***
Вылазка в бар ничего не дала. Они проторчали там два битых часа, потягивая тепловатое и оттого противное пиво да присматриваясь к местным завсегдатаям. Бар был на удивление приличным для того злачного района, в котором располагался: бесконечные серые громады заводов да такие же серые многоквартирные дома-ульи. От дождя, застилавшего все вокруг сплошной пеленой, казалось, что вода смыла все краски. На подступах к городу темнел лес, молчаливый и угрюмый. Глядя на сплошную череду деревьев, Сэм думал, что наверняка они прячут под своей густой кроной мрачные и кровавые секреты. Где еще укрываться вервольфу, как не в лесу? Они с Дином сидели за угловым столиком. Весьма удачное расположение, отсюда можно было видеть всех посетителей бара, гудевшего как улей от людских голосов. Большинство посетителей были типичными представителями рабочего класса, пришедшими пропустить стаканчик да посплетничать об очередном убийстве, потрясшем их городок. Как будто это было поводом для развлечения. Думая об этом, Сэм заметил девушку, уже в третий раз проплывавшую мимо их столика. Замедлив шаг и призывно покачивая бедрами, девушка так и цепляла Дина взглядом. Тот даже не посмотрел на ее сторону — был слишком занят опустошением уже второй пивной бутылки. Сэм не знал, то ли радоваться, то ли беспокоиться, но под кожей все равно зачесалось смутное раздражение. — Не увлекайся. Мы на работе, — напомнил он и в ответ поймал лишь рассеянный взгляд. Дин снова был где угодно, только не здесь и сейчас. Сэму даже не нужно было гадать, где именно. Рядом с отцом. Они горели на адских сковородках вдвоем. Эта мысль пронзила его такой болью, что на пару секунд сперло дыхание. Как бы он хотел снова услышать какое-нибудь язвительное замечание или шутку из уст Дина! — До посинения будем здесь торчать? — проворчал брат. Сэм видел, что жажда деятельности не дает ему покоя. Но едва ли это было лучше недавней апатии. Дин нетерпеливо побарабанил пальцами по исцарапанному столу, поерзал на месте, откинулся на спинку деревянного стула. Какая-то лихорадочность так и сквозила в его движениях. Смутное беспокойство назойливой мухой жужжало в сознании Сэма, и он никак не мог от нее избавиться. — Надо хоть что-то разнюхать, сам знаешь, — подчеркнуто спокойно сказал он, водя большим пальцем по горлышку бутылки. — Все убийства произошли неподалеку отсюда. Это наша единственная зацепка. — Сам знаю, — Дин отмахнулся и снова глотнул пива. Сэм проследил за тем, как он обхватывает губами горлышко, делает глоток, и адамово яблоко дергается вверх-вниз. Как, черт возьми, ему удается быть таким сексуальным, не прикладывая малейших усилий? Он поспешил вытряхнуть эти мысли из головы. Он не должен был об этом думать, особенно после разговора в мотеле. Всплески чувств — последнее, что нужно сейчас. Во всяком случае, до тех пор, пока Дину не станет лучше. «А если не станет?». Нет. Не сметь. Не сметь так думать. Сэм перевел взгляд на длинный стол у брата за спиной, и ему в голову пришла идея. — Если хочешь, пойди поиграй в бильярд, — он кивнул на затянутый зеленой тканью стол. — Может, поболтаешь с кем-то, узнаешь что-нибудь. Я займусь тем же. Уговаривать Дина не пришлось. Сэм видел, что он умирает от скуки, а так хоть займется делом. Всяко лучше, чем сидеть и смотреть, как брат методично накачивается пивом (а то и чем покрепче) и варится в собственном соку. Прикончив свое пиво, Сэм направился к барной стойке — за добавкой и за информацией. Он уже привык к амплуа проезжего дурачка, ничего не знающего о городе и желающего посплетничать. А с кем еще сплетничать, как не с барменом, который наверняка знает каждого второго в этом районе? Сэм не стал переходить к делу сразу. Нужно было хотя бы немного расположить собеседника к себе. Поддерживая непринужденный, пустой разговор, Сэм устроился на высоком барном стуле и блуждал взглядом по помещению, как вдруг заметил на себе чей-то пристальный взгляд. За маленьким столом у самого выхода, слегка сгорбившись, сидел мужчина лет пятидесяти. Густая седоватая борода, набрякшие веки, обветренное лицо, крупные руки со вздувшимися венами — все в нем было каким-то отталкивающим. Может, дело было в небрежном, почти бомжеватом виде, или в цепком, хмуром взгляде, направленном прямо на Сэма. Тот приподнял брови в притворном удивлении и, слегка натянуто улыбнувшись, махнул мужчине рукой. Тот на приветствие не ответил, глядел на Сэма еще пару секунд и наконец отвел глаза. Бармен, судя по всему, тоже заметил это. — Это Ал, Альфред, наш местный чудак, — сказал он, слегка наклонившись к Сэму. — Он рейнджер (2), много лет живет в лесу, вот и одичал немного. Не обращай внимания. Сэм слегка улыбнулся в ответ и пожал плечами, мол, пустяки, но сделал мысленную пометку об этом человеке. Лесничий, значит. Где еще прятаться вервольфу, как не… Он не успел закончить мысль: в уши бензопилой вонзился пронзительный девичий вскрик. Тело напряглось и сжалось в пружину. Сэм развернулся на звук и увидел, как его брату бьют морду. И он бил морду в