Жизнь - это гонка

Я хочу окунуться в любовь с головой, наши губы всё ближе. Нас словно пронзает током. Мы не касаемся друг друга, но уже на грани. Я хочу дарить тебе худшие поцелуи, пока ты не выйдешь из себя. Можно мне и дальше дразнить тебя? Это так будоражит, так будоражит. Неправильная любовь. Чей-то взгляд впился мне в спину, нас поглощает ночь. *** Утро. Чанёль просыпается с тяжёлой головой и гадким чувством на сердце. Бэкхён осмотрительно подносит стакан холодной воды мужу и понимающе улыбается. Омега не удивляется тому, что любимый не пошёл в их комнату, а лёг на диване. Ведь альфа прекрасно знает, что Бэк ненавидит запах алкоголя. Если бы он только знал, в чём кроется настоящая причина поступка мужчины. Голову пронзает резкая боль. Альфа нажимает на виски руками и мученически мычит в подушку. Внутри всё содрогается от выпитого вчера, мало того ещё и мутить начинает. Но Пак стойко сглатывает и не поддается удушающему чувству, на что омега хихикает и уходит на кухню. Чанёль кое-как отрывает своё бренное тело от мягкой поверхности и следует за мужем. — Видно, что вчера ты оторвался наславу, — глумится омега, мешая суп ложкой. Альфа недовольно рычит и затыкает нос рукой, от запаха еды выворачивает желудок наизнанку. Кёнсу спускается к родителям и тоже не упускает шанса подколоть отца. Альфа страдальчески вздыхает и кладет больную голову на стол. Особенность альфы в том, что напившись до посинения, на утро он ничего не помнит. Даже некоторые моменты или обрывки вчерашнего не беспокоят Пака. Но вот наказание это или благословение для натворившего дел альфы? Бэкхён ставит перед мужем антипохмельный суп и просит съесть хоть пару ложек. Альфа кривиться, но послушно берёт ложку и медленно начинает есть. Омега смотри на мужа и ещё раз убеждается, какой же Пак ещё ребёнок в душе. Может поэтому Бэкхён с каждым днём влюбляется в мужа ещё сильней. Проглотив две ложки супа, Чанёль откладывает приборы и смотрит на мирно поедающих свой завтрак омег. Кёнсу что-то тихо говорит Бэкхёну, а тот в свою очередь внимательно слушает, иногда хмурится. Кёнсу поворачивается к отцу с серьезным видом и только открывает рот, чтобы сказать, как в дверь звонят. Дио растягивает губы в улыбке и в припрыжку несётся к двери. Через минуту сын возвращается с Каем, который выглядит хреново. Под глазами залегли тёмные круги, смуглая кожа кажется совсем прозрачной, а пухлые губы потрескались, поэтому Кай постоянно облизывает их. Бэкхён усмехается и приглашает альфу присоединиться к трапезе. Чанёль, который нихрена не помнит, лишь окидывает взглядом альфу и снова укладывает голову на стол, прикрыв глаза. Кай хмыкает на такое отношение, и в душу закрадывается некая обида. Нельзя сказать, что он ожидал чего-то масштабного, но и не наплевательского, словно ничего не произошло, словно это не Пак вчера так страстно целовал его прижав к холодной стене. Но не в правилах Чонина показывать, что его задевает подобное поведение. Ким садиться за стол и обнимает Кёнсу за талию. Бэкхён ставит перед альфой тот же суп и садиться рядом с мужем. — Выглядят, как поношенные ботинки, — смеётся Бэк и толкает Пака в бок. На что Чан мычит и пытается увернуться от очередного толчка. — Чонин вообще смахивает на наркомана, — улыбается Кён и прижимается к альфе. — Не смешно, — бурчит Чанёль и не забывает закатить глаза, дабы добавить драмы. Омеги громко смеются над альфами, пока те затыкают руками уши. Голова болит невыносимо, а омеги над ними словно издеваются. Чанёль не выдерживает и встаёт с места. — Ты куда? — Удивляется Бэкхён, когда замечает, как альфа одевает пиджак и чёрные ботинки. — На работу. У меня сегодня дел по горло, и если я всё испорчу, виноват будешь ты, Пак Бэкхён, — предупреждает альфа. Муж кивает головой и, больше не заинтересованный в разговоре с Чаном, переключается на сына. Чанёль заводит машину и выезжает на гладкую дорогу. Машин в это время, как и людей, не так много. Сегодня суббота и нормальные люди желают подольше поваляться в тёплых постельках, а некоторые, как Чанёль, спешат на работу в семь часов утра. И тут в голову Чана закрадывается мысль: «Сегодня выходной, тогда почему Чонин сидит на их кухне в