Моя луна

      Когда на часах было четыре утра, коллективным решением Витю отправили спать. В конце концов, он не спал два дня перед выездом, да и первый день дался особенно тяжело. Сначала администрация давно проверенной базы внезапно облажалась и забыла включить организаторов в списки на приёмы пищи, потом фотографы с двух выездов окончательно запутались и выезд актива остался без СМИ на несколько часов, а вечером, на десерт, Вите пришлось срочно успокаивать разбушевавшийся без вожатого отряд. Но вот прошёл отбой, и организаторы занялись извечным организаторским делом — дописыванием программы на завтра. Витя тихо залипал в углу, несмотря на то, что он был главным из присутствующих. Поэтому Лиза и предложила отправить его спать, с чем все и согласились.       Организаторы сидели в первом корпусе, Витю поселили во втором. На самом деле, он был даже рад этому. После душной дремоты комнаты пятиминутная прогулка по ночному весеннему лесу казалась настоящим блаженством. Осторожно перешагивая скользкие корни сосен, Витя думал об Андрее. Вообще он уже несколько месяцев думал о председателе. Поначалу это было странно, непонятно, противно, но потом молодой человек принял себя. Не было ничего такого в том, что его начало тянуть к лидеру. Он же такой… Чуткий. Понимающий. Красивый, в конце концов. Витя вздохнул. Да, он такой и при этом до беспамятства влюблённый. Не в него. О том, что Андрей влюблён в Сашу, знали слишком много людей. Трое, если быть точным. Игорь и Аделина, спалившие председателя с портретом наставника в руках, и сам Витя, которому они по величайшему секрету рассказали это. Тот, в отличие от друзей из организации, сразу выстроил картинку. Андрей стал председателем именно поэтому. Потому что иначе проблемы бы были у его предшественника, то есть у Саши. А тот его, само собой, отшил. Потому что не был геем. Это же Саша. Витя всё-таки споткнулся об корень и шлёпнулся на сырую землю.       Так он и оказался скрыт за раскидистым кустом. Наверное, именно поэтому вышеупомянутый Саша не заметил его. Витя был рад этому. Их наставник был явно чем-то раздражён. Он нёсся по тропинке, ведущей к верхней базе, так быстро, что его чёрный кардиган развевался за его спиной, как плащ супергероя. В таком состоянии лучше не трогать его и вообще на глаза не попадаться. Поэтому Витя как шпион посидел за кустом ещё пару минут, пока шаги Саши не затихли вдали. Только после этого он рискнул пойти дальше.       Комната показалась спасительным оазисом после неприятной встречи. Витя окинул взглядом свой профайл и профайл Андрея. Да, чудная ирония. Их поселили вместе. И это было ещё одно доказательство того, что Саша отказал председателю, ведь именно он вызвался заниматься расселением. Само собой, не изменяя своим привычкам, Саша минимизировал риски. Гениально. Вот только он не мог знать того, что Витя по уши влюбился в Андрея. Дурацкие любовные фигуры. Витя толкнул дверь и зашёл внутрь.       Его ждало очередное потрясение. На одной из кроватей лежал Андрей, он уткнулся лицом в стену и закрыл голову подушкой. Что-то случилось. Он выглядел полностью разбитым. Витя мог равнодушно пожать плечами, сходить в душ и завалиться спать. Но он был джентльменом, как бы смешно это ни звучало в настоящем контексте. Вежливым и при этом внимательным. — Андрей, ты в порядке? — спросил он, застыв в дверях. Длинное молчание. Может, он спит? — Я в норме, — голос хрипит, надорванный. Ему нужна помощь. Вопреки всему, Витя подошёл к кровати, присел на край и положил руку на плечо председателя. Тот ощутимо вздрогнул. Не принимает. — Что случилось? — Ничего. Это не твоё дело, — Андрей вцепился в одеяло в намерении укрыться им, но Витя не дал ему этого сделать. Он не отпускал его плечо. Даже тогда, когда председатель дёрнулся в попытке вырваться. — Блять! Да отъебись от меня! — резкая агрессия немного сбила с толку Витю, он отшатнулся будто от удара. Андрей сел на кровати. На его побелевшем лице красными пятнами выделялись глаза и левая щека. — Как… кто это сделал? За что? — Слишком много вопросов.       