ответ. Дин с каким-то парнем сцепились, как бойцовские псы, да с такой яростью, что все, кто терся вокруг бильярдного стола, разом отхлынули в разные стороны. Снова вскрикнула девушка, кто-то засвистел, подбадривая драчунов. Из рассеченной брови Дина лилась кровь, на щеке росчерком алела ссадина, а в глазах плясало пламя холодного бешенства. Стеклянные шарики, невидящие глазные яблоки, заспиртованные в банке. С таким же лицом он убивал монстров. По позвонкам Сэма проскользила холодная змея. Под аккомпанемент воплей бармена «Не в моем заведении!» он подскочил на стуле, как ужаленный, и торпедой ввинтился между Дином и незнакомым парнем, сцепившимися в почти что любовном объятии. — Дин, не надо! — Не лезь! — рявкнул Дин. В его голосе прозвучало что-то вроде злого азарта, который только подстегнул Сэма и заставил вспыхнуть самому. Значит, Дин так развлекается? Нашел, черт побери, время и место! Сэм был первым, кто попытался разнять драку. На помощь подоспел бармен, похожий на грозного, разгневанного Тора, и схватил драчунов за куртки, как провинившихся щенков. — Если хотите измордовать друг друга, пожалуйста, но не в моем баре! Одним быстрым движением Дин схватил мужчину за руку, дернул, желая перекинуть через себя, но бармен выкрутил ему руку так, что Дин выругался. — Эй, полегче! — осадил его Сэм, но бармен поволок драчунов за собой к выходу, не обратив внимания. Сэму ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Дина и незнакомого парня вышвырнули наружу, прямо под дождь, как мусорные пакеты. Сэм вышел на улицу следом и сразу приблизился к брату. Тот заскользил по грязи и едва не потерял равновесие. Весь взъерошенный, с поблескивающими от злости глазами Дин косился то на бармена, то на противника, и тяжело дышал. Кровь заливала ему лицо. Вопрос Сэма о самочувствии остался без внимания. — Грэм, какого хрена? — взъярился противник Дина. Бармен не ответил. Нахмурившись и скрестив руки на груди, он стоял в дверях, всем своим видом говоря: «Не влезай, убьет». Незнакомый парень вытер кровь с лица тыльной стороной ладони и покосился на Дина. Заметив, что тот смотрит на него тяжелым, бычьим взглядом, огрызнулся: — Что, добавки хочешь? — Меня дважды просить не надо, — радостно осклабился Дин в ответ. Сэм едва успел броситься наперерез прежде, чем противники снова кинулись друг на друга. — Остынь! — прикрикнул Сэм, толкнув брата в грудь. Грэм шагнул было вперед, чтобы удержать незнакомца, но не понадобилось. Поняв, что продолжения не будет, парень сплюнул под ноги и удалился, злобно зыркнув на Дина. Тот ответил таким же взглядом. Сэм видел, что он уже начал успокаиваться, поэтому повернулся к бармену и кивнул ему: — Спасибо. Простите… за это. — Идите. И лучше не возвращайтесь, — бросил мужчина. Хлопнула тяжелая дверь, и они остались вдвоем. Дождь продолжал шептать свою неумолчную колыбельную, ронял капли на волосы и одежду. Сэм длинно выдохнул и развернулся к Дину. Тот все еще пытался отдышаться, выпуская облачка пара. На Сэма он не смотрел. Оба молчали. Сэм медленно сжал и разжал кулаки, представляя, что собирает в них все оставшееся терпение. Видя, что он не отводит взгляд, Дин с вызовом посмотрел на брата. — Ну? — Ищешь повод и со мной помахаться? — нарочито спокойно спросил Сэм. Плотно сжатые губы, морщинка меж нахмуренных бровей, желваки на скулах — он очень хорошо знал, как выглядит Дин, когда злится. Не удостоив его ответом, брат обошел Сэма сбоку и прямо по лужам зашлепал к припаркованной неподалеку «Импале». Нужно было дать Дину время остыть. Им обоим нужно было переварить произошедшее хотя бы немного, но терпение быстро испарялось на разгоравшемся огне гнева. Сэм нагнал брата за пару шагов. — Не хочешь объяснить, что это было? Нам совсем не нужно чужое внимание! Теперь дорога в бар нам закрыта, и мы ничего не узнаем. Дин, я с тобой говорю! Сэм знал, что не стоило хватать его за плечо, разворачивать к себе. И тут же убедился в этом. Он приготовился к жгучей боли, когда кулак Дина замер в каких-то сантиметрах от лица. Оба замерли. Брат тяжело дышал, как после долгого бега, весь кипя изнутри. На какой-то миг его лицо окрасилось такой яростью, что это напомнило Сэму Джона Винчестера. В самом плохом смысле. А потом вдруг стало наплевать. — Ну, давай. Если тебе от этого полегчает, — Сэм хлопнул себя по бедрам. Руки повисли безвольными плетьми. Теперь дождь шел не только снаружи, но и внутри. «Папа, я не знаю, как помочь Дину. Просто не знаю». Он испугался не самой драки, не того, что Дину набьют морду. Что-что, а постоять за себя брат умел. Куда страшнее был его взгляд. Взгляд серийного убийцы, готового разорвать свою жертву. Такой же взгляд порой бывал у отца на охоте. Особенно когда он думал, что напал на след того демона. Теперь Дин камнем катился в ту же бездну, стремительно набирая обороты, готовый снести на своем пути все. Даже Сэма. Явно успокаивая себя, Дин вдохнул-выдохнул и убрал руку. Не взглянув на Сэма, отвернулся и продолжил путь к машине, как ни в чем не бывало. Сэму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Говорить было не о чем. А дождь все не умолкал.***
