Гордыня

      Из темноты спальни донеслось глухое рычание, и Трикси, вздрогнув, отступила. Она могла бы подумать, что это рычит животное, но звук был совсем иным, более угрожающим и опасным.       Несмотря на давно поднявшееся солнце, комната была погружена в абсолютную темноту, которую бережно сохраняли плотно задвинутые шторы.       Девочка сделала шаг и вновь услышала рычание. Ей нужен был Люцифер, который не выходил из спальни, с тех пор как пришёл из больницы. Он не сказал ей ни слова, не обратил внимания на её расспросы и захлопнул перед ней дверь. Это немало обидело девочку, но её мать в больнице, и Люцифер — единственный взрослый в этой стране, к которому она могла обратиться.       — Чего тебе? — услышала Трикси. Его голос выражал муку, облачённую в самообладание.       — Мы же хотели поехать к маме… — робко напомнила она. — Я сама приготовила завтрак.       Люцифер морщился и закрывал уши, но высокий голос ребёнка всё равно был подобен острому ножу.       — Люцифер… — позвала Трикси.       Послышался вздох, переходящий в стон.       — Раздвинь шторы, — попросил дьявол. — Пожалуйста.       Трикси послушно подбежала к окну, стараясь не споткнуться в темноте. Она почти физически ощущала тяжёлый взгляд Люцифера.       Шторы с шумом разъехались одна за другой, и в комнату проник ослепляющий свет. По телу Люцифера прошла болезненная волна судороги, и он застонал. Схватив соседнюю подушку, он закрыл лицо от света. В темноте и тишине ему было чуть легче, но он не мог вечно прятаться, это было не в его правилах. Люцифер медленно убрал подушку и почувствовал, как в глазах защипало.       Трикси ахнула и отскочила.       — Что с тобой, Люцифер? — прошептала она. Бледный, истекающий холодным потом, с впалыми глазами он выглядел слабым и изнеможенным. Таким она его никогда не видела. Никто не видел. Трикси потянулась к нему и, услышав то самое сдавленное рычание, отскочила. Люцифер казался одновременно беспомощным и угрожающим, как раненый хищник, отгоняющий от себя стервятников.       — Поешь и одевайся. Я отвезу тебя к Хлое, — сглотнув, сказал он.       — Может, не стóит?       — Иди, — с напором сказал он, и Трикси не могла не послушаться.       Люцифер встал и пошёл в ванную. Он не был беспомощным и не чувствовал слабости, всё было, как обычно, за исключением дикой боли. Люцифер старался исключить то, что провоцировало её, и иногда на несколько секунд она пропадала. В такие моменты он испытывал огромное облегчение, но боль всегда возвращалась. Но что-то изменилось в его привычном ощущении себя. Ему казалось, что он лишён кожи, тела, что его нервы оголены.       Люцифер встал под прохладные струи воды. Они мягко приземлялись и скатывались вниз, но дьяволу показалось, что в него врезались сотни ножей и прошли внутрь. Он ахнул и осел. Вода для него была подобна разъедающей кислоте. Люцифер поспешно выключил её и осмотрел себя. Ничего не изменилось. Он думал, что душ поможет ему, но ошибся. Душ сделал только хуже. Но он был необходим, поэтому Люцифер снова включил воду и сжал зубы, ведь его боль была иллюзией.       После душа он выглядел чуть лучше, но чувствовал себя в разы хуже. Он тяжело дышал и с трудом передвигался. Обессилев, он лёг на холодный пол.       «За что, отец? — мысленно задал вопрос он. — Я же сделал доброе дело. Или теперь это работает по-другому? Если тебе нужен был способ убить меня, то мог бы выбрать менее мучительный. В конце концов я был не таким уж плохим сыном. Пути Господни неисповедимы и бла-бла-бла… Ты устроил это, а страдаю я. Говоришь, я не должен был вмешиваться? Правда? Я должен бы позволить ей умереть? Зачем тогда ты создал единственного человека, которого я могу полюбить? Игра? Тебе нравится смотреть на боль. Я знаю, не говори, что это не так… Не спорь…»       В ванную постучали.       — Иди в машину! — крикнул он, чтобы Трикси его услышала, и за дверью послышались быстрые шаги.       Люцифер, обёрнутый в полотенце, встал и медленно пошёл одеваться. Каждый шаг, каждое движение воздуха вызывали сильную боль в теле. Одевшись, он захватил солнцезащитные очки, с ними было немного легче.       — Люцифер, а можно я поведу? — подпрыгнула на водительском сидении Трикси, когда Люцифер вышел.       — Брысь, — он слегка оттолкнул её на пассажирское сиденье и сел за руль.       Боль имеет удивительное влияние: иногда она туманит сознание, вызывая бред и поток сознания, но чаще всего напрягает каждый мускул, позволяет стать восприимчивым к самому незначительному и прочувствовать каждый миллиметр жизни.       Люцифер слышал каждый шорох, что издавал молчащий ребёнок, слышал, как она дышит, как шелестят на ветру волосы. Пение птиц, звук работающего мотора, голоса проносящихся людей вбивались в него хлёсткими ударами.       — Когда выпишут маму? — спросила Трикси, когда они въехали в город.       — Прошу, помолчи, — стараясь не закричать, попросил Люцифер, и девочка вздохнула.       Её очень раздражало, что взрослые не делятся с ней своими проблемами, когда она вполне могла помочь им. Их главный недостаток, считала Трикси, состоял в том, что они слишком глубоко верили будто знают, как лучше и всегда недооценивали детей, считая, что они ничего не понимают. Порой дети видят больше, чем этого хотят их родители. Например, Трикси всегда слышала разговоры Люцифера с незнакомым ей длинноволосым мужчиной, и однажды даже видела его тень в саду, увидев которую Люцифер сразу же удалился. Она не понимала о чём они говорили, но не из-за возраста, а из-за недостатка информации. Так и сейчас она, слышавшая его ночные стенания, догадывалась, что он болен. Люцифер хорошо держался, если бы она не знала, что с ним что-то не так, то подумала бы, что он всего лишь не в настроении.       Cadillac завернул на широкий тенистый больничный двор и остановился.       — Твоя мама на втором этаже, — объявил он.       Трикси уставилась на него, как на ненормального.       — Мама будет ругаться, если ты отправишь меня одну, — заявила девочка.       — С чего ты взяла? — поморщившись, спросил Люцифер. Он облокотился на дверь и хотел поскорее избавиться от общества Трикси.       — С того… С того… — пыталась придумать ответ девочка. — С того, что так нельзя.       — От тебя не отвяжешься, — пробормотал Люцифер. — Ладно, я отведу тебя, но на этом всё, — он вышел из машины и стремительно направился ко входу, Трикси едва поспевала за ним. Она попробовала взять его за руку, но он резко вырвал свою ладонь из её. Это оскорбило Трикси, она считала, что они сблизились, что они с Люцифером друзья, но выходит, это совсем не так. — Поторапливайся, — бросил он, отстающей Трикси. Она упрямо остановилась, не собираясь терпеть его грубый тон. — Чего ты встала? — обернулся Люцифер.       — Перестань со мной так разговаривать. Мама всё узнает и не будет с тобой общаться, — заявила Трикси, подняв подбородок.       Высокий голос ребёнка был подобно удару по голове. Люциферу было лучше подчиниться маленькому монстру, чем проявлять упрямство и эгоизм. Он присел перед ней на корточки.       — Прости меня, маленький человек, — неискренне извинился он, — я не настроен сегодня на нежности, потому что мне ужасно больно. Прояви понимание, — сквозь зубы выдал Люцифер. На лице Трикси появились жалость и сострадание и, не успел он подняться, как она бросилась к нему на шею. Он хотел было отстраниться, но незнакомое щемящее чувство в груди остановило его. На секунду он подумал, что желание людей заводить детей не такое уж и глупое. Ему показалось, что ребёнок понимает его и сочувствует ему, что он не один. Люциферу стало неловко от нового ощущение, настолько, что он забыл про боль, а, может быть, она сама отступила, и его руки легли на детскую спину.       — Вы так мило смотритесь, — донёсся до Люцифера голос на французском, и он отпрянул. Это была медсестра, невысокая девушка с темными волосами, завязанными в хвост. — В наше время не часто встретишь таких отцов, — умилялась она.       — Она не моя дочь, — сказал Люцифер, взял Трикси за руку и повёл на второй этаж.       — А что она сказала? — спросила Трикси на лестнице.       — Она подумала, что ты моя дочь, — ответил Люцифер, стараясь избавиться от щемящего чувства в груди. Что это? Неполадки с сердцем?       Трикси покосилась на медсестру, продолжавшую стоять в холле и смотреть на них.       Хлоя, скучавшая от бесконечных осмотров поражённых её внезапному выздоровлению врачей, сидела в коридоре. Она сбежала от очередного осмотра и всем сердцем желала слиться со стеной, и налетевшая на неё дочь, оторвала её от мимикрирования с обстановкой.       — Трикс! Что ты здесь делаешь? — приятно удивилась детектив. Она была рада увидеть знакомое личико и услышать родной язык. Она, хоть и обнаружила в себе странную способность улавливать смысл французской речи, всё же поджимала губы каждый раз, когда не могла никому ответить, боясь быть не понятой.       — Люцифер привёз меня, — ответила Беатрис, и Хлоя, улыбнувшись, посмотрела на дьявола, но улыбка тут же сменилась беспокойством. Она оставила дочь и подбежала к подкосившему Люциферу, который упал бы, если бы она не подхватила его.       — Люцифер? — спросила она, вглядываясь в него.       — Всё в порядке. Пройдёт, — он постарался улыбнуться, но и это причинило боль. На него уставились сразу две пару испуганных глаз.       — Неужели не прошло? — Хлоя держала его за плечи. Он казался ей таким слабым и болезненным.       — Не хочу жаловаться, детектив, но стало ещё хуже, — ответил он и сел на скамейку у стены.       — Но почему? Ты знаешь причину? — сочувственно спросила Хлоя, уверенная, что зная причину его страданий, она сможет избавить его от них.       Люцифер вяло рассмеялся и взял её за руку. Она была тёплой и мягкой, успокаивающей.       — Знаю, детектив.       — Как замечательно, что вы пришли! — к ним подошла девушка с папкой прижатой к груди, доктор Андре. Дьявол тихо простонал и оторвал взгляд от Хлои. — Пойдемте со мной, вы как отец ребёнка, обязаны присутствовать.       — Может быть, в другой раз? — спросила Хлоя.       — Никаких возражений. За мной! — она повернулась и махнула рукой.       — Ты не обязан идти, — уверила детектив Люцифера.       — Совсем наоборот.       — Вы даже представить себе не можете как вам повезло! — начала доктор Андре, как только все трое зашли в её кабинет. — Обычно такое заканчивается выкидышем или серьёзными генетическими отклонениями, а ваш малыш, как будто и вовсе ничего не заметил, — удивилась она. — Все показатели более чем отличные, развитие ровно срок, а как мадам Деккер быстро пришла в себя — так это настоящее чудо!       — Значит, я могу поехать домой? — с надеждой спросила Хлоя, косясь на Люцифера, который расположился на кожаном диване.       — Боюсь, что нет. Мы должны детальнее вас изучить, — улыбаясь, ответила она. Она говорила с сильным французским акцентом, порой подменяя слова. — Мсье Морнингстар? — она обратилась к Люциферу и нахмурилась. — Позвольте, — доктор подошла и сняла с него солнцезащитные очки.       — Что ты делаешь, человек? — возмутился Люцифер.       Девушка внимательно на него посмотрела.       — Полагаю, что вам очень больно, — догадалась она. Она ещё раз его оглядела и что-то пробормотала. — Сожалею, но могу предложить только обезболивающее, — она достала из кармана халата упаковку и протянула ему. — Какая жалость… — опустила она голову и вернулась на своё место, продолжая мысль на французском.       — Что вы сказали? С чего вы это взяли? — подскочила Хлоя, она поняла слова, которые та пыталась скрыть.       — О, извините, я не думала, что вы владеете языком, — сконфузилась она.       — С ним всё будет в порядке, — медленно, смотря прямо в глаза доктору Андре, сказала Хлоя. Девушка посмотрела на Люцифера, который скептически разглядывал упаковку. Он снова надел очки.       — Мне бы этого очень хотелось, но, думаю, вы и без меня знаете исход. Современная медицина может только облегчить его страдания, — вздохнула она.       — Извините, что прерываю вашу увлекательную беседу о моей возможной кончине, но, может быть, принесёте мне что-то более существенное? — Люцифер кинул на придиванный столик упаковку таблеток.       — Нет, я не могу. Это всё, что есть.       — Нет, милая, можешь, — он посмотрел ей в глаза и, несмотря на раздирающий свет, снял очки. Девушка переменилась в лице, она не отрывала от него взгляда. — Ты же хочешь мне помочь, и знаешь, как достать то, что мне нужно, ведь так?       — Да…       — Так принеси, — мягко настоял Люцифер, игнорируя, чувство, что его мышцы больше его не слушаются.       — Мне нельзя…       — Ради меня тоже нельзя? — притворно удивился Люцифер, стараясь выглядеть непринуждённо.       — Я принесу, — сменила мнение врач и выскочила из кабинета.       Хлоя ошарашенно посмотрела на Люцифера, удивлённая, как быстро он провернул незаконное действие.       — Здесь слишком громко, — тихо сказал он, предотвращая её слова.       Доктор вернулась через несколько минут. Она прятала что-то в халате. Она села рядом с Люцифером и вложила маленькую коробочку в его ладонь.       — Это морфин. По одной таблетке, каждые четыре часа, — задыхаясь после бега, прошептала она.       — Спасибо, солнышко, — он взял её лицо в ладони и поцеловал в лоб. — Тебе воздастся. — сказал он и добавил: — Может быть.       Девушка отшатнулась, и как будто очнулась. Люцифер достал три таблетки и положил в рот.       — Что вы делаете?! Я же сказала «одну»! — запаниковала она.       — Одну? — переспросил Люцифер и проглотил ещё одну таблетку.       — Вы сумасшедший, — пробормотала она на французском и отошла от него.       Он растянулся на диване. По конечностям продолжала прокатываться ледяная волна боли, а каждое слово, что он слышал гулко отдавалось в голове. Дьявол сконцентрировал своё внимание на секундной стрелке настенных часов, но его это быстро утомило. Когда Люцифер закрывал глаза, перед ним всплывали далёкие и уже потерявшие реальность воспоминания о грешниках в Аду, как они кричали, истекали кровью, молили его перестать их мучить… Он чувствовал себя на их месте.       Боль начала медленно отступать, но он чувствовал её незримое присутствие, казалось, стóит ему потерять бдительность и она вернётся. Боль становилась всё тише и тише, уступая место покою, тяжёлым одеялом опустившимся на него. Это было похоже на сон, сквозь который иногда доносились неразличимые голоса. Приоткрыв глаза, он увидел захлопнувшуюся дверь и маленькую Трикси. Она погладила его по щеке, и он блаженно улыбнулся.       Мир изменился. Стало хорошо и счастливо. Больше ничего не причиняло боли, больше не было проблем. В мгновение он полюбил весь мир. Морфин подействовал.       Он провалился в глубокий затягивающий сон. Он долго падал, в его ушах свистел ветер, а крылья за спиной громко хлопали, как нераскрывшийся парашют. Люцифер всё ещё видел потупленный взгляд матери и слышал громогласное заявление отца, что он стыдится его. Он летел, и небо перед ним становилось темнее, на нём мелькнула молния и разразилась страшная гроза, которую перекрыло другое, новое небо. Пустое, одинокое, дышащее жаром.       Он приземлился на спину и стремительно встал. Рядом с ним упали такие же, как и он, мятежники. Место, где они оказались, было пустым, но живым, и Люцифер сразу ощутил всю его поглощающую мощь. Их обступили неведомые существа — неудавшиеся люди. Они подошли к ним без страха, они не знали, что это. Один из них звонко ударил Люцифера, и он проснулся.       — Слава богу, — выдохнула с облегчением Хлоя.       — Серьёзно? — едва проснувшись, пробормотал Люцифер.       — Ты почти не дышал!       — Это нормальная реакция, — прокомментировала, стоявшая за её спиной, доктор Андре.       Он сел и потянулся. Кроме вялости он ничего не чувствовал. Взглянув на часы на стене, он с удивлением заметил, что стрелки почти не сдвинулись.       — Как ты? — спросила Хлоя. Люцифер уронил ей голову на плечо и захрапел. Детектив погладила его по спине.       — А я ведь предупреждала, что нужна всего одна таблетка. Он может проспать целые сутки, — сложила руки на груди девушка.       Хлоя опустила Люцифера обратно на диван. Он выглядел расслабленным и счастливым.       — Пойдемте, мадам, мы ещё не закончили с вами, — потянула её за руку доктор Андре, и детектив нехотя пошла за ней, прихватив с собой дочь.

