***
Элайза не знала, плакать ей или смеяться. Счастье — это не то, с чем она столкнулась в своей или в предыдущей жизни, и она точно не знает, как справиться с этим прямо сейчас, но всё же она может назвать это счастьем? Это больше похоже на бушующую, волнующую радость, если такова имеет место быть. Элайза даже не уверена, реальность ли то, что видит, или её глаза играют с ней злую шутку. Она думает, что, вероятно, всё ещё мечтая, спит на стуле в доме. Это, должно быть, сон, потому что она здесь. Лекса… жива. Кларк нашла её. Лекса с широко раскрытыми зелёными, как мох, глазами, с роскошными каштановыми волосами, свободно ниспадающими на плечи, плотно сжатыми губами, щеками, пылающими тёмно-красным, восхитительной линией подбородка, которая всегда заводит, когда она наклоняет голову набок. А потом она начинает говорить, и Элайза ещё больше убеждаешься, что это сон. Кларк всегда нравился её голос. Теперь это как мелодия, которую она никогда не захочет забыть. — Откуда ты взялась? — спрашивает она, не сводя с глаз Элайзы, пока пытается встать, но спотыкается, и Эл протягивает ей руку. Она осторожно берёт её и позволяет поднять себя, но потом Элайза замечает, как она вздрагивает, и Эл смотрит вниз, и, чёрт возьми, её лодыжка опухла, и это нехорошо, не в этой ситуации, и нехорошо, потому что Элайза не хочет видеть, как Лекса страдает. Никогда. — Она снизу, я отовсюду, — вмешивается Джек прежде, чем Элайза успевает ответить; он отступает в сторону и протягивает ей её оружие. — Ты уронила. Губы Элайзы растягиваются в ухмылке, когда она берёт его и пристёгивает обратно, бормочет быстрое и тихое «спасибо» и смотрит, как он нервно оглядывается, а после глаза Эл возвращаются к ней. Элайза не может отвести взгляд, слишком трудно смотреть на что-то ещё, когда Лекса здесь, будучи… живой. — В каком смысле? — она смотрит на Джека слегка смущённо, и Элайза следит за каждым её выражением, внимательно смотрит на неё, почти жадно, будто в мире нет никого, кроме них двоих. — Элайза, — ворчит Джек, поворачиваясь к ним, — из Австралии, а я из Нью-Йорка, застрял в этой адской дыре. Так лучше? Сердце Элайзы учащённо бьётся, потому что она смотрит на неё, смотрит так недоверчиво, так долго и безучастно, и Эл интересно, о чём она думает. Размышляет над способом сказать ей, что она на самом деле Лекса? Расскажет ли она ей? Будет ли она ждать, пока горизонт не будет чист, и они, наконец, останутся одни, и Элайза поцелует её, и обнимет, и забудет, что когда-то должна была её отпустить? Она фыркает, и глаза Элайзы вспыхивают, когда её губы кривятся в ухмылке. — Так кто же вы двое на самом деле? Эл думает, что её сердце снова начало разбиваться. Улыбка, которая у неё была, исчезает почти сразу, и то, как её сердце становится пустым, превращаясь в болезненную пустоту в груди Элайзы, заставляет её задаться вопросом, действительно ли тот, кто вернул её сюда, просто хотел увидеть, как она страдает? — Что ты имеешь в виду под «кто мы такие»? Мы люди, которые спасли тебя, — Джек бормочет, берёт руку Элайзы и пытается оттащить, но она словно приросла к земле, не в силах пошевелиться, не желая отступать и снова оставлять её. Ей нужна ясность и объяснения, хоть что-то, иначе печаль в сердце поглотит её целиком. — Да, хорошо, я понимаю. Спасибо. Но я хочу знать ваши имена, как вы тут оказались и что-то вроде этого. — Я Джек Адам, переехал сюда ради работы около трёх месяцев назад, с тех пор торчу здесь. Элайза из… — Я могу говорить за себя, — она обрывает его, и он делает шаг назад, отпуская её руку и поднимая обе свои в воздух. — И она вечная королева сарказма и сварливости, если спрашиваешь, — говорит он и поворачивается, медленно отходя, чтобы взглянуть на мертвеца — реально мёртвого — ходячего, которого Элайза застрелила ранее. — Элайза Лекс, — представляет она и снова протягивает руку, вздрагивая, когда та отвечает этим же жестом и её пальцы касаются ладони Эл. Волны, которые посылает по её телу одно лёгкое прикосновение, слишком мощные, и Элайза натыкается на них, её ноги слегка подкашиваются, но ей удаётся устоять, когда переступает с ноги на ногу, не отрывая от неё глаз. Элайза ждёт. Кажется, что тишина тянется вечно, и её взгляд пронзительный, любопытный, но почти… просто… может быть, немного знающий? Как будто она пытается вспомнить, откуда она знает Элайзу, но не может вспомнить, где именно её видела. — Алиша Кларк, — она наконец-то заговорила, пожимая руку Эл сильным, знакомым пожатием. И в голове Элайзы проносится череда проклятий. И снова, и снова, и снова. Потому что серьёзно, кто бы ни подумал, что было бы здорово вернуть её, но то, что Лекса не помнит Кларк, было настолько отстойно. — Если вы закончили пялиться друг на друга, то нам нужно выдвигаться. Где ты живёшь? — спрашивает Джек, подходя к Элайзе, и его руки касаются её. Эл просто хочет пнуть его за это, но её тело не реагирует. Сейчас в ней мало что осталось, но единственное, что всё ещё заставляет Элайзу двигаться, — это то, что она здесь, хоть и не помнит. Живая — и это самое главное. — Пялитьс… не важно, — она ворчит и отворачивается от Элайзы, указывая на другую улицу. — Моя семья на той улице, нас осталось четверо, — она делает шаг в сторону улицы, но снова морщится, и не успевает Элайза оглянуться, как оказывается рядом, одной рукой обнимая её за талию, а другой придерживая за локоть. — Полегче, — говорит она, пятясь назад, когда почувствовала, как Алиша напряглась от прикосновения Элайзы. — Я сама могу ходить, просто дай мне минуту. — Я так не думаю, — говорит Эл. — Да что ты? Ты доктор, что ли? — она смотрит на неё, и уголки губ Элайзы подёргиваются в ухмылке. — Да, я собиралась им стать, когда переехала сюда. Студент-медик, — ухмыляется Эл и приподнимает одну бровь, а потом, когда она фыркает, сердце Элайзы сжимается точно так же, как тогда, когда Кларк впервые встретила Лексу. Но она отмахивается, сосредоточившись на её ноге. — Твоя лодыжка опухла, и это не может быть переломом, но и смещение так же плохо. Я могу вылечить это. — Ты? — Ты видишь ещё каких-то докторов здесь? — Э. Ладно, хорошо. Что угодно, — она скрещивает руки на груди и переводит взгляд с Джека на Элайзу. — Если я не могу ходить, то как я доберусь до дома? — Я никого не понесу, — пробормотал Джек, смутно ощущая взгляд Элайзы. — Ни за что. — Как скажешь, — ворчит Эл и ходит вокруг неё, становясь перед ней. — Запрыгивай. — Что? Серьёзно? — спрашивает она, скрещивая руки на груди. — Ты хочешь домой или хочешь, чтобы тебя съели? — снова ворчит Элайза, занимая твёрдую позицию и ожидая, когда Алиша запрыгнет ей на плечи. — Мне нужно вылечить твою лодыжку, и если ты хочешь жить, то должна просто запрыгнуть, и нам нужно поторопиться, прежде чем появятся эти ублюдки. Элайза не слышит, как Алиша ворчит, но чувствует, как её руки, наконец, касаются плеч Эл, пока она не сжимает их крепко, и тогда Элайза едва смогла устоять, слегка потеряв равновесие, потому что Алиша запрыгнула на неё. Но успевает успокоиться как раз вовремя, чтобы Алиша не заметила, а потом её руки скользят по плечам Эл, она прижимается к ней, и внезапно вторая осознаёт, насколько плохой была эта идея. И внезапно она оказывается там, где Элайза хотела видеть её всё это время. Она рядом с ней, прижимаясь сзади, её волосы щекочут щёку Эл, родные руки обнимают её, даже её ноги нашли укромное местечко на её талии, и Элайза надёжно зафиксировала их подмышками, но… но это так, так не похоже на то, что она хотела. Сердце Элайзы болит