Больше всего в их деле Сэм ненавидел сидеть в засаде. Он знал, что порой нужно время, чтобы выманить монстра, и умел быть терпеливым. Но в последнее время и Дин, и проклятая погода вымотали его. Ощущение висевшей над головой грозовой тучи не покидало ни на секунду. Обо всем этом Сэм думал, сидя в «Импале» спустя несколько дней после драки Дина в баре. Оба молчали, прислушивались к барабанившим по крыше каплям и смотрели на темную улицу через мелькавшие туда-сюда дворники. После того случая они каждый вечер приезжали к бару под покровом темноты, парковались неподалеку и просто ждали. Иногда объезжали район, чтобы ничего не упустить, или прогуливались поодиночке, но это ничего не дало. Вервольф не показывался, как и полная луна, скрытая за тучами. Сэм поежился и поплотнее запахнул куртку. Промозглый воздух вползал в машину через приоткрытые окна — они боялись не услышать криков о помощи. В машине стояла убийственная тишина, такая, что можно было резать ножом, и от этого Сэму было ужасно неуютно. Находиться так близко к Дину было… тяжело. Он сидел рядом, живой и теплый, протяни руку и почувствуешь это тепло, но одновременно его тело казалось высеченным из холодного камня. На лице темнели ссадины, скула припухла, хотя лед помог снять отек. Лицо не выражало ничего, взгляд бездумно направлен в пространство. Брат явно думал о чем угодно, только не об охоте. Куда подевался его недавний энтузиазм? Бережет силы для схватки? Едва ли. — Как думаешь, он залег на дно? Голос Дина разорвал плотную завесу тишины так внезапно, что Сэм слегка вздрогнул и посмотрел на него. Лицо брата выражало… досаду? Разочарование? Скуку? Он не понимал, и это почти бесило. — Вервольф. Думаешь, он прячется? Сэм прочистил горло, сел прямее. — Будь у него хоть капля мозгов, он унес бы ноги из этого городка после первого убийства, — ответил он. — Здесь слишком легко привлечь внимание. В том числе и охотников. — Чего тогда он ждет? — почти лениво спросил Дин, водя пальцем по рулю любимой Детки. Сэм отвел глаза и пожал плечами. — Полнолуние еще не закончилось. Он должен совершить еще один промах. Иначе мы застрянем тут на месяц. Он опустил стекло и высунул голову наружу, поморщившись, когда крупная капля упала прямо на нос. Посмотрел на небо. В просвете между туч показалась луна. Прямо как по заказу. Дин сбоку зашевелился. Послышалась возня и звук вставляемой в проигрыватель кассеты. Щелкнула кнопка, и машину наполнила тихая музыка. До боли знакомая мелодия, заставившая волоски у Сэма на руках встать дыбом. «Riders on the Storm». Дин снова откинулся на водительское сиденье, словно не замечая прямого взгляда Сэма, направленного на него. Или предпочитая не замечать. Сэм не знал, как спросить об этой песне, да и стоило ли. Ему начинало казаться, что брат одержим ею. И все потому, что это была одна из любимых песен отца. Дин выдавал себя, сам того не зная. Меланхоличный голос Моррисона погружал в дремотную хандру. Совсем невовремя. Сэм потянулся, выключил музыку и сразу почувствовал на себе недовольный взгляд брата. Ни один не успел сказать ни слова — тишину разорвал пронзительный крик. Тело мгновенно перешло в боевой режим. Сэм не знал, как это получалось, это давно стало чем-то автоматическим. Они с Дином выскочили из машины одновременно и рванули на звук. Промозглый ветер ударил в грудь, разметал волосы, окропив их каплями, толкал в спину: «Скорее, скорее!». Крик раздался снова. Это словно заставило Сэма бежать быстрее, на ходу доставая пистолет с серебряными пулями. — Куда? — на бегу крикнул Дин. Сэм бешено завертел головой. Вокруг не было ничего, кроме огромных ангаров, зданий заводов да мусорных баков. Он заметался на месте. Секунды убегали сквозь пальцы. Быстрее, быстрее! Куда бежать? Призрак движения. Оранжевый свет фонаря, падавший на кирпичную стену прямо напротив. И тень человека, почти припавшего к земле. Как зверь. Искать вервольфа не понадобилось. Он сам нашел их. Сердце заполнило собой всю грудную клетку, не давая вздохнуть. Сэм узнал его сразу. Та же потрепанная бейсболка, та же жилетка со множеством карманов. Даже обветренное, скуластое лицо могло быть тем же, если бы не звериные клыки, неестественно выломавшие челюсть, залитая кровью борода и дикие, лишенные крупицы человеческого разума глаза. Глаза на лице того, кого все знали как рейнджера Альфреда. — Это он, — еле слышно выдохнул Сэм. — Тот самый. Его голос прозвучал тише шума падающих капель, но Дин услышал. Сэм слишком поздно понял, что вервольф сейчас бросится. С губ уже было готово сорваться адресованное брату «Не двигайся». Ему не хватило всего секунды. Дин рванулся к нему, оттолкнул в сторону. Сэм упал. Боль пронзила бедро. В это мгновение вервольф прыгнул. Сколько монстров они прикончили за свою жизнь? Сэм давно сбился со счета. Но каждый раз в такие мгновения время замедлялось, как в кино, и одновременно превышало скорость звука. Руки вервольфа с отросшими когтями