столь раннее время?» Альфа задумчиво смотрит на дорогу, витая в своих мыслях. Голова почти больше не беспокоит хозяина, но вот странное чувство чего-то важного и забытого грызёт изнутри. Это беспокоит альфу. На работе тихо и Чанёль радуется спокойствию. Сегодня он точно не выдержал бы ор сотрудников и их бесконечные споры между отделами. Крис приветствует директора и заходит в кабинет, тихо прикрыв за собой двери. Чан падает в кресло и облегчённо выдыхает. Он бы предпочёл провести весь день в постели с омегой, но такой роскоши он себе позволить не может. Итак вчера потерял столько драгоценного времени на дешёвый алкоголь и ненужные развлечения. Крис молча стоит возле стола и не смеет посмотреть в глаза начальника. Пак коситься на альфу и не понимает, что случилось с вечно энергичным Ву, то его невозможно заткнуть, а сейчас он настолько тих, что становится не по себе. — Как прошла встреча? — Интересуется Пак, перебирая бумаги и складывая нужные в одну стопку. — Всё в порядке, мы сделали им очень выгодное предложение, от которого их компания просто не смогла отказаться, — отчитался Ву и передал бумаги с договором начальнику. — Отлично. На сегодня есть запланированные встречи? — Нет. Но звонил господин Чхве и просил Вас уделить ему немного времени, — вспомнил Крис. — Разве мы когда-нибудь сотрудничали с ними? — Удивился альфа. Он слишком хорошо знает мистера Чхве Джису, тот ещё скользкий тип. В его кругах прошёл слух, что мужчина занимается нелегальным бизнесом и поставляет оружие в огромных количествах. Поэтому Чанёлю не хотелось связываться с подобными людьми. И всегда отказывался от предложений Чхве поработать вместе. И чего тот от него хочет — не известно. — Никогда. Он сказал, что это по личному вопросу, также передал, что Вас это непременно заинтересует. Чанёль на пару минут задумался, а нужно ли оно ему? Но последние слова Криса заставили напрячься. Джису всегда был мутным типом, и что твориться у него в голове, понять совершенно невозможно. — Перезвони ему и скажи, что сегодня я занят. Договорись о встрече на следующий четверг, — командным тоном произнёс альфа и, больше не обращая внимание на Ву, принялся за бумаги. Крис покинул кабинет и, кажется, прекрасно понимал, что именно Джису нужно от Чанёля, и это очень нехорошо. Но высказывать свои подозрения начальнику не спешил. Сначала нужно всё проверить самому и убедиться в достоверности информации. *** Чонин сидел в парке с Кёнсу. Погода стояла отличная, и на сегодня у пары было запланировано свидание. Пак, положив голову на плечо альфе, тихонечко напевал знакомую песню и радовался возможности провести целый день в обществе любимого. В отличие от Кёнсу, Кай не был настолько воодушевлён прогулкой. Настроение альфы колебалась с отметки "всё плохо" до "жизнь - дрянь". Может, он слишком много думает о вчерашнем и тем самым вгоняет себя ещё в более глубокую яму. Откуда он уже не сможет выбраться без посторонней помощи. Для Чонина произошедшее в клубе значило куда больше, чем самому хотелось бы. И сейчас, когда омега так прижимается к нему, он впервые чувствует, словно он занимает чужое место. Он слишком грязный и не заслуживает того, чтобы его любили. Кай ненавидет это чувство безысходности, оно словно душит его и не позволяет сделать спасительный глоток воздуха. Внутренний голос, мерзко хихикая, напоминает ему о том, кем он является на самом деле. «Лжец, ошибка природы, чудовище, твоё место глубоко под землёй, ты не достоин жить». Каждый раз он повторяет эти слова, как мантру и понимает, что, да, он ничтожество; как можно обнимать Кёнсу сегодня, после того, как вчера он чуть не раздвинул ноги перед его отцом. Но Кай привык бороться и выживать в любых условиях. Жизнь — сама по себе трудна и несправедлива. Одним - всё, а другим - ничего. Это борьба с самим собой и своим «я». Бой ещё не проигран, он только начинается, и Ким собирается выиграть у самой судьбы, поставив на кон свою жизнь. Слабые сдаются, сильные борятся и стоят насмерть, чтобы добиться того, чего желают всем сердцем. Никто не может знать, что ждёт нас там, впереди, но этого и не нужно. Человек сам творец своей судьбы, и только от него зависит, какой исход