так, что она не может объяснить. Больно видеть её так близко, чувствовать, как вздымается её грудь, её сердце бьётся рядом с сердцем Эл, но знать, что оно не ускорится только потому, что она рядом. Не так, как раньше. Поэтому Элайза несёт её, медленно, пока Джек разведывает путь впереди, и она едва сдерживает слёзы. Элайза пытается быть на чеку, изо всех сил старается не дать слезам пролиться, потому что она так близка к тому, чтобы развалиться на части, и это не принесёт ей ничего хорошего. Элайза представляет себе, что ей просто нужно заставить её влюбиться в неё ещё раз. И Эл постарается изо всех сил. Но потом Элайза ощущает, как Алиша делает долгий, глубокий вдох через нос и крепче прижимается к ней, её дыхание окутывает её щёку, и сердце Элайзы снова сжимается, но это не вызывает никаких болевых ощущений. Элайза наклоняет голову набок, ловит её взгляд, и она отводит глаза, её щёки пылают, а нижняя губа зажата между зубами. Так что теперь сердце Эл не болит. Нет, на этот раз это хорошо, потому что кто знает. Может быть, в ней всё ещё есть какая-то частичка девушки, которую Кларк знала.***
Кларк уверена, что вернулась из самой смерти не просто так. Она знает: Алиша и есть причина, потому что Кларк не дали шанса быть счастливой в той жизни, поэтому ей дают шанс быть счастливой здесь. Или попытаться быть счастливой. Кларк всё ещё не совсем понимает, как оказалась здесь, в этой жизни, в этом мире и месте, или как этот человек, известный как Элайза Лекс, стала ею. Может, дело в родственной душе, о которой рассказывала Эбби. Что-то насчёт реинкарнации и всего этого джаза. Может быть, это потому, что есть, предположительно, бесконечно большое количество вселенных, где Кларк может быть счастлива, и поскольку последний явно не был одним из них, то она должна вернуться. Просто предположение. С тех пор, как Кларк впервые проснулась Элайзой, в её голове появилось много разных «может быть». Кларк не совсем уверена, как справиться со всеми из них, но она знает, что справится. Кларк сильная, всегда была сильной, и, что бы ни случилось, она справится. И, видимо, Элайза действительно крутая леди в этой вселенной, так что Кларк не должна жаловаться. Элайза ухмыляется при этой мысли и смотрит вниз на свои бёдра и ножи, аккуратно пристёгнутые к ним, после поправляет ремни оружия, натягивая их плотнее и удобнее на груди. — Итак, Элайза, — мужчина, которого Алиша представила как Трэвиса, отвлекает её внимание от оружия, и она поднимает голову, чтобы встретиться с ним взглядом, — что привело тебя сюда? — Учёба и работа, — отвечает Эл, её голос ровный и резкий. Трэвис кажется очень подозрительным, но она не винит его, не во всём, что происходит снаружи и что Элайза видела своими глазами. Он имеет право быть подозрительным. — Я училась в медколледже на хирурга-травматолога. У меня был хороший шанс стать им, но всё это случилось, и вот я здесь. — Ах, — напевает он, присаживаясь на стул напротив неё, — и ты из Австралии? — Ага, — отвечает она с усмешкой и смеет сказать, что это было дерзко. Джек говорил Элайзе пару раз, но ей было всё равно. Она уверена в себе, и, несмотря на мир, в котором находится, почему бы ей не показать это? — В любом случае спасибо, что спасла Алише жизнь, — говорит он, и Алиша ёрзает на стуле рядом с ним, отводя от Элайзы взгляд. — И за то, что подлечила её лодыжку. — Мне нужно будет снова взглянуть на неё позже, — говорит Эл, глядя на неё. — Конечно, — бормочет она, обхватив себя руками. — Значит, ты останешься? Джек прочищает горло, и их взгляды незамедлительно переключаются на него. — Не уверен, что это хорошая идея. Нам нужно идти, Элайза. Теперь очередь Элайзы смотреть на него шокировано, но в то же время раздражённо. — Нам? — Вы двое…? — начала