тянулись к Дину, тот уже выхватил из-за пояса пистолет. Ему нужна была секунда, чтобы снять оружие с предохранителя и взвести курок. И у Дина была эта секунда. Но почему тогда… Дин не выстрелил. Вместо него это сделал Сэм. Вервольф рухнул на асфальт с рыком боли и первобытной ярости. Он успел лишь распороть Дину рукав. Словно очнувшись от полусна, тот отпрыгнул назад. Но вервольф не собирался его преследовать. С нечеловеческой скоростью увернувшись от второй пули, он оскалился и сбежал прежде, чем они успели сделать хоть что-то. На мокром асфальте остались лишь кровавые брызги. «Будто ребенок расплескал краску». Неуместная, странная мысль. Сэм громко дышал ртом, сам того не замечая. Тело трясло в адреналине. Зрачки Дина расширились — или так падал свет? — дыхание превратилось в облако пара. Брат посмотрел сначала на Сэма. Оглядев его с ног до головы и убедившись, что все в порядке, перевел взгляд на собственный рукав, залитый кровью и разодранный в клочья. — Ну вот. Можно попрощаться с курткой. Одно резкое движение. Сэм сам не ожидал от себя такого. Но вот уже его руки притянули Дина к себе и с силой встряхнули за плечи. — Ты умереть хочешь? Должно быть, в его тоне прозвучало что-то, что заставило брата сделать то, чего он давно избегал — посмотреть прямо в глаза. Сэм не узнал свой голос: чужой, отстраненный, сухо константирующий факт. — Конечно, хочешь. Считаешь, что это искупит твою вину перед отцом. То, как ты подставился на охоте, твои пьянки, пренебрежение к ранам… То, что ты не спишь и не ешь… Потом драка в баре. То набрасываешься на меня, то отталкиваешь… Думаешь, я совсем тупой? Думаешь, я ничего не замечаю? Теперь Дин, висевший в его руках безвольным кулем, беспокойно задергался, как червяк на крючке, попытался освободиться. — Нашел время… — О да, нашел. Это надо было сделать еще давно. — Отпусти меня! — потребовал Дин. Они были примерно равны друг другу по силе, но сейчас Сэм держался на адреналине и гневе, а Дин… Давно нужно было посмотреть правде глаза. «Слаб духом и телом». Тут Сэм испытал то, чего просто не успел испытать на охоте. Всепоглощающий, лишающий разума, панический страх за брата. Что-то теплое и мокрое коснулось руки, испачкало рукав. Сэм опустил глаза, не ослабляя хватку. На груди Дина расцветало темное пятно. Мысль пронзила все его существо. Нет, нет. Игнорируя попытки брата вырваться, Сэм резким движением задрал ему футболку. Пальцы внезапно ослабели, и Дину хватило секунды, чтобы вывернуться из его рук, но Сэм успел увидеть все. Бинта не было и в помине. Швы наполовину разошлись. Впечатление складывалось такое, будто кто-то специально расковырял их чем-то острым. Как и всю рану, едва начавшую заживать и сочившуюся свежей кровью. Дин резко одернул футболку, но Сэм увидел достаточно. Весь как ощетинившийся зверь, готовый драться, он исподлобья смотрел на Сэма темным, чужим взглядом. Понимал, что отмазываться бесполезно. Сэм же чувствовал себя так, будто ему самому разворотили грудную клетку и оставили истекать кровью. Ни один не двигался. Дин ждал, что будет дальше. Сэм собирался с силами, не зная, чего ему хочется больше — со всей силы ударить брата или прижать к себе и поцеловать, лишая сознания. Он не сделал ни того, ни другого. Голос по-прежнему звучал незнакомо. — Сейчас мы сядем в машину. Я обработаю твои раны, и после этого мы продолжим охоту. Вервольф ранен и опасен вдвойне, но я догадываюсь, где его искать. Дин прикрыл глаза, мотнул головой. — Сэм… — Еще одно слово, и я вырублю тебя и отправлюсь на охоту один. Раньше Дин воспринял бы это как вызов, как игру. Но теперь он только промолчал. Казалось бы, Сэм должен испытать радость, облегчение. Сил не было ни на то, ни на другое. — Кто-то кричал. Нужно проверить. Идем. — Голос Сэма ничего не выражал, слова звучали отрывистыми, сухими щелчками. Не посмотрев на Дина, он отвернулся и зашагал туда, откуда появился вервольф. Искать не пришлось: молодой мужчина лежал на мокром асфальте брошенной игрушкой, нелепо раскинув руки и ноги. Как будто продолжал бежать. Кровь забрызгала все вокруг. Пустые, как у рыбы, глаза, приоткрытый рот, рваная рана на горле. Они опоздали. Подавляя тошноту, Сэм сел на корточки, осмотрел тело. Дин стоял рядом, сунув руки в карманы куртки. Капли с тихим перестуком падали на землю. Послышался вой сирен. — Надо уходить, — нарушил молчание Дин. Сэм не отреагировал. Все смотрел на труп, как завороженный. Если бы он опоздал хоть на долю секунды, Дин мог бы лежать так же. Неподвижно, устремив невидящий взгляд в космос и не замечая падающих на лицо капель. Не чувствуя. Сэм инстинктивно прижал ко рту кулак. — Сэм, сваливаем. Сэм! Дин дернул его за ворот куртки. — Ты ему уже не поможешь. Идем. Как всегда, Дин безошибочно угадал, какие мысли приморозили Сэма к месту. Сбросив оцепенение, он побежал вслед за братом обратно к машине, преследуемый мыслью о том, как, должно быть, страшно было тому мужчине осознавать, что он сейчас умрет. Под сенью «Импалы» Сэм сразу почувствовал себя спокойнее. Он не