***
Увидев небесные светила вампир заволновался, ведь свой красивый уход он планировал не так. Да, его нельзя было назвать суеверным, но такие знаки судьбы он всегда замечал, предчувствуя развитие дальнейших событий. - Что-то здесь не так. - озвучил брюнет свой вердикт, решив немного ускорить шаг, чтобы как можно раньше оказаться на трассе и навеки покинуть Трансильванию. - Даже не думай! - послышался откуда-то сзади грозный крик, заставивший Рудольфа обернуться и в шоке попятится назад. На небольшом возвышении стоял запыхавшийся Тони, так молниеносно преодолевший разделяющее их расстояние, и внимательно следил за каждым шагом своего бывшего друга детства. Теперь-то он, наконец-то, понял, почему эта улыбка, смех, неестественно карие глаза пробудили в нём давно стёртые временем воспоминания, заставляющие сердце биться чаще. Нет, он не забывал о своём маленьком вампире, он блокировал свои воспоминания, старался уничтожить мысли о нём, но крепко засевшие в сердце чувства остались и продолжали выворачивать его душу наизнанку. Они продолжали издеваться над таким слабым и хрупким сердцем, буквально высасывая из него жизнь, но для полного восстановления понадобилось всего ничего. Один взгляд, слабая улыбка, еле слышимая нотка смеха, и он снова ожил. Энтони снова обрёл желание жить, обрёл смысл своей жизни, и он не собирается так просто расставаться с ним. Только не в этот раз. - Не смей делать этого! Разве тебе самому не надоело убегать? - продолжил он, уже спокойнее подходя к собеседнику, словно боясь его спугнуть резким движением. Взглянув в эти полные уверенности голубые глаза, младший Сэквилбек сразу понял, что спорить бессмысленно, но собрался стоять на своём и продержаться до последнего, чтобы выждать момент и... Опять сбежать? - Умоляю, не делай глупостей. - не унимался человек, смотря на медленно, но верно отходящего назад брюнета. - Прошу, выслушай меня. Пожалуйста, Руди. Кажется, наш бессмертный мальчишка снова пережил маленькую смерть, ведь он мечтал об этом последние шесть лет. Это глупое и совершенно нелепое сокращение своего имени, что раньше так бесило его, отдалось в сердце болезненной радостью, заставив его поджать губы, чтобы не показывать своей слабости. Однако, наблюдательный Томпсон это заметил, специально продолжив пробивать эту невидимую стену, что тот выстроил вокруг себя, заперев свои чувства и мысли от посторонних. - Я был... Нет, я и сейчас полный идиот. Да, так и есть, я просто отвратителен. - похоже, Рудольфа несколько удивили, но в то же время и заинтересовали слова парня, ведь он перестал пятиться назад и начал внимательно слушать, даже практически не моргая. - Сначала я играл на твоей ревности, заставлял бегать за собой и даже становиться несколько навязчивым. Как конченный мудак, я продолжал изводить тебя, проводя время с Грегори и просто ужасно относясь к тебе. - он тяжело вздохнул, стараясь не смотреть прямо в глаза вампиру. - Знаешь, я бы на твоём месте, честно говоря, не простил бы себя, но я всё равно хочу, чтобы ты знал. Рудольф, я правда любил тебя... И люблю до сих пор. После этих слов, казалось, даже воздух резко потяжелел, чему также способствовала нагнетающая тишина. Бессмертный стоял на прежнем месте, опустив голову и пустыми глазами смотря куда-то в одну точку. - Не честно. - наконец произнёс он очень тихо. Подняв свой взгляд на Тони, он всё же показал собравшиеся в глазах слёзы, что тут же потекли по щекам горячими и просто обжигающими каплями. - Так не честно! Почему именно сейчас?! Почему ты говоришь мне об этом именно тогда, когда я уже смирился с тем фактом, что ты никогда не скажешь мне этих слов? За что ты так со мной поступаешь? - будучи не в состоянии больше сдерживаться, он в истерике кричал на человека, считая самого себя сумасшедшим. Вновь заалевшие глаза бегали из стороны в сторону, никак не желая сконцентрироваться на чём-то или ком-то конкретном, слёзы продолжали стекать по лицу солёными дорожками, которые вызывали у блондина странное желание подойти и успокоить такое беспомощное сейчас создание. И вроде никто и никогда не подумал бы, что слова "вампир" и "беспомощный" будут так сочетаться и дополнять друг друга, но сейчас дела обстояли именно