Алиша, но она резко замолкает, как только Элайза оглядывается на неё. — Мы не… мы наткнулись друг на друга и с тех пор пытаемся выбраться из этой передряги вместе. Ничего больше. Джек фыркает, и Эл поворачивается, чтобы посмотреть на него, но ему удаётся успешно отвести глаза как раз вовремя, чтобы избежать кинжалов, которые она попытается бросить в него своим взглядом. — Тогда я, пожалуй, пойду, — говорит он, и на мгновение Элайзе становится жаль, потому что он с ней уже пару недель, и она не возражает против его компании, но он становится помехой, и чем дальше она идёт, тем менее способным он кажется. Кларк — Ванхеда. Сильная. Безжалостная, бесстрашная. И он… он слишком часто спотыкается, пытаясь поспевать за Элайзой. Это жестоко, знаете ли, но Эл не удостаивает его больше взглядом, пока другой парень не выходит из другой комнаты в доме и не смотрит на Джека. — Ужасно неподходящее время, чтобы влюбиться в кого-то, понимаешь? — говорит он, прислоняясь к дверному косяку и не сводя глаз с Джека. — Я пойду с тобой, — бормочет он, после чего садится на единственный рядом с Элайзой свободный стул. — Меня зовут Ник, — говорит он и протягивает руку, отводя взгляд от Джека на неё. Элайза осторожно берёт его руку и медленно трясёт. У него крепкая хватка, но она замечает, как дрожат его руки. И у него в кармане пачка сигарет, щёки бледные, и Эл уверена, что никогда не видела таких больших мешков под глазами, как у него. — Извини? — спрашивает Мэдисон, мать Алиши, наклоняясь над столом и глядя на Ника. — Нам нужны припасы, — говорит он, и Элайза понимает, что он прав. Если они собираются остаться здесь на некоторое время, то должны хоть чем-то помочь. — Я пойду с ним, и мы вернёмся завтра. Трэвис может остаться здесь. — И охранять женщин? — спрашивает Элайза с ухмылкой. — В этом нет необходимости. Вы все трое можете пойти и взять всё, что найдёте, а я останусь здесь с ними и прослежу, чтобы дом остался целым и невредимым вместе с его обитателями. Элайзе не нужно смотреть на Ле… Алишу, чтобы знать, что она смотрит на неё улыбкой, соответствующей её собственной. Но когда Элайза поворачивается к ней, та отводит взгляд с лёгким румянцем, и её губы всё ещё слегка скривлены в улыбке. — Я не… — Засунь это себе, Ник, — ворчит Алиша, и Мэдисон смотрит на неё немного недовольно, но ничего не говорит. — Если мы поторопимся, то сможем найти безопасное место, чтобы спрятаться на ночь, и забрать больше припасов завтра утром, и вернуться к завтрашней ночи, — Трэвис встаёт и выходит из кухни. Он быстро возвращается с автоматом в одной руке и пистолетом в другой. — Полагаю, он тебе не нужен? — Трэвис смотрит на Джека. — У меня свой, — говорит Джек и указывает на два пистолета в кобуре на поясе. — Что насчёт тебя? — он смотрит на Ника, который всё это время смотрел на Элайзу. — Я возьму пистолет, — встаёт он и подходит ближе к Трэвису, но перед этим бросает ещё один взгляд в сторону Элайзы. — Ты уверена, что будешь здесь в порядке? — его вопрос адресован Алише, но Эл быстро отвечает. — Я позабочусь об этом. Элайза смогла заметить, как он кивает, несмотря на его первоначальное недоверие и беспокойство. Он понимает, что за её словами есть влияние. Он может доверять Элайзе, потому что она знает, что её голос говорит о многом, и когда дело доходит до Л… Алиши, то она не будет лгать об обеспечении её безопасности. Никогда, с тех пор как… Элайза твердит себе перестать называть её Лексой, потому что, если это проскользнёт в её речи, то создаст много проблем. — Всё будет хорошо, — говорит Алиша, глядя на Элайзу. — Я видела, как она дралась, но мы затаимся и сделаем так, чтобы они нас не заметили. — Хорошо, — говорит Трэвис, снова возвращаясь на кухню с рюкзаком на плече. — Вы двое