сразу понял, что Дин добровольно сел на пассажирское сиденье и теперь пытался отдышаться, держась рукой за грудь. На пальцах оставались темные пятна. — Блять… Сэм подался ближе и задрал брату футболку, не обращая внимание на его недовольное ерзание. Некоторые раны от когтей штриги снова закровоточили. Шестеренки в голове Сэма завертелись с бешеной скоростью. Бинтуя Дину раны, он молчал, все еще разгневанный. Тот попытался что-то сказать, но все слова были бесполезны. Закончив, Сэм почувствовал, что слегка успокоился. Высунувшись наружу, глотнул холодного воздуха, смыл кровь с рук водой из бутылки. Дин затих на соседнем сидении. — За руль ты меня, конечно, не пустишь. Сэм не понял, был это вопрос или утверждение. — И не надейся. Пауза. Тяжелая, как камень на шее. — Сэм, я… — Надо поторапливаться, пока он еще кого-нибудь не убил, — сказал Сэм, заводя мотор. — Следы крови приведут нас к нему. Хотя я и так знаю, где он может быть.***
Небо на востоке приобретало оттенок волчьей шерсти. Приближался рассвет. Выпитый кофеин уже практически выдохся, навалилась усталость, и Сэм начал засыпать. Встряхнув головой, он заглушил мотор. Как он и предполагал, следы крови привели сюда, к лесу. Наверняка вервольф вернулся в свой дом зализывать раны. Сэм перевел дыхание, собираясь с мыслями. За всю дорогу они с Дином перебросились лишь парой-тройкой фраз. — Ты ведь не согласишься посидеть в машине, — сказал он. Вместо ответа брат достал пистолет и решительно распахнул пассажирскую дверцу. Сэм еле заметно усмехнулся и тоже вылез из машины. Дождевые капли тихо шлепали по сочной зеленой листве. Пахло в лесу умопомрачительно свежо и чисто. Сэм и рад бы остановиться, подышать и насладиться этой красотой без спешки, но мозг уже сам отрешился от всего, настроившись на охоту. Все внутри сжалось в струну. Он знал, что сможет расслабиться, только когда монстр будет мертв. Сэм достал пистолет и фонарь и бросил взгляд на брата. Дин выглядел неважно, но во взгляде была твердость. Хорошо. Оставив машину на опушке, они ступили под темную сень деревьев, где еще царствовала ночь. Сэм не видел, куда ступает, поэтому поспешил включить фонарь. Ему становилось не по себе при мысли о том, что вервольф может заметить их приближение, но именно это было им на руку. Круглое пятно света от фонаря выхватило алые брызги на траве, и Сэм зашагал по ним, как за путеводной нитью. Дин двинулся следом. Долго идти не пришлось. Хижину рейнджера было почти не видно из-за густой листвы деревьев, обступивших ее с обеих сторон. Если бы не наполовину слетевшая с петель дверь и пятна крови на косяке, в других обстоятельствах этот крошечный домик выглядел бы даже… уютным. Как избушка волшебницы из какой-нибудь сказки. — А внутри злой и страшный серый волк, сожравший бабушку, — словно прочитав мысли Сэма, пробормотал за спиной Дин. Сэм покрепче сжал рукоять пистолета, нагревшуюся от его руки. И тут откуда-то из глубины хижины раздалось: — Не такой уж я злой и страшный. Входите уже, раз пришли. Сэм разом примерз к месту. Дин — тоже. Сердце забилось быстрее. В провале двери ничего не было видно. Каждую секунду готовый выстрелить, Сэм шагнул за порог. В омут с головой. Внутри царил полный хаос. Шторы на окнах изодраны, мебель перевернута, на полу осколки стекла и битая посуда вперемешку с пятнами крови. Кровь была повсюду, как будто ее расплескали нарочно. Спину закололи холодные мурашки. Послышался сдавленный вздох, и Сэм мгновенно вскинул пистолет на звук. Луч фонаря нашел источник звука. Прислонившись спиной к стене, на полу сидел тот, кто совсем недавно был вервольфом. Теперь это был просто раненый мужчина, рейнджер Альфред. Бледный, он сидел, дыша приоткрытым ртом и прислонившись к стене, похожий на зверя, зализывающего раны. Он неотрывно смотрел на Сэма с Дином, зажимая рану на плече. Сердце Сэма екнуло. Голос Альфреда показался ему слишком громким для лесной тишины. — Я… я вас помню, — Альфред скользнул взглядом по Сэму, и в глазах его мелькнул такой страх, что Сэму вдруг стало трудно дышать. — Ты… ты в меня стрелял. Сэм промолчал, но пистолета не опустил. Дин рядом не шевелился. А вот Альфред попытался подняться на ноги, цепляясь рукой за стену и глядя на них затравленным зверем. Раненый волк, попавший в капкан. Сэм на всякий случай сделал шаг назад. — Кто вы? — голос лесничего дрогнул. — Как вы меня нашли? — По следу крови, — подал голос Дин. — Мы шли за тобой от самой окраины. От того места, где ты загрыз человека и напал на нас. Сэм еле заметно поморщился, как от зубной боли. Дин, как всегда, рубил сплеча. Лицо Альфреда побелело прямо на глазах, глаза округлились, губы задрожали. — Что… что я сделал? — Убил человека, — жестко сказал Дин. Даже бровью не повел. — Уже пятого за последние несколько месяцев. Все эти убийства на твоей совести. А наша работа — защищать людей от таких, как ты. — Дин! — одернул его Сэм. Это было слишком. Он прекрасно видел, как напуган Альфред. Как он знал из дневника отца, обычно вервольфы не помнили о том, что