Они замолчали. Мысленно помолившись, Витя взял Андрея за руку и крепко сжал её как при затянувшемся рукопожатии. Они смотрели в глаза друг другу. Два лидера в серой одежде, с одной стороны, и два безнадёжно влюблённых человека, с другой. Властные и неправильные, справедливые и возмутительные, улыбающиеся и страдающие внутри. — Я могу тебя выслушать. Я никому не скажу. Клянусь. Просто поговори со мной, тебе нельзя замыкаться в себе, слышишь? — Витя помедлил, но потом добавил: — Он того не стоит.       Андрей отпустил его руку и весь напрягся. Казалось, он сейчас упадёт в обморок, так сильно побледнело его лицо. Похоже, он не предполагал, что люди вокруг могут знать о его тайне. — Это он тебя ударил? — спросил Витя. — Да. Да, он. Понятия не имею, откуда ты узнал, — Андрей заговорил совсем тихо. Его слова сложно было разбирать, потому что он, как всегда в моменты волнения, начал заикаться. — Ты знаешь, как сильно я его люблю? Я ничего не могу сделать. А он… Он… Он ничего не хочет. Он говорит мне, что мы никогда вместе быть не сможем. Я это понимаю, потому что он… — Натурал, — мрачно закончил Витя. — Что? Нет. Нет, конечно. Он нихуя не натурал. Ты разве не знал? Ох… Ты не знал… Саша. Саша уже третий год встречается с Исламом. У них любовь, говорят. Причём об это многие знают. Странно, что ты… Хотя да, ты слишком молод. Он любит другого. Не меня. Другого.       Договорив, Андрей опустил голову. Его губы дрожали, и Витя вдруг подумал, что будь они персонажами какого-нибудь фильма, они бы уже целовались. Но они не были. Вокруг них разливались предрассветная тишина и темнота, дремота окутывала обоих. Чем дольше они сидели в молчании, тем тяжелее становилось на душе. — Давай спать, — вздохнул Витя, когда отсутствие звуков стало невыносимым. — Тебе нужно отдохнуть. Андрей кивнул и упал обратно на кровать. Его лицо не выражало ничего кроме тупого отчаяния, граничащего с депрессией. — Рассказать тебе что-нибудь? — Вите пришлось сделать вид, что он ничего не видит.       Андрей снова кивнул, утыкаясь лицом в подушку. Была в этом немом принятии какая-то режущая безысходность. Витя сел поудобнее, нагло положил руку на предплечье председателя и начал говорить. Его рассказ был похож на сказку. Обычная детская история про маленького серого волчка, который хотел выть на жёлтый круг, а потом понял, что это всего лишь фонарь, и нашёл свою луну. Никто и никогда не рассказывал Вите эту историю, он сам придумывал её на ходу, но получалось вроде неплохо. Во всяком случае, когда он закончил, Андрей уже спал, обняв его руку. Конечно, это было непроизвольно. Само собой. Разумеется. Умом Витя всё понимал. Только в сердце всё равно сладко щемило от теплоты. Было так хорошо, что можно было лечь рядом и прижаться крепко к столь желанному телу. И уснуть, само собой.       Когда Андрея разбудили, Вити уже не было рядом. Зато была Таня с термокружкой в руках. Она спокойно стояла посреди комнаты и звала председателя по имени. — Доброе утро, — сказала девушка, когда поняла, что тот проснулся. — Я тебе кофе принесла. — А… — Андрей озирался по сторонам как только что вернувшийся из многолетней комы. — Витя на зарядке, если ты это хотел узнать. Две минуты назад ушёл. — А ты… — Не тупи, пожалуйста. Возьми кофе и попей. Я лично тебе в постель принесла, считай, а ты тут акаешь, такой момент упускаешь.       