они уже подъехали к бару, это неприятное чувство только усилилось. Чонин поёжился.       У входа Чунмён перекинулся парочкой фраз с секьюрити — двумя высокими упитанными мужчинами, а Чонин не мог отвести взгляда от широкой улыбки своего начальника, стоя в сторонке и невольно растягивая уголки губ, слово был участником разговора и вообще прислушивался к чужим словам.       Внутри играла тихая приятная музыка, отчего лёгкое волнение, связанное с новыми знакомствами, что, впрочем, было Чонину свойственно, немного отступило на второй план. Он принялся разглядывать обстановку: напротив входа расстилалась длинная барная стойка, почти все места у которой были уже заняты, у подножья она светилась приглушенным жёлтым, а над сидящими нависали небольшие лампы. Бармен с лысиной на голове о чём-то беседовал с гостями — те собрались небольшой кучей, явно будучи знакомыми, а остальные места — столики по периметру бара — оставались пустыми.       — Этот бар полностью в твоём распоряжении, — сказал Чунмён, когда они остановились у входа. — Мой друг позаботился об этом, так что развлекайся. Но сначала я тебя с ним познакомлю, — один из компании у бара, очень даже знакомый Чонину, слез со своего стула, и Чунмён улыбнулся, тихо обращаясь к Чонину: — Вот и он. — И уже громче: — Пеппер?       Это был тот самый высокий незнакомец, с которым, как показалось Чонину, его босс флиртовал у своей машины поздним вечером. И Киму такая встреча очень не нравилась.       — Не поступай так со мной, — взмолился виновник торжества, становясь рядом с Чунмёном, который был ниже его на полголовы.       Чонин бросил взгляд на его острый подбородок, крупный нос и небольшие хитрые глаза, после на чуть лохматые чёрные волосы и длинную челку, свисающую на пол лица. В целом, скорее молодой парень, чем мужчина, выглядел расслабленным и уже немного пьяным, легко улыбаясь и держа руки в карманах джинсов.       — Я уже подготовил его по дороге, — хмыкнул Чунмён.       — Так это?.. — глаза парня сощурились, внимательно изучая весьма равнодушного на вид Чонина.       — Это мой друг и коллега, Ким Чонин.       — С днём рождения, — криво улыбнулся Чонин и потянулся за рукопожатием, получая взаимность.       — Благодарю. О Сехун, — кивнул он, — когда-то правая рука Чунмёна, а сейчас — скромный бизнесмен с парочкой баров в собственности.       — Очень скромно, — хохотнул Чунмён.       — Покер? — предложил Сехун, глядя прямо в глаза отстраненного Чонина.       — Я не любитель азартных игр, — сухо ответил тот.       — Не будь таким занудой, расслабься.       — Просто я знаю цену деньгам, — отрезал Чонин, внутри закипая, — и считаю глупым, прожигать их таким образом.       Сехун фыркнул и вскинул брови, опуская взгляд и явно собираясь сказать что-то ещё, но...       — Не приставай к нему, — Чунмён покачал головой, — пусть расслабится у барной стойки. — Сехун, бросив взгляд на Чонина, кивнул, уходя в сторону арки, должно быть, ведущей в приватную зону, и Чунмён коснулся плеча Чонина, ободряюще улыбаясь: — Я вернусь за тобой.       Чонин проводил мужчину взглядом и фыркнул — некоторых только могила исправит.       Он нехотя поплёлся к барной стойке, занимая самое крайнее место и уже жалея, что согласился поехать сюда. Мало того, что он чувствовал себя брошенным, так теперь ещё его мучили сомнения: было ли между этими двумя что-то большее? Да, нельзя было сводить Чунмёна с каждым знакомым тому мужчиной, но в тот вечер Сехун находился слишком близко для «друга». Воспоминая о той встрече крутились в голове снова и снова, и фантазия уже давно пошла дальше, подкидывая картинки того, как эти двое проводят время вместе.       «Бред».       Чонин простонал и упал лбом на свои руки, пока к нему не подошёл бармен, предлагая налить чего-нибудь покрепче. Чонин кивнул, но на вопрос об уточнении заказа неопределенно пожал плечами, — ему было сложно сосредоточиться на чем-то одном, потому что голова гудела от напряжения, от мыслей обо всем сразу. О Сечжу, которая, должно быть, обиделась на него, что даже не ответила на сообщение, о Чунмёне, который, возможно, и не стоил всего этого, и о Сехуне с хитрыми глазами и мерзкой улыбкой.       — Чего-нибудь, чтобы расслабиться, — угрюмо пробурчал он.       На этом «чего-нибудь» всё не закончилось. Чонин вообще не разбирал, что пил, источая ауру вселенской обиды, но вдруг остановился, когда к горлу подступила тошнота, а перед глазами на витрине плясали разноцветные бутылки.       — Я вас раньше не видел среди друзей босса… — донесся до него голос бармена. — Как вы с ним познакомились?       — Ненавижу его, — выплюнул Чонин, подпирая слишком тяжелую голову рукой.       — Эм, ладно… Приятного вечера…       Чонин тяжко вздохнул и потер свои глаза пальцами, снова укладывая голову на сложенные на столешнице руки. Так хотя бы перед глазами ничего не прыгало, да и в принципе казалось удобно. В конце концов он умудрился даже отключиться, а после очнуться с еле слышным шипением от боли в голове, когда его плеча мягко коснулись.       — Чонин, — ему было тяжело двигаться, но он с трудом обернулся. Перед ним стоял его начальник с явным смятением на лице, бровь на котором иронично выгнулась после того, как тот осмотрел парня с ног до головы. — Кажется, тебе пора домой. Идём, — Чонин послушно слез с барного стула и, оступившись, навалился на Чунмёна всем телом. Перед глазами реальность всё ещё устраивала пляски. — Я отвезу тебя, — натужно добавил мужчина, поддерживая парня за талию, пока тот опирался рукой о его широкие плечи.       Свежий воздух немного отрезвлял, и Чонин уже пошёл сам, немного покачиваясь из стороны в сторону. Ему было чертовски стыдно, и он периодически виновато смотрел на молчаливого Чунмёна.       — Простите, — выдохнул Чонин неловко, уже сидя в салоне, после того, как он сначала не с первого раза пристегнулся и с трудом ввел адрес в навигатор, а теперь старался держать себя в руках.       — Ты хотел сказать «прости»? — Чунмён завёл машину и повернулся в сторону парня, который полностью откинулся на сидение и смотрел на него сонным взглядом. Мужчина выглядел серьёзным, что только подогревало желание Чонина оправдаться.       — Вообще-то, это вы меня там бросили. Что мне было делать? — пожаловался он и нахмурился, когда Чунмён улыбнулся и даже еле слышно засмеялся.       — Ты хотел сказать «ты»? — насмешливо проговорил Чунмён, выезжая с парковки. — Меня не было всего лишь двадцать минут, и я даже не представляю, как ты умудрился напиться до такого состояния. — Чонин надул губы, протестующе качая головой, и Чунмён усмехнулся. — Мы ушли, даже не пробыв там и получаса. Я буду долго вымаливать прощение, несмотря на то, что мне частично удалось отыграться.       От этих слов внутри Чонина разлилось тепло, и он осторожно улыбнулся и опустил взгляд на сцепленные руки. Ему было приятно, что всё-таки выбрали его, хотя могли просто загрузить в такси и отправить домой.       Звучало эгоистично, но маленький ребёнок внутри Чонина злорадствовал, потирая руки, и был искренне счастлив.       — Спасибо, что заботитесь обо мне.       — Ерунда. Тем более сегодня ты под моей ответственностью.       Чонин поджал губы, сглатывая. Сейчас ему казалось, будто чувств было слишком много, и он почти задыхался. Чонин не помнил, чтобы он испытывал такое когда-либо, но этот мужчина заставлял его сердце биться слишком быстро для возможности существовать в таком состоянии.       И когда они подъехали к его дому, Чонин с силой сцепил руки и зажмурился, после выдыхая, но без возможности почувствовать лёгкость — только давящее ощущение в груди и дикое волнение. От этого хотелось немедленно избавиться, и всё равно, что будет.       — Вы должны знать, — тихо произнёс Чонину, ощущая на себе чужой взгляд, — что я восхищаюсь вами…       — Ты тоже отличный парень, — терпеливо сказал Чунмён, держась обеими руками за руль. В его голосе чувствовалась улыбка, и Чонин снова сглотнул, раздражаясь от того, что его слова явно не воспринимали всерьёз.       — Нет, это не пьяный бред, — настаивал Чонин и поднял серьёзный взгляд на своего босса, ловя его глаза на себе теперь без тени усмешки. — Вы мне нравитесь.       Чунмён громко вздохнул и отвернулся, не убирая руки с руля.       — Давай поговорим об этом завтра?       — Вы не верите мне?       — Я хочу сказать о том, чтобы ты поторопился, тебя ведь дома ждёт девушка. Понимаешь? — Чунмён говорил мягко, но как будто громко кричал, потому что в ушах звенело то ли от количества выпитого, то ли от того, что, кажется, его сердце треснуло на части, отдаваясь болью в груди.       — Я понял. Спасибо за всё, — Чонин натянуто улыбнулся, хотя в глазах неприятно щипало и, открыв дверь, с трудом вылез из машины.       Уже около входной двери он обернулся, чтобы посмотреть вслед уезжающему черному BMW.