готовы? — Ага, — отвечает Джек и смотрит на Эл. — Ты… — Со мной всё будешь хорошо, — говорит она и отворачивается от него, чтобы посмотреть на Алишу. — Тебе нужно лечь и поднять ногу, чтобы лодыжка не болталась. Она кивает и без промедлений встаёт, и Элайзу это забавляет, потому что великая Хеда такая послушная и слушает её без единого протестующего слова. Это смешно, да, но это кажется более странным, чем что-либо. На мгновение Элайзе хочется, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Но она этого не делает. Вместо этого она выходит из кухни в гостиную, развалившись на диване с книгой в руке. Элайза смотрит вслед мужчинам, тщательно осматривая дом снаружи, прежде чем вернуться внутрь и устроиться в кресле в гостиной, тщательно осматривая пространство вокруг. Алиша окунулась с головой в книгу, наушники подключены к старому плееру, и Элайза подозревает, что ей пришлось покопаться во многих домах, чтобы достать батарейки, которые нужны, чтобы поддерживать эту штуку в рабочем состоянии, поэтому Эл делает мысленную заметку, чтобы сохранить всё, что попадётся на пути. Вокруг было мирно и тихо в течение продолжительного времени, и Элайза не уверена, когда точно задремала, но точно не спала. Не тогда, когда есть неминуемая опасность прямо за пределами дома, и не тогда, когда девушка, в которую Кларк на протяжении долгого времени была влюблена, зависит от неё и нуждается в заботе. Элайза напрягает уши, чтобы услышать любой малейший шум, и она слышит, как Алиша встаёт и приближается к ней, её дыхание неглубокое и тихое, но Эл всё равно может слышать его. Как только Алиша протягивает руку, чтобы провести пальцем по одному из пистолетов Элайзы, она открывает глаза и встречает её испуганный взгляд с ухмылкой и блеском в глазах. — Чёрт, прости, я разбудила тебя? — говорит она, отступая назад и чуть-ли не ударяясь о маленький кофейный столик, который стоял рядом с диваном. — Я не спала, — отвечает Элайза с улыбкой, в то время как её слова греют сердце. Хоть она и не Лекса, но она всё равно такая сострадательная, и это заставляет Эл удивиться. — Просто даю глазам отдохнуть. — Точно, — говорит она, подняв бровь. Элайза слышит, как Мэдисон не слишком громко шуршит на кухне, но если и Элайза слышит это, то кто-нибудь на улице тоже сможет, так что она встаёт с кресла и направляется на кухню, бросая ещё один взгляд на Алишу через плечо. — Я сейчас вернусь, — говорит Эл, и Алиша кивает, после чего возвращает взгляд в книгу в руках. Оказывается, Мэдисон пыталась найти что-то, из чего можно было сделать ужин на троих, и Элайза помогает ей, попутно разговаривая с ней. Мэдисон рассказывает, какая Алиша храбрая и как она в одиночку ходила туда пару раз, и всегда возвращалась с вещами, и даже если Алиша не слушалась её, Мэдисон доверяла ей. Сердце Элайзы сжимается от её слов, потому что она говорит о её Лексе, и она знает, что она храбрая, знает, как велико её сердце и какая она сильная за всеми этими стенами. Она как волк под мягкой кожей, которая покрывает её кости, и, несмотря на всё это, Элайза уверена, что она вернётся к ней. Не важно, сколько времени это займёт. Спустя какое-то время Элайза с Мэдисон приготовили еду и перешли в гостиную, где на диване дремала Алиша. Эл садится в кресло рядом с ней, и та просыпается: глаза её затуманены сном, а на губах играет лёгкая улыбка. Когда Элайза протягивает ей тарелку, она наклоняет голову в сторону, и её улыбка становится шире, когда она благодарит её, едва замечая смущённый взгляд на лице Мэдисон и бровь, которую подняла, смотря на Элайзу. Но Эл не обращает на неё внимания. Она просто сидит с улыбкой на лице и позволяет её глазам окутывать себя теплом. Если медленно, но верно двигаться в этом направлении, то она вернётся.