Моя луна

      Ближе к полудню Саше снова стало плохо. Он так ничего и не съел, только выпил чашку крепкого кофе без сахара. Кажется, потом его тошнило в туалете, но Андрей не был уверен. Он вообще ни в чём не мог быть уверен на все сто. Саша молчал, Саша смотрел в пустоту, Саша не отвечал на вопросы. В его глазах было что-то такое, что Андрею становилось страшно и хотелось звать на помощь. Сам председатель решил забить на пары, чтобы освободить утро.       — Саш, хватит! — не выдержал он около часа дня. Наставник только поднял на него абсолютно убитый взгляд. — Не мучай себя, — чуть спокойнее сказал Андрей. — Иди спать. Ты спал-то всего пару часов. Зачем ты себя так истязаешь? От твоих страданий никому не станет легче. — Я всё равно не усну… — Давай я тебе молока согрею? Или ещё чего-нибудь? Хочешь, могу даже позвонить Даше или… Или кому хочешь… Что тебя успокоит? Совершенно внезапно, как луч солнца в шторм, на губах Саши мелькнула улыбка. Кажется, его тронула такая забота. Улыбка исчезла почти сразу же. — Хочешь я с тобой посижу? — несмело предположил Андрей.       Председатель пожалел о своём предложении, как только Саша согласился. Одно дело — сказать такое, и совсем другое — действительно зайти в спальню сесть на край кровати и смотреть на лежащего Сашу. Он был полностью разбит и опустошён. Его трясло. Его лицо, даже с закрытыми глазами, сохраняло вид безысходного отчаяния. — Всё будет хорошо, — вздохнул Андрей, накидывая сверху на одеяло ещё и плед. — Я понимаю, сейчас сложно. Сейчас плохо. Но ты же справишься. Ты самый сильный и самый потрясающий человек из всех, кого я знаю. — Вот, так и разбиваются детские убеждения, Андрей. Я оказался не таким уж потрясающим и совсем не сильным. Я перепуган. Мою любовь раскрыли и растоптали, меня поставили перед выбором. Жить с любимым человеком неизвестно в каких условиях или остаться в своём мире без него? Думаю, ты понял, что я предпочёл. Мы с Исламом будем живы, здоровы, относительно счастливы, но друг без друга. Он найдёт себе девушку, устроится на работу, заведёт детей и… И…       Андрей с ужасом понял, что Саша плачет. Как-то дико и пугающе смотрелись слёзы на его лице. Он краснел, трясся, жмурился, будто бы хоть что-то из этого могло вернуть ему былую ледяную стойкость. Андрей сжал его руку в своей. — Слушай, — председатель не был уверен, что это сработает, но с ним же сработало. — Я знаю одну сказку…       Когда Андрей закончил, Саша уже провалился в сон. Сказка была не такой красивой, как когда-то рассказывал ему Витя. Какой-то бред про кота, пришедшего просить помощи у волчонка и, конечно, получивший её. Андрей даже не запоминал, что нёс. Что угодно, лишь бы он больше не плакал, лишь бы успокоился и уснул. Во сне лицо Саши было спокойным. Слёзы на его щеках уже подсохли, а морщинки напряжения разгладились. — Что же с нами стало? — шёпотом спросил Андрей, а потом, обезумев от собственного отчаяния, наклонился и поцеловал наставника в лоб.       Он лишь пошевелился во сне, крепче сжимая в руках одеяло. И председателю вдруг стало до смерти непонятно, что же они все творят и что будет дальше. А самое главное, почему бы им не быть как все? Почему…       Ислам смотрел на Витю, чуть ли не скалясь от раздражения. Если бы он был зверем, его уши совершенно точно были бы прижаты к голове, а хвост распушён и низко опущен. Но он был человеком. Именно поэтому ему оставалось только вжать голову в плечи и грозно смотреть на собеседника исподлобья. — И где же? — было первым, что он спросил, максимально напрягая губы, чтобы не сорваться на повышенные тона. — Стоп, — Витя примирительно поднял руки. — Мне нужна гарантия, что ты не поедешь туда прямо сейчас, окей? Ислам кивнул. Он собирался поехать туда, едва узнает адрес. — Это квартира Андрея.       Сердце Ислама пропустило удар. Андрея? Андрея?! Он прекрасно помнил все эти истории о том, что Андрей в Сашу влюблён. Помнил недавний разговор о болоте и обо всём прочем. Помнил, как непоколебимо заявлял, что уверен в своём любимом. А теперь… — Сука, — бросил сквозь зубы Ислам. — Вы на троих сообразить решили раз такие дела? — Ты ебанутый? — Витя ответил матом на мат. — Я? Ты меня ещё так называешь? Думаешь, я не догадываюсь? Саша избавился от меня и перебежал к Андрею. Отлично, — злость полностью захватила разум парня и лишила его мысли какой-либо логики. Отголоски здравого смысла напоминали ему, что проблема была в самой сути таких отношений, а не в нём лично, но ярость было не удержать.       Ислам понимал, что всё это закончится одним. Он не сдержится и ударит Витю по его родинкам на скуле. Так, чтобы светлая кожа разом заалела. Так, чтобы от удара голова дёрнулась назад. Так, чтобы он заткнулся, наконец. Вместо этого Ислам развернулся и кинулся прочь самым быстрым шагом, на какой был способен. — В восемь вечера! — крикнул Витя ему вслед.       День прошёл очень быстро. Разумеется, это был день после выборов, и расслабляться было некогда. После пар Витя вернулся в квартиру на Парке Победы, чтобы отпустить Андрея в университет. Новоявленный председатель отсутствовал несколько часов. Всё это время Витя сидел на кухне с ноутбуком и боялся издать лишний звук. Вдруг это разбудит всё ещё спящего Сашу? Последний однако спал без задних ног. Видимо, ночное пьянство вкупе с вечерними переживаниями дали о себе знать. Витя, поступая как параноик, пару раз проверял, дышит ли он вообще. Дышал. Только лежал без движения, даже грудь вздымалась еле-еле. Проверив, Витя возвращался на кухню и продолжал гипнотизировать взглядом экран монитора.       