Моя луна

      Андрей придирчиво осмотрел себя в зеркале. Неизменный бежевый пиджак, белая рубашка и — о нет! — пятно на ботинке. Председатель чертыхнулся и попытался оттереть салфеткой, но без губки для обуви всё было бесполезно. Нет, ну так нельзя. С этим надо что-то делать. Андрей нервно прикусил нижнюю губу. Ладно, ладно, успокоились. Губку можно найти. Ерунда. Это не то, из-за чего стоит волноваться. Да и вообще, с чего он такой нервный? Витя просто попросил подойти в одну из аудиторий, чтобы поговорить. Ерунда. Ерунда…       С этими мыслями Андрей почти не заметил, как вышел в коридор. Тело потряхивало от тревоги. Как будто он идёт на какое-то важное событие. Или на казнь. Андрей резко завернул за угол. По закону подлости, он врезался в идущую навстречу Дашу, подругу и коллегу Тани. — Прости, прости, — забормотал он, наскоро осматривая девушку. Вроде она была в порядке, только потирала локоть. — Ты куда так несёшься? — Даша даже улыбнулась. Потом она опустила взгляд вниз, достала из сумочки губку для обуви и протянула её Андрею. — У тебя ботинок испачкался.       Председатель присел на корточки. Вставать не хотелось, ведь это означало, что надо идти дальше. Почему так страшно? Почему он так боится простого разговора? Наверное, из-за вчерашнего. Ведь он сам полез целоваться. Так хотелось бы сказать, что этот поцелуй ничего не значил. Но он ведь не идиот. Значил, само собой. Вот только что? — Андрей? Он не ответил. Что сказать Даше? Она хоть и похожа на Таню, но всё-таки нельзя ей целиком и полностью доверять. Вот она сейчас, наверное, прожигает его затылок взглядом.       — С тобой всё в порядке? — вопреки опасениям, Даша не стала презрительно смотреть с высоты собственного роста, а присела и обняла Андрея. Как будто чувствовала, что ему это нужно. Они посидели так пару минут и, к удивлению обоих, никого в коридоре так и не появилось. — Так что случилось? — спросила Даша, когда они всё же поднялись на ноги. — Ничего. Просто нелёгкая встреча предстоит… — Но ты ведь справишься. Это же ты. Из любой непонятной ситуации выходишь победителем. Правда? Андрюш, ты справишься. Не надо так расстраиваться, всё обязательно образуется. Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Ты уже помогла, — Андрей смог улыбнуться. Ему и правда стало легче. Всё-таки как Даша с Таней похожи… Всегда зрят в корень и, даже не зная ситуации, говорят нужные вещи. Если уж Даша сказала, что он справится, он не имеет права отступать.       Витя пришёл в аудиторию за пять минут до назначенного времени. Он точно знал, что в ближайшие два часа помещение свободно, а ключи преподаватель имеет привычку оставлять под кафедрой для следующей пары. Идеальное место для откровенных разговоров. Витя приоткрыл окно и повесил пиджак на спинку преподавательского стула. Андрей, скорее всего, опоздает, поэтому можно было ответить на несколько сообщений от девочек из организации и посмотреть контент-план на следующую неделю.       Тихий стук в дверь оторвал Витю от чтения постов. Андрей зашёл, не дожидаясь ответа. Как же он был хорош… Вот только мрачный, напряжённый, почти испуганный. Витя хорошо знал его выражения лица. — Привет, — Андрей сдавленно улыбнулся. — Что ты хотел? — Поговорить. Честно. — А может не стоит?       Витя вздохнул и мысленно досчитал до десяти, не отрывая взгляда от тёмных глаз своего возлюбленного председателя. Пауза. Такая острая тишина, что обоим стало некомфортно. — Андрей. Один мудрый человек сказал мне, что мы будем страдать, если не поговорим. И сейчас я склонен верить ему, несмотря ни на что. Ты всё ещё считаешь, что разговор не нужен? Почему ты не хочешь поговорить с мужчиной, которого целовал? С которым спал в одной кровати? Которому… которому говорил про луну? — Потому что я трус, — Андрей сел на стул, стоящий прямо возле двери. Он будто и правда боялся даже смотреть куда-то, кроме стола перед собой. Вот и вся уверенность пропала.       Витя подошёл совсем близко к председателю, прошёл мимо него и закрыл дверь на ключ. Андрей вздрогнул от звука проворачивающегося ключа. Неизвестно что он подумал. — Пусть эта пустая аудитория станет нашим сундуком с секретами, — загадочно сказал Витя, опускаясь на корточки перед председателем. — Послушай меня. Не бойся ничего. Волчонок, слушай… Ух… Это тяжелее, чем я думал. Ладно. Ладно. Ты можешь сейчас разозлиться, послать меня, уйти. Но если я не скажу, я, наверное, умру. Мне кажется, я люблю тебя. По-настоящему. Я. Люблю. Тебя.       