Солнечные ноты (временно заморожен)

— Вот как так можно было умудриться, Мира? — возмущённо спрашивает у меня Ромарио, упирая руки в бока. Сейчас он очень похож на строгую мамочку, которая отчитывает расшалившегося малыша. Ну, или на Молли Уизли, дай Мерлин ей долгих лет и процветания. Как никогда сильно радуюсь тому, что являюсь немой, потому что в ином случае просто не удержалась бы и сказала ему про это. — И? Что ты молчишь, маленькое чудовище?!       Не думаю, что его реакция была бы слишком уж бурной, но долгой и нудной лекции я бы определённо не выдержала.       Делаю глубокий вдох, а потом изображаю на лице как можно более правдоподобное выражение раскаяния и грусти. Вроде сработало, и Ромарио перестал так сильно злиться. Правда, от этого менее суровым его лицо не стало. Да и Дино тоже не выглядит смягчившимся. Да я правда раскаиваюсь, что полезла поперек батьки в пекло, но я же не могла позволить Вендиче забрать Денни! Он ведь просто маленький и невинный ребенок!       Что я должна была делать, как они считают?!       Отойти в сторону и изображать декорации?!       Вот уж точно нет!       Хотя признаю, что довольно глупо подставилась, но я просто не успела среагировать, поэтому… В итоге получилось то, что получилось. Мне правда жаль, потому что даже не подумала, насколько сильно остальные будут переживать.       Мне правда жаль.       Правда.       Но одновременно с этим я не могу не думать, что, если бы время повернулось вспять и меня снова поставили перед этим выбором, я снова и снова выбрала загородить и защитить Денни от стражей Вендикаре, не засомневавшись ни на миг.       Надеюсь только, что мой поступок был не напрасен, и Денни не забрали. — Ты ведь не чувствуешь полностью искреннего раскаяния… — устало наконец выдыхает Ромарио, который очень долго и пристально всматривался в моё лицо, наверняка заметив все направления моих мыслей. С трудом удерживаюсь от того, чтобы вздрогнуть. Ну, это не совсем так. Я действительно не раскаиваюсь, что защитила Денни и оказалась из-за этого ранена, но мне очень жаль, что заставила остальных переживать. Я не хотела этого. — Потому что в конечном итоге считаешь, что поступила правильно.       Опускаю голову и киваю, отводя взгляд в сторону.       Ну, это правда.       Я действительно на все сто процентов уверена в том, что поступила правильно, как и в том, что если бы на моем месте был Дино или Ромарио, они бы поступили абсолютно точно также. Денни же ребенок, и отдавать его Вендиче… совершенно неправильно. У всех нас есть прячущийся от посторонних глаз, но на самом деле весьма большой комплекс героя. — Мы не сердимся из-за того, что ты защитила его, пойми, Мира. Тут ты поступила, как настоящий герой! На твоём месте мы сделали бы тоже самое! — устало качает головой Каваллоне, поджимая губы. Помятый внешний вид и большие синяки под глазами — всего два небольших признака, которые показывают, насколько же тот утомлён. Напряжённо хмурюсь и всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, насколько давно тот спал и отдыхал ли вообще. Мне не нравится увиденное, потому что складывается впечатление, что моё Небо вообще забыл, что значит расслабляться. Это…. Напрягает. — Мы волнуемся из-за того, насколько необдуманно ты поступила!       Молчу, потому что мне нечего сказать. Да, я действительно поступила необдуманно, и это настоящее чудо, что я не умерла от травм, которые получила. Думаю, за то, что я в итоге выжила, стоит благодарить моё собственное Пламя и Пламя Реборна и Рёхея, которые тут же кинулись мне на помощь. По словам Ромарио, они выдоили себя чуть ли не досуха (особенно удивительно это слышать про Аркобалено Солнца, потому что Пламени у него….), но этого едва-едва хватило на то, чтобы подлечить самые опасные и смертельные для меня ранения.       А ещё за то, что я сейчас жива, стоит поблагодарить мой высокий болевой порог, потому что если бы не он, я бы умерла от болевого шока прямо там.       Ну, а ещё нельзя не упомянуть мою невероятную выносливость, что тоже сыграла не последнюю роль в той трагедии.       