ожидает его в конце. И Чонин из тех, кто сам творит и создаёт. Пара гуляет по парку, и на время плохие мысли исчезают. Но это лишь иллюзия свободы от тягости мира, стоит железным дверям квартиры закрыться, всё возвращается на свои места. *** Настенные часы мирно тикают, пока потерянный альфа носиться по кабинету, хватаясь за голову. Он просто не может поверить в те картинки, которые продолжают всплывать в памяти. Он помнит вчерашний вечер размыто, но податливое тело Чонина очень даже отчётливо. Альфа ударяет кулаком по столу и рычит ругательства. Как он докатился до подобного? Где были его мозги, когда он прикасался к альфе? Как он мог предать того, кто любит его всем сердцем? Того, кто подарил ему семью, помог осознать, что этот мир не так плох, как может казаться. И кто он после этого? — Сука! — Злится Пак, но только на самого себя. Сильный удар рукой, и зеркало осыпается осколками, кровь из разбитых костяшек течёт по руке и падает на дорогой ковёр. Альфа не может передать все те эмоции, которые сейчас разрывают его изнутри. Ненависть к себе становиться настолько сильной, что хочется разбить собственную голову об твёрдый, дубовый стол, вырвать сердце из груди и разорвать на части. Он не заслужил того, что имеет сейчас. Он жил обычной жизнью, был хорошим мужем и прекрасным отцом, но с появлением Чонина, всё перевернулось с ног на голову. Проще винить всех, но только не самого себя. Пак хватает телефон и яростно жмёт на экран. Найдя нужный номер, нажимает на звонок и дышит тяжело, гнев с каждым гудком вспыхивает с новой силой. — Что? — Дерзко спрашивает Кай, и это выводит из себя взбешённого альфу ещё больше. Они оба виноваты, так почему только Чанёль чувствует вину? — Что?! Приезжай сейчас в мой офис! Надо поговорить! — Грубо рявкает Пак и сбрасывает вызов. Чонин усмехается своим догадкам и начинает собираться. Плевать он хотел на мораль и слово неправильно, теперь для него существует одно понятие: добиться во что бы то ни стало. *** Пак нервно расхаживает вдоль стола и бесится от ожидания. Кай, даже не постучав, вваливается в кабинет и по-хозяйски плюхается на диван. Если Чанёль ждёт, что он станет просить прощение и сожалеть, то глубоко заблуждается. Пришло время принять себя таким, какой он есть. Хватит бежать и прятаться. Пак тут же подлетает к альфе и, схватив того за ворот белой рубашки, тянет на себя. Кай никак не реагирует на столь внезапное нападение и ждёт конца представления. И оно заканчивается, когда кулак Чана проходится по скуле. Ким лишь кривит пухлые губы и стирает кровь с подбородка. Что бы сейчас не сделал Чанёль, ему не удастся исправить уже содеянное. Пак дышит тяжело, словно загнанный в клетку зверь, и в глазах плещется необузданная ярость на равнодушие Чонина к происходящему. Хотя он сам же и загнал себя в клетку, из которой невозможно найти выход или незаметно улизнуть. Он не может найти подходящий ключ и выбраться. А Кай, словно кукловод, трясёт перед лицом альфы ключами, но давно выкинул тот самый, который так отчаянно нужен Паку. — Закончил? — Ехидно скалится Кай. — Я только начал! — Рычит Пак и снова бросается на альфу. Сильным ударом Чанёль валит Кая на пол и, оседлав бёдра, со всей яростью наносит болезненные удары в лицо. Чонин на это смеётся как-то слишком сумашедше и одним ловким движением меняет их местами. Теперь Чонин сидит на бёдрах разгневанного Пака, но не спешит отвечать насилием. Просто смотрит в глаза, улыбается краешком губ и не даёт вырваться из крепкого захвата. Чанёль не сдаётся и пытается скинуть Кима, но тот, словно камень: неподъёмный и несдвигаемый. Пора, думает Чонин и со всей силы бьёт альфу по лицу. Нет, он не хочет причинять боли, это для того, чтобы Пак остыл и вернул себе возможность мыслить здраво. Удар отрезвляет мгновенно. Но злость на Кима никуда не испаряется, и тут в голову Чанёля ударяет безумная мысль. Если он поддастся всего разок, то, возможно, Кай оставит его в покое, и он сам перестанет терзать себя мыслями и чувством отвращения. Всего раз. Чанёль вырывает одну руку из крепкой хватки и тут же хватает альфу за шею. Кай не сопротивляется и сам поддается вперёд, соприкасаясь с губами, о которых он мечтает