сделали. Здесь, по-видимому, тот же случай. — Вы… вы пришли убить меня? Лесничий затравленно взглянул Сэму в глаза. Тот не смог ответить — в горле встал ком. — Ты в курсе, что натворил? — проигнорировав вопрос, вмешался Дин. — Н-нет… — Тогда я тебе расскажу. И он рассказал. Как всегда, в присущей ему жесткой и грубой манере. Дин был в своем репертуаре и совершенно не щадил чувства Альфреда. Сэм не раз одергивал его, но брат не обращал внимания. А лесничий… В какой-то момент ноги отказались его держать, и он сполз обратно на пол. Потрясение маской застыло на его лице, но Сэм видел: он верит. Действительно верит каждому слову. — Ты знал. Знал, что с тобой что-то не так, — неожиданно для самого себя сказал он. — Догадывался. Я догадывался. Стал замечать в себе какие-то странности. Зрение и слух улучшились, реакции тоже, а еще… стало хотеться сырого мяса. А однажды на рассвете я обнаружил себя в лесу в порванной одежде, всего в крови. В тот же день… — Альфред сглотнул, — стало известно о первом убийстве. Я… Мне даже в голову не пришло, что это моя вина. Я думал, это волки разбушевались, ходил в мэрию, пытался добиться отстрела… Но этот случай… Я думал, что схожу с ума. Мне было так страшно. Я хотел сходить к врачу, хотел покончить с собой, но струсил. Эти… приступы повторялись. И после них я ничего не помнил. — Но нас ты помнишь, — как мог мягко сказал Сэм. Он давно опустил пистолет. Альфред медленно покачал головой. — Очень смутно. Все было так быстро, как в кошмаре. — Он посмотрел на разорванный, залитый кровью рукав куртки Дина, из-под которого виднелся свежий бинт, и поднял на него глаза. — Это тоже я сделал? Голос Дина напоминал дробленый лед. — Да. Сэм бросил на него выразительный взгляд. Сердце разрывалось на части, как всегда при виде тех, чью жизнь разрушил теневой мир, полный монстров. Это ощущалось, как почти физическая боль. А хуже всего было то, что Сэм знал, что они должны сделать. Не зная, что сказать, он молчал. Дин тоже. Альфред же сидел, закрыв глаза и явно пытаясь хоть немного переварить то, что узнал. Пауза затягивалась. Как ни странно, нарушил ее лесничий. — Что ж. Тогда не тяните. Молчание. — Что? — тормознул Сэм. Альфред тяжело, протяжно вздохнул. — Задним умом ты крепок, парень. Не тяните, делайте то, зачем пришли. Убейте меня. — Нет! — вырвалось у Сэма. Он тут же ощутил себя под прицелом огненного взгляда Дина и умоляюще посмотрел на него. Напрасно. Брат все решил. — Дин, мы не можем… — Ты знаешь, что мы должны сделать, — отрезал Дин. — Другого выхода нет. Послышался странный кашляющий звук. Это смеялся Альфред. — Парни. Не надо ругаться из-за меня. Просто покончите с этим поскорее. — Погодите… Альфред… — Ладно, как скажешь. — С этими словами Дин вскинул руку. Холодно блеснул пистолет. — Нет! — Сэм рванулся к брату, схватил за запястье. Хлопнул выстрел. Пуля ушла в потолок. Дин резко повернулся к нему. Полоснул по Сэму взглядом, как бритвой. Точно так же смотрел Джон Винчестер. — Какого… — Дин, давай выйдем на пару минут. Пожалуйста. Сэм готов был умолять, если понадобится. Не понадобилось. Дин несколько секунд буравил его взглядом отца, потом резко развернулся и вышел за дверь, не сказав ни слова. Посмотрев на Альфреда, Сэм пошел за братом. У него совершенно вылетело из головы, что из-за обострившегося слуха лесничий услышит каждое слово. Дин был на взводе. Отойдя от хижины на несколько метров, он круто повернулся к Сэму, так и впившись в него глазами. — Какого черта, Сэм? — Дин. Мы не можем этого сделать. Не можем убить его. — Что ты, мать твою, несешь? Он гребаный вервольф! — Дин, послушай. — Сэм изо всех сил старался сохранять спокойствие. — Мы должны ему помочь. Альфред ни в чем не виноват. — Не виноват? — повысил голос Дин. — Мне тоже жаль этого парня, но он отправил на тот свет пять человек! Мы убиваем таких, как он, если ты не забыл! — Он стал таким не по своей воле! Это случайность! Мы должны что-то придумать и спасти его! — Ты в своем уме? — Дин злился все больше. — Как ты себе это представляешь? Сэм ждал этого вопроса, но не знал, что ответить. — Должен же быть какой-то способ! Неужели ликантропия необратима? Мы можем позвонить Бобби, поискать информацию, или связаться с друзьями отца… — А пока мы будем всем этим заниматься, наш песик вырвется на свободу и убьет еще кого-нибудь! — рявкнул Дин. Сэм открыл рот, чтобы ответить, и тут же закрыл. Дин был прав со всех сторон, он знал это. И эта мысль была невыносима. Из хижины раздался голос Альфреда, звавшего их. Хмуро посмотрев на Сэма, Дин решительно зашагал обратно. Сэм поспешил за ним. Все в нем восставало против того, что должно было произойти. «Нет. Нет, пожалуйста. Так нельзя… Так не должно быть». В молчании они вернулись в хижину. Альфред все так же сидел на полу, бледный и окровавленный. При взгляде на него у Сэма сжалось сердце. Голос лесничего звучал слабее и тише, чем несколько минут назад. — Парни, давайте не будем устраивать мелодраму. Все мы знаем… кем я стал. Я не хочу жить такой жизнью. Не хочу превращаться