Андрей послушно взял кружку из её рук и отхлебнул тёплый напиток. Всё как он любит. Крепкий, не слишком горячий, с двумя ложками сахара. В принципе, от Тани он был бы удивлён получить и стакан воды, а тут такая милость. — Ты мой тайный друг? — наконец, выдал он. Таня закатила глаза. Наверняка прокрутила в голове любимую фразу про то, что вокруг одни идиоты. Потом она села на соседнюю кровать и пристально посмотрела на Андрея, качая головой. — Нет. Я не твой тайный друг. На данный момент я себя чувствую почтовой совой, — фыркнула девушка. — В каком смысле? — Андрюш. Ну, ты вроде взрослый уже. Всё понимать должен. Выезд — это не место для выяснения отношений. Тем более если ты организатор. У нас и без этого проблем хватает. Я знаю, знаю, что такие дела не терпят отлагательств, но сейчас не лучшее время. Андрей чуть не опрокинул кофе. Она знает? Она знает! Она, чёрт возьми, всё знает. Где он успел пропалиться? Скольким людям всё известно? — Успокойся, — Таня тут же прервала судорожную лихорадку мыслей. — Мне обо всём сказал Саша. Он дико загоняется по поводу тебя. Даже кофе попросил принести тебе. Вся эта ситуация ставит его в нехорошее положение. Сам знаешь, как он относится к конфликтам. Тем более на выезде. Хотя больше он волнуется из-за твоего состояния. Ты можешь наделать глупостей.       Андрей одним глотком осушил кружку, потому что в горле резко пересохло. Он вспомнил то, что было ночью. Как истерил в лицо Вите, как просил его рассказать хоть что-нибудь, как уснул под его размеренный спокойный голос. Но что ещё хуже — как проснулся ночью и, почувствовав прижимающееся сбоку чужое тело, не ушёл на другую кровать, а лишь положил голову на чужое крепкое плечо. Это был полный… — Тань, я, кажется, уже… Наделал… Таня снова закатила глаза.       День прошёл в суете и заботах. К вечеру Витя чувствовал себя как выжатый лимон. Что ещё хуже, за весь день они практически не пересекались с Андреем. Даже на завтрак и обед тот приходил самым последним, когда Витя прилетал поесть, едва открывались двери, и потом убегал работать на выезде дальше. Зато Саша был везде и всюду, только отчего-то всегда в сопровождении Тани. Он был не зол и даже не раздражён, просто смиренно равнодушен. Витя хотел бы поговорить с ним о том, что случилось прошлым вечером, но каждый раз его отвлекали, уводили, занимали. Всё шло против тяжёлых разговоров. После этого дня Витя уже не удивился, что на вечернюю «свечку» организаторов не пришли ни Андрей, ни Саша. Зато Таня была там. Она быстро сказала свои замечания и мнение о дне и ушла. Витя выбежал за ней.       — Тань, подожди! — он догнал девушку в коридоре. — Сегодня утром… Ты поговорила с Андреем, когда разбудила его? — А ты полагаешь, я ему просто так кофе принесла? Витя быстро помотал головой и отвёл взгляд. — Слушай. Не надо считать меня идиоткой, — вздохнула Таня, скрестив руки на груди. — Я прекрасно знаю, из-за чего поругались Саша и Андрей. Твоя кровать была идеально заправлена, когда я пришла. Я вижу, как ты смотришь на Андрея. Мне несложно сложить все факты. К тому же, Андрей сегодня с утра сказал, что наделал глупостей. Всё ещё думаешь, что я не замечаю? Единственное, что я не понимаю и не принимаю, это место действия вашей мелодрамы. Почему выезд? — Мы просто оказались слишком близко.       