по ночам. Поцелуй сразу страстный, без каких-либо заминок. Словно они только этим всю жизнь и занимались. В одно мгновение Кай оказывается подмят под сильное тело Пака, обвивает длинными ногами талию Чана и кусает за губу. Это их безумие на двоих. Чанёль желает освободиться, а Кай получить как можно больше. Чанёль не церемонится и рвёт рубашку альфы, откидывая в сторону. Жадными поцелуями покрывает смуглую шею и дуреет от усилившегося запаха кофе. Чонин не бездействует, руками мнёт сильные плечи, выгибается навстречу губам и языку, ласкающему каждый миллиметр тела. Но Чонина не устраивает, что Чанёль всё ещё одет. Поэтому задирает чёрную ткань вверх, и Пак понимает, чего от него хотят, отстраняется и позволяет вещи исчезнуть. Руки Кима тут же скользят по накаченному прессу, пальцами надавливая на каждый кубик. Руки сменяют тёплые губы, и Чанёль громко выдыхает. Чонин возбуждён и хочет Пака, Чанёль возбуждён не меньше и тоже хочет Кая, все границы стёрлись уже давно. Жадные поцелуи смешиваются с хриплыми стонами Кая и дикими рычаниями Пака. Чан также неаккуратно сдирает облегающие джинсы с тела альфы и кидает в след за своими. Вещи сейчас кажутся лишним. Альфы остаются в одних лишь боксерах, и их возбужденная плоть трётся друг об друга, принося обоим крышесностное удовольствие. К чертям всё. Кай оказывается сверху и тут же ведёт языком по солёной от пота коже груди. Он желает испробовать альфу во всех местах. И Чанёль ему с радостью это позволяет. Пак хватает альфу за ягодицы и мнёт в своих руках, наслаждаясь их мягкостью. Чонин и на вкус словно кофе, такой же бодрящий и желанный. Ким стонет, стоит Паку вскинуть бёдра кверху, имитируя толчки, руки сжимают шикарный зад Кая, и от этого становиться трудней дышать. Обоим надоедает эта медлительность, хочется быстрей, сильней и жарче. Кай стягивает последний элемент одежды с себя и альфы, отползает немного назад и по-блядски усмехается. Резким движением раздвигает ноги Чана и устраивается между ними поудобней и, тут Чанёль осознаёт, что его ожидает далее. Пытается свести ноги, упирается в сильную грудь руками, но стоит заглянуть в глаза Кая, всё сопротивление сходит на нет. Глаза Чонина чёрные, как бездна и горят диким желанием, что заводит самого Чана ещё сильней. Кай скользит рукой по лицу альфы и останавливается на красных от поцелуев губах, и Чанёль незамедлительно открывает рот, впуская узловатые пальцы внутрь. А Кай представляет на месте пальцев свой возбуждённый член, какого было бы, если бы Чанёль облизывал его и брал, как можно глубже, доводя альфу до оргазма. Но это потом, он ещё успеет. Пока Чанёль сосёт его пальцы с особым усердием, свободной рукой Чонин ласкает возбуждённую плоть альфы, заставляя того облизывать его пальцы с удвоенной силой и стонать от наслаждения, которое дарит ему рука Кима. Кай не железный и хочет уже узнать как внутри Пака узко. Альфа вытаскивает пальцы из тёплого плена и ведёт вдоль тела. Чанёль ощутимо дрожит. Хоть он и альфа, но такой опыт у него в первые, и это заставляет тело напрягаться каждый раз, стоит Каю прикоснуться к нему. Ким желая отвлечь Пака, целует вкусные губы и нажимает средним пальцем на тугой вход. Чан дёргается, но Чонин крепко одной рукой держит за бёдра, не позволяя избежать проникновения. Первый палец погружается в горячее нутро, Кай как можно бережнее двигает им внутри, стараясь не причинить лишней боли, ведь по лицу Чанёля видно, что ему неприятно. Чтобы хоть как-то облегчить страдания альфы, Кай кусает его за плечи, и это даёт эффект. Второй входит ещё туже. Ведь Ёль не омега и не выделяет смазки, что усложняет задачу обоим. Пак совсем не по-мужски скулит и уже готов просить остановиться, от боли уже в глазах темнеет, но неожиданно тело накрывает приятной негой и возбуждение возвращается с новой силой. Кай улыбается и давит тремя пальцами на простату. Боль сменяется наслаждением, ноги Чана сами раздвигаются ещё шире, желая получить ещё. Рыкнув, Ким вытаскивает пальцы и, расположившись поудобней, вводит внутрь пока лишь одну головку. Чанёль шипит и царапает чужие плечи. Чонин дуреет от жара альфы и одним резким толчком входит по основание. Больно обоим, но эта боль