черт знает во что и причинять людям боль. Я натворил достаточно. Не хочу… не хочу быть чудовищем. Глаза лесничего подозрительно заблестели. Сэм почувствовал удушливый комок в горле и до боли сжал кулаки. — Это ведь ваша работа, правда? — продолжал Альфред. — Так сделайте то, что должны. Не волнуйтесь, у меня нет семьи. Меня никто не хватится. Кому нужен чудаковатый лесничий? — он хрипло усмехнулся. — Альфред… — выдавил Сэм. Глаза предательски защипало. Он не мог вздохнуть. — Пожалуйста, парни. Просто сделайте это. — Он помолчал. — Освободите меня. Пожалуйста. Сэм несколько раз сглотнул, пытаясь снова начать дышать. Он не мог, просто не мог поднять руку с пистолетом на этого человека. Зато Дин смог. Раздался выстрел. И за пару секунд до смерти лесничий-вервольф Альфред посмотрел на Сэма и одними губами произнес только одно слово. «Спасибо». Сэм закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, поэтому он не увидел, как Дин снова вскинул пистолет. Выстрел. Тело Альфреда конвульсивно дернулось. — Дин, хватит! Выстрел. Выстрел. Сэм бросился на брата, вышиб «беретту» из его руки. Лицо Дина казалось высеченным из камня. Пустым, абсолютно бездушным. Таким же, как у отца на охоте. Страх и гнев вскипели внутри. Он смотрел на брата, не говоря ни слова. — Прости, — пробормотал тот и отвел глаза. Сэм не знал, что ему ответить. Когда они закопали Альфреда и покинули лес, уже рассвело. На небе воронками клубились темные, почти черные тучи. Где-то вдали рычал гром. Надвигалась гроза. Сэм чувствовал это всей кожей. Хватит с него. Хватит. Резким движением швырнул лопату в грязь. Жест раздражения, чтобы хоть как-то дать выход бессильному гневу. Удивительно, но Дин заметил. Перестал возиться в багажнике, выпрямился и вопросительно посмотрел на Сэма. Взгляд в стиле «я-тут-не-при-чем-я-не-понимаю-почему-ты-злишься». — В чём дело? — Это я должен задавать этот вопрос, — негромко сказал Сэм, в упор глядя брату в глаза. Где-то на горизонте стая молний долбила землю, огромным зубастым зверем ворочалась гроза. Дин слегка нахмурился, сложил губы, чтобы выдать очередную ложь. Сэм не позволил. — В чём дело, Дин? Что с тобой происходит? И сколько это будет продолжаться? — Сэм… Шаг вперёд. — До тех пор, пока ты не упьешься до смерти, заливая своё горе? — Голос Сэма стал громче. — До тех пор, пока кто-то не треснет тебя бутылкой по башке в пьяном угаре? Ещё шаг. — Слушай… — Или до тех пор, пока очередной монстр не прикончит тебя на охоте? Ты ведь этого хочешь. Погибнуть. Нарочно подставляешься. Считаешь, что это искупит твою вину за то, что ты жив, а отец нет! Внутри все клокотало. Сэм сорвался на крик. Чудовищный громовой раскат взорвался будто над самым ухом. Вспышка молнии ударила по глазам. Дин встревоженно посмотрел на небо. — Сэм, сейчас не время. Поехали отсюда… — Ты всё время это делаешь! Всё время пытаешься увильнуть от этой темы! Делаешь всё, лишь бы обесценить жертву отца! Кровь разом отхлынула от лица Дина. — Я не просил его умирать за меня! — Но он сделал это! — заорал Сэм, с силой толкнув брата. — Он умер ради того, чтобы ты мог жить! А ты вместо этого губишь себя прямо у меня на глазах! Я должен просто сидеть и смотреть на это? Я потерял Джесс, отца, теперь могу потерять и тебя, как ты не видишь этого? Быстро поднимался ветер. Так же быстро темнело небо. Капли воды ледяными дротиками посыпались на землю, забили по крыше «Импалы». Та самая буря, которую так долго и тревожно ждал Сэм, наконец разразилась. Только если раньше бурей был Дин, теперь Сэм занял его место. — Я должен был умереть ещё давно! — В голосе Дина звучала неприкрытая боль, резавшая острее ножа. — Это должен был быть я, а не он! Жизни заслужил он, а не я! Ослепительное лезвие молнии хлестнуло по зрению. Охваченный яростью и отчаянием, Сэм схватил Дина за грудки с силой встряхнул, желая вдолбить в него правду. Их руки сплелись в подобии смертоносных объятий. — Но ты жив, жив здесь и сейчас! И делаешь всё, чтобы отказаться от этого дара! Отвергая его, ты отвергаешь отца, отвергаешь меня, Дин! Ты чёртов эгоист, такой же, как он! Глаза брата расширились. — Неправда! — Неужели? Поэтому ты позволил штриге напасть на тебя, и Альфреду тоже? — Я… — Взгляд Дина забегал. — Я его отвлекал, знал, что ты выстрелишь… — Хватит! Хватит пиздеть мне в лицо! Кто-то снова ударил в небесный барабан. Сэм больше не мог этого выносить. От его удара Дин пошатнулся, чуть не упал на мокрую землю, схватившись за челюсть. Кулак Сэма горел, а сам он дышал, как после марафона, кипя от эмоций. Он не стал дожидаться, пока Дин очухается. Грубо схватив за ворот, подтащил его к машине и рывком швырнул на пассажирское сиденье (проследив, впрочем, чтобы брат не ударился головой). Тот, как ни странно, не сопротивлялся, только жмурился от удара. Одежда на них обоих промокла насквозь, с волос текло на лицо. Забросив лопаты в багажник, Сэм в сердцах хлопнул им. Полегчало, но лишь самую малость. Все движения стали резкими, полными сдерживаемого гнева. Распахнуть дверцу машины, рывком завести мотор. «Импала» зарычала под ним. Включив дворники, Сэм выехал на шоссе. Теперь он знал, что ему делать. Других идей у него не было. И если не поможет это, то не поможет, видимо, уже ничто. Дин зашевелился на соседнем сиденье, заморгал. Сэм был готов поспорить, что перед глазами у него прыгают звёздочки, как в мультиках. — Куда… Куда мы едем? Вместо ответа Сэм нажал на газ. Пришло время покончить со всем этим.***