Таня кивнула. Кажется, это она тоже поняла с полуслова. На её лице не было и толики осуждения. Скорее это было что-то вроде сострадания. — Витя, раз уж мы с тобой здесь начистоту разговариваем, то давай работать вместе. Я сейчас иду к Саше в комнату. Если он там, я с ним буду. Если он с Андреем, я смогу его выгнать. Но будет хуже, если его там нет. — Ты скажешь мне? — Позвоню. Иди в вашу с Андреем комнату и поговори с ним. Перестань прятаться, возьми силы в кулак. Ты ведь испытываешь к нему чувства? Можешь не отвечать. Но если это так, то будь же мужиком, а не идиотом!       Будь мужиком, а не идиотом. Эта фраза вилась в голове Вити, пока он бежал в соседний корпус без страха споткнуться об корни. Уже на подходе к уютно светящему огнями зданию его телефон деликатно пиликнул оповещением о новой смс.       «Бегом к озеру. Саша со мной. Они говорили. Он сказал, что Андрей ушёл» — писала Таня без лишних объяснений. Страх сковал всё внутри Вити. Озеро. Озеро — это же целая бесконечность ледяной воды бесконечно далеко отсюда. Если Андрей попытается утопиться, его уже не спасти. Но Витя сделает всё. Мгновение, и он уже летел по асфальтовой дороге к выходу с базы.       Темно. Темно. Темно. Как же, чёрт возьми, темно в этом лесу. Если на дороге ещё попадались редкие фонари, то здесь Витя бежал, ориентируясь только на собственные ощущения. Порой они подводили, и он больно падал на покрытую росой землю. Моментально поднимался, чтобы бежать дальше. Так быстро, что ноги едва успевали отталкиваться, а дыхание регулироваться. Вот уже и озеро заблестело вдали, а на берегу — о чудо — невысокая знакомая фигура. — Андрей! — Витя хотел закричать во всю мощь своего голоса, но вышел только негромкий зов. Пришлось повторить. — Андрей!!!       Андрей обернулся за секунду до того, как Витя налетел на него и стиснул в объятиях. Они стояли так несколько минут, прижавшись друг к другу. — Как же я за тебя испугался, — пробормотал Витя, когда отдышался. — Ты думал, что я… — Что ты хочешь утопиться. Покончить с собой. Я боялся потерять тебя. Прости. Прости меня, пожалуйста. Я не думал, что это зайдёт так далеко. Что случилось сегодня вечером?       Андрей молчал, но не отпускал Витю. Он уткнулся в его тёмно-серый свитер, испачканный хвоей и землёй. Он почти не дышал. — Таня бы сказала, что я идиот… — Но это же не так! — Витя чуть отстранился, чтобы посмотреть в глаза председателя. — Ты невероятно умный человек. Ты не стал бы тем, кто ты сейчас, если бы был идиотом. Правда ведь? Расскажи мне, что с тобой.       Они сели на бревно, лежащее на берегу, и Андрей как-то естественно прижался к плечу Вити. А тот был и не против. Взял его за руку и потёрся щекой о тёмную макушку. — Я снова пытался поговорить с Сашей, — Андрей невесело усмехнулся. — Меня как будто отпускать начало, я даже начал с того, что кажется, вижу шанс. А потом он посмотрел на меня и… И я опять пропал. Отчего он такой? Отчего такой идеальный? Он злится на меня за то, что я признаюсь ему в любви, и за то, что всегда говорю откровенно. Мы уже говорили с ним. Не раз говорили. Вот только сегодня, когда он велел мне пойти проветриться, я понял одну вещь. Андрей замолчал. Его дыхание сбилось, и Витя, даже не видя его лица, с ужасом понял, что он плачет. Крепче сжимает его руку, вжимается в плечо и плачет. — Что ты понял? — спросил Витя, не зная, как быть дальше. — Саша. Он фонарь. Очень красивый, яркий, манящий, но для меня всего лишь фонарь. Помнишь? Как в твоей сказке. — Тебе не нужен фонарь. Тебе нужна луна.       Андрей вдруг выпрямился и посмотрел Вите прямо в глаза. Они будто в первый раз видели друг друга. Они всё ещё держались за руки, только теперь Андрей сжал ладонь чуть сильнее. — Витя, ты моя луна.