Однако, тем не менее, абсолютно все признавали, что это настоящее чудо, что я не только выжила, но и пришла в себя (хотя это трудно назвать этим термином) через такое короткое время.       Врачи говорили, что я ещё тот боец с невероятным упрямством, который сделал всё от себя зависящее, чтобы выжить.       Если бы не это…       Страшно предположить, что было бы.       Кажется, Вендиче со мной действительно не церемонились и били наверняка, с гарантией, так сказать, что я непременно отправлюсь на тот свет. Если бы не вся та совокупность фактов, о которых я уже упоминала, всё это наверняка бы привело к моей смерти.       Так что можно сказать, что просто очень повезло… в очередной раз.       На этой мысли слегка ёжусь, продолжая вспоминать, что мне рассказывали дальше. После того, как Рёхей и Реборн сделали все, что смогли, но этого всё равно оказалось слишком мало, срочно вызванные Ромарио и Дино в спешном порядке перевезли меня в одну из мафиозных больниц, которая принадлежала Семье Каваллоне, после чего за мое восстановление взялись лучшие пользователи Пламени Солнца и другие врачи.       Вообще, несмотря на то, что все они переживали на тот момент о моём благополучии, ни у кого и мысли не возникло, что я могу умереть, так как своё состояние переносила на диво… стабильно и хорошо, если, конечно, так вообще можно выразиться.       Хотя, разумеется, это не отменяло того факта, что за меня действительно волновались.       Тем более, что причин для волнения было более чем достаточно — и одной из них являлось то, что на меня довольно плохо воздействовало Пламя Солнца. Честно говоря, это действительно трудно объяснить, и даже я сама, несмотря на то, что являюсь врачом и аптекарем, почти ничего не поняла, но если описывать хотя бы примерно, получалось, что мой организм довольно хорошо воспринимал моё собственное Пламя Солнца (было бы странно, если бы было как-то иначе) и Пламя Солнца Реборна, Рёхея, Луссурии (а он-то как у меня очутился?!) и ещё пары человек из Семьи Каваллоне, пусть и хуже, и… и всё, в общем.       То есть их Пламя я буквально впитывала, словно цветок воду, и добавки просила, а лечебное Пламя других людей почти не оказывало какое-либо влияние на мой организм, словно он его…. игнорировал, как бы странно это ни звучало.       То есть, крупицы всё-таки забирал, но вот остальной большой поток просто проходил мимо и растворялся в атмосфере без какого-либо следа. Именно поэтому все вскоре поняли, что традиционными методами лечить меня практически бесполезно, и в дело пошли гипс, бинты, таблетки и всё остальное. Ну, и ещё Пламя тех, кого мой организм принимал, хотя вы должны понимать, что этого было совершенно недостаточно, учитывая, в насколько повреждённом состоянии я очнулась.       Но им приходилось мириться с тем, от чего мы в итоге были вынуждены плясать.       С чем подобное игнорирование было связано, никто так и не понял, хотя мне понадобилось несколько часов размышлений и собственных ощущений (плюс некоторых экспериментов, пусть и не полноценных), чтобы решить, что его «впитываемость» зависела от нашего знакомства, чувств и отношений друг к другу. То есть близких и знакомых людей мой организм признавал, поэтому «родственное» Пламя и принимал, а «чужеродное» — игнорировал…       Если так подумать, получается, что мой организм и моё Пламя самостоятельно решают, что считать «родственным», а что — «чужеродным». Это… определённо странно.       Впрочем, я уже привыкла к тому, что вокруг меня всегда полно странностей, так что и это можно игнорировать, хотя мне определенно стоит помнить об этом и не так часто рисковать своей жизнью. Пожалуй, ещё раз оказаться в таком положении я определённо не хочу.       Одного раза уже более чем достаточно. — Мы понимаем, что ты скорее всего в следующий раз поступишь точно также, но… — Ромарио покачал головой, явно не находя слов. Виновато вздыхаю и сглатываю, смаргивая набегающие слёзы. Нет уж, я не собираюсь рыдать тут, как ребёнок какой-то! Нет, нет и ещё раз нет! Не собираюсь, и всё тут! Мужчина смотрит на катящиеся из моих глаз слёзы и устало качает головой. — Просто пообещай, что в следующий раз будешь осторожнее.       