В голове звенело так, будто внутри в колокол ударили. Все-таки рука у Сэма тяжелая. Нещадно ныла челюсть. Крупные капли нещадно били в стекло. Дин поморщился, сел ровнее. Когда он задал вопрос, брат не ответил. Глаза его пылали гневом, как два уголька. Наверное, никогда еще Дин не видел его таким злым. Это было… непривычно. Настолько, что он понимал: сейчас трогать Сэма явно не стоит. Чего доброго, опять по морде прилетит. Пусть размытый и нечеткий из-за грозы, окрестный пейзаж был совсем не похож на Декейтер. Вокруг ни единого здания, только пустое шоссе да шпажки молний вдали. Дин завертел головой. — Сэм, поехали назад. Сэм! Тот не ответил. Только крепче сжал руль и надавил на педаль газа. «Импалу» бросило вперед. — Сэм, тормози! Дорога мокрая, мы разобьемся! «Только бы он не…» Взвизгнули тормоза. Машина стремительно свернула с шоссе прямо на огромное поле. Дин больно ударился плечом, отчего раненую руку прострелило болью. «Импала» запрыгала по ухабам и наконец остановилась. Дин резко обернулся к Сэму, чтобы проверить, в порядке ли он. В лицо ударил холодный мокрый ветер, запечатав рот. Сэм вышел из салона. Прежде, чем Дин успел сообразить, что происходит, дверца с его стороны открылась, и его выдернули из машины. Тело моментально окутало дождем. — Что, блять, происходит? — задрожав от холода и раздражения, рявкнул Дин. Приходилось почти кричать, чтобы заглушить шум дождя. Сэм смотрел на него каким-то незнакомым, новым взглядом, значения которого он понять не смог. — Видишь? Все это для тебя. — Брат развел руки в стороны, словно обнимая поле. Дин непонимающе смотрел на него. На какую-то долю секунды подумалось, что мелкий сошел с ума. — Все это поле, Дин. Можешь делать, что захочешь. Иди. Ори, плачь, круши все, что увидишь. Только выпусти то, что тебя мучает, наружу. Я не могу больше смотреть, как ты страдаешь. Дин замер. Сэм плачет? Или это дождь бьет его по лицу? — Пожалуйста, Дин. Дай выход своей боли, чтобы она могла превратиться в любовь. Он хотел сказать, что это бред, что Сэм спятил. Что он хуже сопливой школьницы. Хотел съязвить и отшутиться, как обычно. Но не мог. Только сейчас до него дошел смысл слов брата. Посмотрев на него долгим взглядом, на негнущихся ногах Дин повернулся и пошел, как слепой, не зная куда, не замечая, как ветер пытается сорвать с него мокрую одежду. Громы и молнии сменяли друг друга, гроза, казалось, охватила весь мир, гром обратился в несмолкаемый рев. Над головой, завывая гортанную песнь, бушевал торнадо. Как давно он не замечал всего этого? Как давно перестал чувствовать себя живым? Отец. Его последние слова, которые он прошептал Дину на ухо. А Сэм и не догадывался. Даже понятия не имел. «Он сказал тебе что-нибудь перед смертью?» «Нет. Ничего». Сэм. Тот, кого душа Дина жаждала больше всего на свете и отвергала. Тот, кому он причинил столько боли. Его жизненный ориентир, константа, маяк и якорь. Все, что у него осталось. «Дай выход своей боли, чтобы она могла превратиться в любовь». Дин дал ей выход. Он закричал, и крик его превратился в раскат грома.***
Несколько минут Сэм ждал у машины, дрожа на ветру как осиновый лист. Глаза заливал дождь, мокрые пряди свисали на лоб, но он не сводил глаз с одинокой и маленькой фигуры Дина вдали. Опущенные руки, словно в мольбе поднятая к небу голова. Сердце Сэма сжималось от боли. Он не слышал криков брата ушами, но слышал сердцем. Больше всего хотелось подбежать, обнять, согреть, прошептать, что он не один… Поэтому, когда Дин упал на колени, Сэма будто подбросило. Как сорвавшийся с цепи пес, подталкиваемый в спину ветром, почти ничего не видя и оскальзываясь на мокрой земле, он бежал к брату. А тот уже бежал к нему. Они бросились в объятия друг друга, как в океан. Еще не ощутив губы Дина на своих, Сэм понял, что оковы с его души спали. По лицам обоих струилась вода, а губы брата были прохладными и мокрыми. Родными. Тело было твердым и теплым. Живым. Вопреки всему — живым. Они даже не сразу заметили, что гроза уходит, уступая место несмелым, ласковым солнечным лучам. А Сэму уже начало казаться, что он больше никогда их не увидит. Тучи уплывали прочь, унося с собой все его тревоги. Глаза Дина сияли, будто перед ним был не собственный брат, а восьмое чудо света. Сэм ласково провел тыльной стороной ладони по его подбородку. — Болит? И тут словно солнце засверкало на водной глади: Дин улыбнулся. — Ты бьешь, как девчонка, Сэмми. — Придурок. — Сучка. Сэм тихонько засмеялся и уткнулся брату в плечо, думая о том, что поговорка правдива. После каждой бури приходит просвет. А иногда — даже радуга.