Андрей зажмурился. Его губы задрожали. И финальным шагом Витя вложил ключ аудитории в руку Андрея. В знак того, что он может уйти. В любой момент. Но он не шевелился. — Прости меня, — председатель неловко склонился и обнял сидящего перед ним Витю. — Лучше услышать твой отказ, чем жить в неведении. — Вить, я не сказал «нет», — Андрей сполз со стула, садясь на пол перед Витей. Ключи с нелепым звоном выпали из его руки. — Прости, что так долго отшивал тебя. Я знаю, что значит быть отвергнутым. Я не могу ответить также уверенно. Между нами что-то есть… Вряд ли это такая же любовь как у тебя ко мне. Не знаю пока что это, но… Давай попробуем. Витя сам раскрыл объятия, и Андрей с готовностью прижался к нему. Крепче. Нежнее. Ласковее. Им не нужно было поцелуев, эти касания были откровеннее всего. Они просто наслаждались теплом друг друга. И каждый пересматривал всю свою жизнь в последние месяцы.       — Что нам делать? Как мы это скроем? — спросил Андрей, уткнувшись куда-то в грудь Вити. — Также как скрывают все остальные. Будем держаться за руки под столом на собраниях, ходить на свидания в крошечные заведения на другом конце города, жить в одной комнате на выездах, а ещё обниматься в твоём кабинете. Думаю, он и не такое видел. Только ты будь сильным.       Андрей кивнул и прикрыл глаза. Отвечать не хотелось. Надо же, как быстро понеслась его жизнь. Неужели они всерьёз будут встречаться? То есть с.е.р.ь.ё.з.н.о.? Андрей сам не верил, что сможет любить кого-то? Любить без страха получить по лицу. Вот только другой вопрос — сможет ли он? Не сорвётся ли он опять к Саше? К неприступному и загадочному Саше. К красивому, тёмному, изящному как дорогое вино… — Витя, поцелуй меня. — Как скажете, господин председатель, — сорвалось с губ Вити за секунду до осторожного поцелуя.       Целомудренное касание. Слишком, слишком мало. Слишком мало, чтобы забыться. Андрей с несвойственной ему наглостью прижался теснее, чуть привстал и углубил поцелуй, проникая языком внутрь чужого рта. Не так уж и мерзко. Лишние мысли вылетели из головы, как только Витя положил свою сильную руку на его затылок, чтобы целовать ещё глубже. Когда они отстранились друг от друга, такая шаблонная ниточка слюны повисла между их ртами. Андрей быстро облизал губы. Он, председатель одного из крупнейших студенческих сообществ, недавно так заботящийся о чистоте своего ботинка, сидит на полу в аудитории и целуется с парнем. Грязно и пошло.       — Хочешь повторить? — Витя сиял как новогодняя ёлка. Он явно был счастлив, что острый лёд между ними начал таять. — Хочу.       Витю не нужно было уговаривать. Он встал на ноги, поднял Андрея и усадил на первую парту, снова приникая к его губам. В этот раз вышло ещё горячее, чем в предыдущий. Они совершенно не боялись, что кто-то войдёт. Их сундук с секретами казался неприступной крепостью. Тем местом, которое будет надёжно хранить всё произошедшее в нём. — Если ты продолжишь так делать, я не выдержу… — прошептал Витя, когда Андрей сжал его бёдра ногами. — И что сделаешь? — У меня встанет…. — И? Витя отчего-то тихо засмеялся и прижался к плечу Андрея, обнимая его. Целовать его он прекратил, просто мягко гладил по спине. Им нужно было отдышаться.       — Волчонок, чего ты добиваешься? Андрей зажмурился. Он только сейчас обратил внимание на это ласковое прозвище, которым Витя называл его. У него не было такого раньше. У него вообще парней не было. А обе его бывшие девушки предпочитали слащавое «зая». Они не знали, что он всё-таки хищник.       — Что? — наконец, опомнился Андрей. — Вчера ты сбежал после нашего поцелуя. Десять минут назад ты мечтал сбежать. Теперь ты открыто говоришь, что не против заняться сексом в этой аудитории, — Витя сжал руку Андрея в своей и поцеловал тыльную сторону ладони. — Я не хочу, чтобы наш первый раз запомнился тебе болью, грязью и страхом быть замеченным. Ты, наверное, тоже не хочешь этого. Так почему ты так срываешься с места в карьер? Боишься, что передумаешь? — Нет. Не в этом дело. Я… Я просто… Не знаю… — опять к председателю вернулись неуверенность и смятение. — Я придурок какой-то. — Но это же не так.       Теперь они смотрели друг на друга иначе. Без страсти и желания, они трезво понимали, что делают и что будет дальше. Андрей сдался первым, усмехнулся и прижался лбом к груди Вити. — Я не знаю, люблю ли тебя, — повторил он. — Я бесконечно тебе благодарен, мне нравится быть с тобой, мне приятны твои поцелуи, я чувствую себя защищённым. Вот только я не знаю, любовь ли это? Как мне понять? Как понял ты? Витя пожал плечами. Ему ведь не нужно было понимать он просто знал. Знал, что это больше, чем дружеское восхищение, чем уважение, чем все платонические чувства на свете. Это был внезапный взрыв эмоций и одновременно смиренное желание быть рядом и никогда не отпускать. На всякий случай Витя сжал руку Андрея покрепче.       И по закону подлости именно в этот момент дверь аудитории дёрнули, потом постучали, а потом в замке заворочался ключ. Андрей подпрыгнул как ужаленный и отбежал на другой конец аудитории, Витя успел только поднять ключ с пола. Когда дверь открылась, они были уже на приличном расстоянии друг от друга. Это, конечно, выглядело странно, но хотя бы не по-гейски. Оба понятия не имели, что говорить.       На пороге стояла редакция студенческого СМИ в полном составе.