Я умру за тебя сотни раз

В тот день я, как обычно, на всех парах мчался в комнату светловолосого человека. Кажется, солнце тогда ещё даже не скрылось за линией горизонта, но я знал наверняка, что он ещё с восхода хорошо задёрнул плотные чёрные шторы, зная о том, что я приду пораньше. Он заботился обо мне. Дверь мгновенно распахнулась, с глухим стуком ударившись о каменную стену, и, казалось, чуть не сорвалась с петель, когда я залетел в комнату своего личного солнца. - Подъём, Тони! Пошли играть! - крикнул я с порога, встречаясь взглядом с уже проснувшимся парнем. Наверное, странно называть двенадцатилетку "парнем", но он выглядит таким взрослым в глазах девятилетнего вампира, которому, вообще-то, уже 309, но кого это волнует? Я смотрел на него с нескрываемой радостью и озорством, уже предчувствуя, как же здорового мы проведём время. Мы, по разным причинам, не могли столько времени проводить вместе и несколько отдалились, поэтому сегодня я планировал наверстать упущенное ещё одной замечательной ночью. - Рудольф, - он назвал меня полным именем, вместо уже такого привычного мне "Руди", что не могло не волновать. - Я сегодня не смогу. Мы с Грэгори... - Снова Грэгори? - с грустью спросил я, перебив своего друга. - Почему? Ты говорил то же самое в прошлый раз. И в позапрошлый тоже! Как только у меня появляется возможность провести с тобой всю ночь, у тебя планы с Грэгори. А когда мы просто проводим время вместе, ты просто не можешь не упомянуть его. Кажется, в тот день я впервые не смог удержать язык за зубами, выкладывая ему всё, как есть. Мне настолько осторчертело быть вторым планом для старшего брата, что я начал сыпать Томпсона всем тем, что успело накопиться в моей душе. И дело не в капризах или детской несдержанности, как многие могли подумать, а в том, что даже самому железному терпению приходит конец. - Почему ты посвящаешь всё время ему? Почему забиваешь на меня, потому что "Грэгори позвал потусоваться"? Почему в каждом моём действии, слове, взгляде ты видишь только Грэгори?! - Да замолчи ты уже! - внезапно вскрикнул Энтони, совершенно забыв про то, что перед ним пусть и юный, но самый настоящий вампир, который без труда может его убить. - Сегодня я иду с ним и точка! Не важно, какие у тебя там были планы, но он меня уже пригласил. Я бы хотел уделять тебе больше внимания, но и ты пойми. Мне уже давно не девять. Хотя... Что ты можешь понять? Может, тебе уже и больше трёх сотен лет, но сознание у тебя девятилетнего мальчишки. - сказал он, уже собираясь выходить. Не желая так просто с этим мириться, я схватил его за руку, останавливая его в дверях. Мне хотелось объясниться с ним, сказать, что я могу стать для него более взрослым, но почему-то воспитанная веками вампирская гордость не позволяла так просто всё ему выложить. И так уже растрепал слишком много, даже если не очень, то вполне достаточно, чтобы опозориться. Тогда я пытался выдавить из себя хоть какие-то слова. - Но, Тони, я... - Отпусти меня! Как ты не поймёшь, я устал нянчиться с вечным ребёнком! - сказал он на взводе, вырвав свою руку и громко хлопнув дверью. - Ну и катись отсюда! - крикнул я ему в след, не желая мириться с такой обидой. Однако, именно в этот момент я почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Там, где должно находиться моё давно остывшее сердце, появилось неприятное ноющее чувство. Такая мерзкая тянущая боль расходилась по всему телу, не давая нормально соображать. "Почему?" - пронеслось в моей голове, когда я почувствовал нечто обжигающе горячее на собственной щеке. Тогда я не сразу понял, что это была слеза. Но ведь вампиры не плачут. Быстро стерев мокрую дорожку с щеки, я хотел хоть как-то развеяться, полетать и забыть об этом кошмаре, поэтому подошёл к окну, совершенно забыв про то, что солнце ещё не село. Скривившись от внезапной боли, я с ужасом отпрянул назад, прижимая к груди обожённую руку. - Больно. - тихо сказал я, невольно переводя взгляд на закрытую дверь. - Больно...