Судьбы, которыми играют боги (бывш. "То, что нас не убивает")

Сомнительный рейтиг. POV Клинта Gregorian – Moment of Peace -Наташа! О, Господи... Что же ты с собой делаешь? - сердце уходит в пятки и пропускает там удар. По бледным рукам любимой жены стекает кровь, а она сидит с отсутствующем взглядом и заносит руку для следующего смертельного пореза. -Наташа! - вырвать нож из ослабевших рук не представляет труда. -Какого черта? Паника поднимается из глубин сознания. Мои движения резки, слова грубы. Мне до жути хочется ударить её, чтобы боль наконец-то отрезвила её, но я сдерживаюсь - это слишком низко. Снимаю с не сопротивляющейся Нат рубашку и, разорвав на куски, сильно завязываю её на руке. -Ай, больно, - тихое и совсем не эмоциональное. Ну хоть что-то. Хоть какая-то реакция. -О чем ты вообще думала, Нат? - я в полузабытье нахожу аптечку. У меня в голове не укладывается как моя Нат могла додуматься до такого. Моя Нат, которая никогда не унывала. Которая стоически терпела все всю самую невыносимую боль. Что же с ней стало? -Мне страшно, Клинт, - в уголках её глаз появляются слезы. - А вдруг наша девочка... вдруг с ней... -Не надо, Нат, пожалуйста. Все будет хорошо, - что я могу сказать? Что так же сильно переживаю? Что не знаю, как долго смогу продержаться в этой ситуации полной абсурда и недомолвок? -Все будет хорошо, - словно мантру повторяю я, касаясь губами её щеки. - Все будет хорошо, правда. -Клинт, я ужасная мать... Я ничего без тебя не могу... -Ты замечательная мать, Нат. Ты это знаешь. А то что случилось... Мы это переживем. Вместе. Черты любимого лица смягчаются, дыхание выравнивается. Я провожу кончиками пальцев по острой скуле, спускаюсь к шее. На бледном, заплаканном лице появляется тень улыбки. Наташа содрогается под моими руками, в глазах появляется безумие, зрачки расширяются. -Пожалуйста, Клинт, останься со мной, - холодные пальцы проникают под футболку, внизу живота зарождается вполне естественное желание, туманящее сознание. -Наташа, тебе нужно отдохнуть, - я все еще пытаюсь сопротивляться. Здравый смысл разбивается в дребезги, когда я увидев родных глазах всю мировую скорбь, укладываю девушку на кровать и стягиваю белье. -Все будет хорошо, - я целую мокрые и покрасневшие от слез щеки. - Обязательно. Руки блуждают по знакомым изгибам хрупкого тела, заново изучая все старые шрамы, касаясь самых чувствительных местечек. То, что я слышу не томные вздохи, а тихие всхлипывания. -Наташа... - её имя слетает с губ почти неосознанно. Моей девочке оказалось не под силу вынести эту боль в одиночку. Я хотел бы забрать всю её чтобы больше ничего такого не произошло. Моя одежда летит на пол. Это не страсть. Это нечто гораздо большее. Я медленно вхожу в неё, давая возможность отказаться. Но Нат лишь в очередной раз всхлипывает и вонзает острые ноготки в мою спину. Мы снова одно целое. Мне хочется верить, что с каждым движением её боль становится меньше. Это все что я могу сделать. Как я хочу в это верить. Я оставляю отметину на её шее. Я чувствую вибрацию что проходит по губам от её гортанного стона. Наташа изгибается в моих руках. Несколько фрикций и она кончает с глухим не то стоном, не то всхлипом - я едва могу разобрать что это из-за накрывшей волы удовольствия. Я ложусь рядом с Наташей, не в силах оторваться. Что у неё на душе? Что терзает и мучает её? Я хочу верить, что моя Нат - безумная, веселая, смелая - скоро вернется. Покрываю нежными поцелуями бледную кожу, зарываюсь пальцами в рыжие кудри. Все как будто хорошо. И пусть здравый смысл твердит обратное. Наташа погружается в дрему прижимаясь ко мне словно я единственное, что держит её здесь. Запечатлев на её щеке целомудренный поцелуй я прижимаю её к себе, погружаясь в мысли. Внизу хлопает дверь и по дому разносятся громкие голоса. Кажется это Крис и Тони. В душе зарождается стыд. Нат абсолютно права - мы ужасные родители.