так. А ведь всё потому, что эти существа, несомненно, во многом похожие на людей, всё-таки не люди. Они чувствуют всё гораздо острее: пусть им практически не страшна физическая боль, но вот моральная пронизывает насквозь. Они живут значительно дольше, знают больше, чувствую лучше, а главное любят так, как никогда не полюбит ни один человек. Любят искренне и наивно, любят безумно сильно. - Неужели тебе настолько нравится издеваться надо мной? Скажи мне, теперь ты счастлив?! Ты рад видеть меня таким жалким, разбитым и просто никчёмным со слезами на глазах? Ты даже себе представить не можешь, какие титанические усилия я делал над собой, чтобы забыть тебя и эти никому ненужные чувства. Но тут резко заявляешься ты со своим слащавым "люблю", и все мои труды сходят на нет! Сейчас ты должен был остаться там, в замке, с моим братом, утешая его. Ты должен был отпустить меня, вспоминая лишь раз в год - летом, в день нашей первой встречи и по совместительству в мой день рождения. - Сэквилбек уже не мог себя контролировать, крича на человека в истерике. Он устал скрывать свои чувства, которые он сдерживал слишком долго, поэтому выстроенная им же крепость дала трещину, полностью рассыпаясь из-за одного единственного признания. Томпсон же спокойно подходил к ничего не подозревающему брюнету, заключив того в объятия. - Ненавижу! Я ненавижу тебя за всё это... - всхлипывая, уже тише продолжил Рудольф, устав от пережитого и уже даже практически не сопротивляясь. - Тише, Руди. Успокойся, я рядом. - Энтони прижал вампира к груди, успокаивающе поглаживая того по голове. - Теперь всё будет хорошо. Обещаю. Бессмертный посмотрел на него, всё ещё не до конца веря в реальность происходящего. - Ненавижу тебя, Тони Томпсон. - Я тоже тебя люблю. - с немного грустной усмешкой ответил блондин, тут же ощутив на своих губах чужие. Несколько растерявшись в начале, он всё же ответил на поцелуй, перехватив инициативу. Не отрываясь от любимого, он несильно укусил губу своего вампирёнка, заставив его приоткрыть рот, после чего воспользовался ситуацией и углубил поцелуй. Совершенно забыв о потребности в кислороде, они продолжали терзать губы друг друга, словно так они смогли бы заполнить все те пробелы и недосказанности, всё потерянное время, что провели вдали друг от друга. Сэквилбек обвил руками шею парня, пока тот, также стараясь быть ближе, обнимал его за талию, перестав что-либо контролировать. Но всё же нехотя разорвав поцелуй, они жадно вдыхали такой необходимый сейчас воздух, не отрывая глаз друг от друга. - Ну что, пошли домой? - ласково сказал смертный, погладив брюнета по щеке, и получил лишь скромный кивок. В ту ночь в замке до самого рассвета не утихали восторженные возгласы. Все скучали по этом маленькому урагану, что каждый день вносил в их рутинную вечную жизнь новые краски. О, возможно ли в словах описать весь тот букет положительных эмоций, которые, казалось, они никогда раньше не испытывали? Это были и грусть, и радость, гордость и лёгкое разочарование из-за всё-таки состоявшегося побега младшего наследника, восторг и... Счастье. Да, самое настоящее чистое и ничем не омрачённое чувство счастья. Скорее всего, если бы не усталость и присущая вампирам боязнь солнечного света, то они бы праздновали ещё очень долго, отмечая день рождения человека и возвращение всеми любимого маленького вампира домой. Когда же все расходились по комнатам, Тони решил воспользоваться возможностью перехватить ранее окружённого со всех сторон вечно бледного юношу, утягивая его за руку в свою комнату, чтобы, наконец-то, снова провести время наедине.***