Андрей вернулся около семи, весь взбудораженный и немного взбешённый. Он хлопнул дверью так сильно, что штукатурка осыпалась на лестничной клетке. — Волч, ты чего шумишь? — спросил Витя, выходя встречать его. — Ничего, — председатель скинул пиджак прямо на пол и отвёл глаза. — Просто устал немного. Он хотел пойти на кухню, но парень поймал его в крепкие объятия и прижал к себе. Витя просто понял, как сильно соскучился за полдня, как сильно переживал. Так сильно, что теперь можно коснуться губами шеи Андрея в подобии поцелуя. — Вить, не надо. Не при Саше. Он проснулся? — Спал только что. Ты так ворвался, что уже и не знаю. Что-то случилось? — Я… Андрей, наконец, вырвался и дошёл до кухни. Там он сел за стол и опустил голову на сложенные руки. От его активности не осталось и следа. Что-то случилось.       Витя осторожно подошёл и присел на корточки рядом со своим председателем. Не дождавшись ответа, он положил руку на его колено, пытаясь привлечь внимание. Не помогало. Андрей как будто завис в одном состоянии. — Вить, ты меня любишь? — Что? Конечно, да. Само собой. Ты… — Витя на секунду задумался, чтобы потом сказать: — Ты ценнее всех для меня. Андрей закусил губу так, что она даже побелела. Его глаза сверкнули, но он сдержался. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям.       — Когда я сегодня подписывал документы, — очень тихо начал он. — Ко мне пришёл ректор. Он был немного зол на Сашу из-за всего. Представляешь, наш ректор, сам Анатолий Игоревич, сказал слово «пидор». Я не видел его таким обозлённым из-за ерунды. Мне показалось, ему было плевать на всё то, что Саша сделал для университета. И… И Анатолий Игоревич ещё много чего сказал. То есть он вроде бы пришёл, чтобы меня поздравить, а по итогу начал все эти мерзкие вещи. — Андрей, не переживай, ты же понимаешь, что он не прав, — Витя положил голову на колено своему председателю и хотел уже выдохнуть спокойно. — Подожди, это ещё не всё. Анатолий Игоревич начал говорить о пропаганде гомофобии, о том, что мы должны нести идею ненависти. И… Прости, я не выдержал. Я… Я сказал ему, что Саша не единственный представитель ЛГБТ-сообщества в студенческом совете.       Вите показалось, что в его ушах зашумела горячая кровь. Как? Как же так? Что теперь? Что делать? Столько вопросов без ответа пронеслось в его мыслях, что он не мог заставить себя заговорить. Ведь это как будто дурацкий сон. Не мог же реальный Андрей сказать такую глупость, спалиться на такой ерунде.       — Ты сделал что? — голос Саши разрезал замешательство. Он стоял в дверях, одетый в растянутую майку и джинсы. Под его глазами залегли синяки. А ещё он был заметно разочарован. — Я… Я защищал тебя, защищался сам, — попытался оправдаться Андрей. — Анатолий Игоревич сразу вышел. Вылетел оттуда. Да даже если он понял… — Блять, Андрей, ты совсем ебанутый? Ты не понимаешь, что я собственной головой рискую ради вас всех. Я на себя буквально огонь взял. Я сука выбросил в помойку свою личную жизнь, чтобы вы все жить могли. — А может я не хочу такой жизни в унижении? — А может ты заткнёшься и прекратишь делать хуйню?       Витя молча наблюдал за этой адской перепалкой. Ему было страшно даже издавать звуки. Он не хотел этого всего. Почему они не могли просто тихо и спокойно пожить в своём мирке? Почему это всё должно было произойти?       — Витя, ты может скажешь что-нибудь? — Саша дёргано подлетел к нему и схватил за плечо. От неожиданности Витя упал на пятую точку, потеряв опору. Это разозлило его. — А что мне сказать? Тут каждое слово — взрыв как на минном поле. Вы орёте и обвиняете друг друга и даже не хотите подумать, что нам делать дальше. Саша, ты же старше. Ты наш учитель, наставник, почти отец, твою ж налево. Так учи нас! Давай спокойно обсудим, что орать. Андрей… Господи, Андрей. Чем ты думал? Чего ты хотел добиться? Я же люблю тебя, мы вместе, что тебе ещё надо? Зачем… Я просто не знаю, что сказать. Андрей отшатнулся. Его глаза расширились, а лицо опасно побелело. Он встал со стула и, словно не веря в происходящее, попятился к стене. И самое страшное, что Вите было не жаль. Витя с ужасом осознавал, как сильно его заебали все эти мутки и все эти действия против их отношений. Да, он безумно любил своего волчонка, но не когда так. По щекам Андрея потекли слёзы. К своему удивлению, Витя не знал, специально он заплакал или нет. Скорее всего, это была манипуляция. Скорее всего, далеко не первая.       — Что, Андрей? — Саша снова кинулся в какое-то подобие нападения. — Он ведь прав. Андрей схватил телефон со стола и вылетел из квартиры. — Давай, беги! Это у тебя лучше всего получается, — едко бросил Саша ему вслед. А Витя сидел на полу, абсолютно не понимая, что им всем делать дальше. Уже второй раз за день его оставляют посреди разговора. Вот только на этот раз это сделал тот, кому день назад он был готов отдать своё сердце и душу.