приносит какое-то мазохистское удовольствие. Они оба наконец добрались до запретного плода, теперь их уже ничто не остановит. Кай стонет от узости партнёра и наконец чувствует себя самим собой, тем, кем он был рождён. Сбросив маску правильного мальчика, даже легче дышаться стало. Рядом с Чанёлем, внутри Чанёля, так хорошо, что хочется продлить это мгновение на долгие годы. Но Пак с ним не согласен. Он тянет альфу на себя, при этом насаживаясь самостоятельно, и рычит что-то о том, что если Кай сейчас же не начнёт двигаться, он сам его оприходует. Ким усмехается на угрозы альфы и выходит из тела, врываясь обратно мощным толчком. Тело Чанёля пробирает до дрожи от дикого наслаждения. Кай без заминок срывается на бешеный темп, буквально вколачивая потное тело альфы в твердый пол. Чанёль хватается за бёдра парня, желая, чтобы член Кая входил ещё глубже. Тогда Ким закидывает длинные ноги Чана к себе на плечи и продолжает грубо входить на всю длину. Они пытаются целоваться, но быстрый темп и громкие рычания не дают сделать это нормально. Губы Чонина скользят по сильной шее, зубами прикусывает мочку уха и несильно оттягивает. Пак громко вскрикивает и тянет альфу за тёмные волосы. Уши Чанёля самое чувствительное место, и Ким продолжает играться с мочкой уха, доводя альфу до безумия. Толчки резкие, грубые, сильные. Все чувства вмиг обострились, пока Кай грубо и так глубоко входит в его тело. Оба уже на грани. Ещё пара особо сильных толчков, и Чанёль кончает, даже не притронувшись к себе. Чонин вжимается бёдрами в чужие, замирая. Оргазм накрывает с головой. Ким откидывает голову назад, открывая вид на потную шею и Чанёль не может удержаться от соблазна провести по ней языком. Пока Кай бурно изливается в него, альфа приподнимается на локтях, языком скользит по смуглой шее, собирая капли пота. И от этого простого прикосновения, Ким чувствует, что снова начинает возбуждаться. Ловко выскользнув из тела альфы, падает рядом. Воздух в помещение насквозь пропитался запахами альф и безудержной страстью. Дыхание обоих ни к чёрту и нужно немного времени, чтобы снова дышать нормально. Кай первым приходит в себя и обнимает потного Чана. Альфа хочет выскользнуть из тёплых рук, но расслабленное тело не желает делать каких-либо движений. Поэтому Пак просто расслабляется и позволяет себе не думать ни о чём, а насладиться моментом. Чонин прижимается ближе, и сейчас в его сердце закрадывается страх, если Чанёль такой же как и все? Что, если и он будет относиться к Каю, словно он заразный? Ким прекрасно помнит, как все узнав, какой он на самом деле, обходили его стороной, и как он сам молился, чтобы устоять и спастись от недобрых взглядов. Как все вокруг него болтали, чокнулся он или ещё нет? Но альфа всегда толкал себя вперёд, мимо этих взглядов, насмешек. Его жизнь всегда висела на краю пропасти, он шёл по тёмному туннелю и ненавидел, что не может найти выход. В такие дни он понимал: «Тут для меня нет ничего, никому нет дела до меня. Всем плевать», есть только холодное: «Тебе не место среди нормальных, оставь свои бредовые мечты о нормальной жизни.» И эти слова каждый раз звенели в голове, усиливая отчаяние альфы. Так же понимал, что даже если протянет руку, никто её не возьмёт. Все люди несутся прочь от неправильного, тем самым затаптывая его боль и слёзы. Говорят, что все препятствия устранимы, и ради того, чтобы в тебе увидели человека, нужно пройти через неудачу, поэтому Кай сам нарывался на боль. Желая стать таким, как все. Но встретив Чанёля, он понял, что прожил свою жизнь под маской притворности и лжи. Что быть не таким, как все — не плохо, лишь нужно принять себя и постараться полюбить. И Ким, наконец, принял и освободился из своей клетки отчаяния. Но страшно, что Пак отвернётся, возненавидит. Ведь он стал для Кая тем, кому хочется протянуть руку, и чтобы её приняли и держали крепко. Чонину придётся пробраться сквозь лабиринт, чтобы быть с тем, к кому тянется его душа и тело, но он никогда не повернёт назад. Для себя он всё решил, осталось лишь и Чанёлю показать, что всё, как надо, что они на верном пути. Чонин просто хочет, чтобы и его любили, его настоящего. Или оба давно на адском пути?