POV Тони - Надо же, мне всё-таки удалось перехватить местную звезду. Не окажите ли вы мне честь провести немного времени в моей скромной обители? - начал я валять дурака, закрыв дверь и обняв Рудольфа за талию - на этот раз осознано. - Дурак. - ответили мне с лёгкой усмешкой, также положив руки на плечи, чтобы заставить меня чуть наклониться и поцеловать его. Прижав своего любимого к той самой двери, я с жадностью припал к манящим губам, сминая их в несколько властном и даже грубом, но таком желанном поцелуе. - Думаю, такой подарок на день рождения мне куда больше по душе, чем очевидные загадки Анны. - улыбнувшись, ответил я, когда нам снова пришлось отстраниться, чтобы глотнуть немного воздуха. На его губах снова появилась присущая Сэквилбекам немного саркастичная, но не обидная ухмылка, из-за чего я сначала подумал, что он с лёгкой издёвкой думает о сестре, которую всё же смог превзойти. По крайней мере, в организации праздников уж точно. Ох, как же я ошибался тогда. Однако, понял я это только в тот момент, когда юноша отстранился от меня, проходя вглубь комнаты и садясь на мою кровать. - Мне стоит напомнить, сколько ты сам задолжал мне подарков? - сказал он, закусив губу, а у меня словно что-то внутри сорвалось. Я утонул в этих алых глазах и, поддавшись порыву, вновь приник к его закушенной губе, освобождая из плена белоснежных клыков, облизывая её и посасывая. Я проскользнул сквозь приоткрытые губы в рот застывшего парня, провёл по кромке зубов и дотронулся до чужого языка - это стало сигналом к действию, и руки вампира в который раз обвили мою шею, когда я повалил его на кровать и начал с животной страстью чуть ли не срывать с него одежду. Я сильнее прижал к себе стройное тело, не прекращая его целовать, вылизывая зубы и нёбо, его язычок не уступал мне в напоре, а руки мёртвой хваткой сцепились у меня на шее. Я провёл по плечам, переходя на спину, под ладонями ощущались довольно-таки твердые мышцы. Вроде бы тонкий и хрупкий юноша был хорошо сложен, а шелковистость бледной кожи была просто дурманящей. Лаская спину, перевернулся на бок, увлекая за собой брюнета, не отпускавшего мою шею. Я оперся на левую руку, чтобы не придавить Руди, а правой продолжил исследовать его тело: погладил ребра, вызвав стон сквозь поцелуй, приласкал один сосок и переместился на другой. Разорвав поцелуй, он застонал, не открывая глаз. Его губы припухли от поцелуя, он выгнулся, подставляясь под ласкающую руку, но не попытался это прекратить. Кадык на горле дёрнулся, а я понимаю, что это мой фетиш – то как он двигается под этой тонкой кожей и как хочется его целовать, вырывая стоны из горла этого странного, но безумно прекрасного создания ночи. Приникаю губами к бугорку на шее, облизываю его и слегка прикусываю, вызывая тихие стоны и глубокие вздохи у него. Спускаюсь поцелуями по его шее на ключицы, покусываю их, зализывая и повторяя всё снова и снова. Мой вампирёнок распаляется от лёгких ласк, подставляясь под них, пытаясь продлить прикосновения как можно дольше. Он глубоко дышит, одна рука его крепко сжимает простынь, а другая впивается пальчиками мне в плечо – не больно. Его глаза по-прежнему плотно зажмурены. Покрывая поцелуями грудь, спускаюсь на рёбра, вызывая тихий смех и шёпот: - Щекотно... Скольжу языком ниже, проходясь по особо не выделяющемуся, но крепкому прессу. Я немного приподнялся и уставился на своего такого желанного вампира, но, почувствовав остановку в ласках, он открыл глаза и посмотрел на меня и, не говоря ни слова, ухватил меня рукой за шею и притянул к себе для поцелуя, проявляя инициативу. Его неопытность чувствовалась в каждом касании, но любопытство и желание самому доставлять и получать удовольствие перекрывало всё. Я погрузился в сладкий дурман поцелуя, попутно правой рукой освобождая Рудольфа от джинсов. Разорвав поцелуй, я откидываюсь в сторону, чтобы хорошо рассмотреть раскинувшегося подо мной парня: грудь вздымается от сбившегося дыхания, глаза прикрыты, а его бледная кожа светится от возбуждения. Перевожу взгляд вниз: тонкие щиколотки, аккуратные стопы и длинные крепкие ноги. Член с выступившими на нём венками венчает розовая головка с небольшой капелькой смазки. Глянув на свой вставший орган, непроизвольно сравнил: раза в полтора длиннее и крупнее, он был темнее в цвете, и налитая кровью головка смотрелась как грибная шляпка, капли смазки стекали по члену к яйцам, готовым лопнуть от возбуждения, лишь от созерцания любимого на красных простынях моей кровати. Провожу рукой вниз от бедра к колену и веду вверх по внутренней стороне, отводя его ногу в сторону. Он не сопротивляется, покорно даёт мне вести. Глажу его тело, прикасаясь лёгкими поцелуями, не оставляя следов. Его член каждый раз дергается, стоит мне лишь слегка коснуться его. Брюнет был сильно возбужден, что грозило