***

      Спустя двое суток Хлою выписали. Ей предлагали остаться и стать темой для диссертации, но она категорически отказалась.       Она подала Люциферу бутылку виски.       — Тебе стоит меньше пить. И разве можно сочетать алкоголь и морфин?       — Мне можно, — он сделал глоток и поставил бутылку на песок, на котором сидел. — Тебе не предлагаю.       Сгущались сумерки. Они сидели на пляже и смотрели на качавшиеся вдалеке мачты белоснежных яхт. На склонах гор загорелись огни домов. По дороге вдоль побережья со свистом пронеслась машина.       — Ты не расскажешь, что с тобой произошло? — спросила детектив. Её голос был негромким, и Люцифер мог и не расслышать её вопрос из-за шелеста волн, но он услышал.       — Это очень скучно, — ответил он, делая ещё глоток. Хлоя выжидающе на него смотрела. — О, нет, правда что ли? Тебе интересна причина моего не примечательного происшествия? — искренне удивился дьявол.       — Люцифер, не знаю на сколько я могу судить, но, по-моему, тебе было очень больно, и было бы и сейчас, если бы ты не заставил выкрасть для себя наркотики. Это ненормально, для людей уж точно. И это никак нельзя назвать «не примечательным происшествием».       — Детектив, я не человек, — улыбнулся он. — Но если тебе так интересно… — он вздохнул и убрал бутылку. — Как тебе известно, я был создан ангелом и — несмотря на все свои грехи — им и остаюсь, — он пристально смотрел в глаза Хлое. — Для ангела естественно поделиться своей энергией, организм выработает новую и можно опять делиться. Чем чаще отдаешь, тем быстрее она возвращается и, конечно, никто из моих правильных братьев и сестёр не испытывает при этом никакого неудобства.       — Но не ты, — прервала рассказ детектив.       — Да, но только потому, что я никогда этого не делал. Если проводить аналогию, то это можно сравнить с перетруженными мышцами. У тебя есть все основания считать себя единственной в своём роде, каковой ты и являешься, если не забывать, что твоё рождение благословили.       На лице Хлои появилось сочувствие и она прижалась к его груди. Люцифер растерялся — он не ожидал такой реакции.       — Что случилось бы, если бы ты этого не сделал? — спросила детектив, оторвавшись, но всё ещё держа его в руках.       — Не будем об этом, — отрицательно махнул головой Люцифер. Он не хотел и мысли допустить, что мог потерять Хлою и пытался забыть тот ужасный день, но знал, что не забудет и рано или поздно в памяти предательски всплывёт её бледное лицо и не связные хрипловатые слова.       — Хорошо, — она ободряюще улыбнулась.       Она попыталась заполнить тишину между ними, но Люцифера она не тревожила — он прижимал к себе детектива, она жива, она с ним и большего ему не нужно. Он всматривался в её черты, такие знакомые и привычные, и всегда находил что-нибудь новое. За этот месяц он, казалось бы, видел её всю, в любом виде, знал вкус её кожи и запах волос наизусть, но всё ещё испытывал острую нужду познать её. Он никогда бы не подумал, что с ним может такое произойти.       Сотни девушек проходили через него ежемесячно, но ни одна не оставалась в памяти дольше, чем на одну ночь. Хлоя же, оставалась в голове постоянно, куда бы он ни пошёл, всюду, видел напоминание о ней, а её запах неощутимым шлейфом шёл за ним. Если бы он и мог благодарить отца, то только за Хлою. Когда она с ним, когда её голова лежала на его плече и он ощущал на шее её дыхание, он не хотел злиться на него за предопределенность, потому что находил в ней успокоение своей вечно мечущейся душе. Только с ней он мог остановиться и посмотреть на созданный богом мир не как дьявол, а как… человек?