Яростно киваю, старательно вытирая слёзы. Ну вот… А ведь, если подумать и вспомнить мою прошлую жизнь, мне уже за тридцать пять, а веду я себя… как тот же ребёнок.       Интересно, с чем это связано? — Обещаешь? — серьёзно спрашивает у меня Дино, протягивая мизинец. Серьёзно?! Мне уже почти пятнадцать без пары месяцев, но ты предлагаешь поклясться на мизинце, как какой-то трёхлетке?! Обиженно шмыгаю носом и закатываю глаза, но мизинец всё-таки жму и утвердительно киваю.       Разумеется, я постараюсь быть максимально осторожной, потому что я вообще-то тоже не в восторге от того, как себя чувствовала совсем недавно и чувствую сейчас. Да и повторять этот опыт мне тоже не особенно хочется.       Спасибо, я уже належалась в больнице и начувствовалась боли на долгие годы вперёд.       Кстати, даже страшно, как меня будут встречать остальные, а уж Бьянки… Думаю, она сначала задушит меня в объятиях, а потом будет долго и нудно читать лекцию о том, что нужно быть осторожнее. На этой мысли не могу сдержать еле заметную тёплую улыбку, но почти сразу хмурюсь и взволнованно смотрю на них:       «Как Денни?» — быстро спрашиваю на языке жестов, закусывая нижнюю губу.       Только бы с ним было всё в порядке.       Только бы с ним было всё в порядке.       Только бы с ним было всё в порядке.       Только бы…       Только бы…. — Да всё нормально с пацаном, — устало и снисходительно покачал головой Ромарио, чуть усмехнувшись. — Что ему сделается? Кстати, он отказался отходить от тебя дальше, чем на несколько метров, так что в больницу он прибыл вместе с тобой.       Замираю и распахиваю глаза, вопросительно уставившись на них. То есть, всё то время, которое я провела в палате, он был… в больнице? В коридоре сидел? И спал там? Все эти недели?! А ел он где и что? Он же ребёнок! Что… — Ему выделили соседнюю палату, где он спал и его кормили, так что за это можешь не переживать, — покачал головой Дино, мягко хмыкнув. — Кстати, он всё время напоминал, что ты пообещала ему сделать игрушку в виде кошки. Очаровательный ребенок, пусть и странный. Кстати, хочешь, я позову его?       Киваю, соглашаясь. Да, Денни действительно такой. Очаровательный, милый, но странный. И Юмено Кьюсаку чем-то напоминает, только без его способностей (ну, я надеюсь на это….). Ромарио смотрит на меня, потом на Босса и направляется к двери, явно собираясь позвать Денни. Надеюсь, что когда я увижу его, он не будет ранен.       «Как Айрин»? — вспоминаю про племяшку-сестру. Беспокоюсь, хотя и знаю, что с ней наверняка всё хорошо. Но не спросить просто не могу. — С ней всё прекрасно, — успокаивающе говорит Дино, хмыкая. Облегченно киваю. Я в этом ни капельки не сомневалась, но подтверждение слышать очень приятно. — Не волнуйся, ты увидишься с ней перед тем, как снова отправиться в Намимори.       «Спасибо, Дино-сан!» — сияю счастливой улыбкой и благодарно киваю. Я действительно буду очень рада, если смогу повидаться с ней до того, как вернусь в Японию. Всё-таки, несмотря на то, что мы регулярно видимся, я каждый раз безумно скучаю по ней. Моя маленькая милая девочка. — Мира! — раздается счастливое от двери, и маленький светловолосый вихрь подбегает ко мне, аккуратно обнимая. Думаю, должна сказать спасибо за то, что он не прыгнул на меня, потому что я едва ли смогла бы пережить этот прыжок. Он взволнованно осматривает меня своими голубыми глазами, и я не чувствую от него и сотой доли той опасности, которую чувствовала в Кокуё-Лэнде. Наверное, потому, что тогда всё казалось для меня безумно страшным и опасным. — Как ты? Больно?       «Хорошо. Мне совсем не больно», — стараюсь показать это жестами, но он не понимает. Беспомощно смотрю на Дино и Ромарио, а те со странной опаской наблюдают за Денни. Не поняла. Смотрят, будто он мифическое чудовище какое-то или Бог во плоти!       Да что тут… — С ней всё в порядке, — наконец отмирает Каваллоне, растягивая губы в немного нервной улыбке. — Правда-правда?! — взволнованно говорит эта прелесть, трогательно хватая меня двумя руками за щёки и не менее трогательно заглядывая в глаза. Согласно киваю и не могу сдержать умилённой улыбки. Прелесть же, ну!       Правда, кажется, Дино и Ромарио моих чувств к Денни не разделяют совершенно.       Ну и пусть!