мне полной потерей самоконтроля, и лишь осознание того, что он невинен, удерживало меня от животного секса, хотя я с трудом сдерживался, чтобы не развернуть Руди к себе спиной и ворваться в его неподготовленное тело. Замерев на краткий миг над розовой головкой члена, поднял глаза и встретился взглядом с парнем. Он смотрел на меня, не мигая и часто облизывая свои губы. Погружаю его плоть в рот почти до конца, головка уперлась в стенку горла, я издал легкий рык, и по телу парня прокатилась волна мурашек, он запрокинул голову и застонал, его левая рука вцепилась мне в волосы. Он не направлял меня, а просто вплел пальцы в пряди моих волос. Наблюдая за реакцией, стал двигать головой, почти выпуская член из плена рта и вновь погружая его до конца, обводя языком головку, проникая в щель уретры на конце. На секунду оторвавшись от своего занятия, увлажнил пальцы слюной и приставил один к сжимающейся дырочке своего любовника. Лёгким движением продвигаюсь вовнутрь, практически не встречая никакого сопротивления. Его ответные движения стали совпадать с моими: он толкался мне в рот всё сильнее, выдавая скорую разрядку, но я не хотел столь скорого окончания, поэтому замедлился и, последний раз пройдясь языком по головке, выпустил член изо рта и вынул скользившие в нём уже три пальца, вызвав этим стон разочарования. - Сейчас будет лучше, - улыбнувшись, произнёс я, глядя в затуманенные желанием глаза напротив. Нависнув над вампиром, развожу его стройные ножки шире и опираюсь на локти у его головы. Он оплетает меня своим телом: его руки ложатся мне на шею, а ноги скрещиваются у меня на спине. Головка моего члена упирается в растянутый вход Рудольфа. Перенеся свой вес на одну руку, второй направляю себя в его просто бесподобное тело. Крупная головка с большим сопротивлением проникла в горячую глубину, от чего мой мальчик недовольно застонал, прикусив губу. Приникая в поцелуе к уже зацелованным губам и отвлекая его от неприятных ощущений, двигаюсь в нём с большой осторожностью. Кто бы мог подумать, что он такой безумно горячий, но я начал осознавать это в то время, как гладкое нутро плотно обволакивает мою пульсирующую плоть. Я проник в него на всю длину, вызвав новый стон, в котором не чувствовалось боли. Решив проверить свою догадку, я подался назад, почти выскальзывая из Руди, оставляя в нём только головку, а потом медленно погрузился в него. Стон повторился, но теперь к нему прибавилось и движение гибкого тела, желающего продлить удовольствие. Я не стал отказывать ему в этой просьбе и продолжил движение в тесноте юношеского тела. Глубокие выпады чередовал с короткими толчками, когда в нём оставалась лишь головка. Я выходил из него и вновь погружался, не дожидаясь, когда сойдутся растянутые мышцы. Задевая его точки удовольствия, я и сам получал наслаждение не только от извивающегося подо мной тела, но и от звуков, что слетали с зацелованных мной губ вампирёнка. Чувствуя, что моя разрядка близка, я выскользнул из горячего тела и перевернул брюнета на живот. Моему взору предстала белоснежная спина, на которой блестели бисеринки пота, я провел рукой по выгнутой спине и скользнул пальцем в попку, оглаживая её изнутри. Мальчишка ещё больше прогнулся и потерся об мой пах. Я застонал и, убрав палец, сразу же вошёл в него на всю длину, задавая темп и ускоряясь всё быстрее и быстрее. Подхватив Рудольфа под живот, прижал его к своей груди спиной, а второй рукой обхватил его изнывающий член. Двигаясь в нём, я также двигал рукой на его плоти, стараясь держаться одного ритма. Услышав стон, слетевший с губ парня - предшественник первого оргазма, и, почувствовав что-то вязкое и липкое на свой ладони, я позволил себе сорваться в пучину удовольствия, кончая в желанное тело, что содрогалось вместе со мной. Осторожно покинув желанное тело, аккуратно уложил его на живот. Алые глаза смотрели на меня сонно и очень медленно моргали. Я склонился над возлюбленным и легонько прикоснулся к уголку его губ. - Спи. - прошептал ему в губы, в ответ на что он пробормотал нечто на подобие "Спокойного дня" и закрыл глаза. "Похоже, теперь у нас точно всё будет хорошо." - успел подумать я прежде, чем уснуть, прижав к себе своего маленького вампира.